Неравнодушье как диагноз! ч. 4 Дню Энергетика

Неравнодушье, как диагноз! Роман ч. 4  Гл. 1 и Гл.2. Энергетикам
Леонид Крупатин
ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://www.stihi.ru/2016/12/19/7173

МОЙ ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЬМОЙ ДЕНЬ ЭНЕРГЕТИКА! (на  2020 год)

НЕРАВНОДУШЬЕ КАК ДИАГНОЗ! Часть 4. Гл. 1 и Гл.. 2.

ВСТУПЛЕНИЕ К РОМАНУ!
           Я  на берегу штормящего Цимлянского моря – рукотворного водохранилища. Я стою на глыбе песчаной скальной породы,  вывалившейся из берегового обрыва, подмытого штормами. Здесь таких много. Весь берег состоит из таких плит и глыб  причудливых конфигураций. Такие же торчат из воды, поэтому здесь  нырять нужно осторожно. И вообще с этим непредсказуемым морем надо быть очень осторожным… Оно двенадцать лет назад, когда мне было три годика от роду, поглотило мою родину, стоявшую на берегу Дона, станицу Нижне-Курмоярскую, в которой я родился пятнадцать лет назад. Это случилось потому,  что наш Генералиссимус Сталин решил воплотить в жизнь идею Петра Великого и  соединил Волгу с Доном,  запрудив наш Дон пятнадцатикилометровой плотиной с Цимлянской ГЭС, мощностью 650 тысяч киловатт. Из-за этого на месте моей родины появилось рукотворное Цимлянское море.
     Знало моё море, что меня крестили тайком от родителей в возрасте шесть лет на берегу этого моря в церкви станицы Хорошевской, куда мы ездили с бабушкой Надей, а будущие крёстные нас ждали там.Знало море, что сбудется предсказание моего тёзки-священника Леонида, крестившего меня и произнёсшего фразу, врезавшуюся мне в сознание на всю жизнь:"Тяжкая жизнь тебе предстоит, тёзка! Всю жизнь тебе придётся чужие духовные нити распутывать!" Я не смогу ни у кого спросить, что это значит и пойму смысл этих слов, спустя полвека, когда в годы советской власти, я буду биться за души человечьи, веря в идеи коммунизма, а потом 35 лет буду биться за эти души в судах в качестве адвоката.
       На днях, 25 сентября 1962 года, оно, это море, поглотило моего отца тридцатисемилетнего Инвалида Великой Отечественной войны, начавшего защищать в 1942 г. Сталинград ещё несовершеннолетним, а в ночь с 8 на 9-е апреля 1945 года с разведгруппой, форсировавшего немецкую реку Нейсе…
  А вот теперь отец утонул. В связи с этим я уезжаю, окончив восемь классов средней школы, в Волгоград, поступать  в Профтехучилище  для обучения по специальности «Электромонтёр по монтажу и эксплуатации промышленного электрооборудования». Впереди полная неизвестность и я себя чувствую оторванным от своих одноклассников, остающихся дома с папами, мамами в нашей школе, готовить базу знаний для дальнейшего образования, или иного вступления в будущую взрослую жизнь. А меня такой возможности лишила смерть отца, потому что я просто сознаю  - мать, «Заслуженный учитель школы РСФСР», не вытянет материально меня и годовалую сестрёнку на зарплату учителя начальных классов, при чём ещё с нами бабушка, которая не получает пенсию из-за меня.Почему из-за меня? Потому что меня не с кем было оставить... Она бросила работать в колхозе в пятьдесят четыре года и её даже забирали в «принудиловку», то есть на принудительные работы в другой, отстающий колхоз. При этом разбив ей лицо наганом, а меня четырёхлетнего, забросив сапогом в  кусты, наверное, чтобы я не напал на конвой.
      Я стою, прощаюсь  с морем, с которым  меня связывает  очень много приключений и даже опасных в виду неуёмности детского экстремизма. На меня тоже неоднократно  море покушалось, но ангелы хранители  успевали помочь вовремя. Вот и  в этот день оно бушует, бьёт  мощной волной под  скальную плиту, на которой  стою  я, а плита вздрагивает  и от фонтана брызг до моего лица долетает  мелкая водная пыль.
     Видимо знает, моё море, что я  ещё прощаюсь  с моей первой любовью, Нинкой, которую волей судьбы занесло в мою жизнь во втором классе школы и, которую я ещё лет с десяток пронесу в своей душе, несмотря на другие встречи на пути, которые  оставят  разной глубины  след в моей душе.
         Я прощаюсь  с моим морем!  Это  конец сентября 1962 года. Впереди  неизвестность! А  море видимо  знало, что меня ждёт впереди? Ведь,  когда я родился, этого  моря, ещё не было! А через три года нас стали выселять под охраной солдат не русской национальности  с винтовками "на перевес". Это было продолжение «расказачивания»  по замыслу иноверцев – иноземцев, притащивших нам, простодушным, доверчивым,  самоотверженным ради общего блага,  «инфекцию» революции, а потом и жуткой гражданской войны по принципу «разделяй и властвуй», потом они придумали Вторую Мировую войну, а потом  они же подбросили нам  не менее уничтожительную, разрушительную  Перестройку …
     Меня мама рожала трое суток! Может быть  я очень сомневался, стоит ли выходить на этот свет, или подождать более героических времён. В связи с этим  стоял вопрос: Спасать меня или мать? Ну, поскольку со мной ещё никто не был знаком, а мать мою знали родные и не только, как очень хорошего человека, то сказано было фельдшеру Фёдору Ивановичу (Царство ему небесное и Светлая память!) , что спасать надо мою мать. Однако, Фёдор Иванович, поступив безжалостно с моей маленькой попой, заставил меня  несколькими шлепками,  возмутиться на такое обращение и заорать, потому что я был уже тогда неравнодушный. Решил я, что  в этом, как  мне показалось тогда, Светлом Мире, не будет лишним один неравнодушный двуногий элемент.
    Не знал я, что через три года  донской водой накроет мою станицу и на её месте образуется море, а ещё через два года я буду жить  на самой крайней улице у моря…  которое отнимет у меня отца.
   А , море,  наверное,  всё моё дальнейшее знало наперёд, поэтому так хмурилось и всё сильнее било  волной под плиту, на которой я стоял?
   Море,  наверное,  знало  о том, что,  несмотря на то, что  на днях,  похоронили моего отца, утонувшего, спасая своих  друзей,  я  уже через несколько дней буду прыгать  на аэродроме с парашютом в пятнадцатилетнем возрасте, впервые увидев парашют вблизи. И тоже за друзей, спасая престиж районной команды, но уже в Волгограде.Тогда меня спасли только Ангелы Хранители, так как я "приземлялся" на высоковольтную линию.
    Море, наверное,  знало  и о том, что будущим летом я буду знакомиться с Великой рекой Волгой и её течением меня затащит под плоты и тем же летом я окажусь под колёсами электрички на глазах своего школьного друга Кольки.
   Наверное,   море, знало  и о том, что я  через два года, окончив это самое Профессионально-техническое училище, буду жить в общежитии с условно-освобождёнными «зэками», буду ими очень уважаем, влюблюсь на заводе в  красивую  девушку  и,  получив четвёртый, довольно высокий разряд электрика, сделаю мощное короткое замыкание, работая на Волгоградском Тракторном заводе. В результате получу ожоги всех степеней, чуть  не лишившись зрения. На этом заводе я активно включусь в работу «Комсомольского прожектора» и буду Начальником Штаба. Вступлю в члены КПСС, уверенный,  что идеи Коммунизма не расходятся с заповедями Христа. Получу Почётную Грамоту из рук Секретаря Обкома Комсомола, того, которого спустя много лет, я буду «свергать», когда он будет уже Секретарём Обкома КПСС. На том же аэродроме,  на котором я впервые прыгнул с парашютом в пятнадцать лет, уже в восемнадцать лет я буду летать на истребителе, расстанусь  со своей девушкой, выдав её замуж и,  освоив  три типа истребителей, из них два реактивных, из них последний боевой в г.Грозный. А потом я, всё-таки, расстанусь и с небом… навсегда.
    Может быть  море знало тогда  и о том, что  воля случая или судьбы меня в 1967 году забросит в Алма-Ату, тогдашнюю столицу Казахстана,  где поступая в  Пограничное училище КГБ,  я  встречусь с  невероятно красивой женщиной, похожей на   индийскую Лакшми и чуть из-за неё не сяду в тюрьму и спасёт меня…. Землетрясение!
    Знало,  наверное, море, что ещё  через два года я опять чуть не сяду в тюрьму, когда меня ссадят с поезда в секретном военном городке Капустин Яр(Капъяр) на испытательном полигоне  за драку с  одним мужиком, когда он меня сильно порежет, а я его… В общем, Слава Богу, что он окажется особоопасным преступником, находящимся в розыске. Председатель ЦК ДОСААФ — Маршал Покрышкин даст заключение: «Достоин поощрения». В результате, меня простят, восстановят  в КПСС и позволят  дальше летать, хотя, видимо сие было мне не суждено, несмотря на то, что наградят меня первой правительственной наградой «За воинскую доблесть».
    Но знало, море, что  суждено мне было вместо неба встретить свою подругу жизни и соединить свою судьбу с её судьбой,  при совершенно невероятных обстоятельствах, но так, видимо, ангелы на небе решат  и мы родим  с нею двоих сыновей. Знало море и о том, что я,  работая на заводе простым рабочим, активно занимаясь  «строительством Коммунизма», буду несколько лет совмещать  этот благородный труд с сельским, не менее благородным,  работая на тракторах и комбайнах, буду  секретарём серьёзной партийной организации и получу кроме военной ещё две правительственные награды.
   Наверное,  знало  море, что чудесным образом меня занесёт в волшебную страну Индию и будут у меня там приключения вплоть до опасных и очень опасных и не только там, но ещё и в аэропорту Тегерана в столице Ирана.
   Видимо знало моё море, что та страна, которую мы победили в жуткой войне, будет жить гораздо лучше, чем наша… Я никак не мог предположить, что народ побеждённой Германии будет жить вообще без проблем, а мы в России будем утопать в проблемах!
   Знало море,   что придётся мне гонять  автоиномарки с самого юга Германии из Франкфурта-на-Майне  от моей сестрёнки, проживающей там, в город Волгоград  с очень опасными приключениями и даже однажды я проеду четыре государства без водительских прав, а вторую  по счёту машину я разобью на Эрфуртских горах, рискуя спрыгнуть в пропасть…
   Я уверен, что  море,  уже тогда всё это наперёд знало!
    Море,  знало   о том, что в тридцать лет я стану на юридическую тропу и останусь на ней, наверное,  до конца жизни? И что я, чтобы спасти от экологической катастрофы своих детей и чужих, возглавлю экологическое движение в Волгограде, которое приведёт  к свержению  коммунистического правления в  области во главе с тем «товарищем», который  ещё на  Волгоградском тракторном заводе награждал меня Почётной грамотой за организацию деятельности  Штаба «Комсомольского прожектора»? После «свержения»  я  около месяца буду членом Временного Волгоградского Правительства до организации областного Совета Народных депутатов, которые действительно тогда в 1990-м году были   НАРОДНЫМИ, но нас разгонит Ельцин, которого мы сами «родили», хотя  из многих зол, как мы считали, было выбрано меньшее. За свои депутатские «подвиги» я получу единственную награду: удар кастета киллера на пороге моей квартиры. Отмечен этот факт будет фельетоном в журнале «Крокодил» с продолжением,  в двух номерах - №№ 12 и 13 за май 1991 г. под названием «Машина». Имеется в виду та «машина», которая осталась в наследство от коммунистической элиты и закатывала в асфальт всех, покушающихся на их привилегии. Вот тогда, будучи депутатом областного Совета,  я с казаками и депутатами, не дадим построить канал Волго-Дон-2, который должен был уничтожить город Волгоград, при попустительстве этих партийных «бонз», не дадим пустить опасное производство нервно-паралитического пестицида «базудин» на ВПО «Каустик» и закроем Комбинат Белкововитаминных концентратов, уничтожавший  здоровье волгоградцев и не только. Я с моими единомышленниками буду против строительства   транспортного моста через Волгу, который должен будет уничтожить волжскую пойму нашествием «высокопоставленных»  денежных мешков -  дачников. Этот мост во время строительства неоднократно обворуют и он станет  «танцующим» мостом, наверное, первым в истории.
    Конечно же знало  моё море о том, что и его мне придётся защищать  от Ростовской АЭС, впоследствии названной «Волгодонской», построенной на его низменном подтопляемом берегу, на плывунах, в которые сначала провалится Атоммаш .Митинги, манифестации под расчехлённым дулом пулемёта БТРа и приготовленными брандспойтами пожарных машин результатов не дадут. Знало моё море, что 13 лет нашей борьбы не увенчаются успехом…  АЭС запустят и останется нам только Богу молиться, чтобы она не рванула, как «фукусима» или «чернобыль», потому что будет построена безответственно и будет отравлять моё море!
   Знало, видимо, моё море и о том, что я поддержу Осиротевших родителей, которым по указанию нашего партийного руководства, будут отказывать  в возбуждении уголовных дел по фактам гибели их сыновей во время прохождения срочной службы, ссылаясь на фальсифицированные заключения экспертов о самоубийстве, при наличии доказательств об убийстве.Я, будучи адвокатом и Народным депутатом Волгоградского Областного Совета, поддержу их голодовку на мраморной лестнице Белого Дома, ворвусь с ними на Съезд Солдатских матерей сквозь ментовские кордоны, так как будет запрещено нас пускать на съезд, как экстремистов, буду защищать их в беседах с Хасбулатовым Р.И. на двух встречах, которые вынудят изменить отношение к этим уголовным делам, в количестве  более пятидесяти...Думаю что не раз я находился в перекрестьи прицела киллера, но Ангелы-Хранители отвели беду.
   Символично то, что мне будет противодействовать старший следователь по особоважным делам облпрокуратуры, который потом станет Начальником Главного Следственного Управления, а в итоге арестуют по обвинению в организации бандитизма.
   Конечно же, море, видимо знало  о том, что я в Возрождении казачества буду занимать одно из главных мест, и  буду участвовать в создании СКВРЗ (Союза Казачьих Войск России и Зарубежья)   и при этом мы с  казаками четыре часа будем на приёме в апартаментах Ельцина обсуждать проблемы казачества, а моя шашка будет стоять в Спасской башне Кремля.  Я  даже буду назначен замом Атамана Всевеликого Войска  Донского по Волгоградской области, но моим планам Возрождения, как я задумал, не суждено будет  сбыться, потому что  Перестройка,  и в казачестве,   окажется  в руках оборотней от политики - бывших руководителей  КПСС. Геноцид  здорово отразится на мозгах и духовной воле казачества! Но,  знает, моё казачье море, что  совесть моя останется  чиста. Что я смогу, то я сделаю для казачества и России!Я буду защищать атамана Всевеликого Войска Донского в суде, я буду защищать атамана Сочинского Округа Донских казаков, рискуя жизнью. Готов буду защищать  казачество и Матку Правду до кровопролития! И придётся пролить свою кровь! Я смогу пожертвовать собой, но не семьёй! За них я тоже в ответе перед Господом Богом! В дни ГКЧП моя семья будет занесена в списки «на ликвидацию» под номером 1, хотя нам попытаются представить это пьяной шуткой некомпетентных «выскочек»… А я в те  дни не выпущу с нашими депутатами два состава с танками на Москву, чтобы  «шутка» обошлась малой кровью!(Репортаж в газете "Молодой ленинец")
   И знало  моё море, что отдав Волгограду 47 трудовых лет, я стану Ветераном труда федерального значения и окажусь на ПМЖ в  нашей Столице Москве во благо спасения внука, где к тому времени уже будут жить два моих сына и внук, а потом родятся ещё две маленькие внучки.  Что я буду работать  столичным адвокатом, буду заниматься писательским творчеством, меня примут в Союз Писателей  и я отмечу в Москве сорокапятилетие своей семейной жизни, за которую мы с женой вырастим двух сыновей:композитора и дизайнера. Отмечу я пятидесятипятилетие начала моей трудовой деятельности и тридцатипятилетие адвокатской практики.Отмечу так же в июле 2017 года пятидесятилетие моего членства в КПСС.Несмотря на то, что я буду участвовать в ликвидации Волгоградского Обкома КПСС, будучи сам даже членом Райкома КПСС, но я своей партии не изменю.Это мне изменит моя партия в лице партийных руководителей, которые скрывая правду от населения об экологической опасности  города Волгограда и региона,будут навязывать нам новые экологически опасные производства и объекты.Я даже буду принимать меры для спасения моей партии, но я, выражаясь лётным языком, вступлю в бой, не имея превосходства в высоте...
  Конечно знало моё море, что  мы с моей женой Людмилой в Москве закончим воспитание нашего  «третьего ребёнка» - внука, который окончит МГУ им. М.В. Ломоносова и станет аспирантом — физиком. На досуге мне придётся показать некоторые свои способности в танцах и плясках в клубе «Вдохновение»,  приобщиться и к киноискусству, участвуя в киносъёмках в массовках и даже в небольших настоящих ролях, что даст многие сюжеты для писательского творчества. А  за писательское творчество меня Союз Писателей наградит медалью «За верность русскому слову»!А вот русскому слову я  верен и сейчас начиная с первого класса Цимлянской средней школы № 2, где весной 1955 года опубликовали в школьной стенгазете моё первое стихотворение и даже на политическую тему.У нас в школе проходил митинг протеста против американских ядерных испытаний на атолле Бикини, где накрыло радиоактивным пеплом японских или китайских рыбаков.Я, как НЕРАВНОДУШНЫЙ, не мог этого стерпеть и выплеснул своё возмущение в незатейливом стихотворении:
АТОМ:
Я не для того рождён,
Чтобы люди гибли от меня!
Я рождён для помощи
Людям в жизни и труде!
Я требую, чтоб люди знали -
В жизни место моё где!
  С тех пор я был всегда и везде членом редколлегий всех стенгазет,"Комсомольского прожектора", "Боевого листка" и многотиражки.
          Наверное, море  всё это знало, прощаясь со мной в конце сентября 1962-го года…
     Вот это всё я уже описал, и в стихах и в прозаическом  изложении, фрагментами будущего романа на своей страничке в  «Стихи-РУ» и в «Прозе-РУ» - идентично. Я  расположу это хронологически, сделаю пояснения для связи отдельных эпизодов и предложу читателям на суд беспристрастный или пристрастный, уж , как кому угодно! Хотя моя жена   после прочтения этого вступления мне сказала, что это  твоя жизнь и это никто читать не будет! Каждый хочет читать про свою жизнь! Может быть она и права, но я уверен, что таких неравнодушных,  каким я был  и остался, не мало и они увидят в  моём изложении и свою судьбу на изломе нашего общества и государственного устройства - путь из социализма жалкое подобие капитализма, вместо ожидаемого КОММУНИЗМА!  А, в результате, на моём примере, каждый может вспомнить и проверить себя,  осуждая или соглашаясь со мной, как  он поступал   в подобных  жизненных  ситуациях в  нашем недалёком прошлом.  Я хочу сказать, что это не только моё прошлое, но прошлое нашего  государства и общества, а тот, кто не знает своего прошлого, тот представляет собой  здание без фундамента, а значит и без будущего! По жизни я знаю, что вот в этом  я не ошибаюсь!...  Конечно мне пришлось весьма напрячься, чтобы прожить за одну жизнь — четыре: Семейную, строительства Коммунизма, низвержения того урода, который получился вместо Коммунизма, адвокатскую жизнь и творческую. Но думаю, что  таких много, которые в жизнь пришли не на прогулку, а с целью оставить после себя Добро. А главное, спасибо Ангелам-Хранителям, которые меня берегли от тёмной силы в моих благих делах!
ПОСТСКРИПТУМ 2019 г.: Видимо знало моё море и о том, что я, спустя 50 лет после расставания с авиацией, вновь сяду в кабину истребителя и буду летать над Святыми местами Сергиева Посада, вокруг Лавры Сергия Радонежского.И про меня даже снимут трёхминутный фильм для программы "Московское долголетие" - "Мечта длиной в полвека". Удивительно, что именно на меня вышла продюссер Лиза и спросила, нет ли у меня мечты полетать на самолёте. А я ответил, что я часто летаю во сне и сон превратился в явь. Конечно без Божьего провидения здесь не обошлось так же , как и ранее всё в моей жизни. Спасибо, Господи! Спасибо Вам Ангелы Хранители!МОСКВА - СЕРГИЕВ ПОСАД, сентябрь-октябрь 2019 г.
   А в декабре 2019 года наконец-то Всевеликое войско Донское наградило меня впервые за тридцать лет самоотверженного служения казачеству медалью "Наше дело правое!" с изображением нашего Верховного Главнокомандующего Путина В.В.. Мне мои верховные казачьи руководители всё время обещали за мои подвиги Орденом наградить, но орденов на меня не хватало, так как из вышестоящих были орденов более достойны, так как они видимо направляли меня на мои подвиги.
   Поскольку я состою в "Русском Литературном Центре" под руководством Журналиста Н.С. Митрохина, мой роман о работе на Волгоградском Тракторном заводе в 1964-66 годах "Комсомольский прожектор" был направлен в Правление партии КПРФ и они наградили меня за него медалью "100 лет газете "ПРАВДА".Хоть я не член КПРФ и своей КПСС не изменил, храня партбилет и удостоверение члена Райкома, но эта награда для меня очень значительна, так как за Правду я даже кровь проливал и рисковал собой и семьёй.Вся моя жизнь - бой за правду в качестве рабочего корреспондента,комсомольского,  партийного руководителя, адвоката, казака и творца в литературе.А так же в Совете Ветеранов, как Ветеран Труда России.
   
