Крот умирал, залив всё поле потом...
Сохатый полз на обмелевший плёс...
Тянулись полчища мышей к болотам...
На пыльных нивах саксаул пророс...
Жара стояла, уж который год...
Диск солнечный леса палил, жёг склоны,
Худел на чахлых травах чахлый скот,
С равнин к морям шли беженцев колонны.
Зима сказала всем оревуар
И слёзы осени вдруг перестали литься,
Народ чернел, тропический загар
Славян тихонько превращал в кенийцев.
И я чернел, но не бросал пера,
Рифмуя строки высохшею дланью,
Сушила мозг коварная жара,
Соседи - все писали завещания.
Я чувствовал, как нелегко им ныне,
Но сам прощаться с жизнью не спешил,
Ведь у меня настойка на рябине,
А дед мой /с ней/ до сотни лет дожил.
147 декабря 2067г. Восточно-тибетская низменность
Крот умирал...
© Copyright: Улыбка Гуинплена, 2024
Свидетельство о публикации №124120803911
Свидетельство о публикации №124120803911
Рецензии