Кирпичную твою стать из памяти достать

                Написано для «Годового марафона»:
                http://stihi.ru/2024/12/01/3480
   
                Как бы хотелось сейчас мне прилечь
                На незабытую русскую печь.
                Ту, что из детства… В отеческий дом
                Я от мороза шагаю с трудом.
                Руки замёрзли, от ветра продрог –
                Столько прохожено зимних дорог!
                Сразу на печку! Спиной к кирпичам!
                Только смотри, чтоб не больно плечам…
                Вот уж тепло потихоньку пошло,
                Миг – и блаженство всё тело нашло. 
                Н. Вершинин «РУССКАЯ ПЕЧЬ».

Тема миниатюры соотносится у меня с родительским домом на Урале, с нашей любимицей – большой печью, дающей тепло.
Притягательным с детства верным признаком домашнего тепла всегда мне казался дымок русской печки из трубы на крыше.
Есть он – струится в высь неба – в доме тепло!
А уж как, проснувшись утром,  ощущаешь тёплую домашнюю благодать, это надо испытать непосредственно самому! Да ещё и «разговор» дров в их "рабочем" состоянии услышать!
Топится, пышет жаром неугомонная русская печка!
Печь может и отдыхать, если на улице потеплело, или много еды готовить нет необходимости.
- Отдохни, отдохни, кирпичная твоя стать! Красавица ты моя! – приговаривала тогда бабушка Ульяна.
Печь не в работе…
Тогда на этот случай с другой стороны – у нас это прямо при входе в дом – предусмотрен очажок – плита, пространство для дров, дверца. «Организм» очага встроен прямо в печь, является её частью, с общим секретом дымохода, одному мастеру известным.
Летом очажок топили щепочками, так назывались мелкие остатки после колки дров, бережно собираемые  и хранимые для нужного случая, когда, как заключала бабушка, барыня-печь передышку брала…
Зимой же очаг протапливали обыкновенными дровами. Бывало, что и в один день: утром – печь, вечером – очаг, если была в том потребность.
В жерле печи меня всегда привлекали крупные раскалённые угли распавшихся от жары огня дров, а в очаге же – первый огонь, как бы вырывающийся из него, когда дрова набирали силу и полыхали с огромной силой. Виделось это, если дверцу очага приоткроешь, а в основном ощущалось на слух по мощи огня внутри, его нетерпении принести пользу людям, дому, в котором они живут.
Если с печью, при её использовании, происходило целое действо: дрова нужно было, по словам бабушки, приютить… Они приносились и укладывались особым образом с вечера, между ними распределялась тонкая лучина с кусочками сухой бересты.
Говорят, чужая печь не подчиняется тому, кто начинает с ней работать…
После того, как печь была затоплена, дрова разгорались и прогорали, нужно было ещё выдержать какое-то время, «подмести-размести, в порядок привести»… Это опять же по присказке всё знающей бабушки.
Многое надо было уметь, чтобы ладить, управляться с нашей печью.
Когда время, его надо было знать и чувствовать,  подходило, в печь ставили суп в больших котлах, засовывая ухватом, который был пошире, тушили или жарили картошку, пекли блины или оладьи, отправляли пироги – большие, открытые, с разной начинкой. Я любил с маком и с черёмухой.
Возиться с печью нужно было долго, основательно.
- Труженица ты моя, неустанная! – всегда подбадривала нашу печку моя бабушка, поглаживая её кирпичный выбеленный уголок.
А очаг – это, по маминым словам, на скорую руку. Принесли дрова, уложили, как получится, но тоже умение нужно, затопили, и ставь сразу же на плиту сковороду с картошкой и салом – пусть жарится, щи, тут же рядышком, сварить и в кастрюле можно, или молочный суп.
Здесь  всё быстро происходит, без всякого томления-утомления, как в печи.
Но вкус у них будет абсолютно другой… Вкусней – в печи! Особенно рисовая каша в маленьком –  сзелена от глазури – горшочке, в котором бабушка Ульяна готовила только для меня. Рассыпчатая, притомлённая. с тёмно-жёлтой пеночкой от молока… Не только вкусно, но и красиво!
Очаг наш особенно памятен «пельменным моментом»… При варке домашних пельменей, а в пору моего детства они только домашними – всеми членами семьи сообща настряпанными… Так и говорили: - Будем стряпать пельмени!
Очаг затапливался, с плиты убирались кружочки, в образовавшееся отверстие вставлялся котёл с водой, и при её бурном закипании в неё, где уже «корабликом» бултыхался лавровый листик, а его догоняла цельная луковица, бросались пельмени, осторожно, чтоб не обжечься кипятком, но всё же быстро. Это делала мама или бабушка – у них опыт!
И вот тут вступала в силу прямая деятельность «сторожа» - моя! Надо было помешивать пельмени, накрывать котелок крышкой и ни в коем случае не допускать, чтоб бульон всплыл на плиту! Тогда чад стоял в доме – никому не нужный… А «сторожу» – выговаривали слова нелестные…
Но у меня, на этот охранный случай, была помощница -  кружка с холодной водой.
Почувствуешь момент, когда крышка котелка самопроизвольно приподнимается, откроешь её, плеснёшь в котёл немного водички и всё – кипяток успокаивается на время – до новой борьбы со мной, скоростью моей поварской реакции.  Ведь любой несвоевременный подъём бульона, как я уже упоминал, был нежелателен.
Подходил момент, когда дрова в очаге успокаивались, пельмени были почти в своей готовности - всплывали, тогда крышка с котла убиралась совсем, бульон становился сговорчивым, переставал «хулиганить» - проверять меня на быстроту умений…
Тут и шумовка шла в дело – пельмени доставались для употребления!
В родительском доме моём, сменившем уже несколько хозяев после нас, произошли глобальные изменения…
И печка – уже не печка, и очаг – не очаг…
А недавно в посёлок провели газ, так что и вообще всё постепенно перейдёт на новый уклад. Забудутся старинные, веками проверенные, дарители тепла в доме, вкусной еды и приятных ощущений…
Всё то, что – пока ещё – в нашей памяти!

05.12.24 г.

Фото из сети Интернет.