Глава 7

Он буквально внедрил в ее сознание.

— Тренер говорил, что Петя копает себе могилу? Поехал… Знаешь, что он обнаружит на ее дне? Свой гроб! Он тебе дорог?

— Дорог, — кивнула Стения. Разбитая губа уже проходила. За давностью автор не совсем правильно воспринимает временные интервалы описываемых им событий. Отказаться писать о них вообще равносильном самоубийству, повязать кровью надо и читателя, в этом он глубоко убеждён! Чистеньким остаться хотели? Не получится… В Канаде заправить бак машины в сельской местности 1500 долларов. 1200 пип-шоу (на шесте), 300 сам бензин, никакого нарушения закона нет, не хотите, не берите. Или возите… Это там в городе, а у нас тут по-другому, глубинка.

— Может, сразу поедем, заплатим,  мы торопимся!

— Нет! — Пока на пип-шоу не сходишь, не наливают, зырить в дырочку, женщинам мужчины, на билетах ставят отметку.

— Пип-шоу прошёл? Прошел, открывай шлагбаум. Спросить дорогу 100 долларов, дашь, могут ответить: — Я не знаю!!! — Зажигалка тоже 100 долларов, обычно 10, нате, курите. Селяне за свое могут съесть целиком, не жуя и самого должника. Задолжать им просто – нужно только посмотреть в их сторону, может отразиться на ваших лицах оттиском, весьма офизиченным. Тогда какой бензин? Отнимут машину. Автор натолкнулся на воспоминания целого отрезка своего существования за рубежом, заставляя нырять в ячейки своей памяти и читателя, ставит акцент на это.

В криминальной жизни надо рассматривать себя в качестве примера и не вредить «общему», когда вы медитируете на Ясный свет, никогда не представляйте себе его, это очень опасно! Один русский «садхака», то есть йог или «йогин», погрузился в переставляемый им в середине в середине сердца внутри темно-синий тибетский знак «хум» и находился в нем два дня, потом долго не мог из него выйти, еле-еле вернулся все равно немного ненормальным, сошёл с ума, его ум обрёл прямое постижение «пустоты на пути видения», пережил «Ясный свет плода», людей и все окружающие предметы — горы, реки и сухую, раскалённую индийскую землю с той поры не воспринимал, не понимал, где монастырь, где аэропорт и что такое паспорт, свобода от всех атрибутов  сансары, кармических омрачений и препятствий к всеведению стоит дорого, постиг найтончайшее и стал недоступен для любого стресса. Самого дорогого: вместе с тем исчезли все обычные видимости, знания, приобретённые в школе и богатый личный опыт, как закончится ещё не начавшийся чемпионат мира по футболу, он знал заранее.

— Какие живые существа, — все время повторял русский йог, — нет никаких живых существ вокруг! Какой — Будда?… — И Цезарь бы признал в нем Христа, истребил миллион галлов, ещё миллион поработил, хотим мы этого или не хотим. В 400 г. н. э. мастер мог изобразить Иисуса в набедренной повязке античного атлета, мускулистым, словно одного из языческих богов, в буддийском монашеском одеянии с чашей в руке идущим за покаянием, сзади два мешка, один поменьше для бедных кварталов, другой побольше для богатых.

Как говорится, принял на путь великую печать постижения «махамудру», обычно это происходит с тантристами во время смерти, умер при жизни, забыл, где он, что он, зачем и где, живой или не живой, сразу потерял память, предсказать мог все, себя вспомнить нет. И все слова, на все вопросы хранил благородное молчание, тоже хорошо, оно золото, мысль изреченная есть ложь, истина — невыразима, Ясный свет за пределами понятий. Долой физику, кроме квантовой, математику, кроме «Книги перемен», пошла вон, химия, он почти не ел, не пил и не испражнялся, «непребыающая нирвана», прекращение рождения ума под влиянием грехов, которые временны в наших грубых состояниях, не выходил из этого равновесия, принося всем благо. Для любого поклонника Востока нет мечты выше! Такого не мог даже Киллер, второе имя Шаха, начинал любой бой простоит мощно, чтобы пережить личный опыт. Давайте выпьем за тех, кто не может быть с нами за столом?

Наши концептуальные мысли подобны скоплению незнакомых людей на улице, на которой мы ищем свою бедную мать, чтобы осталась только она, их надо развести по домам, русскому аскету это удалось. Доктор, к которому продвинутого аскета отвели отвели, — отношения позволяли — старый, почтенный и известный, написал в диагнозе «шизофрения отсутствует, пациент здоров», что было правдой, сознания у больного не было, только мама, у святых в нашем понимании людей на улице разума нет, которые не совсем люди! Так и сидит сейчас зимой и летом на Пике коршунов, Раджагрихе в городе Бодхгайе, не выходя из постоянной медитации, называемой «самадхи», если подойти к нему, вспороть живот и вырезать, а потом достать из него его внутренности, не перестанет и боли не почувствует, вошёл в «поток», не возвращаемый. (С иной точки зрения и потока нет.) Постепенно его рост уменьшится до размеров взрослого ребёнка, сохранив все пропорции, когда перестанет дышать, его поместят в пагоду тибетцы, они умеют.

