Мы жили под Богом...

Без лифта легко можно было подняться
на самые высшие этажи-
доносы, удача, вблизи оказаться,
где видишь неправое дело- молчи,
а коли начальник- упасть подмогни!..
Карьера, квартира- величье на время,
 пока умный Вождь не подыщет замены,
а в зданьи высотном есть лестниц немала
и так же легко "пересесть" до подвала!..

...........................................
Александр Солженицин
Архипелаг ГУЛАГ
Глава 11
К высшей мере

.......................
.......................
; И всех расстреливают. И вот как остается в живых Константин Иванович Страхович, крупный русский гидродинамик: какое-то еще высшее начальство в госбезопасности недовольно, что список мал и расстреливается мало. И Страховича намечают как подходящий центр для вскрытия новой организации. Его вызывает капитан Альтшуллер: "Вы что ж? нарочно поскорее все признали и решили уйти на тот свет, чтобы скрыть подпольное правительство? Кем вы там были?" Так, продолжая сидеть в камере смертников Страхович попадает на новый следственный круг! Он предлагает считать его минпросом (хочется кончить всё поскорей!), но Альтшуллеру этого мало. Следствие идет, группу Игнатовского тем временем расстреливают. На одном из допросов Страховича охватывает гнев: он не то, что хочет жить, но он устал умирать и, главное, до противности подкатила ему ложь. И он на перекрестном допросе при каком-то большом чине стучит по столу: "Это вас всех расстреляют! Я не буду больше лгать! Я все показания вообще беру обратно!" ;

; И вспышка эта помогает! - его не только перестают следовать, но надолго забывают в камере смертников. ;

; Вероятно среди всеобщей покорности вспышка отчаяния всегда помогает. ;

; И вот столько расстреляно - сперва тысячи, потом сотни тысяч. Мы делим, множим, вздыхаем, проклинаем. И все-таки - это цифры. Они поражают ум, потом забываются. А если б когда-нибудь родственники расстрелянных сдали бы в одно издательство фотографии своих казненных, и был бы издан альбом этих фотографий, несколько томов альбома, - то перелистыванием их и последним взглядом в померкшие глаза мы бы много почерпнули для своей оставшейся жизни. Такое чтение, почти без букв, легло бы нам на сердце вечным наслоем. ;

; В одном моем знакомом доме, где бывшие зэки, есть такой обряд: 5 марта, в день смерти Главного Убийцы, выставляются на столах фотографии расстрелянных и умерших в лагере - десятков несколько, кого собрали. И весь день в квартире торжественность - полуцерковная, полумузейная. Траурная музыка. ;

; Приходят друзья, смотрят на фотографии, молчат, слушают, тихо переговариваются; уходят, не попрощавшись. ;

; Вот так бы везде... Хоть какой-нибудь рубчик на сердце мы бы вынесли из этих смертей. ;
; Чтоб - НЕ НАПРАСНО всё же!.. ;

; У меня тоже вот есть несколько случайных. Посмотрите хоть на них. ;

; Покровский Виктор Петрович - расстрелян в Москве в 1918. ;

; Штробиндер Александр, студент - расстрелян в Петрограде в 1918. ;

; Аничков Василий Иванович - расстрелян на Лубянке в 1927. ;

; Свечин Александр Андреевич, профессор генштаба - расстрелян в 1935. ;

; Реформатский Михаил Александрович, агроном, расстрелян в 1938 г. в Орле. ;

; Аничкова Елизавета Евгеньевна, расстреляна в лагере на Енисее в 1942. ;

; Как это все происходит? Как люди ждут? Что они чувствуют? О чем думают? К каким приходят решениям? И как их берут? ;

; И что они ощущают в последние минуты? И как именно... это... их... это...? ;

..................

Борис Слуцкий
Бог
Мы все ходили под богом.
У бога под самым боком.
Он жил не в небесной дали,
Его иногда видали
Живого. На Мавзолее.
Он был умнее и злее
Того — иного, другого,
По имени Иегова…
.....
.....