       
    Л.КРУПАТИН, МОСКВА, октябрь 2016 г.

БУМАЖНЫЙ ЭНЕРГЕТИК!гл.1.

СОДЕРЖАНИЕ:

1.Суровый характер!
2.Втроём в командировку!
3.Анекдот для двоих и камера тоже!
4.Ночной бильярд!
5.Изнасиловал опору!
6.Ударникам Коммунистического труда!
7.Казак Кузьма!
8.Моя женитьба!
9.Наказ Майи Кристалинской!


1.
СУРОВЫЙ ХАРАКТЕР!сексъюмор электрический(быль)Рисунок автора.
  После «дембеля»  мать  категорически запротестовала, чтобы я шёл работать на завод. Сказала, что не может меня представить в промасленной «робе». Пошёл я техником проектировщиком в проектный институт. Хотя высшего образования у меня не было, но у меня была серьёзная практика до армии, отражённая в трудовой книжке – « Монтаж и эксплуатация электроустановок». И теоретики проектировщики, которые в глаза не видели то, что они проектируют, часто обращались ко мне без стеснения: а как это, вот это вот? И я, не кичась, рассказывал популярно. В Волгограде был отдел этого института, в Саратове  его филиал, а институт ВНИПИ(Всесоюзный научно-исследовательский проектный институт) находился в Москве. Директор имел еврейскую фамилию и соответствующие имя и отчество. В отделе все рангом выше инженера тоже были евреи. Я как-то к слову сказал еврейскую поговорку, которую слышал от своего командира эскадрильи в Грозном, тоже еврея-асса истребителя высочайшего класса: «Знаем мы вас, были вы у нас! После вас у нас пропал самовар, но мы не говорим на вас, но после вас у нас никого не было!»- меня приняли за «своего».
Отдав четыре с половиной года авиации и вернувшись на «гражданку» я себя почувствовал очень неудобно. В мои 23 года, я оказался совершенно не приспособлен к обычной гражданской жизни. Бытовое болото затягивало трясиной проблем. На работе сплошные интриги- «перетягивание одеяла» и каждый меня свеженького пытался перетащить на свою сторону. Бывали и просто распри на почве приязни-неприязни,  а бывали  «шутки со смехом до боли в желудке»  переходящие от шуток до серьёзных проблем.
Вот одна ситуация, запомнившаяся на всю жизнь.
Работал у нас старший инженер  Боря, мужчина под сорок лет – пузатый и усатый и не женатый. Животик у него тянул на девять месяцев «беременности».
Работала у нас секретарём – машинисткой Алла тоже под сорок лет в общем-то безобидная хохотушка шутница , как сейчас говорят –«приколистка». Была она миловидна, но по-фигуре бесформенна,  имела три подбородка и сильно выдающиеся «передний и задний бамперы», как в шутку говорил о ней Боря. Не смотря на фигуру и возраст, Алла не расставалась с миниюбкой. У Аллы и Бори,  у обоих были недостатки в речи. Алла  не очень сильно и не безобразно  заикалась, что не мешало ей петь вечерами в ресторане «Волна», а Боря имел логопедические провалы на четыре или пять букв: «Р»- не выговаривал, заменяя её гласными, вместо «Л»- говорил «В»,а вместо «Ч», «Ш» и даже  «С» - он говорил –«Х». Он не стеснялся этого и даже «юморил» по этому поводу  и говорил, что если бы родители знали, что он не будет говорить букву «Р», то не назвали бы его Борисом.Почти всегда наши застолья заканчивались хоровым пением и Алла была заводилой и запевалой.Боря её в шутку звал:"Алла запевал-ла!", но она не обижалась!Любимой нашей песней была:"Важней всего погода в доме - всё остальное суета!" и при слове  "суета" Алла закрывала рот Боре, потому что вместо "с" он произносил "х". Однажды в застольи по поводу  чьего-то дня рождения он, подвыпив, рассказал, как его в школе по литературе опрашивал учитель на перемене, чтобы одноклассники не смеялись. Говорит: «Читаю я стихотворение Пушкина «Подруга дней моих суровых» – «Подьюга дней моих…»  и я хотел сказать  «суровых», но учитель вдруг сообразил, что я сейчас вместо первой буквы  произнесу –«Х» , а  после «У»  будет «Ё» , так он даже с места вскочил: «Стоп!»-говорит,- следующее слово пропусти! И вообще в дальнейшем, если ты когда-нибудь скажешь,  что у меня «суровый голос» или  «суровый характер», я на тебя очень сильно обижусь…» Все мы очень посмеялись тогда и забыли, но Алла запомнила и донимала его просьбой сказать, что у него «суровый характер». Вообще у Аллы было много работы в её машинописном бюро отгороженном в нашей же комнате книжными шкафами с каталогами для проектных работ. С нею ещё там сидели, печатая,  практически не вставая две девчонки-машинистки, но Алла была ещё и секретарь-референт, ведя входящую-исходящую и деловую переписку. Иногда она задерживалась на работе до поздна, или приходила раньше на работу, когда не могла оставаться, потому что, как я уже сказал, несмотря на заикание, она пела в ресторане и довольно таки не плохо.
Иногда у Аллы во время работы выдавалась свободная минутка и она её посвящала предмету своего обожания – Боре. Она подходила к нему и то ли  в шутку, а то ли всерьёз говорила:  «Как я л-люблю  ус-сатых мужчин!»-,  и  хихикая тёрлась о Борино плечо «передним бампером», поглядывая на нас, приглашая тоже похихикать она говорила: «Б-боис, ты м-меня не б-боись!». Боря сдержанно говорил ей,  что занят, что она мешает.
 Как-то раз я вернулся из моего «похода» по «головным» областным организациям, где мы ставим последние семь печатей согласования наших «изысканий»,  сделанных в командировках по районам области. Захожу я в нашу рабочую «высоковольтную» комнату, где сидят,  работают человек пятнадцать, и ощутил сильно спёртый воздух при закрытых форточках трёх окон. Я шутливо извращая слово «спёртый», говорю:
-Братцы! Ох,  и воздух у вас в комнате СПЁРНУТЫЙ! Что же вы форточки не откроете?
Кто-то заулыбался на мою шутку, а кто-то и хихикнул, а Боря, подняв голову от схемы, развёрнутой на столе, ехидно с улыбочкой промолвил:
- Пъи таком объязном выяжении, так и хохется объятить внимание на хамый пъёизводительный пъедмет этого воздуха! – и скосил глаза с юмором на рельефную попу Аллы. Тут уже все захохотали, а Алла, тоже с ехидством, заикаясь, ответила:
-Об э-этом лу-лучше судить по  о- объё-ёму  ки-кишечного ре-реактора! Спё-спёрнутый во-воздух об-образуется не здесь!- она хлопнула себя по попе – А вот з-здесь! – и погладила Борю по выпуклому животику под общий хохот!
 Однажды она дошла до того, что ласково поглаживая Борю по выпуклому животу стала приговаривать, что Боренька скоро  принесёт ребёночка от их совместной любви. Боря не выдержал и послал её к «Хёйту!», то есть,  к чёрту!.
Несмотря на это Алла не отставала и тогда Боря схватил  с тумбочки стеклянный кувшин с водой и погнался за Аллой. Она выскочила из кабинета в коридор, видимо подперев дверь плечом. Боря своей массой мог бы померяться с Аллой, но избрал другую тактику. Он стал сбоку двери приготовив кувшин с размаху. Дверь открывается, Боря с маху плещет водой из широкой горловины кувшина и видит… О! Ужас!.. Стоит наш начальник, насмерть перепуганный неожиданным омовением лица и не только… Он протирая очки выслушал извинения Бори, а Боря плетя что-то несуразное зеленел лицом от злобы, потому что слышал наши сдерживаемые смешки и несдерживаемый хохот в коридоре виновницы - Аллы. Начальник тоже что-то пролепетал про нерабочую обстановку и ушёл в кабинет, а трясущийся  от злобы Боря сел за свой стол. Видимо он ждал прихода Аллы, но она боялась возвращаться и не торопилась. Боря  посмотрел на пустой кувшин, встал, взял его пошёл за водой. Вернувшись, перевёл дыхание и попытался работать, но дверь приоткрылась,  в щель просунула голову Алла и хихикая сказала:
-Б-бор-ренька! У тебя с-суровый х-характер !
-Ну, вхё! Ты мой хаяктей  угнаех! – воскликнул Боря и схватив кувшин помчался за Аллой. Мы, естественно,  высыпали в коридор, желая увидеть финал поединка.
Алла довольно таки шустро шевеля коротенькими ножками и мощными бёдрами, едва прикрытыми миниюбкой,   скрылась за дверью общего «М-Ж» туалета.
   О туалете надо сказать отдельно. Мы его с оглядкой называли «шедевр  соцреализма».
Это был какой то узенький тамбур, в который люди комплекции Бори и Аллы втискивались, а не входили. Кроме того, унитаз был вмурован от стен по самые верхние  края в ступеньку выложенную метлахской плиткой . То есть, входящий, сразу поднимался наверх, чтобы закрыть за собою дверь.
Боря, оказавшись перед закрытой дверью, зная какой там хлипкий шпингалет, рванул  дверь на себя, распахнул вырвав с треском шпингалет и,  так как Алла была на высоте унитаза, снизу в верх махнул кувшином с водой выплеснув содержимое ей под миниюбку. На дикий визг Аллы из всех кабинетов длиннющего  коридора  высыпали сотрудники и не только нашей организации. Они увидели Аллу, выходящую из туалета с водопадом их под миниюбки и с водопадом слёз.
А из кабинета  вышел начальник с пробиркой валидола и стаканом воды в трясущейся руке.
Дома я под впечатлением происшедшего не удержался и написал четверостишье для Аллы:

Представительный, усатый-
Настоящий наш мужчина!
Состоящий из портфеля,
Живота, усов и чина!