— Будь, как пепел, абсолютно мертвым! — Первая заповедь дзен. Не спешите повторять духовные подвиги тибетских и китайских мудрецов, непостижимое должно оставаться для нас тайной. Пока все четыре великие школы тибетского буддизма — Вайбхашика, Саутрантика, Читтаматра и две Мадхьямики, Сватантрика и Прасангика день и ночь искали «объект отрицания», чтобы правильно понять «Пустоту» (это породило целые направления в традиции буддийских комментариев, индийский святой Асанга, встретив Будду будущего Майтрейю, написал их в джунглях столько, унести не смог даже слон), оперируя терминами «кунтаг», «шенванг» и «йондуп», самосуществующий стол, который мы видим на базе крышки и его ножек лишь данное нашей мыслью его наименование, со своей стороны у предметов абсолютно нет характеристик, окружающий мир полностью и до конца иллюзорен, — в криминальных сангхах-общинах Советского Союза это сделали за шесть секунд.

— Администрация в тюрьме и власть в целом на воле! С государством — никаких дел. — Как ни назови чёрную кружку, она всегда останется чёрной… Для беспедельщиков-нигилистов, которым было все равно, за кого грузиться, ее ставили финкой под лопатку или заточкой, для этерналистов-коммунистов преступлениями, расистов изгоняли, иди к своим. Иностранцам тонкости русского интернационального менталитета не объясняли, не считали нужным. Администрация тоже определила, мы вам не буддисты, объект отрицания ваши все «понятия», соблюдайте распорядок дня и правила отсидки под угрозой наших наказаний.

— Мусора! — Это слово звучало, как пощечина. При этом добавляли, есть «менты», как их разделять относилось к устной  традиции линии передач нашептыванием. Голову доверенного лица, пацана или стремяги приближали ко рту, так тихо, что могли слышать только двое, говорили:

— Брежнев сука! — Или: — До Второго съезда (ВКПБ) Сталин был с — Людьми. Воров знал и Берия. (Конечно.) — Передавалось из поколения... Свои библии, свои святые, свои иконы, один из них был Иконников, Олег, Икона «Старший», которого обманом заманили в ловушку и приговорили к высшей мере, интриги из Читы, иначе возглавляемая им ОПГ взяла бы под  себя все Забайкалье. На кону был ни много, ни мало областной аэропорт, как в деле известного армянского Вора в законе старой формации Рафаэля Сафаряна, Рафика «Сво», в дело вмешался КГБ, приземлили по обычному шаблону, у советского человека только две машины, милицейский «уазик» и «скорая помощь», обе бесплатно.

Второго лишили жизни в тюрьме Лефортово вместе с другом, по национальности азербайджанцем, первого убивают до сих пор, пожизненное. Икона «Младший», его брат, которому казнь заменили на 15 лет в страшных енисейских лагерях, перевёл его из «Полярной совы» на «Снежинку» поближе к дому, там и не так бьют, и климат помягче, больше может только Комиссия по правам помилования, то есть, Владимир Путин. Сам президент отрицает «коллективный Запад», в чем прав, его голова Америка, остальное хвост, совсем не то, чем всем кажется, демократия в США «ни на атом» не существует «со своей стороны», не понимать этого «врожденное неведение», Кремль можно считать частично просветлённым, степеней «просветления» несколько. Звезды с его башен и правда раньше освещали весь мир.

Никогда не сравнивайте себя с другими, сравнения крадут радость бытия! Что значит, не могу писать? Как Чехов, да, или  Мураками, а как ты сам, почему бы нет? Пацаны постигли, вся цепь случайных событий привела их в настоящую ситуацию, что одновременно и создало, и решило множество проблем. Надо обнять эти перемены, принять их, а то жизнь станет слишком сложной! Это означало, что они уже вручили себя тому, что сделали, согласившись на поездку в поисках Пети и теперь, лишившись даже документов, единственный способ поведения стал не оглядываться, идти вперёд, не колеблясь относительно дальнейшего выбора, мосты сожжены. «Корпорация убийств», так корпорация, Тринадцать их не остановят. Ввяжемся в бой, а потом посмотрим!

Читатель может сказать, что все пятеро ни нуждались ни в Пете, ни в Америке, вполне верно. Вся эта ситуация вообще не нуждалась в существовании, но — так произошло, поэтому писать о ней тут уместно, случилось быть. Какие в нашей жизни развороты хорошие, а какие плохие? Автор просто описывает ситуацию, как она была, совпали все аспекты процесса, чему быть, тому не миновать, бригада встретила бывшего боксера, шофёра Роберто «Итальянца», случайностей не бывает. При таких раскладах надо быть ко всему готовым, сценариев в этой жизни никто не пишет.

Парни совсем не имели выбора из-за того, что все произошло в тот момент, не могли же они отойти в сторону? Затем и приехали, чтобы найти Петю! В криминальном мире будущего вообще нет, все, поскольку оно существует, находится в настоящем. Все предопределено, поскольку перед этой ситуацией нас с вами ставит наше прошлое, предопределение простирается до настоящего момента и не выходит за его пределы, убей они шофёра (Петю, Мэри, друг друга, соседа через стену), лабиринт «завтра» стал бы совсем другим, встретили бы его в ином месте и составе. Главное правильное отношение к происходящему сейчас, приобрести в нем непоколебимую уверенность, настоящий момент являет собой путешествие в одиночку, мы сами должны развить верную оценку и понимание процесса случившейся с нами цепной реакции, никто не сможет нам помочь или спасти. Один из способов увидеть это выстрел. Нажал на курок, вернуть обратно невозможно, каким будут последствия, решит жизнь.

