Письмо от Лукаса к Элли

О, Элли, ангел, свет моих очей!
Тебя я помню, о себе забыл;
Возможно,
Я все эти годы был
Лишь отраженьем твоей улыбки
И отраженьем твоей скорби...

Безправный и немой,
Душой израненный,
И в рабстве у людей
Служил искусством.

Я музыкой лишь жил,
И творчество порой
Бывало мне наградой
Иль отдушиной
Для жизни собственной души,
Для излиянья чувств и дум,
Даря надежду, но не более...

Любовь встречалась мне порой.
И я любил
И жаждал счастья.
И долгие часы я проводил
Лишь в думах
О собственном несчастье,
О горестях людей,
Об их страданьях и пороках...

Таков был я.
Наверно, тоже грешен и виновен.
Порою не понятно, в чём.

Быть может, я заносчив?
Самонадеян?
Не очень склонен я к трудам физического толка?
Не знаю...

Себя я воспитал...

Быть может, просто был подавлен,
И силы духа не хватило мне для счастья...
Уныние - один лишь из грехов,
Я делал же, что мог.
Что мог я делал.
И счастья людям я желал.

А люди гибли в мелочных пороках,
Капризах,
Жадности иль скупости,
Иль мании величия,
В своём высокомерии...

И мир лишь, как всегда,
Ответит войнами, раздорами и смертию,
Утратой
Близких,
Болезнями и прочим...

И трудно выживать в том мире,
Где человек - лишённый прав на счастье.

Ты прости...

           С любовью, все же Ваш отшельник Лукас.


Ах, нет... Писал не это б я...

Ну, как ты там?
Как дети?
Все ль здоровы?
Чем дышишь, чем живешь?

Я, в целом, ничего,
Дышу порой...
Порой, конечно, я простужен,
Истощен,
Но стоит ли об этом?
Ведь скука смертная,
Читать тебе о том...

Не беспокойся сильно обо мне.
Конечно, будет время, средства,
Я заеду -
Не все ж мне скорбью жить
И собственной гордынью.

В конце концов,
Ведь ты - не Ваша мать.
Коль хочешь видеть ты меня
Как друга или мужа,
Или брата,
То должен я ценить
Твою я доброту ко мне,
А может быть, любовь...
И я влюблен был, право...
Верю я теперь...

Не знаю, что даёт нам моя речь,
Мой монолог.
Уж столько лет прошло,
Сложились как-то жизни,
Судьбы,
Иль не сложились в чём-то...

Надеюсь, счастье Вас коснулось хоть немного,
Иль сполна.
Но я не знаю,
Как это возможно...

Даст Бог мы свидимся,
И мы пожмем друг другу руки,
Или более того,
В объятья заключим...
Иль более того...

И я не прочь Вам показать места,
Где я живу,
Брожу порой в уединение,
Смотрю на даль реки и леса,
Гор...
Ищу кого-то взглядом
И бред несу в своей я голове...

И кружева небес как будто вторят мне,
И кто-то мне с улыбкой вторит будто...

И мне в своём бреду совсем не одиноко.
Но все же страшно мне порой,
И все же я один.



И я любил другую до умопомроченья...
Я лишь коснулся губ  ее
Своим глубоким поцелуем.
И выбежал я вон
В смятеньи диком, холоде,
Отчаянии...
Я весь дрожжал или рыдал,
Не понял я...
Она жена другого...

Быть может, должен был
Тогда я
Сказать ему: "Люблю жену я Вашу."...
Быть может, холоден он к ней, остыл и прочее...

Но я как будто бы лишён
Иль не имел...
Как будто нет на счастье права...
И замкнут этот круг...
Или разомкнут наконец?

...

Зачем пишу я это?
Ты исповедь моя и пастырь..


О, Элли, простишь ли ты меня? -
Виновен я пред Вами тоже -
Не в той душевной и телесной страсти к той другой,

А в том, где в молодости нашей,
Отчаяньем руководимый был,
Запретом Вашей матери,
Её презреньеем, -
И я не знал, что ей ответить,
Чтоб наши чувства сохранить,
Спасти,
Чтоб наше счастье
мной руководило
иль надежда на него,
А не мое отчаянье,
И не мое униженное самолюбие
Всего лишь.

Я думал, может, нам сбежать?
И скрыться где-нибудь до срока...

На что бы жили бы тогда? И где?
Теперь я верю, что смог бы я,
Хоть Вы и выросли в комфорте...
Я смог бы обеспечить нам и быт, и кров, уют,
Пусть не масштабный, но вполне б.

Судьба тогда распорядилась по другому,
И я не мог ей ни перечить,
Ни противостоять,
Наверно, слаб я был...

Поддался низкому отчаянию
И холод в грудь пустил,
И пал, конечно,
Пусть на время...

Как будто указали мне -
Что я из касты низшей,
И я сказал: "Ах, так!? "...
И пал в своём я поведение,
Напился,
Прочие увеселенья...

Но понял, что сглупил,
И чуждо это всё.
Но, выходит, всё же я не очень чист,
Совсем не идеал.

И, может, сам себя лишил я
Прав на Вас?

Такая горечь слов моих
И слезы мне глаза и сердце наполняют,
Я сделал больно Вам в итоге.
Прости меня, моя душа,
Тебя я тоже предал...
И мать твоя тебя, конечно, предала...
Ведь не меня, тебя лишила прав на счастье...
Нас.

Но, может, то судьба?
И должен я лишь человечеству служить?
Искусством, или словом, или делом?

Но в мир смотрю я -
И не нахожу следов своих трудов,
Иль их ничтожно мало...

И все обратно обращенно в прах -
В войну,
И в похоть и разврат,
В корысть и злобу...
И кто же счастлив здесь?

Но всё же, да, - искусство -
Это также самовыражение,
Не то чтобы совсем для красоты,
Иль для вразумленья...

Ах, красота и доброта искусства живительны под час.
И для меня.
Ценю я это.
Это я ценю...

О, Элли, говорю с Тобой я...
В душе моей...
Я знаю, твой я...
А ты  - моя...
Прости меня.
Я плачу.

На веки твой, боюсь, тобой забытый, Лукас.