А усы ему зачем?
Коль интима не захочет,
Не попасть ему впросак-
Он усами защекочет!

Звать того мужчину - Борька!
Проектирует он бойко!
Как же он пойдёт в декрет,
Коль замены ему нет!

Я утром передал Алле стишок  с условием, что, если что, то автор она, а не я. Она была в восторге, аж запрыгала, как девочка и чмокнула меня в щёку. С утра, около часа было всё тихо. Алла с чем-то копалась в своём  машбюро, потом выглянула из-за шкафа на Борю, на меня, подморгнув и пошла к нашей стенгазете. Остановилась, расположилась с флаконом клея, намазала полоску клеем и приклеила полностью подготовленную колонку на передовицу. Ещё раз подморгнув мне подошла к тумбочке , взяла с неё кувшин с водой и сказала:
-П-приг-глашаю оз-знакоми-миться с эк-кстрен-нным выпус-ском с-стенга-газеты!- и скрылась с кувшином в своём бюро.
Мы, бросив работу, подошли и стали хохотать. На колонке были нарисованы Боря и Алла с лицами вырезанными из фото, а в руках у них у каждого было по  младенцу в одеялках, но щеками, усами и чёрным ежиком волос на голове похожих на Борю. Заголовок гласил: «В честь Пятидесятилетия ГОЭЛРО увеличим поголовье проектировщиков электротехнического отдела!», а  внизу мои стихи. Ниже стихов  крупными буквами было написано:
ЛИЦАМ С СУРОВЫМ ХАРАКТЕРОМ И СЛАБЫМИ НЕРВАМИ ЧИТАТЬ ВОСПРЕЩАЕТСЯ!!!
     Боря, как только прочитал, вышел из толпы целенаправленно к тумбочке, но не увидев  кувшина с водой, вспомнил, что Алла его унесла к себе в бюро. Он забежал в бюро и выскочил оттуда с кувшином ещё полным воды, а Алла при этом  выпорхнула за дверь. Мы, естественно,  тоже, за ними в коридор. Алла,  как и вчера,  промчалась  мелькая ляжками и скрылась  за дверью направо. Боря, приотстав от неё, решил, что она опять спряталась в туалете, а  Алла помня, что вчера шпингалет был сорван, заскочила в другой кабинет. Боря,  с азартом подбежал к двери туалета приготовил кувшин и рванул дверь на себя… Из туалета с сидячего положения, крепко  держась за ручку двери.  вываливается наш начальник со спущенными брюками, падает вниз головой, упёршись голым местом в Борин живот, а Боря ошарашено глядя по сторонам держит над этим местом  кувшин с водой, опасаясь однако сбросить начальника в сторону. От грохота хохота чуть не обрушился потолок, а наши женщины кинулись спасать начальника.
     Боря отошёл в сторону, поднял глаза к потолку и закрыв их,  с удовольствием  вылил себе на лицо и голову содержимое кувшина.
        Боря вскоре отомстил нашей Аллочке за тот случай.  Разболелся у неё зуб после обеда. Застонала она в своём  машбюро, отгороженном от общего кабинета шкафами с каталогами. Выходит и просит у кого-нибудь спичку.
-Н- наверное в- во время о- о -обеда что-то в д- дупло по- попало! Н- никак не з-з-з-аполомбирую! Всё в-времени н-н-н-нету! О-о-й!
 Нас в этом кабинете только трое мужиков, да и то некурящие. Боря  полез в стол и даёт Алле коробку спичек. Алла с удивлением берёт коробку, достаёт спичку и,  поковыряв в зубе, говорит:
-Б-боренька! Т-ты м-мой  спа- спа- спаситель!
  Боря  с юмором глядя на нас говорит:
-Я запасливый мужик! Помните? В пЪошлом году у нас в гоЪоде холеЪа была? Помните к нам въачи пЪиходили? В нашем  машбюЪо , за неимением дЪугого помещения бЪали у нас мазки из попы! Они на спички наматывали ватку  и  нам ими в попу тыкали. Ватки они в пЪобиЪки, а спички в коЪёбочку назад сложили. А я пЪипЪятал! Вот и  пЪигодились!
-Ах,  т-ты   п-па-паразит! – заорала  Алла и по коридору побежала зажимая рукой рвоту.
  Мы со смеху легли трупами на рабочие столы.
ПОСТСКРИПТУМ:Спустя год, уже работая на заводе, я узнал, что Боря с Аллой поженились!А потом узнал, что они родили будущего электрика.

Волгоград, 1970 г.  МОСКВА,2009 г



2.
ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://www.stihi.ru/2012/08/04/6643 рисунок автора
ВТРОЁМ В КОМАНДИРОВКУ? Или Током ударило!(полное)

(НАЧАЛО)
  Работал я в проектной организации «СЕЛЬЭНЕРГОПРОЕКТ» после того,  как расстался с авиацией в 1970 г. Мы сами изыскивали и проектировали низковольтные и высоковольтные  линии электропередач. Был сентябрь месяц и назревала командировка с очень серьёзным объёмом работы  в северный район волгоградской области……. Хотели меня послать одного, поскольку я мог осилить и низковольтные изыскания и высоковольтные, но при этом согласования увеличивались в два раза, а это значит не менее семи инстанций нужно пройти в районе для согласования изысканий и не менее семи в области. Я сказал, что здесь работы как минимум на троих, одному это на месяц, а не на неделю, как планируется. А мне сказали, что в нашей организации с некоторых пор по трое в командировку отправлять опасаются, потому что был один случай, запомнившийся  сотрудникам надолго, а именно:
 Послали в командировку зимой троих наших, при чём называют их фамилии, двоих из которых я знаю, они из соседней низковольтной группы. Послали в  один из северных районов нашей волгоградской области. Разница в расстоянии с севера на юг в четыреста километров даёт большую разницу в температуре и вообще в климатических условиях. Короче прихватила их там пурга и бездорожье, а от безделья они запили и у одного отказало сердце. Короче, один из троих стал трупом. Звонят  двое оставшихся из Правления колхоза на работу, мол, так и так, вот такой пустяк! На работе все в ужасе, никто не знает,  как и что делать в таких случаях. Говорят им с работы, мол, может быть как-нибудь договоритесь, доставите, а мы уж тут сообразим,  как ваши расходы возместить.  Съездили на станцию, спросили, как  оформить перевозку покойника? Те говорят, что, мол, сроду такого не было, но к ним всегда привозили в цинковых гробах, а вот где их берут…хрен его знает.   Открыли инструкции, листали, листали, звонили в Управление, а те  говорят, что гроб надо в области заказывать и везти туда на станцию.
Сели, задумались, с горя бутылочку откупорили… а и не зря откупорили! Один из них говорит:
-Мысль созрела! Давай мы  нашего другана, как живого, только пьяного провезём! Кто проверять-то будет?
  Привезли его на станцию на колхозном «газике». Бутылку-то догадались недопить и  долю покойничка  ему на голову вылили, чтобы от него водкой разило. Взяли в кассе три билета в купе, подходит  поезд, они его волоком под руки в вагон тащат. Проводница возмутилась, но они ей такую «крутую» шоколадку воткнули в декольте, что она сразу заткнулась, но сказала, чтобы  они смотрели за ним, не допускали беспорядка и шума.
-Да, что вы! Он у нас спокойный… как покойник!- успокоили они проводницу. Затаскивают в купе, а там есть один пассажир – какой-то очкарик столичный с журнальчиком «Огонёк».Зашли, извинились за беспокойство,  другана затащили,  закинули его,  как бревно на верхнюю полку. Обеспокоился очкарик этой компанией  - аж дальше некуда. Бегал и к проводнице и к бригадиру поезда, но тот сказал:
-Малейшее нарушение порядка и высажу в два счёта, а пока не могу, потому что он в сопровождении ребят которые… ну,  при галстуках, при портфелях, более или менее, внушают доверие…
Эти ребята довольные результатами «операции» посидели, друг на друга посмотрели и поняли, что это нельзя не «обмыть». Обращаются они к очкарику, говорят:
-Извините, пожалуйста!  Мы на полчасика сходим в вагон-ресторан поужинаем и вернёмся. Вы уж тут посмотрите, пожалуйста,  за этим другом. Но он очень спокойный, как…. Покойник…
-Тише воды, ниже травы, как в народе говорят!
-Ниже полки первого яруса!
-Ну, хорошо, хорошо! Я тут журнальчик почитаю! Если спокойный… Если вы гарантируете!
-Да-а-а! Больше,  чем за себя! Спокойный как…
-Пошли!
  Присели они в ресторане  на радостях, да и подзадержались,  уверенные  в  спокойствии своего  другана. А он подвёл!
  Поезд,  как тормознул где-то на переезде из-за  нарушителя – водителя, проскочившего перед локомотивом!… Очкарик,  аж затылком треснулся об стенку, а тот «спокойный» -  как навернётся с полки, да головой об стол и лежит на полу недвижимый «тише воды, ниже полки первого яруса», как покойник!
  Очкарик кинулся к нему, тормошит его:
-Эй! Товарищ! Товарищ! – но от «товарища» даже дыхания не слышно, только водкой воняет.
  Сел очкарик на место и трясётся от страха. Думает: ведь эти сейчас придут и скажут, что я убил, ну, или недосмотрел…Что же делать? Мужику страх решительности добавил – берёт он открывает окно на ходу и  труп этот в окно. Закрыл окно, отдышался и сидит делает вид, что журнальчик читает.
  Приходят загулявшие из ресторана, сели довольные смотрят на одну верхнюю полку, на другую… друг на друга посмотрели…на очкарика… А очкарик сидит «увлечённо»  читает журнал «Огонёк», только ручки у него подозрительно подрагивают…
-Извините! – спрашивают они у него, - Мы тут товарища на полочку укладывали! А где он?...
-Товарища? На полочку? А-а-а! Да-да! Он встал, извинился, говорит, я покурю выйду и не вернулся…
  Гуляки остекленевшими глазами посмотрели друг на друга, потом опять на очкарика…
-Да ты что!? Он же был… того! Покойник!
-Как? Покойник?  А я его… в окно…

-Ну, что ж! Случай прискорбный и поучительный!- сказал я, - Но я не согласен обрабатывать всех родящих, кормящих! Они будут премии за ввод получать сидя в кабинете, а я буду по степям с планшетом ради них бегать и на перекладных по области путешествовать. Один не поеду! Давайте  хоть ещё одного  человека.
И мне дали… Света Липунова! Инженер! А я тогда был ещё старшим техником, работая только  третий месяц после дембеля и проехал уже всю область вдоль и поперёк. А Света, дама лет тридцати, замужняя, имеющая двоих детей дошколят. Она  может быть  несколько раз за несколько лет работы и съездила в командировки, но корчила из себя великую «грамматейку». Едва доставая ростом с каблуками мне до плеча, она нос передо мной драла выше моего плеча и при таком-то росте она умудрялась как-то смотреть на меня свысока и разговаривала со мной каким-то  менторским тоном! Худая, безтазая, близорукая! Я удивлялся, про себя, что такие могут детей рожать. Думаю у неё и муж такой же «сморчёк»! Ну, какой нормальный мужик  на такую «закорючку» позарится? Ещё и характер… И начальник меня предупредил, что она назначается старшей группы!  Предела моему возмущению не было! Но… такая наша «селяви»!
(продолжение следует)
Л.КРУПАТИН, МОСКВА, 2009 г.

ВТРОЁМ В КОМАНДИРОВКУ! продолжение-1

  Приехали мы со Светланой Евгеньевной ( так она требовала её называть) в  северный райцентр Волгоградской области – Даниловка. Это были глубоко советские времена, 1970 год.
  В одном хуторе того района мы должны были изыскать 4 километра  реконструкции электролинии  0, 4 киловольт и 15 километров высоковольтной – 10 киловольт. Решили начать с низковольтной. Приехали в хутор, зашли на возвышенность, осмотрелись… Осмотрелись? Осмотрелся! Потому что Света только корчила умную «морду» и щурила по сторонам свои близорукие глазки в толстенных линзах. Правда,  пыталась какие-то «умные глупости городить»:
-Надо чтобы расстояние от изгороди было везде соблюдено!
  Это нужно было  иметь исполинское терпение, чтобы не послать её куда подальше, потому что это не наша задача,  а исполнителей, для которых существуют ГОСТы. А то что она пыталась «хрюкать», говорило о том, что она  сроду на изысканиях не была, а если и была, то ходила за чужой спиной, так же,  как сейчас.
Потом она говорит:
-Надо учесть чуть – чуть с запасом, но и чтобы лишний провод не остался!
  Я молчал изо всех сил, крепясь, потому что  существовали нормы и на «стрелу провеса» и на «монтажные издержки», но это уже мы учитывали при проектировании, а здесь за пределы карты «ДСП» - (для служебного пользования) никуда не выпрыгнешь! Неужели я дважды одну и ту же линию проведу по улице?
Я ходил отмеряя шагами метры будущей линии и всё соответствовало расстоянию на карте. А Света переспрашивала у меня сколько шагов я насчитал, отвлекая от полезной работы и своими, коротенькими «ножульками», чуть не садясь «на шпагат» перемеряла расстояние. При чём без каблуков, в спортивных тапочках и в панамке, она выглядела,  как школьница, выдавали только её шикарные волосы по-моему не крашенные, пшеничного цвета до самого её пояса. Одна женщина, у которой я через забор попросил напиться, спросила у меня:
-А дочка пить не будет?
Света захихикала:
-Нет спасибо я не буду! – и страшно покраснела.
-Светлана Евгеньевна!- говорю я, - А ведь люди думают обо мне плохо! Думают, что я ребёнка эксплуатирую на такой неблагодарной работе.
-Ну, ладно! Хватит! Работу не выбирают!- менторским тоном сказала она.
-Тогда берите планшет в руки и продолжайте! -говорю я.
-По-моему меня старшей  группы назначили, а не вас! Не забывайтесь!- отрезала она.
Меня прямо «колбасило», я уже еле сдерживался! Отвлёк один интересный момент: я стоял на пригорке,  просматривая ориентиры на следующей  и на других улицах, сравнивая с картой. Я сначала не обратил внимание, что из окна рядом расположенной хатёнки выглянула встревоженная бабка и увидев меня с планшетом в руке, что-то записывающего, выбежала из хатёнки и стала торопливо собирать с бельевой верёвки  бельё и всякую всячину вывешенную для просушки. При этом она оглядывалась на меня и убегая с улицы в хатку с охапкой тряпок, она всё продолжала оглядываться на меня, а я понял в чём дело и захохотал, согнувшись в пояс. Светка, как раз перемерявшая  пролёт будущей линии своими «великанскими» шагами, приняла это на свой счёт и злобно хмыкнув стала  важно прохаживаться, начальственно взяв руки в замок за спиной. Ну и над этим совпадением я тоже нахохотался, чувствуя, что Светка кипит изнутри и вот- вот взорвётся.
Дошли мы до края села, я прошёл несколько раз вперёд- назад, просматривая ориентиры на месте и сравнивая их с точками на карте, а она не понимая  зачем и куда я смотрю, мыкалась за мною. Вдруг я заметил изъян в своей работе, понял ошибку и, естественно, не объясняя ей стёр одну линию на другой улице, потому что мне отсюда было виднее в створе,  но  не на той на которой мы стоим и стал перерисовывать. Она зашла с одной стороны ко мне из-за спины, потом с другой стороны и вдруг начала орать, что это не та улица, что мы стоим на другой улице!
Я очень сильно вздохнул несколько раз, чтобы у меня перегорело возмущение и сказал:
-Если бы  у меня была такая жена, я бы её каждый день бил!
Она, вдруг вздрогнула, как будто её током ударило, отвернулась и пошла медленно в сторону согнувшись и я понял, что она заплакала.
Я был сам убит её реакцией! Я не знал что мне делать… Идти извиняться? Так хуже потом будет… Сделать вид, что не заметил? Я оглянулся на неё, а она медленно пошла так же ссутулившись в  яблоневый сад, начинавшийся сразу за дорогой отделявшей его от села… Я судорожно вздохнул и присел на обочине свесив ноги в кювет, как вдруг пронзительный крик!!!
-А-а-а-а!!! А-а-а-а!!! Лёнечка-а-а-а!!!
  Меня, как пружина подбросила! Я кинулся туда, куда удалилась Светка, но она уже летела со всех ног ко мне, а вслед за нею трусцой, не торопливо шёл здоровенный пёс волкодав, ростом со Светку и тащил за собой свою будку, почти не ощущая нагрузки и не лая. Глаза его и мимика не выражали  никакой злобы, но мурашки у меня пробежали по спине и спрятались где-то ниже пояса. Светка  прыгнула прямо мне в объятья. Я её схватил в обнимку и сказал:
-Тихо! Успокойся! Не дёргайся! – и обращаясь к собаке я протянул руку и сказал, как можно мягче, но уверенно глядя ему в глаза, - Хорошая собака! Тарзан! Иди ко мне… Иди..
  Пёс подошёл, тарахтя своей будкой. Я освободил от трясущейся Светки и вторую свою руку, оставив Светку  за спиной,  подошёл к собаке с протянутой рукой, наблюдая за его реакцией. Рука прошла на уровень уха и я стал его чесать. Пёс открыл от удовольствия  пасть  и прижмурил глаза.
-А ты что его знаешь?- тоненько пропищала Светка.
-Главное, что он меня знает, как хорошего человека!- сказал я, - А вот ты другого мнения!