Автор вспомнил, как он был в Америке внутри квартиры за 367 миллионов долларов, запомнили цифру? Хорошо, жена не знала, а то бы началось, зачем я за тебя вышла?… Недалеко от Центрального парка в Нью-Йорке волшебный мираж из стали, хрусталя и бетона в два этажа с балконом по периметру целого этажа, сверху видно озеро, побродив по ней, увидев её, он тоже начал своё блуждание в сфере самокармической потерянности и боли. Не имея такой сиротской избушки, разве можно жить?? Решительно никак нельзя! Потом взял себя в руки, может, такой у него не будет никогда, что теперь, повеситься??? Надо продолжать!! Конечно!!! К тому же, приобщился, привет тебе, Пабло Эскобар. «Это разве деньги?»

— Видишь? — спросил бы он нас всех. — Вы тут жить не будете никогда! — Как пожизненное. И что самое интересное, никто не смог бы ему возразить. Горькая доля людей без денег в Америке настолько низкая, такая убогая, что благоразумнее закрыть на неё глаза, какое до неё дело богатым и образованным? Даже не похоронят! Тела распятых жизнью бомжей оставляли на растерзания голодным птицам на улицах, а после обыкновенно сбрасывали в общую могилу, имена их ожидало забвение,  как ни странно, бездомные в Америке после смерти почти весило одного начинали улыбаться, кончились их ужас и унижения, «Доминион. История об одной революционной идее, полностью изменившей западное мировоззрение», Том Холланд.

Автор полностью согласен! Руку бы отдал, чтобы справедливость восторжествовала в Америке, бесполезно, этого не произойдёт, в мире вообще ничего не изменится, если и изменится, нас с вами не коснётся, у нас хоть и врут, и воруют, если кого, скажем, выгнали из дома, сидит на куче строительного мусора, из горла пьёт водку. Он счастлив. Потом он, как основатель Рима, вознесется к бессмертным со своего погребального костра, имя которым зловещие хирурги, опытные в трансплантации, быстро разберут его на органы, пол-мира ходит с русскими желудками и печёнками, то же кровь, в основном ее вампирят из пространств бывшего СНГ. В жилах немецких снайперов и нацистов булькает горячее уральское варево. Не удивительно, что попадают, почти не целясь.

Каждую новую главу лучше начинать по-разному, великие писатели могут писать на любую тему. Ставить героев в трудные положения, препятствия должны быть интересны самому автору. Например, через что прошёл сам, вложить это в героев. В литературе было сломано столько судеб, сколько вам и не снилось, одна из них судьба автора, его душевный надлом передать не возможно! Разница между хорошими писателями и плохими в том, что хорошие знают, когда они пишут плохо, мусорная корзина для бумаги их товарищ, когда мы покупаем роман, платим не за то, что там написано, а за то, что редактор удалил. Не писатель для читателя, а читатель для писателя, так в Америке, служить массам никто не собирается, чем более некомпетентно произведение, тем лучше продаётся!

Пиши, ставь на сцене и снимай, что захотел, не при условии кино не для зрителей, а для актёров, это важно, кто как это делает, нет, это и есть знаменитая свобода слова без цензуры, страна карнавальная. Как говорил Хемингуэй, да здравствует мистификация, ни на каких корридах он не был. Почему Голливуд и Дисней захватили мир, в США пишущей братии все можно? Уговаривать американцев стать культурными не просто богохульство, это безумие! Никто ничего не проверяет, даже запятые, грамматики, как таковой, в американском нет. Или есть, где не надо, что одно и то же. Литературные произведения никогда не бывают законченными, их просто оставляют. Материя живая! Проза автора похожа на поездку из Нью-Йорка в Бостон на вело­сипеде. Благодаря своим усилиям человек в конце концов достига­ет какого-то места назначения, куда-нибудь, да вас привезёт. Это происходит потому, что автор талант.

Кондиционеры в американских кинотеатрах не работают, там до 45% влажности, все равно в них ходят. Американцы верят тому, что говорят по радио или пишут в газетах с легендарной преданностью, в американских газетах можно узнать правду об Англии, которую больше не узнать нигде, везде скрывают. Есть что, туманный Альбион! Там за этими туманами происходит такое… Наверное, лучше и не знать. Почему в Англии до сих пор существует «палата пэров»? Даже в правительственном здании по окончании заседаний кого надо, сажают на перо, и это не единичный случай, читали «Собаку Баскервилей»? Травят собаками!

А ещё парихмахерские, смотрели фильм с Джонни Дэппом? Лезвием по горлышку и в колодец! Именно это отличает Великую Британию от старой Европы, несмотря на
венгров, которые вспарывали русским солдатам животы, набивая яблоками, и албанцев, настоящих хозяек преступного мира Италии, такого нет. Представьте, если бы каждую неделю у нас исчезали депутаты в Совете Федерации и Госдуме? Франция страна эмоций, бытовые ссоры, Англия расчета, меньше народу, больше кислорода, говорят, в подземелье чёрных от соленого морского ветра замков Шотландии, половина из которых на островах, в подпольных лабораториях до сих пор трудятся рабы и из числа заблудившихся горах разных туристов, и местных жителей, которые не там гуляют, порядки в казематах замков ужасов фашистские. Труд облагораживает и делает свободным, оставь надежду всяк туда входящий!

