Чем пахнет вода...

  – Вода не пахнё? – укоризненно бросает Николай Васильевич внуку Сергуньке. – Да ты всяко ли бывал у воды-то? Не пахнё… Это не тащит от неё ничем вовсе, как она тяжёлая да холодная. Тогда от неё тягун идёт зябкой. Как словно у снегов стоишь раздетый. Воздымется весной-то брюшиной серой, так один и холод. Да вот разве осенью, перед самым первым снегом уже. Тогда и глядеть-то в воду страшно – глыбкая, чёрная, молчаливая такая. В себе вся…
  А осядет, уйдет в утайки да заливчики, тогда чего не удышишь только в реке! Да рыбой может река так шибануть в ноздрю, как будто по верхам щука ходит! Да… давно, молодым  ещё  ловил в Карелии на Суне щуку, дак, кажется, палец ткнёшь в реку, обнюхаешь, а от него рыбой и несёт.
  Вот счас что у нас, июль? Сходим завтра, Сергунька, к Сольге. Парко было сколь деньков… Тину несёт. Булькаешься в воде, а она так и соседится к тебе. Другой ныркнет в глубинку, встанет из воды-то, а на голове зелёный охлопень. До чего дочертыхается да дополощется. Реку в щепотку заберёшь, а она густа, липка да пахуча, как в брошенном колодце… Э, Сергунь, ты со мной помнёшь ножки, помашешь удой, избродишь берега-то наши, разное будешь чуять тогда. И как рогоза сухая, словно солома в поле, жаром пышет да сладким тянет. И как листом река под осень после ветров горчит. Много сухих корабликов шебуршит по водичке, а череночки – вверх у них. Бывало, весь твой омуток позакидает има. А то и поплавок шлёпнется на корабель какой. Так и катается на ём…
  А камни, а камни, Сергунь, как пахнут по берегам! Одно дело – сухой он да гладкий, другое дело – водицей смочен, травкой да мошком обвешен… Опять же в Карелии каменем, бывало, только и слышно тебе по берегу. Горбуны большиханские.
  И слышно иногда, как что-то тикает среди них и сухим духом обдаёт… И крепко так тебе тама, как словно во дворце ты.
  А из речки изымешь какой у нас камешок тинистый, так рыбку он и напомнит тебе, какой много тут…
  Ну уж, Сергунь, а что по берегу волочит этих запахов, так не переведёшь и говорить тебе про то… И птичьим пером даст, и зверьком каким, и травками и цветами, и листом пахучим по началу лета, черёмухами натянет на километры, и стернями да картохой по осени, землями  гретыми до глуби, до паров из них ломких…
  Завтра вот поведу тебя к кувшинкам… Знаешь, чем они пахнут? Не знаешь. Да в ряске у того берега изваляешься. Ласковая она, податливая…
  Николай Васильевич лёг и долго бормотал про себя, засыпая: а ляги с лягухами да икрой их… лосиха с робёнком пробуравит воду у тебя на глазах… цветков черёмуховых  да сору берёзового по маю, так хоть кружкой черпай настой этот… не пахнё… как же не пахнё.