(продолжение следует)  Л.КРУПАТИН

ВТРОЁМ В КОМАНДИРОВКУ?(продолжение-2)

   Наступила суббота, а мы как раз закончили съёмку и можно бы приступить к согласованиям на районном уровне, но оказалось – не тут-то было.Организации и учреждения у них в селе официально должны работать, но под всякими предлогами никого на месте не найдёшь. Я предложил Светке(иначе я её называть за глаза не могу) начать изыскания «высоковольтки». За выходные мы бы её «сделали». Но Светка вела себя как-то странно:
-Мы же тоже имеем право на отдых?
-Может быть тебе дома будет приятнее отдыхать?-возмутился я.
-Ну, дома – то дома…-невнятно промолвила она,- А мне нужно голову помыть!
-Ну, мой! – сказал я, - А я пойду в лес!
- Далеко не уходи! Я за тебя отвечаю!
«Пошла ты…»- хотелось мне сказать ей, но пошёл я сам… в лес.
   Я забыл сказать, что мы в это время остановились в самом захудалом, самом дешёвом  «Доме колхозника» на краю райцентра , села Даниловка. Это был деревянный одноэтажный  дом, без всяких удобств. Вернее все удобства были на улице. Лишь в женском номере на стене на стопятидесятимиллиметровых гвоздях красовался на стене  чугунный литой рукомойник, по-моему дореволюционного производства. Я когда увидел его сразу сказал, что по нему все музеи мира скучают. Он был такой тяжёлый – на полведра обьёмом и сам литой, что  эти гвозди его держали с трудом. Во дворе у входа был колодец с солоноватой водой, в центре дровяная печка горнушка на две конфорки.Водопровода не было. Водопровод  был только там, где были кирпичные, государственные дома, не выше трёх этажей. Когда я уходил, у меня мелькнула мысль, как Светка собирается в реальности осуществить «головомойку», но я был так на неё зол, что отбросил  эту мысль напрочь.Мой сосед по номеру командированный на элеватор электромонтёр-наладчик ушёл на работу.         Командированные на уборку шофера разъехались ещё спозаранку, персонал гостиницы: заведующая, кастелянша и уборщица только изредка появлялись на работе. Я ушёл, оставив Светку одну.
  Ах! Как я был счастлив, что я пошёл в лес! Это был настоящий лес, которым не богата полупустнынная  волгоградская область.Стояла настоящая золотая осень! Душу мою распирало, от красоты и ароматов. Я не мог понять чего мне больше хочется – рисовать или писать, но поскольку ничего цветного у меня не было, то оставалось только писать… Я шёл или плыл в этом океане осени! Мне было жалко, что я это вижу и ощущаю один! Мне хотелось с кем-то поделиться этой красотой… хотя бы и с этой непутёвой Светкой. Я упал в листья… Я был,  как хмельной!  Я смотрел в голубое небо, которого почти не было видно среди золота и пурпура листьев. А листья кружились, падали вокруг меня, на меня и, наконец, накрыли совсем после прошумевшего ласкового ветерка. Я писал часа два, валясь в листьях. Я тогда написал «Жёлтую тишь»:

Солнце в сентябрьский лес опустилось,
Бесшумно сливая остатки тепла,
Золото в кронах берёз появилось
И с них золотая струя потекла.

Тёплые струи с деревьев стекают
В вальсе замедленном плавно кружась-
В воздухе листья бесшумно порхают,
Словно нарушить величье боясь.

Слабый, спокойный, как вздох осторожный
Прошелестел по ветвям ветерок,
В чаще лесной порождая тревожный,
Плавно кружащей листвы шепоток.

Шорох проходит, покой воцаряется-
В жёлтой тиши цепенеют леса...
Всё в золотистых лучах растворяется,
Жёлтым огнём занялись небеса.

Запахи осени переплетаются,
Нежно ласкаются между собой,
Шёпотом листья с ветвями прощаются-
В царство лесное приходит покой.

В жёлтом, прозрачном, шуршащем просторе
Остановись и замри не дыша-
Пусть упадёт в это сладкое море
Сердце, как листик осенний шурша.

  Я встал, ещё хмельной от всех этих ощущений и уверенный, что сумел это передать на бумаге. Мне очень хотелось с кем-то поделиться написанным, узнать мнение, получилось ли, потому что был знаком с таким явлением, как «авторская глухота». Я пошёл в гостиницу, вернее – в Дом колхозника. По пути собрал пучок красивых листьев, а в середину его воткнул веточку с красными ягодами боярышника. Ну, конечно же, я хотел преподнести Светке кусочек своей радости.
  Ещё в коридоре,   не дойдя метра до  двери номера Светки я услышал писк:
-Л –ё- ёнечка-а-а! Ой, Лёнечка-а-!
Я рывком открыл дверь номера…
Светка сидела на кровати, замотав голову полотенцем и сквасив страшную, отвратительную морду пищала:
-Ы-ы-ы-ы! Мои-и- и волосы пропали-и-и!
-Ты что наделала? – спрашиваю я.
-Я голову мыла, а мыло свернулось  ы-ы-ы-ы!
Она развернула полотенце и я ужаснулся! Её красивые волосы были похожи на клубок грязной пакли, которой конопатят пазы баркасов перед смолением. Солёная колодезная вода сыграла над Светкой злую шутку. Она свернула мыло… Что же делать?
Водопроводная вода где-то за километр. Но начинать надо не с этого , а с печки. Воду-то надо греть! Дрова в углу двора я видел, но вышел, глянул…  А их уже нет. Светка видимо грела воду и спалила. Я собрал остатки дров, выгреб золу из печки, разжёг её по-новой, поставил  сразу на две  конфорки питьевой бак из коридора и налил в него полведра колодезной воды. На задах двора стояла тачка на колёсах. Я схватил её и как рикша помчался  к лесу. Соседские собаки обеспокоенные тарахтением тачки подняли страшный лай, а две или три даже пытались меня преследовать.
  Набрав сушняка я попытался так же лихо вернуться назад, но у меня всё сваливалось с тачки и я устал подбирать палки. Вернулся в лес, срезал несколько тонких ивовых  лозинок,  ими притянул свой груз, но быстро идти уже не получилось. Пока вернулся, дрова в печке прогорели, но над баком уже поднимался пар, а уголья в печке помогли мне быстро разжечь огонь опять. Я призадумался, вспоминая… помню, когда жили в деревне, а точнее в хуторе Рябичи-Задонские, после переселения  из родной станицы Нижне-Курмоярской, затопленной Цимлянским морем, тоже страдали от солоноватой воды и помню, что в горячую воду сыпали печную древесную золу, чтобы смягчить её, то есть погасить соль, перед стиркой или мытьём головы. Как это делали я не знал. Но раскинув умом решил, что греть воду нужно уже с золой вместе, чтобы усилить реакцию.
А потом как? Чем фильтровать-то?Я пошёл к Светке. Спрашиваю у неё:
-У тебя есть чулки или носки капроновые?
-Были! – отвечает она всхлипывая.- Вчера порвала, когда от собаки убегала.
-А куда ты их дела?
-В мусорное ведро выбросила возле туалета!
  Я пошёл, нашёл чулки, засыпал золу в питьевой бак и стал греть, подкладывая дрова. Но дрова кончались очень быстро. Я пошёл позвал Светку, дал ей задание подкладывать дрова в печку, а сам собрался ехать опять в лес за дровами, сняв с гвоздя бельевую казённую верёвку.
-Это что такое!!!- вдруг завопила Светка, указывая пальцем на бак с водой, где плавала зола.
-Это то, чем мы будем спасать твою голову!- ответил я.
-Я что? Сумашедшая по- твоему!- орала она.-Я не буду вот этим дерьмом  мыть голову!

(окончание следует)

ВТРОЁМ В КОМАНДИРОВКУ?-окончание.

-Я не буду вот этим дерьмом  мыть голову! И-и-и-у-у-у!!- завыла Светка
Я сказал:
-Прекрати орать, как мартовская кошка,  иначе сейчас все собаки сюда сбегутся!
  Светка заткнулась сразу, а я продолжил:
-Вот эту парашу мы профильтруем с тобой через  твои капроновые чулки, но только этой водой можно спасти твои красивые волосы! Ты соображаешь, кто ты будешь,  если лишишься волос? Останется один твой нос!   - а нос у неё действительно «для  троих рос».
-Подкладывай оставшиеся дрова, а я поеду ещё в лес за дровами!
Я помчался в лес с тележкой опять же  сопровождаемый соседскими собаками. Набрал я дрова быстро, привязал бельевой верёвкой, в поте лица выскакиваю из леса. Меня отделяют от посёлка каких- нибудь  пятьдесят метров, но  передо мной лихо останавливается  «уазик», выходят из него худой водитель и пузатый  пассажир.
-Ваши документы!- сказал пузатый.
- Документы э-э в  Доме колхозника. А что случилось?
-Документы не  только ваши, но и  на лес вывозимый с участка? Порубочный билет у вас есть?
-Вы что у меня видите топор или пилу? Я собрал дрова из под ног! Дурака  не валяйте!
- Садитесь в машину! Сейчас решим кто, кого валяет, и  зачем валяет!
  Меня так "накрыло"! Я очень сильно включил мозги и отключил нервы. Я до сих пор это умею.
  Поскольку мне приходилось согласовывать  наши изысканные труды и в областном  Лесном  Управлении, я знал фамилию, имя отчество начальника Управления. Я несколько раз вздохнул и сказал:
-Предъявите, пожалуйста, мне ваши полномочия! Если вы,  действительно тот,  за кого себя выдаёте, то прямо в понедельник  вам Александр Филатович предложит сдавать нормы ГТО(Готов к труду и обороне – тогда это было обязательно)
Гражданин «при пузе» резко переменился в лице и спросил у меня, запинаясь:
-В- ваши д-документы сначала предъявите!
-Не всяким  прохожим я должен предъявлять ! Пройдёмте в  вашу гостиницу – Дом колхозника, куда мы специально определились! Мы надеялись  не привлекать внимание местных руководителей и уже из этого выводы сделали! Имейте в виду! Наша встреча с вами остаётся между нами! Не вздумайте разгласить!
-Ну, ладно! С вами,  с городскими трудно разговаривать. А вообще-то можно бы было и обратиться за помощью и устроиться по-человечески.
-Условия не мы определяем…- сказал тихо я и потащил свою тачку с дровами. Между прочим я был в зёлёной,  военного  образца рубашке, в той же самой,  в которой я «засветился» в Алма- Ате!(читай «Землетрясение») Видимо,  она что-то впечатляла! Да  и я,  кое что из себя представлял…
   Я приволок тачку с дровами вовремя. Светка уже спалила все мои дрова, но вода в баке на печке  уже парИла.
-Так! Светлана Евгеньевна! Фильтруем быстро и начинаем спасать твои  красивые волосы!- сказал я , захватывая инициативу.
-Что? Здесь что ли? На улице? Вы за кого меня принимаете?
-Ты не чувствуешь, Светлана Евгеньевна, что волосы твои дубеют с каждой минутой? Их спасать надо!
-Нет! Пойдём в номер!
Ах! Номер!- подумал я, - Если можно его так назвать…
  Профильтровали воду, через чулки и я бак понёс в «номер». Эмалированный тазик из под рукомойника Светка вымыла и я в него стал подливать горячую воду. Только волосы Светки коснулись кипятка, как  стали растаивать, в воде как мороженое.
-А ты не можешь мне полить на голову?- спросила Светка.
-Могу! Давай! – и я стал поливать ей на волосы эту  в общем-то мылкую на ощупь воду.
Я говорю ей:
-И что тебе приспичило мыть голову! Два дня ты могла потерпеть?
-Не могла!- отвечает она, - Муж грозился в гости приехать в выходной!
  Меня как током шибануло! Ядроёна ж ты в корень! Эти муки я принимал ради того, чтобы она оказалась красивой перед мужем!
  Сзади заскрипела дверь и я  чуть отвернувшись от Светки, глянул назад. Зашёл в комнату крепенький мужчина и как-то криво ухмыляясь сказал:
-Во! Бля! Семейная идилия!И букет на кровати!- кивнул он на мой букет, брошенный впопыхах и с смаху долбанул меня в задницу ногой, так что я полетел прямо через Светку  в угол под рукомойник, ударившись в его сосок головой. Рукомойник срываясь со стенки, упал прямо  мне в руки, предварительно  треснув по  голове. Этот  мужчина кинулся ко мне, желая чего-то продолжить, а я сунул ему в лицо чугунный рукомойник, попав как-то в одну сторону лица.
  Мужчина от удара отпрянул назад и сел на задницу, а я быстро вскочив, дал ему ногой в лоб, а когда он лёг на пол, открытой ладонью его несколько раз ударил в лоб с учётом, чтобы он доставал затылком пола. Светка кинулась на меня как кошка с визгом:
-Не бей моего Серёженьку!- и так вцепилась в меня сзади, обняв и руками и ногами, что я  не видел никакой возможности от неё освободиться. Открылась дверь комнаты и зашёл мой сосед по номеру- электрик, командированный на элеватор.
-Эй! У вас тут не скучно!- сказал он, схватив Светку за рёбра и отрывая от меня.
Светка  завизжала:
-Я щекотки боюсь! А-а-а-а!
-Я не только щекотать! Я и в морду могу дать!- сказал электрик, при этом  на самом деле долбанув в морду пытавшемуся встать с пола мужчине. Тот  успокоился, свернувшись в позе эмбриона. Светка, вереща,  кинулась  приводить в чувство этого мужчину, как я уже понял – мужа!
  Мы с  соседом-электриком перевели дыхание и он сказал:
-Я там прихватил кой чего к обеду. Пошли?
Мы  сидели уже около часа за столом  из  табуретки, с яичницей с колбасой,  пожаренной на той же горнушке-печке,  потому что я тоже сходил в «Сельмаг»  « для равновесия». В комнате Светки было тихо. Потом в нашу комнату  открылась дверь…    На пороге стоял муж Светки с бутылкой водки в руке…
-Ребята! Можно перед вами извиниться?
Мой сосед посмотрел на бутылку, на меня и сказал:
-Одной будет мало! Ты очень обидел нас!
-Да там и ещё есть!
-Неси  и садись!- сказал сосед, -  Можешь и жену прихватить.
( Прошу посмотреть Постскриптум "Током ударило!")