Когда вы слушаете квартет, можете заметить, каждый инструмент играет разное, полифония, иногда эклектика,  у каждого свой звук и тон, партитура, в идеале своя линия, что делает из ансамбль значимым, каждый смотрит на музыкальное произведение со своего угла, конфликт или откровение, это и делает концерт красивым. Абсолютно то же в криминале! Скорей всего… В Америке, если ты серьёзно занимаешься криминалом, вхождение в мафию добровольно-обязательно, Независимых тут нет, хотя, понятно, задевает наше самолюбие. Фордыбачить в США на этой ниве нельзя, нужен совет, внутренние проблемы пересекаются с внешними. Выхлопы тут нормальные, недолог век человека, который, будучи преступником, не любит преступный мир!

А в Москве в то утро вовсю шёл снег, и каждая снежинка падала точно туда, куда ей положено. Стения припарковала свой белый двухдверный «бьюик» рядом с чьим-то немецким чудом, огромной братской могилой под названием «секач», «мерседес» с буквами AMG, которая был цвета довольно свежей морской волны. Осторожно, чтобы не поцарапать его дверь, притерлась между, она выбралась из машины, вошла во вход МГУ, повернула направо, спустилась вниз в бассейн, милицейский пост на входе проверять документы у неё не стал, они охраняли потертый металлический турникет, ведущий в само здание, девушка знала, там была столовая, однажды они с Петей там ели, охранник попросил их снять верхнюю одежду.

— Вы пошутили, — сказал Петя, сделать этого он не мог при всем желании, под мышками висели крест-накрест две стандартные кобуры с пистолетами, если что, отстреливался бы, как Солоник на рынке, кто помнит ту историю. Один раз Петр даже предложил Стении стать его женой.

— Вам же не положено? — спросила Стения. — Воры не должны иметь семьи.

— Статус снял, — Петр вежливо опустил глаза, замолчал. Некоторым словам лучше остаться не высказанными в том числе. — Но тебя понял! Теперь можно!! Выходи за меня… Хочу жить с тобой!!!

— Ты ещё столько не украл.

— Вставай в строй, —  сказал ей тот самый Слава, с которым ей велели сегодня встретиться, а потом делать, как он скажет, снизу вверх этот мужчина бросил ей
полукругом ключи от раздевалки, — наверху тренерская! — Она поднялась, но не к выходу, а на этаж между, открыла, комната была маленькой, на двоих.

Стения быстро разделась до купальника и достала из шкафчика — видимо, самого мужчины, царил тут один, больше не видно, — голубые боксерские шорты из синтетики с белой полосой посередине, потом майку с надписью «Секция бокса МГУ», зубья, надела, кроссовки оставила свои. Мужской запах несвежей спортивной «сменки» ее не смутил, а даже несколько завёл, пахнет зверем, что, если… Об этом она, впрочем, думать не хотела, сбежала вниз и через минуту неслась по кругу вокруг мускулистого головореза с боксерской бородкой невысокого роста, бывшего чемпиона Москвы по кик-боксингу и шестого среди боксеров его веса на первенстве Союза, было давно, а также кандидата исторических наук, «хороший человек, по боксу КМС», реально мастер спорта. Не только мастер, один из лучших, одно время спарринг-партнёр самого Кости Дзю. Почему отказался от карьеры?

— Мягче ногами, — командовал он, в одной руке секундомер, в другой свисток, — на отходе! Обороты вокруг себя!! Разобрали скакалки, три минуты!!! — Потом подошёл.

— Как двигательная радость? Балетная память у тебя хорошая! Надевай перчатки. — Стения бросила скакалки, пошла на ринг, пролезла под канатами.

— Поломайся, погрейся, — Слава Симонов посмотрел на ее ноги, — сейчас подвигаемся! — Стения без рук «запахнулась», села в лотос, потом на шпагатах отдохнула. Вздохнула, сидя на земле, положила голову на колени, потом прогнулась, вышла в стойку, встала на мостик, из которого вышла «фляком», медленно перенеся через голову сначала центр тяжести корпус, потом ноги.

— Бррр, — она потрясла головой, — ну и холодрыга.

— Гибкость есть, — констатировал завсекцией самого серьёзного студенческого спорта в мире. — Поехали? Аплеталин! — Он позвал высокого рыжего ученика, по виду кандидата в мастера. —Проводи! — Имелась в виду «круговая тренировка» с определенным заданием от снаряда на к снаряду всеми участникам по кругу, тут груша, там тренажёр. Сам положил секундомер на раскрытый тренерский журнал, достал свои бинты, начал заматывать руки и запястья, пару других кинул Стении, в отличие от надетой на неё формы они были свежие, недавно постиранные, помог завязать, потом она ему, вынул из стола свежую «капу», приспособление из пластмассы для защиты зубов, которая, как вставные челюсти, находилась там в ящике в стакане с водой.

