вокзальчик...

                Где - то там, в темноте и пространстве,
                Где, лишь проблеском жизнь человека,
                Мать - Россия живёт постоянством,
                год от года, от века до века...


(Опус написан вослед стихам "Экспресс на Обалдуевск" Елены Гусельниковой).         
       ........................

Ищу тепла. Провинция Унылый дождь. Смеркается.
В вокзальном ресторанчике три столика, буфет.
Оплывшая буфетчица за стойкой сонно мается
И к коньячку предложила не нынешний омлет.

За столиком, у фикуса, сидел за штофом водочным
В шинели, с позументами, задумчивый мужик.
СтарОй. Глаза усталые.На блюдце хвост селёдочный.
Увидев подходящего преобразился вмиг.

Подсел. Беседа клеилась, назло дождю за окнами
И коньячку разлитому, теперь уж на двоих.
Он - проводник, застал ещё, тридцато - поворотные
И знал свою епархию от тех времён до сих.

Узкоколейка старая, кто строил - помнят Сталина
Тут энтих - телогреешных, тьма - тьмущая была.
Погосто-пополняемых, работавших на "барина",
На выселках истории... Такие, брат, дела.

Пять, общих - то, до Глупова. Шестой "столыпин" далее.
Такой тут набирается, до северу, "экспресс".
Народец тут "причёсанный" и чтоб без "аномалиев",
Вохра тут - власть народная, глухих природных мест.

У едущих свободными всё в лицах понаписано -
Смурны, да позатюканы, да к справным люто злы.
А как им жить прикажете, живя в бараках с крысами,
Где алкаши, ширяльщики, да прочие козлы?

Вот умные и буйные, отправлены подалее
Увозит их, в обычности, "столыпинский" вагон.
На северах, как баяли, есть станция "Кандальная".
Туда - на эти выселки и прибывает он.

Под "ретро", под 30-е, там есть "профилактории"
И надыть, как удумали - ничуть не отличить.
Народцу там не меряно, на фас - так все толковые.
Звиняйте, не желаю вам, там как ни будь, пожить...

Да-а, энти не из Глупова. У них иные выси-то.
Властями не забытые - такая их юдоль.
Но всё высоколобые, седы, в очках, да лысинах
И ведь глазами схожие - у всех заметна боль...

Прости-ка, разболтался я, твой поезд завтра к вечеру.
Смекаю, не из глуповских, сбирайся, дам приют.
А одному, в вокзальчике, поверь уж, делать нечего.
Мож, тюкнут по макушечке, мож - просто оберут.
        ............
Ночь пала тьмой подвальною, на нет, скукожив улицы.
И лай собак не слышится, не виден окон свет.
С осенних высей, неземных, Бог близоруко щурился -
А може, той провинции... и вовсе в свете нет?
   
                07.12.20-24.