ТОКОМ УДАРИЛО! постскриптум Втроём в командировку!

ПОСТСКРИПТУМ: Да! Наверное третий в командировке всё-таки лишний! Хотя мы  на  машине Светкиного мужа за один день «изыскали» 15 километров высоковольтной линии и за два дня «согласовали» оба проекта. Из машины Светкин муж не выходил, потому что он с одной стороны был очень симпатичным мужчиной, а с другой с прищуренным глазом, был похож на … не буду называть национальность.Когда мы из Даниловки ехали  с ними домой на их машине, где-то между Петровым Валом и Камышиным тормознул нас «гаишник». Посмотрел он водительские права Светкиного мужа, а тот,  как раз с его стороны был очень «прищуренным», ну и что-то «гаишник» засомневался. Муж Светки, то есть Серёженька, как она называла его, развернулся другой стороной, «гаишник» согласился, что идентификация состоялась,  но всё-таки уточнил:
-А что случилось-то?
-Током  ударило!- засмеялся он и правым глазом подмигнул мне.
-Во, как! Даже так бьёт? – засмеялся «гаишник». - А вам не трудно в таком состоянии вести машину?
-Нормально!- ответил Серёжа, - Вы же калмыкам такие вопросы не задаёте? А чем я хуже калмыка?
-Вы знаете… - замялся «гаишник», - С одной стороны, вы лучше калмыка,с одной стлроны, а с другой стороны –хуже! Поэтому,  если права у вашего пассажира есть, вы бы поменялись местами.
-Права есть. – сказал я и поправился, - Даже трое. Ой! Нет. Четверо. Ой! Нет! Пятеро…
-Это как понимать?- с подозрением посмотрел на меня «гаишник».
-На мотоцикл, на легковое авто, на грузовое, на все виды сельхозтехники и на электроприводе-электропогрузчики и эл.кары.
-Ну, вот! Тем более!-сказал «гаишник».
-А вот я не могу сесть за руль чужой машины, - возразил  я, - Если это не техника общего пользования, не могу сесть!И свою машину в чужие руки не дам! У казаков знаете,  как говорят? Жену, шашку и коня не доверяй даже лучшему другу! Машина это – конь в наше время! Шашка это моя честь! Ну, жены пока нет, но на чужую никогда не позарюсь! Чего бы кому-то не казалось!
Серёжа густо покраснел, а  «гаишник» ухмыльнувшись козырнул:
-Счастливого пути!
  Мы  немного проехали и Сергей ухмыляясь заговорил:
-А всё же ты «гаишнику» неправду сказал!
-В чём я неправду сказал?- я даже растерялся.
  Сергей подержал паузу и так же ухмыляясь продолжил:
-Сказал,  что у тебя права на пять видов техники!- и опять замолчал.
-Ну, а в чём ты сомневаешься, Сергей! Я все могу тебе предъявить прямо завтра!
-Да, что ты растерялся?- засмеялся он, - Про шестые права ты забыл! На самолёт! Ты же жаловался нам «за бутылкой», что пришлось с  самолётами расстаться! Так это шестые права, а про первые пять ты даже не вспомнил  вчера…
-Ну, ты даёшь,  шутник! Ведь  самолёты «гаишника» не касаются! А за то чтобы летать, я бы отдал и все пять ! -  судорожно вздохнул я, - А насчёт "током ударило" ты здорово "гаишнику" сьюморил.
-Да что я сьюморил? Это я почти правду сказал,что током ударило,- горько усмехнулся Сергей, - От вашей долбаной работы пострадал, хотя и по собственной глупости...
-Извини! А,я за что пострадал? Меня тоже током в задницу долбануло, так что я в рукомойник башкой врубился? Моей-то шишкой я тебе не хвалился, её в волосах не видно! Пощупай!
  Сергей протянул руку, пощупал и ужаснулся:
-Ой, прости! Это не током! Это я виноват...
Света сидела на заднем сиденьи, пряча довольную улыбку под своим большим носом, расчёсывала свои шикарные пшеничные волосы...

Л.КРУПАТИН,ВОЛГОГРАД -1970 г., МОСКВА - 2009 г


3.
ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://stihi.ru/2012/07/01/3650 рисунок автора
АНЕКДОТ НА ДВОИХ...И КАМЕРА ТОЖЕ!

ЮМОР ДНЮ ЭНЕРГЕТИКА!

   Я был послан в командировку с Волгоградского ОКП "СЕЛЬЭНЕРГОПРОЕКТ" на Красноярскую ГЭС. Да не на ту, что,  которая на Енисее, а в Волгоградской области на реке Медведице возле рабочего посёлка Красный Яр. А железнодорожная станция там называется...Знаете как? Ададурово! Сложно запомнить, а я помню сорок лет, потому что... Во-первых, когда я уезжал в командировку, то меня молодого, начинающего проектировщика строго настрого предупредили, чтобы я не поддавался там на знаки гостеприимства в виде «наливания»  или ещё чего-то, потому что мне придётся подписывать акт авторского надзора о том, что более десятка электрических опор из пропитанного леса были уничтожены грозовым разрядом - молнией! В это верилось с трудом, тем более, что за этим ПМК, обслуживающим Красноярский РЭС была анекдотичная слава. Буквально в прошлом году здесь, в этом ПМК произошло нечто, вошедшее в историю, как анекдот, а ведь это было в натуре. А вот что:
В прошлом 1970 году была великая дата у Советских энергетиков и у всего советского народа! Пятидесятилетие ГОЭЛРО! То есть Ленинского плана электрификации всей России! План этот, естественно, был, как всегда, перевыполнен стараниями нашего советского народа, отчасти действовавшего по убеждению, а отчасти из под палки, которой хорошо владел Великий Кормчий, а точнее, погонщик- товарищ Сталин. Я сам возрос от керосиновой лампы и пятилетним пацаном бегал среди советских зэков с нетерпением дожидаясь, когда же они подадут в мой дом электрический свет.(рассказ: «Беги, не оглядывайся! Или смерть педофилам!»). Я так старательно им помогал, что они сказали в шутку, что я стану электриком! Но эта шутка оказалась предвидением! Ровно через десять лет я одел монтёрские когти не в шутку, а всерьёз! Хотя это не было моей целью, а просто жизнь продиктовала!
          Я уже знал, что в прошлом юбилейном году в этой ПМК произошёл трагикомический случай. Дело в том, что было так заведено коммунистическими предводителями, что праздники надо встречать выполнением и перевыполнением намеченных планов. В связи с этим начальнику этого ПМК из Главка прислали телеграмму: " В ознаменование 50-летия ГОЭЛРО вам предлагается построить сверх плана 50 километров высоковольтных линий сельскохозяйственного назначения из пропитанного леса!" "Из пропитанного", это значит, что опоры пропитаны антисептическим составом - креозотом. Это для всех понятно, как божий день, но начальник ПМК, прочитав телеграмму,  схватился за сердце! Дело в том, что в этом слове "пропитанном" телефонистки сделали спросонья опечатку и было написано "из пропитого леса"! А пропито было...ого-го! И начальник понял, что это его конец...Я конечно ехал не к начальнику ПМК, а к начальнику участка Красноярской РЭС, но меня предупредили, что там деловой разговор всегда начинается с «налития».
   Вот на ж/д станции «Ададурово» п. Красный Яр меня встретили на, на….! Корпус был с какого-то «Мерседеса», по-моему, одетому на корпус старой нашей Матушки – Победы, а двигатель стоял…по-моему со старенького  «Урала» с деревянной кабиной, потому что я его звук знал с моего послевоенного детства.  Но! На капоте этого чуда технического творчества наших земляков, торжествовал   «Олень»  с капота 21—й «Волги». По пути заехали в банк и захватили с собой кассира-бухгалтера ПМК с тяжёлым портфелем. Я чуть позже понял, что это меня по пути прихватили, а  основной объект внимания был этот кассир с зарплатой, которого должны были провезти по всем участкам ПМК и ждали его почти, как Бога, потому что на нашей грешной земле деньги очень нужны…  Этот кассир был маленьким, плешивеньким старичком в толстенных очках, который по всякому поводу подхихикивал мелким смешком, похожим на «ме- ке – ке» козлёнка. Главным  встречающим был старший мастер участка с Фомёнковской РЭС, где стояла Красноярская колхозная ГЭС. Это был  здоровенный казак -  Пётр Петрович, которого все звали Пётр Великий.  Мы приехали на участок в Фомёнково, Пётр Великий дал задание коменданту -разместить меня в гостинице и накормить и вообще поставить на довольствие. Меня это насторожило и я напомнил, что послезавтра я должен быть в Волгограде. Пётр Великий извинился и стал оправдываться:                -«Ну, понимаете? Зарплата же ведь! А у людей семьи! И так раз в три месяца получаем! Вы уж извините! Но мы отправим вас вовремя! Вы отдыхайте! Вам кое-чего к обеду и к ужину я заказал, скучать не будете! Завтра с утра проедем с вами по трассе,… да зачем вам это надо? Что вы нам не верите что ли?  Всё оформим здесь на месте, гостинчик вам на дорогу и в Волгоград приготовим и на вокзал отвезём!
-Обойдёмся без гостинчиков! Это я вам точно говорю! И по трассе поедем. - сказал я, понимающе улыбаясь, на что Пётр Великий растерянно и с сомнением глядя на меня сказал:
-Ну-у, нет! Нельзя так! Надо же уважать друг друга!
-Не в ущерб работе! – сказал я,  помотав головой отрицательно и тот, вздохнув, ушёл расстроенный.   
    Я понял, что он имел в виду, увидев на столе с обедом бутылку «Столичной» водки. Ого! Не самогон…, но я сказал, чтобы убрали водку, хотя, глянув  в окно,  с тоской вздохнул: была серая, грязная осень. А в такую погоду, бывало кое-кто из моих коллег, говорили: «Займи, но выпей!»
    Никто со мной утром не занялся и у кого я не спрашивал, никто ничего мне не мог ответить о местонахождении Петра Великого. Я подумал, что это его реакция на мой отказ от взаимопонимания в его понимании, но позже я понял, что вряд ли, потому что с Петром Великим пропал и плешивый  кассир-бухгалтер  ПМК с приличной суммой. Как выяснилось позже, произошло вот что:
   После выдачи зарплаты здесь на участке, когда я уже пошёл в гостиницу, в столовую привели на обед кассира. Пётр Великий угостил кассира водочкой, пообедав вместе с ним,  и поехали они на тяжёлом мотоцикле на соседний участок. Там, выдав зарплату и поужинав «с наливанием» они поехали дальше в очень весёлом настроении. Пётр Великий был балагур и весельчак, особенно в подпитии. Кассир сидел на мотоцикле сзади Петра Петровича, так как в коляске его малый вес на ухабах  подбрасывало  и он не слышал, что рассказывал Пётр Великий. Кассир сидел на сидении пассажира, держась за специальную ручку. При чём,  сиденье пассажира было устроено по конструкции повыше, чем  сиденье водителя, потому что мотоцикл был военный. Портфель кассира и «деревянный калькулятор», а его называли все «куркулятор», точнее деревянные советские счёты, лежали в коляске на сиденьи и полог коляски был застёгнут. В одном месте по безлюдной дороге они остановились у куста «по нужде». Пётр Великий рассказывал очередной анекдот, справляя нужду: «Едет председатель колхоза на своём  «бобике» по полям и говорит водителю: «Останови у кустика я по-малому «до ветра» сбегаю! Тот остановил машину, председатель пошёл к кустику, а водитель мельком глянул в зеркало заднего вида. Смотрит, а председатель штаны снял и присел. Во!- думает, - А говорил, по-малому! Председатель возвращается, а водитель смеясь говорит: Вышло не по плану? И по-большому прихватило? А председатель отвечает: Да нет! По-малому! Водитель спрашивает: Так чего это вы по-бабьи садитесь? (Рассказывая Пётр Великий сам хохочет, прерывая свой рассказ, а кассир ему подхихикивает: Ме-ке-ке! Ме-ке-ке!) Пётр Великий продолжает рассказ: Председатель говорит: -Да ты знаешь? Вчера в ответственный момент меня мой предмет так подвёл, что я теперь не только руками за него браться! Я смотреть на него не могу! Ха-ха-ха!
      И так они сами,  хохоча и подхихикивая, возвращаются  к  мотоциклу и садятся. Первый садится Пётр Великий, продолжая хохотать и начиная новый анекдот, а потом садится плюгавый кассир, продолжая «мекекекать». Пётр Великий дал газу и начал новый анекдот:  Я тебе, Михаил Михайлович, расскажу электрический анекдот! Умрёшь и с места не встанешь! Ха-ха-ха! Живут муж и жена в казённой квартире. Он работает, она домохозяйка. По дому управляется и с бабами сплетничает! Узнала она, что у её соседа через стеночку, который живёт… Ха-ха-ха! У него оказывается по-колена! Ха-ха-ха! (Дорога была в это время в горку и Пётр Великий давал газу не жалея, подскакивая на колдобинах) Договорилась она с соседом…Ха-ха-ха! Под ковром дырочку провертели и только муж захрапит! Ха-ха-ха! Они с соседом через стеночку и не плохо получается! Запас-то есть! Ха-ха-ха! Однажды, она только подстроилась под дырочку, а муж просыпается и возмущается: Чего ты всё время ёрзаешь?! Ха-ха-ха! Она говорит: Тут у нас под ковром так розетка опасно сделана! Я боюсь, как бы током не ударило! А он говорит: Ну, иди сюда на край! Перекинул её через себя, а сам задом к стенке! Ха-ха-ха! А тот думал, что это она подставила! Как даст на всю катушку! Ха-ха-ха!  Муж как заорёт: О-о-й! Она перепуганно спрашивает: Чё такое? Чё такое? А муж говорит: Вот это долбануло током! Аж трусы и махры от ковра в задницу влезли! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Ну, ты понял, Мих Мих! Чё ты не мекекекаешь? Неужто на такой дороге уснул?- кричит Пётр Великий. А сзади ни звука!.. Он рукой пощупал, а сзади никого нету. Дал по тормозам, оглянулся назад! Никого… Встал, подумал, отстегнул тент, а  на сиденьи счёты лежат, а  портфеля с  деньгами нету…
-Ах, ты сволочь плешивая!- думает он, - То-то я и подумал, что раньше-то я тебя не видел. Где же они такого продуманного нашли в ПМК?  Так он же, похоже,  жид! Никакой он не Михал Михалыч, Мойша Мойшевич! Вот, продуманный,  гад! Когда же он успел портфель достать из коляски? Что же делать? Куда он мог деться? Один путь ему! На станцию! Пойти он мог через поле распаханное! Я-то не проеду по пахоте! А мне немедленно в милицию! Далеко вокруг объезжать! Можно срезать немного, но там  балка с болотцем! Ничего! Включу ведущую на коляске! Прорвусь!
   Сел Пётр Великий и помчался. В балке он самонадеянно не сбавил скорость и, на колдобине, выкинуло его в грязную лужу. Казака этим не напугаешь. Вытащил он мотоцикл и помчался дальше.
    Кассир-бухгалтер Михаил Михайлович шёл следом за Петром Петровичем, когда они справили нужду под кустом. Его изрядно пошатывало после дегустации казачьего  «первача»  за ужином на участке, где он выдавал зарплату. Спотыкаясь,  он на ходу застёгивал ширинку и слышал, как Пётр Великий, что-то рассказывал. Мих- мих, как он позволял себя называть, из вежливости подхихикивал, но в смысл врубиться никак не мог, потому что был занят одной мыслью:
-Как же это я позволил себе при наличии такой суммы выпить, да ещё практически с незнакомыми!? Он мог себе позволить, особенно «нахаляву» выпить, но смотря с кем и где и по какому поводу! Ну, конечно, встретили его с почётом, на машине, но никак он не ожидал, что после вкусного обеда с «наливанием» его повезут  дальше на мотоцикле. За ужином «первача» он стопку сначала пригубил, а потом после уговора … сдался и выпил. А он крепок! Градусов за пятьдесят! Это точно!
     Подойдя к мотоциклу, он ещё не застегнул ширинку и хотел сказать Петру Петровичу, что бы он подождал, а то на осеннем ветру может и просквозить чего-нибудь! Но тот как раз хохотал над своим анекдотом и газанул с места, ляпнув колёсами мотоцикла в лицо и на очки  Мих-Мих несколькими кусками грязи! Мих-мих от неожиданности оторопел и, сняв очки,  стал размазывать грязь по лицу ладошкой, потом вспомнил, что у него в кармане есть платочек… Но, вдруг,  сообразил, что он расстался с деньгами! С очень большими деньгами!
-Э-э-й! – слабо крикнул он вслед удаляющемуся в горку на полном газу мотоциклу, но его как током пронзила мысль…
-А ведь это всё было не спроста! Наливание, поездка на мотоцикле, ещё наливание! Это же казаки-разбойники! Говорят, «расказачивали» тут их! Что-то непохоже! Пришли деньги получать, как в распивочную! Тут же сразу и наливать стали! Где это видано! И всем этим тут этот Пётр Великий верховодит! Надо срочно в милицию!
   Мих-мих протёр платочком очки, надел их и осмотрелся! Вдали виднелись огоньки и только в одной стороне. Туда он и пошёл, но сойдя с дороги, он  ужаснулся! Идти придётся по пахоте размокшей от осенних дождей.
Пётр Петрович примчался на мотоцикле прямо к одноэтажному кирпичному зданию  сельского отдела милиции уже  утром, когда рассвело и школьники с портфелями окружили его грязный военный мотоцикл . Пётр Петрович сразу подошёл к дежурному:
-Срочно! Поднимай всех! Надо жулика с деньгами поймать!
-С вашими деньгами? – спросил дежурный.
-С нашими! С нашими! С деньгами ПМК!
-И много денег? Как их у вас изъяли? Отобрали? Угрожали?
- Может миллион! Я точно не знаю! Втихаря! Слямзил, я даже не заметил!
-А почему вы в грязи и пьяный?- уточнил дежурный, подозрительно глядя на Петра Петровича.
-Так догонял я его, в лужу попал с мотоциклом! Еле выбрался!
-Что-то нам сегодня везёт на  миллионеров! – сказал дежурный,- Вон у нас один сидит в обезъяннике, «мекекекает» и говорит, что у него миллион украли!
-«Мекекекает»? – спросил Пётр Петрович и обернулся на решётку обезъянника, где сидел согнувшись в углу маленький грязный человечек. Человечек вдруг ожил и закричал:
-Вот он! Это он меня ограбил! Ага! Попался! Держите его! –  и  с удовольствием «замекекекал».
Дежурный снял трубку и дал команду:
-Наряд! Ко мне! Дежурный следователь, тоже!
Только за Петром Петровичем захлопнулась железная решётчатая дверь обезъянника, он схватил за шиворот грязного скорченного Мих-мих и затряс его:
-Где деньги с…!
-Это у вас надо спросить!- нервно «замекекекал» в ответ Мих-мих, - Вы специально анекдотами меня отвлекали и стопки наливали!
-Ну, вот! – сказал следователь, - Анекдот на двоих, и срок вам будет на двоих, если не вспомните, где деньги.
   Открылась входная дверь и  зашёл милиционер, держа за шиворот пацана одной рукой, а другой рукой протянул тяжёлый портфель с деревянными счётами:
-Вот, пацаны нашли в самом передке коляски, уже делить собирались!
-Да не делить! Мы сдать вам хотели, но хотели посчитать, сколько мы сдали, а то потом вы правду не скажете! – оправдывался пацан.
  Мих-мих  радостно «замекекекал». Пётр Петрович посмотрел на него и обнял, прижав его не на шутку и тот опять жалобно «замекекекал».
ПОСТСКРИПТУМ: Вернувшись на участок, Пётр Петрович взмолился передо мной, обратившись с просьбой, чтобы мы не ехали с ним по трассе, а  оформили документы с Актом здесь на месте и заочно. Я уже посвящённый в происшедшее, был непреклонным и сказал, что камеру и срок с ним делить не собираюсь.
  Мы проехали по трассе, я увидел своими глазами разбитые молнией, как колуном десять опор восьмиметровой высоты, стоящих в низине, а те, которые были на взгорке и пошли по  возвышенности, остались целыми.   
    Пётр Петрович просил меня подписать акт на двадцать или, в крайнем случае на пятнадцать опор, а за это просил меня взять свежезарезанного барашка. Трудно было отказаться в те тяжёлые советские времена, но я отказался и сказал, что причину укажу в акте – отсутствие на опорах заземления-молниеотводов, которые были заложены проектом.
Л.КРУПАТИН, МОСКВА. Декабрь 2011 г.