— До первой крови, — Стения вставила себе «капу», Слава натянул ей перчатки, себе зубами. Кулаки у него были на удивление маленькие, почти женские, но деформированные начисто. — Работаем.

— С ногами? — спросила Стения. Что было излишне, невысокий и мирный на вид Слава запрыгнул вертушкой на ринг с пола через канаты, в полёте начиная свои чудеса,
подлетев где-то на два метра и столько же пролетев, Стеня, которая была наверху, еле успела уклониться от прыжка и даже на какое-то мгновение растерялась, что вообще было ей не свойственно.

— Вы что, реактивный? — Глаза ее широко раскрылись. Дальше Слава пошёл в атаку так, что остановилась и сама тренировка. Обычно хорошая на контратаках, Стения не могла уклониться в сторону или отступать с ударом, как ее учили, подводила скорость и сила соперника, попала под каток, да ещё какой! Слава бил связками «руки-ноги» почти в полную силу, не используя локти и колени, потом прыгал, через несколько секунд почти вылетев за ринг, повернулся и остановился, даже не вспотел, взгляд у него стал почти безумным, таких только из автомата. Потом улыбнулся, у противника из губы на зелёный холст капля за каплей падала кровь, образуя в центре, где застыла Стения, небольшую лужицу.

— Я выиграл, — немного дико сказал Слава. «Не было бы перчаток, давно лежала бы», — закручинилась Стения, Симонов махнул рукой, спрыгнул вниз передним сальто, приземлился по-гимнастически, руки вверх с раскрытыми ладонями, толпа учеников загудела, показательный бой, та не смогла провести ни одного удара, даже блока, стойки, которые у неё всегда были даже в спаррингах с Шаббатием железными, не выдерживали, бедра ныли от стальных голеней боксёра. Кик-боксинг кровавый спорт!

— По очкам выиграл Николаич, — сказал Аплеталин, как и чем Слава рассек гостье губу, никто не увидел, откуда прилетело. «Позор тебе»,  —  снова укорила себя Стения, кто бы знал, тайфуна ей не обещали. Что будет?

— Он так 12 раундов может, — сказал какой-то грузин в углу с расплющенным от постоянного мордобоя лицом, физиономии всех тут были серьезно изуродованными, странная центральная секция бокса МГУ, больше похожа на дикий, пиратский лагерь или штаб-квартиру эскадронов смерти Эквадора.

— Молодец, — Слава кивнул, — давай за стол! — Рыжий стащил с девушки перчатки, подвинул ей перекись водорода, прижег рану.— Почему стоим? — закричал Симонов. — Задача была поставлена по кругу на снаряды, потом с мячом, взорвались! Быстрее!! Придёт за нами Солдат, посмотрим, на что вы способны!!!

Как выглядел легендарный бандитский снайпер Лёша Солдат, в триаде ореховских ОПГ — одинцовские, медведковские и собственно «кокосовские» — не знал никто. Одни говорили, что он высокий и худой с длинными, крашеными волосами и замашками рок-звезды, много пьёт, богатый, другие маленький с грубым голосом, сам разделывает убитых, трезвенник, нет денег, третьи, что такого вообще не существует, Кайзер Созэ, вроде бы он есть, вроде бы его и нет, как нет, сзади слышались мягкие шаги, и… Или вышел из дома, конец, или рядом вдруг остановился автомобиль, или в лифте, только собирались выходить. Когда он готовил «работу» сам, не выживал никто, в убийстве Кеннеди, в кулуарах уверяли, так говорил, сложного ничего не было! Ему верили.

Лёша Солдат было Имя, попасть под его жернова мог любой, немногочисленные очевидцы уверяли, человек, приятный во в ее отношениях, культурный и внутренне интеллигентный, которого боялся сам легендарный Солоник! Саша Македонский, чемпион братвы по стрельбе навскидку с двух рук, умевший «качать маятник», перемещаться по касательной, уходя от любых пуль противника, не боялся никого , но… При имени «Солдат» наемный убийца задыхался и хрипел, менялся в лице, падал перед образами на колени, молился, пронеси эту чашу мимо, если что, может, Господь услышит, он его не тронет, не помогло, не тот мастак личности, противоядия от Солдата не было! Цифры называли разные, 30, 40, 60 при отказе от выполнения некоторых заказов, которые Солдат в отличие от курганского уральца никогда ни у кого не перехватывал. Не менее знаменитый украинский киллер Биба мечтал с ним встретиться,  познакомиться, поучиться, рождаются раз в 100 лет, но не смог, взорвал себя в машине, которую окружила полиция, сделал все, что мог.

У Леши было несколько семей, и его очень любили «девочки», но разве это надёжно? Он всю ночь меня так трахал… Будут проверять? Те, кто шли на контакт с журналистами или властями, пытаясь дать его описание, быстро исчезали, их не убивали, нет, именно исчезли, так что ни одного реального фоторобота Солдата за 15 лет вообще не было, никто не знал, под какой фамилией он живет, хотя он регулярно вылетал из России за границу, в теории оказаться им мог — любой! Почтальон, которой звонит дважды, проходя мимо вас, вот тот спортивный парень на пробежке или та почтенная седая женщина в чёрных очках на скамейке с футляром от виолончели на коленях, или офицер в шинели, прогуливающий на пустыре большую чёрную собаку, большего никто бы не увидел, следов  Солдат не отравлял — и гильз! — а вот тел пожалуйста.

