Мамед Халилов

МАМЕД ХАЛИЛОВ
(род. в 1961 г.)

ПОДРАНКИ ЭПОХИ

Улетели счастливые птицы
К бирюзовым лагунам домой,
Где на бархатной ряби искрится
Переливчатый луч золотой.

Опустело туманное небо,
Помрачнели сырые поля.
Улететь, хоть куда-то и мне бы,
О покое сердечном моля.

Ностальгия тревожит простая,
Но в гортани предательский ком –
Чужаком не прибиться мне к стае! 
Где ж ты, Родина, где ж ты мой дом?..

Зачеркнули страну в одночасье,
Постарались и память стереть…
Мы тоскуем, лишённые счастья
На отцовской земле умереть.

Как зловещей эпохи подранки,
Переменами сбитые влёт,
Мы сметаем постылые рамки
И вмерзаем в забвения лёд.

До свиданья, шумливая стая!
Улетай, позабыв сентябри…
Но крылами простор рассекая,
На забытых внизу посмотри…

ЭПОХА ЧЕЛОВЕКА СТАДНОГО

Слоится серый сумрак в доме и снаружи, -
Я мёрзну в саване задёрнутых гардин,
И только мысль мерцает во вселенской стуже:
«Смирись, иначе ты останешься один.»

Я может, с веком и смирился б, поневоле,
Не замечая привкуса стальной узды
И ртом разорванным хрипел о сладкой боли,
Когда б седок не заслонял мне свет звезды.

Но лучше пристрелите здесь, на переправе,
Где отзвуком мечты полна ещё земля
И где, ещё живые, мёдом пахнут травы,
Струятся на ветру султаны ковыля.

Меняет век и русла рек, и флаг на крыше,
И не всесилен человек, чтоб всё сберечь,
А всё ж, есть вещи быта и еды превыше:
Мечта, любовь, свобода и родная речь.

Со мною груз ненужный веку и отныне
Я вынужден беседовать с самим собой,
С поклажею своей, как бедуин пустыни,
Эпохе человека стадного чужой.

Под неба куполом беззвёздным, рукотворным
Мы не венцы творения – ни я, ни ты.
Иные символы под этим небом чёрным –
Число на троне и из пластика цветы.

ТВОРЧЕСТВО
 
Опасность подъемов крутых миновала.
Я замер, достигнув посильных вершин.
Мне шепчет туманная даль: с перевала
Во мглу ты обязан спуститься один.
 
Но сколько оставил в ущельях ты горных
Того, что не смог донести до вершин!
Блестят у обочин тропинок неторных
Мечтания, вмерзшие в трещины льдин.
 
Хватило утрат, и надсады, и боли,
Чтоб на перевале открытом понять,
Что ждет на пороге небесной юдоли, —
Голгофой, распахнутой в вечность, — тетрадь.
 
Незримо теснятся теперь за спиною
Все те, кто дарил мне тоску своих глаз…
Готовясь ко встрече с безмолвия мглою,
Сгибаюсь под спудом несказанных фраз.