Памятник

Я на скамейке, на самом крае себя нашёл –
в обложке мягкой лежал мой сирый, как перст, глагол.
Не пресловутый, немногословный, а так – на раз
простых историй, любовных писем, заумных фраз.
Скамейка в парке – таков Парнас мой. Вот высота
моих стараний. И божья искра не мне чета.
Утрата смысла, предназначенья. Осенний свод
пытался ветром раскрыть страницы, но переплёт
не распахнулся. Стыдливо строфы свои скрывал.
К себе присел я, себя я в руки неспешно взял.
О чём примета – найти однажды себя вот так?
Забыт ли, брошен? И без закладок – печальный знак.
Прервал терзанья девичий голос над головой –
«Прошу прощенья, но эта книга забыта мной».
Взяла из рук переплёт в котомку как добрый эльф
и удалилась, и только листьев осенних шлейф.
Сижу недвижно, в каком-то странном сумбуре чувств
и слышу кожей неясный призрак неявных уз.
Как будто капли сливались мерно в один ручей,
как будто листья сплетались в некий венок речей,
как будто дух мой, и жизнь, и слёзы под шелест уст
соединяли живым магнитом в графитный бюст.
Графит, простого как есть, слепого карандаша,
которым пишут, век сокращая его пиша.
Меня читают – промозглых улиц туманный клик.
Меня листают – выдохновенье раскрытых книг.
И вот уж мнится, что на скамейке не я, а тот,
кто мне неведом ни сном, ни духом, но здесь живёт
забронзовелой приметой парка. Накоротке
с дождём и снегом, землёй и небом. Блокнот в руке…
И божья искра на нём играет, и неспроста
скамейка в парке – Парнас поэта и высота.

07.12.2024