Цели свои он обычно не ненавидел, служба, те, которые ненавидел, долго умоляли позволить им быстро и легко умереть. Кровь лилась настоящая, не как в фильмах! Самый результативный стрелок криминального мира одной шестой части суши сел в тюрьму так же таинственно, как жил, до поры до времени никто его не видел, а потом… Это уже не важно. Миллениум-2000 осветился сменой власти на российском престоле, в преступном мире нет! Когда Олег Пылев, старший медведковских узнал на суде, что коммерсанты обманули его почти на 2 миллиона долларов (1 900 000, фирма «Marvol», некто Ческис с общака на ход ноги, своё взял), Лёша кинул ему зрачками маячок, не стоит, тебе ломится и  сверкает пожизненный, так и произошло, самому Леше дали конечный и не самый длинный.

Большую часть он проводит в одной из колоний строгого режима в Липецке на внутренней крытой тюрьме ПКТ, сделал там себе VIP камеру, организовал тренажёрный зал, есть компьютер, жидкокристаллический дисплей, любимый фильм «Баллада о солдате», отвечает на письма, выкупил своё дело. К нему тянутся для общения, что понятно,  освободится, единственное спасение, поставят «в заказ», может, не возьмёт, всё-таки дружили, кенты, вместе гоняли чифирок, часик в радость, пожалеет и вспомнит, больше ничего! Чем выше ранг того или иного авторитета или ВорА, тем больше с ним корешится и помогает, риск умереть от пули на воле выше, суммы больше, рывок сторон, специализация Алексея ликвидация клиентов в мирных условиях, в основном городских, а не на фронте, тут своя специфика, обычно нет контрснайперов и снайперских дуэлей, зато побочные, перекрывать оживленный бульвар по твоей просьбе закрыть сектор никто не будет, ну и наказуемо сильно, герои только на фронте. Солдат не отказывает в беседе никому, по рангу равен в зоновской церкви дьякону, каждую долю секунды верит, есть Бог! Конечно, и для всех, когда делает добро, прячет Своё лицо. Богу богово, Цезарю цезарево, а падшим падшее, аминь.

Аплеталин вздохнул:

— Будем надеяться, не придёт!

— Пошли, — Слава повёл Стению за собой, они вышли. — Женский душ там возле бассейна, через двадцать минут Стения сушила волосы в тренерской, Слава звонил кому-то по старому разбитому телефона зеленого цвета с гербом СССР на диске.

— У них там будет полный расход с откупными, ты должен забрать нашу долю! Пока, — потом они оделись. Слава надел белую рубашку-стойку, чёрный френч с пуговицами и длинный кожаный плащ, сразу став похож на того самого Солдата. Они спустились по ступеньками и сели в тот самый «секач», могла бы догадаться! Как у старшего преподавателя МГУ, живущего в  общежитии в главном здании «ГЗ», могли ответить только:

— Как у меня могла быть такая машина? Майкл Джексон подарил!Сначала они молчали, молчание это белый свет звука, содержащий весь его спектр, в молчании все завершено.

— 91-го года, — сказал Слава, — 200 000 «дойче». — Объяснять что-то кикбоксерше из Подмосковья было не надо. Молчание голос, слова — ответ. AMG, машина диктаторов, как любой тренер! «Мерседес Бенц 560 SEC», последняя буква читается, как «к», «секач». Она выпускалась десятилетие почти без изменений, делали немного, самый дорогой и быстрый седан конца восьмидесятых! Обычное купе сто тысяч марок, а AMG… Тогда отдельная фирма до сливания, покупали на мериновском заводе, привозили к себе, дорабатывали, диски, обвес, технику можно было выбирать по каталогам, «аэмгэ-проект», вес около двух тонн, за триста лошадей под капотом, 250 давало. Была ещё версия для Америки, совсем фантастика! Самоомывающиеся дворники… Туда ей хотелось.

— Зачем так светиться, — сказала она как можно более вежливо, — есть другие хорошие машины. «Девятка», например, или «сааб», «вольво». Это же кусок золота! Очевидно. Наверное, у тебя квартиры даже нет? Дома?? Я права??? В кармане 100 рублей, мы на «мерседесе» ездим.

— Отвянь! Отвечай только на вопросы, поняла? — Когда хотел, Слава мог быть суров. Он буквально внедрил в ее сознание.

— Полетишь за ним и привезешь! Хоть в очко давай, надо, чтобы он приехал!

— Я могу отказаться? — спросила Стения. — Ехать? И почему ему конец?? С целью поинтересоваться???

— Конечно, нет! — У крутых ребят из Подмосковья если кто и знает, в чем дело, все равно вряд ли может с этим что-то сделать или предпринять против. Иногда лучше не знать, настоящей власти знание не даёт. На первый взгляд такие, как этот Слава и ее тренер, ни в чем не замешаны, но они всегда где-то рядом, значит, замешаны во всем. Их очень сложно понять! Идеально натренированные и гораздо более смертельные сами по себе, чем любое оружие, они всегда следили за тем, чтобы все спортсмены были там, где им положено, на улицах, занимаясь охраной частных предприятий, безжалостные и беспощадные в войне с поборами и рекетом, включая самих производителей, если они лезли друг к другу в карманы, обнаруживая, что чей-то маленький пухлый пальчик залез в задницу не тому, кому следует, его ему отрезали. Их бригады были такими, что все рисковали больше никого никогда не увидеть, если бы с ними встретились. О некоторых вещах не стоит слишком распространяться, довольно!

