Страшные сказочки

Страшные сказочки

Ходил по базару торговец с конем –
Белым-пребелым, как снег за окном,
И в яблоках алых, как ранний закат...
Водил он коня вперёд и назад...
И кто на коня с вожделеньем глядел,
Тех ждал не завидный, бездольный удел...
Тех звал тот торговец к себе на постой,
И тех будто смерть выметала косой.
Вёл тот торговец к себе всех в сарай:
Коней было там – на вкус выбирай!
Масти любые – и ворон, и гнёд,
А там вон – гнедая, а там – бел, как лёд.
Вон там – верховая, вон там – и рысак,
Вон там – ездовая, а там – и лошак…
Торговец искал восхищённых конём,
Манил их к себе, и в сарае своём
Ножами их резал, уздами душил,
Из кожи несчастных потники шил…
И не было краше узорных ковров. –
То отзвук вчерашний пугающих снов…
А в том же селении – в богатом дворе
Жил муж именитый, брада в серебре.
И не было алче пана в округе,
Блестели всё ярче очи подруги
У каждой, кто руку ему отдаёт…
Но лапы паучи, а сердце, как лёд:
Сердце морозит, а лапы свербят,
Мысли лишь козни ткут, словно плат…
Ткёт паучишка сети для жён, –
Старец-мальчишка, хищный пижон.
Заманит к себе он в терем-избу, –
На вид королеву, по сути – рабу.
Заманит и станет вершить колдовство
И как он тиранит – молчит существо,
Лишь с хитрой улыбкой лежит во гробу,
Заморенной рыбкой дурачит судьбу.
Никто этой тайны не мог разгадать,
А список печальный, как тяжкая кладь,
Рос в душах несчастных бедных людей,
Откуда все жёны пришли без затей.
От храма до речки рос местный погост;
Жёны, как свечки, гасли. В мир звёзд
Они улетали с улыбкой шальной,
Будто печали нет в смерти лихой…
Однажды весною девица одна
С чистой душою, но гнева полна,
Увидев подругу свою во гробу,
Решила дознаться, кто дразнит судьбу.
И в дом лиходея подалась женой:
И хитрого змея лаской одной
Взяла без истерик и дрожи в груди…
Упырь же холерик сяжком не веди,
Лаская невесту, щекочет бока,
И рёбра, и чресла, сжимая слегка.
И так он щекочет, что стало невмочь…
Невеста хохочет, сгущается ночь…
И вот она чует, что близок конец…
И смех ей колдует терновый венец.
Последние силы собрав все в кулак,
Невеста привстала сквозь морок и мрак.
На спину толкнув своего жениха,
Склонилась над ним, к излияньям глуха,
Она над ним вьётся, и ну щекотать...
Уж в нём сердце бьётся – внутри не сдержать...
Теперь уж пощады молит под ней
Со смехом и дрожью уже хитрый змей!..
Но дева не слышит – щекочет бока,
Змей чаще всё дышит, слабеет рука,
Сдавившая шею и сжавшая грудь...
Змей мерно слабеет, не в силах вздохнуть.
Жена же все пуще ласкает его...
Целует и гладит везде и всего...
Бока, спину, шею, мохнатую грудь:
Вздохнуть змей не смеет, сказать что-нибудь...
И помер так – в ласке, отдавшись жене...
Ковёр в дивных красках висит на стене...
На нём тот орнамент, что в небе из звёзд
Всевышней рукою выткан, как мост
В иной мир, как нити для знающих душ...
Другие – смотрите, вам разум – не муж,
Он вам лишь знакомый, что смотрит вприщур...
Вы в блеске короны, а он, балагур,
Он с вами играет, фантазии даря...
Луна в тьме сияет, покуда заря
Вино не разлила – свою киноварь...
Ночное светило плавит янтарь,
И он по узору стекает на пол,
И всем, кто лишь глянет, жжёт плазмою взор...
И всякий, кто встанет у ложа всех жён,
Падает мёртвым, светом сражён.
И всякий, кто зрит то пятно от луны,
С улыбкой ныряет в вечные сны...
Падал на плечи серый снежок,
Дождичек алый ланиты обжёг...
Кто-то шёл важно в запущенный дом,
Кто-то следил за застывшим окном,
Как входят прохожие в домик-дворец,
И как настигает их странный конец...

поэт-писатель Светлана Клыга Белоруссия-Россия