4.
ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://stihi.ru/2012/12/27/9692 Рисунок автора.
НОЧНОЙ БИЛЛИАРД!

Я работал в Волгограде в ОКП «Сельэнергопроект», после возвращения из армии, где неожиданно прервалась моя лётная карьера, не успев начаться… Высшего образования у меня нет, но есть большая производственная практика в монтаже и эксплуатации  электрооборудования после окончания ПТУ перед  службой в армии. Поэтому меня взяли на проектную работу старшим техником с окладом 95 рублей. По мере наработки проектов, я буду получать ещё премии за ввод моих объектов. При чём, изыскания проектов делали мы сами. Пройдя по  маршруту с картой в руках, рисуем будущую трассу высоковольтной линии, согласовываем её с семью организациями в районе области, а потом с семью  вышестоящими организациями в Волгограде. Даём на проверку в Волгоград-Энерго и проектируем. Посылают меня однажды в конце октября 1970 года в командировку в один из райцентров нашей области. Еду я на автобусе и в пути вспоминаю, что учился со мной в ПТУ, один «блатной» товарищ из этого районного города. Мне было тогда 15 лет, я жил в общежитии с учащимися после армейского возраста, а этот «блатной» был ещё старше этих ребят. Хочу пояснить, что существуют два понятия определению «блатной» - в уголовном плане и в бытовом, то есть – имеющий  полезные связи с привилегированными, вышестоящими лицами, по тому он сам тоже «блатной». Был  он «блатной» в  том понятии, что был очень перед нами привилегированным. Жил он в общежитии в трёхместной комнате, но и жил он тоже условно, потому что часто уезжал к себе домой, а  зачёты и экзамены  с нами он не сдавал. Когда надо мной поиздевались мои великовозрастные «сожители» в комнате на 12 человек, а  я  в отместку за это,  и за издевательство над фотографией моей школьной «любви» - Нинки (больше за это), разбил графин об голову зачинщика и сказал директору, что буду разбивать каждую ночь по графину, то меня переселили в эту «блатную»  комнату, поставив туда мою кровать – четвёртой! Помню, что этот «блатной», а звать его было Анатолий, отнёсся к моему поступку с удивлением, моей решительности, но в целом с одобрением, что, мол, так и надо себя защищать. Много он о себе не рассказывал, но говорил, что ему нужны только «корочки», а вообще он уже работает в хорошей организации. Наше ПТУ было очень высокого уровня подготовки. Прежде чем, что-то делать, мы это всё чертили в чертёжном кабинете на  «кульманах», стоячих чертёжных досках. Чертили всё: от электросхем,  до  металлических слесарных деталей, которые сами делали в слесарной мастерской вплоть до фрезеровки и закалки и эти инструменты после проверки ОТК, шли  на продажу в магазин. И это были «Электромонтёры по монтажу и эксплуатации электрооборудования». Наше ПТУ ещё назвали Профессионально-техническим Университетом! Уровень подготовки был очень высоким, что помогло мне реально в жизни и даже вот с этой работой. Этот товарищ – Анатолий не чертил, не собирал схемы, не «шмурыгал» напильником в «слесарке», но закончил наше ПТУ с повышенным  четвёртым разрядом. Он говорил, что работает в своём районном городе в руководящей организации, а его дядя является в районе, каким-то большим начальником. А тогда всё было доступно только партийным руководителям. Они друг друга понимали по взгляду. Лозунги – баранам, блага – пастухам! Я это понял в, значительно зрелом возрасте.
    Так вот в автобусе я вспомнил про этого товарища Анатолия, так как ехал в ту руководящую организацию по электроснабжению того района. Сомнение было только в том, что лет прошло с тех пор шесть, а за это время в Волге воды утекло много!
   По приезду в организацию, между делом, я спросил, не работает ли у них Анатолий Черно…. Внимательно на меня посмотрев, замначальника спросил у меня:
-А что,  вы знакомы?
-Да. – ответил я, - Учились вместе.
-Ну, он вообще-то техникум заканчивал заочно.  Он у нас постоянно на особых поручениях находится, здесь редко бывает. – сказал замначальника, не поднимая головы. Я чуть не ляпнул, что учился с ним не в техникуме, а в ПТУ, но вовремя прикусил язык.
- А увидеться с ним можно?-спросил я.
-Ну, не знаю. Может быть вечером зайдёте в  кафе «Ночной биллиард», он там бывает. – без удовольствия сказал зам.
  Устроившись в гостиницу, я вечером  пошёл в указанное заведение. При входе, меня спросил вышибала с «пузцом  -пивной бачок»:
-Чё надо?
-Черно… Анатолия! – сказал я.
    Изменившись в лице, и почти втянув своё пузо в себя, встав по стойке смирно,  он сказал:
-Анатолий Петрович щас будут! Присаживайтесь за столик или к бару!
  Я удивился внутренне, так как это был 1970 год и такое рабское отношение в те времена не  встречалось. Присев к бару, я взял кружку пива и стал осматриваться. Здание было двухэтажным. Первый этаж: бар и зал со столиками, а на втором этаже были слышны удары биллиардных шаров. Туда вела  широкая лестница, сделанная под мрамор, и  покрытая ковровой дорожкой.Резные перила красного дерева... Неплохо! - подумал я, - Для райцентра даже очень хорошо!
  Народ подходил, проходили в основном в кафе, или сначала в кафе, а потом, некоторые, поднимались наверх. Я сидел у стойки бара. В дверь зашёл какой-то товарищ с «пузцом», почти, как у того   вышибалы,  в костюме, при галстуке, с двумя подбородками. Вышибала, коснувшись своим пузом, пуза вошедшего, указал глазами на меня. Я с большим трудом,  в очертаниях этой круглой мордашки, с двумя подбородками, узнал нашего Толю. Он, озабоченно устремил на меня взгляд и пошёл ко мне. По мере приближения, у него складка озабоченности на лбу  разглаживалась и  выражение лица становилось всё приветливее и вдруг… он остановился и картинно  раскинув руки, пошёл мне навстречу! Я встал ему навстречу и,  сделав два шага, протянул руку. Он,  минуя мою руку, обхватил меня в объятья.
-Вот это да! Вот это неожиданность! Глянь, какой ты стал мужчина! Хотя ты и тогда уже возмужал! Я, конечно, не участвовал с вами в ночных разгрузках, щебёнку и уголёк на абордаж не брал, но ты и тогда был крепким пацаном! А щас? Наверно уже женатый? Каким ветром сюда, к нам?
- Да нет! Пока холостой.  Приехал в командировку в вашу организацию.
-В какую, в нашу организацию?! – удивился он.
-В РЭС, в Районные Электрические сети.
-А-а-а! Я уже и забыл, что я там числюсь! – захохотал он,-  Хотя нет. Иногда захожу, зарплату получаю на карманные расходы. Вот моё основное поле деятельности! – показал он широким жестом одной руки – от входа и вверх. Я за всё это отвечаю! Ещё есть и в районе кое-что! Организую сеть  биллиардных клубов! Ты знаешь, что наш район уже Волгоград оставляет позади на соревнованиях по биллиарду! Мы чемпионы области! Видимо,  от области наши чемпионы поедут на союзные соревнования! Ты как в биллиарде?
-Только в детстве играл!
-Ну-у-у! Нельзя так! Это не игра! Это занятие аристократов!
-Я же пролетарий! – ответил я с улыбкой, - Я вместо кия ломом неплохо владею!
-Ну,  хватит выёживаться! Так выглядишь! Как минимум университет закончил или академию! А ты  из какой организации? Как ты жил вообще? Подожди! Витольд! Коньячку  нам! И  бутербродики! – приказал он бармену.
-Ну, давай! Рассказывай, как ты в жизни устроился?
-Да никак я не устроился! Я только из армии вернулся! Летал!
-Ну, ты даёшь! И чего ты там налетал? В каком звании вернулся?
  Пришлось мне рассказать ему всю мою эпопею от  «Комсомольского прожектора» Тракторного завода, до возвращения на «гражданку» и поступления в проектный институт  на должность старшего техника проектировщика с зарплатой 95 рублей. Друг мой Толя совсем расстроился и смотрел на меня как на дебильного.
- И зачем тебе тогда нужна была эта авиация? Ради чего ты жизнью рисковал? Ради медали «За воинскую доблесть»? Детям на игрушку!  Ничего не закончил из-за этих полётов…  Надо жениться – дети в я… х пищат, а у тебя ноль в кармане! Хорошо хоть квартиру построить сумел, есть чего с маманей разменивать, если женишься… Расстроил ты меня!
-Ладно! Ты расскажи, как ты  работаешь, если числишься в РЭС, а работаешь здесь?
-Ой! Ну,  всё-то тебе расскажи! Я же тебе говорил, что мне только корочки нужны, а возможности у меня – неограниченные! Я и техникум так же закончил, не отрываясь  от производства. – хихикал он, -  Дядька у меня партийный  бог в районе! Вот я под этим солнышком и греюсь, Хотя, чувствую, что не долго ему осталось, скоро отвалится от власти, но я кое- что сумел постелить себе, чтобы мягко упасть!  Так, ладно! Мне надо пойти проверить обстановку! Тебе ещё стопочку можно! А я попозже! Когда шеф уберётся, мы с тобой ещё пообщаемся и тёлок я тебе подброшу с выбором! Таких у вас в городе не бывает! Это я тебе точно говорю! Хочешь, приходи наверх! Там есть малый стол, он всегда свободный – шары погоняешь, руку потренируешь.
-Пошли сейчас. Я  без тебя пить не буду. Я заплачу за пиво и коньяк?  – сказал я,  поднявшись.
-Что ты! Что ты! – успокоил  он, - Это уже всё оплачено! Пошли!
   Поднявшись на верх я даже не успел осмотреться, потому что на впереди идущего  Анатолия, вдруг, набросились  две счастливые девушки, видом  «все из себя», как-будто, только его и дожидавшиеся! Они стали чмокать его в обе щёки, а он от них, отмахивался, как от надоедливых мух, улыбаясь натянуто и без удовольствия. Я был страшно удивлён такому  ответному поведению Анатолия, так как эти девушки были действительно «все из себя» по моему-то мнению.  Они обе были не меньше меня ростом, хотя, конечно, с  приличными каблуками . Блондинка была   с длинными, вьющимися волосами в  прозрачной голубоватой  кофточке из  хорошего гипюра, или нейлона, с  очень откровенным декольте, едва  не выплёскивавшим  его содержимое, не меньше четвёртого размера. Она была в чёрных колготках, а на  колготках, она была в  очень  укороченных  шортиках,  слегка  присутствующих  на  красивой попке.  Её напарница, брюнетка, была с короткой стрижкой. Так же была в прозрачной кофточке, но фиолетовой. Были на ней такие же укороченные шортики, но белые, довольно прозрачные колготки. Сразу, после Анатолия, они обратили внимание на меня и Анатолий, указывая на меня,  сказал им:
-Вот вам объект для растерзания, но после выполнения обязательной программы!
   Девушки лихо подпрыгнули прямо ко мне и,  захихикав, обе протянули мне руки и затараторили:
- Вика!
-Жанна! А вас как звать?
-Так! – резко перебил Анатолий, - Он человек областного масштаба, с секретной миссией и подробности о себе он вам рассказывать не будет! Пошли! Вон на том столе пока погоняй шары!
    Он звонко щёлкнул ладонью по круглой попке одну девицу, хотел и вторую так же, но она, хихикая, ловко увернулась!
    Когда мы отошли от девиц, он сказал:
-Сегодня шеф должен забежать. Вот они с ним разберутся, а потом они, хоть обе твои! Пока будь вот на том столе и с ними не общайся! У них задание! Понял? – и толкнув меня в угол к малому биллиардному столу, он ушёл в другой зал, где активно щёлкали биллиардные шары.  А у меня остался в ушах его вопрос: Понял?
 - Да ни хрена  я не понял!
    Вот сейчас, читая это вы, уважаемый читатель, наверное,  уже всё поняли! А я тогда, в 1970-м году… не мог ничего понять!  Я только понял, что при каких-то условиях, вот эти красотищи – обе мои! И при этом у меня, каким-то шквалом вся душа моя переворачивалась внутри меня. И в голову шибала горячая волна. Девушки взяли в руки по кию и занялись продолжением партии на большом  столе при входе, от которого они оторвались при появлении меня и  Анатолия. Нет!  Наоборот! Анатолия и меня! Я держал  в руках кий, стоя над столом с неразбитым треугольником шаров, а смотрел на них! О-о-о! Как они нагибаются, целясь кием в шар! Они прогибаются, сильно отклячив попку, мельком глянув на меня и показывая мне из под коротких шортиков, щёчки своих красивых ягодичек! А ещё, при этом, ощущая, что я смотрю и вижу в очень откровенном декольте, красивые «колокольчики»… Да нет,  «колокола»! Девицы  при этом не бьют сразу, а подёргаются вправо, влево, как  бы прицеливаясь получше, а  в декольте, драгоценное содержимое, при этом, колышется, то усиливая, то останавливая  моё сердцебиение!  А глазищами, они так обе стреляли в  меня, что голова моя почти кружилась, чего со мной не бывало  в барокамере и на вертящемся кресле для проверки вестибулярного аппарата. Вот чем надо было испытывать будущих лётчиков!