— Понимаете, Вячеслав Николаевич, он колдун. Один из самых сильных в России. Я боюсь! Он может… Он мне показывал.

— Понимаю. — Что магия существует, Слава знал и сам. …Он почти заканчивал тренировку, заканчивал, потому, что торопился, из Америки только что вернулся его самый лучший друг Дима Воробьев, вместе выступали, тогда гимнаст, сейчас адвокат, Дима заказал большой столик в «Метрополе». Для бокса он был, пожалуй, слишком мягкий, а вот не дать разорвать кого-нибудь на суде нет, объяснял не хуже Плевако, внук которого по кличке Ёж учился на факультете журналистики и знал Студента. Славе надо было ещё собраться и помыться, когда этот тип вошёл в зал.

— Я лучший! — Вошедший был довольно молод и сухощав с короткой причёской на голове, но не наголо.  В нем было что-то азиатское, то ли таджик, то ли бурят, по-русски он говорил без акцента. На руках у него ничего не было, он вплотную подошёл к Симонову. — Я лучше тебя! — Слава, честно говоря, немного опешил от такой наглости. Не званый сразу начал с панибратства, интеллигентному серпуховчанину вообще было ни о чем говорить с незнакомым человеком, который обратился к нему на «ты».

— Чем? — спросил Слава, глаза его стали хитрыми, но огоньки в них пока не зажигались, у «так пришедшего» не было с собой оружия, всегда уверенный в себе, Слава любил повозиться один на один с детства.

— Чем ты, — сказал боец. Он тут же продемонстрировал несколько ударов в воздух в направлении Симонова, не доводя. Останавливая их за несколько секунд до намеченной цели бесконтактно, удары были так себе, угловатый, скованный, тянул руку и больше рассекал воздух.

— Чтобы быть лучше меня, надо меня победить, — спокойно сказал Слава, похоже, ресторан начинал откладываться.

— Допускаю. — То, как он произносил слова, создавало впечатление, что он — последняя инстанция, Симонов безошибочно почувствовал это, мерзкий тип закипел не хуже чайника, лучшие аргументы те, которые не совершенны, абсолютно совершенные, законченные слишком очевидны. Могут быть продуманы заранее, что отталкивает, честный спор всегда импровизация, если хотите, словесная дуэль! Чаще дольше всего у нас в памяти хранится то, что осталось загадкой навсегда, человечество любит полутона. В случае неправильного «базара» в спортивных залах Москвы взыскивается, неважно, как, с кого… Ошибиться в таком определении трудно.

— Ты не допускай, а бей, ебты, — не вставая в стойку, Слава легонько ткнул незнакомца в скулу, дистанция метр, почти борьба. В которой — как и в баскетболе, футболе, на турнике — Слава был впечатляющим. Продолжая неприятно улыбаться, мистер Икс так же от плеча атаковал Славу, Слава не защищался, решил вспомнить молодость, обмен ударами. Который последовал довольно бурно, но шлепки от кулаков, которыми наказывал дуркочела Слава, были гораздо громче, самонадеянный болван их все пропускал. Внезапно произошло то, что Слава потом никогда не мог себе объяснить…

После очередного бокового в голову, то ли с левой, то ли с правой, Слава точно не помнил, тот, кто был «лучше него», и, как он показывал тоном своего разговора, намного,  исчез, превратился в небольшой стальной конический цилиндр, который оказался у Славы в руках, цельнометаллический, Слава поставил его на полку у себя дома в общежитии, из зала бокса по удостоверению преподавателя в главное здание, высоко вверх на лифте по коридору направо, там же хранились и патроны. Иногда подводил друзей к этой блестящей фигуре, показывал, спрашивал:

— Вы можете поверить, что это человек? — Мы потом поймем, кто блестит, а кто светит! Иногда наши удары становятся колдовскими, магическими помимо нашей воли, в этот момент мы не те, а Другие, которые их наносят. Те, кого он спрашивал, друзья, которых было много, Витя Мартя и Миша Стенин из Молдавии, Студент и его близкий, измайловский бригадир Андрей Молодой, старший брат, жена, тот же Аплеталин, молчали, Слава был пробитый, много раз терял на ринге сознание, иногда и после боя, нельзя водить любые виды транспорта. Прилетал так, мама, не горюй, зато была отличная техника, радовала всех. Друзья видели, он в это сильно верит, наверное, сам забыл, откуда принёс, такие в шутку вытачивали в школах на уроках труда, пресс для листов бумаги, чтобы не сдувало ветром, на столе трудовика, учителя или математическая модель для уроков геометрии, внизу круг,  наверху безжалостное острие точки.

— Он не говорит, — обводя всех серьезными глазами, добавлял Слава. — Но, наверное, все слышит и понимает. Как вернуть обратно, не знаю! — Ему было неудобно, заточил человека, отправил в бесчувственный металл на пожизненное, хорошо, что не нарочно, случайно. Когда никого рядом не было, Слава протирал конус мягкой чистой тряпкой, потерпи пока, потом что-то придумаем, жёсткий, добрый и веселый. Всё-таки не убийство!

