В день, когда мне исполнилось тридцать шесть лет

несколько мыслей перед следующим переводом. я всегда стараюсь объяснить (в первую очередь себе) почему я взялся именно за это произведение.

название: " В день, когда мне исполнилось тридцать шесть лет " сразу же кольнуло! Байрон, годы жизни 1788-1824. ровно 36 лет.
22 января (по воспоминаниям современников поэт вошел в комнату и сказал, что вы меня упрекаете, что в последнее время я не пишу стихов, вот я написал. и прочел им это стихотворение.)
он уже болен лихорадкой, от которой и умрёт. жить оставалось пару месяцев...

само стихотворение оно очень очень байроновское! мятущееся, противоречивое, как он сам и как его противоречивая (во многом) жизнь. сначала предчувствие близкой смерти, а потом стих взрывается, как горная река, внезапно меняющая своё русло!
не буду говорить, почему оно "моё", тем кто меня знает, всё понятно, а кто не знает, тому и не интересно будет. просто скажу банальное: великий поэт актуален во все времена!!!



Джордж Гордон Байрон


В день, когда мне исполнилось тридцать шесть лет


устало сердце трепетать,
очей погасший взор,
пусть не смогу любимым стать-
любить тебя позволь

осенний ветер- дикий зверь
с деревьев лист срывает,
плоды любви сжирает червь
вот всё, что мне оставят

в душе теплился уголёк,
сон прошлого невольный,
но он огонь отдать лишь смог
свече заупокойной

надежды, страхи как забыть,
тревоги и сомненья
до смерти, видно, мне носить
цепочку этих звеньев

но всё не то и всё не так!
себя не время слушать!
ведь беды личные-пустяк,
иным заполним души!!!

не жить в неволе, нищете
великому народу
иль со щитом иль на щите
спартанцы и Свобода!!!

проснись! как Греция не спит,
свой дух ты пробуди,
пусть ранен кто то, кто убит,
но смело в бой иди!

забудем сладости речей,
подавим страсть свою,
прекрасна музыка мечей,
почётна смерть в бою

нельзя у прошлого в плену
всю жизнь вот так прожить
и каждому свою войну
нам нужно пережить

***

ты видишь-в небо поднялись,
то ль крыльев сто, то ль рук
солдатский в поле обелиск,
жизнь мирная вокруг…





George Gordon Byron


On This Day I Complete My Thirty-Sixth Year


'Tis time this heart should be unmoved,
Since others it hath ceased to move:
Yet though I cannot be beloved,
Still let me love!

My days are in the yellow leaf;
The flowers and fruits of Love are gone;
The worm—the canker, and the grief
Are mine alone!

The fire that on my bosom preys
Is lone as some Volcanic Isle;
No torch is kindled at its blaze
A funeral pile.

The hope, the fear, the jealous care,
The exalted portion of the pain
And power of Love I cannot share,
But wear the chain.

But 'tis not thus—and 'tis not here
Such thoughts should shake my Soul, nor now,
Where Glory decks the hero's bier,
Or binds his brow.

The Sword, the Banner, and the Field,
Glory and Greece around us see!
The Spartan borne upon his shield
Was not more free.

Awake (not Greece—she is awake!)
Awake, my Spirit! Think through whom
Thy life-blood tracks its parent lake
And then strike home!

Tread those reviving passions down
Unworthy Manhood—unto thee
Indifferent should the smile or frown
Of beauty be.

If thou regret'st thy Youth, why live?
The land of honourable Death
Is here:—up to the Field, and give
Away thy breath!

Seek out—less often sought than found—
A Soldier's Grave, for thee the best;
Then look around, and choose thy Ground,
And take thy rest.