  Особенно меня «зацепила» блондика! Я вспомнил – Вика! Виктория! Глаза голубые, как чистое небо! Она тоже, сияла, направляя на меня свои глаза. Вдруг она отделилась от стола и пошла ко мне. Я видел, как покачивается при каждом шаге, её бюст в тоненькой, прозрачной кофточке, а  пышные волнистые волосы, развеваются за плечами!
-Ну, как всё-таки вас звать? – спросила она, подойдя  и ласково заглядывая мне в глаза своими небесными глазищами.
-Леонид! – ответил я, растерявшись от неожиданности.
-Спасибо!- ласково, почти шёпотом сказала она, взяв меня за руку, своей горячей рукой и, прикоснувшись щекой к моей щеке, она сымитировала поцелуй, чтобы не накрасить мне щёку, и тут же стремительно ушла опять к большому столу. У меня внутри бушевал какой-то шторм! Вот уж не ожидал я такого успеха. У меня не мало подруг в Волгограде – хорошие девчонки, но эти… действительно королевы! А Вика… чудо! Бывает же любовь с первого взгляда!- усмехнулся я.
   Я только разбил «фигурку», как вдруг, девицы, побросав кии на стол, выпрыгнули навстречу кому-то, мне не видимому из-за колонны. В наш зал как бы «въехал» или «вплыл»  пожилой мужчина, очень пузатый, в коричневом костюме,  пиджак которого, явно не сходился у него на пупке. А девицы, обчмокивали его со всех сторон, не стесняясь своей губной помады, и почти вели его под руки. Обгоняя его, мой драгоценный друг  Анатолий, пробежал вперёд с маленьким журнальным столиком в одной руке, и со скамеечкой в другой руке. Он быстро поставил столик  и скамеечку к стенке с окном, перед большим биллиардным столом, а следом за ним бежал официант с какой-то бутылкой подмышкой и с двумя тарелочками каких-то закусок. Официант достал из кармана низенький коньячный бокал, быстро посмотрел его на свет, чуть-чуть протёр его о свою  белоснежную сорочку и,  поставив, налил в бокал на одну треть из той бутылки, что была у него подмышкой, а бутылку, нежно накрыл золотистой пробкой и отошёл.
Пузатый, обвешанный девицами, подошёл к столу, не садясь, взял  бокал и опрокинул в  свою глотку. Официант, тут   же наполнил бокал до того же уровня и отошёл, подобострасно присогнувшись,  с улыбочкой нежной, но внимательной. Мужчина, не взирая на обчмокивания девиц, не садясь, взял со стола бутерброд, откусил, положил его на тарелочку и, разжёвывая,   стал усаживаться за журнальный столик, на широкую низенькую скамеечку, видимо, индивидуального исполнения. Скамеечка была широковата, под задницу этого мужчины и мощна, по его весу. Когда он сел, то я увидел, что его живот опустился ниже сиденья скамеечки, через ремень его  брюк…  Мужчина  сел, поёрзал задницей по скамеечке, раздвинул  локтями надоедливых девиц, ещё раз выпил,  уже причмокивая, не залпом, и закусил бутербродом. Официант подскочил и опять налил столько же! Я обратил внимание, что бутылочка была  необычной формы и, как потом я узнал, что  это был болгарский коньяк «Наполеон», который в те советские времена был доступен не каждому.
     Мужчина кивнул девицам на биллиардный стол и махнул рукой, чтобы не мешали. Прибежал  второй официант с длинной тарелочкой, на которой были три шашлыка. За официантом шёл Анатолий, который, наверное,  за ним ходил. Я сглотнул слюну, набежавшую от дошедшего до меня аромата свежего шашлыка.
    Девицы немедленно отошли к столу и без энтузиазма взяли в руки кии. Однако они стали изображать заинтересованность игрой, бегая вокруг стола, выгибая попки и потряхивая  содержимым декольте. Мужчина в пиджаке… (не кушал, не ел),  а жрал шашлык, при этом выкатив глаза, наблюдал за позами девиц, чавкая, хватая зубами очередной кусок  и со свистом выдёргивая из него шампур. Анатолий стоял ко мне спиной, с одной стороны  этого мужчины, официант стоял с другой стороны. Девицы, за время, пока мужчина ел и наблюдал за девицами, ни разу не взглянули в мою сторону, как будто меня здесь не было.  Не доев шашлык, он взял сам бутылку, долил коньяк  в  бокал до верху, выпил до дна и,  рванув зубами очередной кусок шашлыка, дожёвывая, стал с трудом подниматься из-за стола. Он одной рукой   опёрся о хлипкий, стандартный журнальный столик и всё находящееся на нём опасно заплясало, вынудив официанта и Анатолия, с двух сторон броситься к мужчине и подхватить его подмышки. Выпрямившись, он  безуспешно попытался подтянуть брюки с ремнём, находящимся где-то под животом и пошёл шагами, похожими на первые шаги ребёнка, к  выходу из зала. Анатолий подбежал к нему, тот   что-то ему сказал, Анатолий кивнул и тут же кивнул обеим девицам через плечо и они радостно, вприпрыжку побежали вперёд, обгоняя мужчину.
      Я бросил кий и, ничего не понимая, пошёл за ними. Спустившись вниз, я не увидел никого из ушедших и подошёл к стойке бара. Растерянно, я заказал сто пятьдесят граммов коньяка и плитку горького шоколада. Выпив половину коньяка, я  закусил шоколадом и,  опустив голову, стал прокручивать в памяти всё увиденное. Хотя я ничего не понимал, но мне было очень плохо от того, как девицы «плясали» вокруг этого мужика, а особенно, как  «плясала» Вика – моя « любовь с первого взгляда», которая больше на меня не глянула. Вдруг появился Анатолий и быстро подойдя ко мне, почти подбежав ,  обеспокоенно пробубунил:
-Ну, ты напугал! Я только проводил шефа, а тебя уже нет! Пойдём ко мне в кабинет!
   Я хотел допить коньяк и взять шоколадку, но  Анатолий  махнул рукой:
-Да брось ты! Там всё у меня есть! – и потащил меня за рукав. Пока шли к нему в кабинет, я спросил:
-Так эти девахи, твои чемпионки, что ли?
Анатолий захохотал :
-Ага! Чемпионки! Ну, ты даёшь! Ты как с ветки упал! Так ты говоришь,  пять лет  прослужил? Конечно, можно было от жизни отстать!
-Ну, ты как жить дальше собираешься? – спросил он уже в кабинете, наливая нам по стопке коньяка.
-Ну, я так, вроде крепко обосновался в коллективе. Меня выбрали замом секретаря парторганизации. У меня же такие характеристики! Я же на Тракторном был Начальником штаба Комсомольского прожектора! Вот повоевали! Ты читал роман «Битва в пути» Николаевой? Так у нас ещё похлеще было!
-Не! Я такие книжки не читаю!- ответил Анатолий, принимая у официанта блюдо с шашлыками,  - Я про курочку Рябу и золотые яички! Это интереснее и для здоровья полезнее!
   Не поняв юмора, я продолжал:
-Пытался в этом году реализовать своё дембельское право, вне конкурса поступить в  Сельхозинститут  на электрофак, но пролетел по математике! Ты же знаешь, я в вечерней школе учился параллельно  с учёбой в училище. Совмещал учёбу с разгрузкой вагонов. Раза два в неделю посещал занятия. Ну,  какие там знания могут дать? Надо серьёзно готовиться!
- И ты готов пять лет тянуть эту лямку? Тебе сколько лет? Тебе жениться надо! А чем семью кормить?
-Ну, мне в январе будет двадцать четыре…
-Во-от! К тридцати годам закончишь, если семья позволит! А жить когда? Брось  ты эту хреновину! Приезжай ко мне! Я тебя устрою в техникум, на заочное, будешь числиться, а мы с тобой другими, более серьёзными делами будем заниматься! Наливай! Мне нужны свои люди! Команда должна быть, чтобы в этой жизни крутиться! Всё у тебя будет! Семья!  Бабы! И бабки! Со мной не пропадёшь! Понял? Сейчас через часик, полтора шлюндры мои шефа ублажат и вернутся! На часик я тебе их отдаю! Хватит? Они из тебя за час душу вытрясут! Не бойся! Это бесплатно! За мой счёт!
     До меня стало доходить,  что такое значит «ублажат», «вытрясут» и «ха-ха чемпионки!» … у меня кусок шашлыка застрял в горле и не хотел проваливаться…
-Нет! Толь! Я сейчас уйду… Мне…. К завтрашнему утру надо подготовить документы и отдать на подпись. Надо уехать двенадцатичасовым автобусом…
-Ну, смотри…  Как хочешь…  - разочарованно проговорил Анатолий и отвёл от меня глаза.
-Спасибо, Толик! Я пойду…
-Ну, давай! А я думал,  ты оценишь обстановку! Ты так на моих шлюх смотрел! Я думал,  ты их сожрёшь глазами! На тебе мой телефон – надумаешь, звони! Пойми! Не то время, чтобы на голом месте начинать! А у меня всё тип-топ! Ясно?
-Ясно! Спасибо! – сказал я  и пошёл.
В гостиницу я пришёл, умылся и сразу лёг спать. Номер мой был на первом этаже. Гостиница была ведомственная от РЭС. Голова гудела! В душе что-то переворачивалось… Я  на миг представил вислый живот этого мужика и рядом Викторию! Я сразу вскочил с  постели и подошёл к окну… Номер  был двухместный, но второе койко-место было свободно . В дверь постучали.
-Вы не спите? Вас к телефону!- говорила пожилая дежурная. Я был в спортивном трико и, очень удивившись,  сразу вышел.
-Большое спасибо!- сказал я и, обгоняя дежурную, пошёл к телефону.
-Товарищ генерал! – с шуткой говорил Анатолий, - Мои шлюшки-подружки освободились и очень расстроились из-за того, что вы ушли! Особенно Виктория! Она готова хоть на такси к вам, товарищ генерал! Я понимаю, что у вас служба особая! Но сердцу женщины не прикажешь! Я с дежурной договорюсь! Она приедет  не с пустыми руками! У вас там номер свободный есть? Спроси у дежурной!
    Когда он сказал «шлюшки-подружки», то в трубке были слышны возгласы возмущения этих «подружек», но они были не всерьёз.
-Нет! Толь! Мне на самом деле к утру надо подготовиться! Я не смогу! Скажи, что я приеду в другой раз, посвободнее буду  и зайду к вам. Спасибо! Спокойной ночи! – сказал я с внутренним трепетом  и  положил трубку. Ха! Он меня генералом каких-то секретных служб им  представил! Такие молодые генералы не бывают. Они не совсем дуры. Это он и себе тем самым авторитет повышает в их глазах!
   Я зашёл в номер, не включая свет, стоял перед окном,  задумавшись. Я думал: - Зачем  он такое внимание ко мне проявил?  Другом я ему не был в училище. Я был «доармейский» - пятнадцати- шестнадцатилетний, а  он был старше ребят, которые поступили в наше ПТУ после службы в армии. В его комнате для «блатных» я очутился случайно, по распоряжению директора, после инцидента с фоткой Нинки, за которую я разбил графин об голову моего мучителя. Правда, Анатолий  меня после этого зауважал, рассказывал мне о тонкостях  сексуальных отношений  с женщинами, чем он  очень  грешил  в те времена. В связи с этим он не часто ночевал в нашей комнате.
   А если ночевал, то он нам, «салагам» рассказывал такие сексуальные приёмы, что одеяло у нас всю ночь шалашом стояло.
- Вот, говорят, бабы бывают холодные, ленивые… Чушь! Я так могу любую завести, что она сама на меня залезет и изнасилует, а я ещё и сопротивляться буду! Не всерьёз, конечно! Но это интересно! Надо у бабы найти точки, на которые надо вовремя воздействовать и воздействовать, вроде как нечайно! А ей хочется ещё, а ты уже к другой перешёл! И так доведёшь её, что у неё голова закружится и она ещё заранее не раз кончит! И ещё  и для неё и для тебя надо её прелесть изнутри пальчиком изучить. Там такие прекрасные неожиданности тебя ожидают! И у всех всё по-разному! Ни одной одинаковой не встретишь! У одной внутри нежные шарики, у другой губки, у третьей, как махровое полотенце, у четвёртой лепесточки как живые там шевелятся! Если ты это пальчиком исследуешь, то эта баба никогда для тебя не будет безынтересной, если вспомнишь, какие прелести тебя там ожидают! Палец твой, конечно должен быть чистым и ноготь обработанный, иначе ей заразу занесёшь и сам пострадаешь, а будешь на неё обижаться! Вот ты, Лёня, говоришь, что у вас с девчонкой из училища связи всё - «тип-топ». А как у неё внутри? Молчишь? Значит брешешь! Значит ходишь с нею вздыхаешь и спермой истекаешь! Если расскажешь следующий раз, как у неё там, то значит ты на верном пути и значит дела у вас действительно идут полным ходом!
    Следующий раз, я подзадоренный Анатолием, действительно довёл Таечку до изнеможения, а вечером после отбоя и рассказал Анатолию и ещё двум сожителям, что мы делали и как у неё там… Анатолий так расчувствовался, что даже на кровати сел и тяжело задышал.
- Говоришь, что у неё там сначала губки, потом лепесточки, а потом как махровое полотенце? Ух, ты! Так только у казачек бывает, потому что на Дону  в крови все национальности замешаны, а вот тут между Волгой и Доном — тем более! Все мужики приезжие говорят, что красивее наших, волгоградских баб на свете нет! И это точно!
   Мне было не жаль и не стыдно о том, что я рассказал о наших секретах с Таечкой, потому что у нас  с нею любовь была ниже пояса. Об отношениях с Нинкой я бы никогда никому не рассказал, потому что я её любил душой! И что за эту любовь я потерпел, я уже рассказывал...