— Поехали поедим сосисок? — спросил Слава. Он остановил свой супер-AMG на смотровой. Внизу лежали чудесные Ленинские горы,  дальше был оазис денежных жертвоприношений москвичей стадион Лужники, ещё дальше монастырь. Стения всегда хотела жить в Москве.— Вкусно? — Шашлычник-кавказец достал из микроволновой печи два хот-дога, обильно политые внутри смесью кетчупа и горчицы, сверху добавил шарма своему изделию майонезом. — Грунтовой памидор хочешь, дэвушка? — Добавил он. — Ай, киши? Бакинский!

— Ты сейчас упадёшь, — сказал Симонов. Горячий джигит, бормоча себе что-то в усы, спешно удалился. Потом высунулся из окна ларька, видимо, испугавшись, что этот кривоногий мрачный крепыш с вбитым в лицо носом, перевернёт ударом стоящий перед киоском лоток с матрёшками.

— Денег не надо, э… На ход ноги вам с ней, я тоже такой жизнью жил, держал столик в кафе на Бронной. — Слава мазнул рукой, хорошо, сочтёмся.

— Вкусно, — сказала Стения. Остро-кислая масса со сладким вкусом стекала стекала по подбородку.

— Одни из лучших в Москве, — согласился Слава. — Если б ты знала, никогда не смогла бы их есть. То же самое можно сказать о нашей жизни, о всей нашей жизни, — Слава посмотрел вдаль, могло получиться так, что этот фраер бы летел вниз и кувыркался, южный. Абсолютное отсутствие страха перед опасностью Симонов демонстрировал не раз. — Ты тоже жила нашей жизнью.

— Жила, — согласилась Стения. — Так можно сказать о чем угодно, что мы не в силах.

— Можешь мне поверить! — Слава тоже доел свою «собаку». Потом взял с пластикового столика пару салфеток, одну протянул Стения. — Мы не контролируем процесс приготовления сосисок или любой другой еды, которая попадает нам в рот. Знаешь, почему?

— Потому что производители сосисок хотят, чтобы так было! Вдали от этих лавок, — Слава показал на злополучный киоск, —группа избранных небожителей набивает себе брюхо настоящим мясом, так было всегда в России! Дети мрут, дети голодают, а НТВ Россию продаёт. Нравится? — Стения теперь смотрела туда же, куда и Слава. — Красота Москвы лишь внешность, внутри гнильё! Гораздо хуже, чем в нашем с тобой городе! Землячка… — Настоящий волк! Кто с ним встречался, тому не повезло. — Стения улыбнулась, откуда знает? Однажды с ней тут в метро говорили двое, обращаясь так, словно она пустое место. Так, будто ей нужно было постоянно напоминать об этом. Она чуть не столкнула их под поезд.

— Сейчас я тебе расскажу одну вещь, которую не должен, постарайся сразу от ней забыть. — Он снова буквально внедрил в ее сознание. — Почему.

Если в поисковой группе был Шах, снайперская операция вообще не имела шансов на провал. Тот, кто шёл против него, делал это к переполнению своей меры, победить Киллера было трудно. Или потом ему отомстить, месть не сахар, а сахарин. Обманка!
Шах умел сворачивать время, выходил с расчётом из части в одно и то же, прибывал в нужный пункт задолго, намного раньше, чем это было физически возможно. Заблокировать чужой блокпост.

Студент сидел и бубнил:

Све|ча наго|рела. Порт|реты в те|ни. /\
Си|дишь /\ при|лежно и | скромно ты.| /\ /\
Ста|рушке зев|нулось. По | окнам ог|ни /\
Про|шли /\ в те | дальние | комнаты. | /\ /\
Ни|как кома|ра не про|гонишь ты | прочь, — /\
По|ёт /\ и к свету всё | просится |. /\ /\
Взгля|нуть ты не | смеешь на | лунную | ночь, /\
Ку|да /\ ду|ша пере|носится…| /\ /\

Очень редкий приём — использование ритмической анафоры… В приводимом ниже стихотворении ритмическая анафора заключается в паузировании третьей доли амфибрахической стопы в чётных стихах, анафорический трёхсложник! Суки… Ну и факультет я выбрал!  — Он познакомился с Петей так, вообще-то в этом было трое, Студент, Петя и Таня, у него украли зачётку. Самое страшное, что может случиться, особенно на первом курсе! Ее обязательно надо было найти, иначе пришлось бы заводить новую, обходить всех преподавателей, чтобы они снова все в неё вписали, за которыми бы пришлось долго бегать и упрашивать. Помочь вернуть зачётку, если ее украли в центре Москвы могли только законные ВорЫ, он пошёл в канцелярию искать инспектора курса, молодую и красивую женщину 27 лет по фамилии Лагидзе, была она русской или грузинкой, он не знал.  Муж ее держал «Грузинский культурный центр» вместе с одноименным магазинов соков и вод, имел квартиры в Тбилиси, Париже и Варшаве. Она слыла улыбчивой и простой модной дамой с добрым и отзывчивым сердцем, если необходимо, за помощью к ней обращались все.

Конец седьмой главы