   Я опять вспомнил Викторию и тут же с болью, как изжога, поднялась в душе волна боли при воспоминании о пузатом партийном секретаре! Тут же вспомнилась беседа с дедом героем-казаком в общежитии Волгоградского Тракторного завода в 1966 году о том, что наши партийные "бонзы" берут пример с наших республиканских, кавказских и среднеазиатских, партийных "бонз", которые живут не в социализме, а в феодализме, делая вид, что во всём поддерживают "линию партии"... Вот пример, подтверждающий слова деда-казака. Вспомнил я дословно беседу с ним, стоя у тёмного окна гостиничного номера:
   "  Рассказал я деду-казаку о работе «Комсомольского прожектора». Пожаловался, как тяжело выруливать между Парткомом, Завкомом и начальством! А он сказал:
-Это всё белыми нитками шито! Они чужими руками хотят  жар загребать! Они вам поручают то, за что сами зарплату получают! Они же не могут друг с другом кусаться, потому что им из одной кормушки питаться. И потом! Сегодня он над ним, а завтра наоборот! И подставляют вас! Потому что так, как пишется  в газетах и всяких постановлениях, никогда в натуре не решается! Это пишется для нас, а для них – между строк! Вот я бы тебе этого трезвый не сказал, а сейчас я тебе скажу! Вот возьми и представь себе порнографическую картинку. Мужик и баба в соитии! Представил? А теперь  возьми любую газету, кроме «Спорт», хотя тоже подойдёт! И читая любой заголовок статьи из газеты, приставляй его к этой порнографии! Вот давай! Читай заголовки!
  Я беру газету и читаю:
-«Съезду партии – ударные темпы!», «Ускорение – значит качество!», «План будет перевыполнен!», «Образец трудолюбия!», «Моя мечта сбылась», «Чувство напряжённой работы!»  « Заботясь о будущих поколениях!», «Даёшь сверх нормы!»…
  Я хохотал и продолжал читать:
- … «Качество обслуживания гарантируем!», «Долг отдаём сполна!», «Радушный приём!» - читал я, а дед тоже хохоча, мне говорит:
-А ведь этот секрет они мне, сами однажды в партийной  пьянке открыли и сами хохотали, потому что это всё для дураков! Посмеялись бы они при Сталине! И каждый дома трясущейся рукой написал бы друг на друга донос, стараясь опередить другого! Думаешь,  меня не таскали в НКВД? Ещё как! Особенно за то, что  я своих «Георгиев» ношу не стесняясь! Ведь Сталин с Берией весь народ опустил до «стукачества» и в этом соревновании выживали те, кто подлее! Мне рассказывал один «политический»,  вернувшийся из ГУЛАГа по амнистии после смерти Сталина, как они потешались всей зоной над двумя московскими  « чинушами», которые однажды  вдвоём пили водку и друг друга провоцировали на политические  анекдоты, каждый про себя мечтая, донести на напарника. Вернувшись домой,  сразу оба кинулись писать доносы. Написав, побежали к почтовому ящику, отправлять письма, да там и встретились. Они догадались, что у каждого в  письме донос. Поскольку были пьяные, они передрались у почтового ящика, их  забрала оттуда милиция, а когда разобрались, то обоих судили и в ГУЛАГ. Ехали они по этапу вместе и при каждом удобном случае дрались и в лагерь их определили в один и тот же. Там они друг друга добили, о чём никто не сожалел, потому что большинство   осужденных были порядочными людьми, а пострадали от таких вот негодяев.
     Негодяй и психопат Гитлер появился не на пустом месте.Запад, начиная с Америки испугались нашей идеи "Мировой революции" и увидели противоядие в маньяке Гитлере! Они решили столкнуть лбами коммунистов с фашистами.Мы-то тоже поддерживали немцев в их вроде-бы схожем, прогрессивном движении. Мы гестаповцев осуждаем  за их подлость и жестокость! Так они у наших НКВДэшников опыт перед войной перенимали! Мы Гитлера осуждаем?  А кто ему мысль подал о мировом господстве? Не Ленин и Сталин? Так Гитлер мечтал  благо сделать для своего народа, за счёт чужих народов!Всю Европу вынудил идти на нас! А Сталин создавал могущество государства за счёт своего народа и при чём, превращая в рабов лучших, руками подонков. А считал ли он этот народ своим, если так безжалостно уничтожал лучших? Умные ему нужны были только в намордниках и на цепи, потому что он их сам боялся! Зная, какое духовное влияние имеет вера православная на единение народа, он уничтожал священников!Он боялся, что объединятся против него! Понял ошибку, когда "фрицы" у ворот Москвы встали!Поклонился таки священникам, которым посчастливилось выжить. Он знал, что судьбу российской  науки, культуры, медицины, он отдал в руки безграмотных негодяев, которые топтали ногами цвет Российской империи.Индустриализацию страны он поднял, но какой жестокой ценой! Вот с тех пор и стали бояться показывать свой ум, силу, воспитанность, благородство! Высокие руководители матом поливают принародно, чтобы показать, что они тоже из народа!
       Дед, если разойдётся, то его трудно было остановить, и разговор продолжался,  даже если приходили мои "сокамерники". Они слушали, затаив дыханье и не перебивали наш спор.
- Но, ведь как бы не брехали наши партийные и другие руководители, но ведь мы на самом деле сильнейшие в мире! Мы ведь подобрались к Америке вплотную! На Кубе наши ракеты!
-Наши - только на Кубе, а Американские стоят вокруг всего  Советского Союза! А наши республики, ты думаешь, тоже строят коммунизм? Ага! До хрена и больше! Они только вид делают и ждут подачек из центра! Они живут по своим феодальным законам! Только отчитываются по нашим законам! Нет у них социализма! Только плакаты! Вот только Украина с Белоруссией живут, примерно,  так же как и мы, но тоже на дотациях, как и другие республики.
- Но ведь была же война! Они же тоже воевали,  как и русские!
-Благодаря сталинской системе НКВД! – отвечал дед, - А то бы мы с этими братиками навоевали! Многие  фрицев  ждали с подарками и Сталин им этого не простил.  Они жили за счёт России, а считали, что мы их держим в рабстве! У них были  и есть так же беи, беки, ханы, которые имеют своих рабов, свои личные дворцы, свои личные стада, свои личные поля!А называются, как у нас:секретарь парткома, райкома, горкома,республики. Я это всё сам прошёл и руками прощупал, но говорить об этом в открытую нельзя, потому что вся партийная элита это знает и потихоньку их копирует. Я ещё до войны был в ревизионной комиссии. И после войны выполнял поручения  Государственного Контрольно-Ревизионного   Управления. Всё это знаю не понаслышке, а говорить об этом не могу. То, что я привозил, клали в сейф, а с меня брали о неразглашении  расписку и всё …"    
   Вдруг я увидел, что перед нашей гостиницей остановилось такси и из него вышла, не закрыв дверцу,  Виктория с её распущенными вьющимися волосами, сияющими, даже в темноте,  голубыми глазами и в развевающемся очень лёгком демисезонном пальто! Под пальто было… лёгкий бюстгальтер и намёк на трусики – комплект  красного цвета. У меня перехватило дыхание! Виктория медленно прошлась вдоль гостиницы, обводя взглядом окна. Её взгляд ни на чём не остановился, потому что было уже за полночь и, наверное, свет нигде не горел, а Анатолий её, видимо, проинформировал, что я не собираюсь спать… Стояла золотая осень, конец октября. Листья с деревьев падали, кружась над её головой. Один лист она поймала на лету, понюхала, приложила к щеке. Она в который раз обводила взглядом окна и шедшие ей навстречу два молодых мужчины остановились и обалдело смотрели , как она проходит мимо них, в пальто, но почти голая! Один из них, очнувшись первым, мотнул головой, как прогоняя сон, и тронув друга за рукав, потащил  своей дорогой. Второй мужчина тоже, удивлённо или сокрушённо,  помотал головой и они пошли, о чём-то рассуждая и кивая. Я подумал: - Вот если бы у меня сейчас были деньги… лично мои деньги, которые я без ущерба для  семьи мог бы потратить, то я бы  пригласил Викторию, но к хорошему столу! А вот так, «нахаляву» и ещё с какими-то далеко идущими  последствиями в виде долгов…  Всё надо отрабатывать! А я не могу совать голову в долговую петлю! Я не люблю (болезненно не люблю) долгов! Нет! Виктория! Ты вкусная штучка, но приманка! А значит,  где-то есть и крючок! У тебя может быть свой интерес. А у Анатолия – свой!
    Виктория ещё раз прошлась вдоль гостиницы, с надеждой осматривая окна. Когда она направляла взгляд на моё окно, я невольно отодвигался вглубь комнаты. Она подошла к машине, подержалась за открытую дверцу, постояла и,  резко  подхватив  «хвост» своего красивого пальто, села в машину и захлопнула дверцу. Помню, что лицо её было искажено обидой! Такси рвануло с места! Я судорожно вздохнул, подумал о том, что не плохо бы на самом деле подготовить документы сейчас, потому что утром могу проспать из-за этой ситуации, лишающей меня сна. Но понял, что работать я не в состоянии…
    Я утром успел всё сделать и подъехал на автостанцию к двенадцатичасовому автобусу. До отправления было время и я, оставив свою дорожную  сумку-ранец  на своём месте и посмотрев на  уже сидевших соседей, не сказав им ничего, я пошёл в кафе, выпить кофе с чем-нибудь кондитерским, чтобы перебить  чувство голода. Взяв  кофе и колечко, типа коржика,  я отошёл  от стойки буфета. Передо мной, как привидение, стояла Виктория в том же красивом, лёгком пальто, запахнутом под , небрежно завязанный, пояс. Глаза её сияли, но был в них вопрос с обидой… Было у неё на лице  какое-то подобие улыбки, но  печальной  улыбки…
- Здравствуй, золотко! Вот так встреча! А я сейчас уезжаю… вот решил…
-Я знаю!- сказала она с упрёком, - Поэтому пришла проводить…
-Ой! Спасибо! Я рад! Кофе будешь?
-Нет! Пейте кофе! Я хочу сказать, что мне будет очень жалко потерять вас совсем. Леонид! Вы точно приедете? У меня как-то душа воспрянула   от встречи с вами! Какая-то надежда, вдруг шевельнулась в душе! Я так хочу выпрыгнуть из этого болота! Из этого рабства!
-Ого! На рабыню ты не похожа! – с ухмылкой  кивнул я на её шикарный наряд.
-Да это всё не моё! Это всё Анатолию принадлежит! И я тоже! Я его рабыня! Вы друг его, но пожалуйста, не выдавайте меня! Он страшный  человек! Как паук всё под себя гребёт и высасывает! Простите! Можно будет к вам в гости приехать? Я найду где остановиться… Пожалуйста! У вас глаза человеческие! Я поверила в вас!
     Земля подо мной шевелилась.., но я глянул на часы.
-Пошли к автобусу! Пять минут осталось! У меня там вещи…
Оставив кофе  и коржик на столике,  я пошёл к выходу. Выйдя, я не увидел на стоянке автобус. Оглянулся по сторонам – автобуса не было! Может быть объявляли, но я отвлёкся и не слышал…
-Автобус ушёл с вещами и документами! Надо такси! – сказал я, соображая, что, в общем-то,  на такси у меня  денег нет.
- Я на такси! Не волнуйся! Догоним! – сказала расстроенная Вика.
   Мы сели в такси, Вика дала команду,  и мы помчались. Автобус было догнать не просто. Везде стояли знаки «Обгон запрещён», потому что трасса  была узкая и очень загруженная. Водитель, проявляя чудеса риска,  выскакивал на встречную полосу и обгонял по одной машине. Минут через тридцать мы уже увидели автобус, а потом «сели на хвост» конкретно ему. Водитель сигналил, высовываясь из-за автобуса, моргал фарами, не имея возможность обогнать, но  твердолобый водитель автобуса не уступал дорогу и не тормозил, прибавляя скорость. Наконец, наш водитель улучил момент, когда встречная машина была далеко,  и ринулся на обгон. Однако тот идиот,  в автобусе  тоже стал прибавлять скорость. Наш водитель прорычал матерщину, моргнул встречному дальним светом, чтобы не торопился и всё же обогнал автобус.  Пройдя немного с такой же скоростью, он стал тормозить на обочине. Виктория сказала:
-Перегороди дорогу машиной! А то он дурак проедет, не остановит!
-Ага! Щас! Я что? Гаишник, что ли?-ответил таксист.
    Мы стали махать, чтобы автобус остановился, но он… прошёл мимо, не сбавляя скорость! Мы были в бешенстве! Водитель опять рванул такси с места и мы помчались… Минут через пятнадцать  мы опять обогнали автобус, водитель остановил такси на обочине, а Виктория вышла прямо на дорогу и пошла навстречу автобусу. Вдруг, она скинула с плеч  своё пушистое пальто и оказалась почти голой, как я видел её ночью возле гостиницы. Она была в очень узеньком, поддерживающем бюстгальтере и таких же узеньких трусиках, сзади тесёмочкой, как потом я узнал, что это были стринги. Комплект был ярко красного цвета и сиял в лучах осеннего солнца! Пальто она небрежно тащила по асфальту за собою. Она шла, как богиня, с её сказочной фигуркой! Проходящие встречные машины сигналили ей  протяжно, то нагло, то  жалобно… А она шла, картинно  «с выдрёпом», как говорил один мой друг, подрагивая фигурой при каждом шаге, от чего её груди не только раскачивались из стороны в сторону, но и задиристо подпрыгивали! Голубые глаза её были как две острые льдинки! Не было сомнения, что она не уйдёт с дороги,  и я вынужден был тоже выйти на проезжую часть и шёл почти рядом с нею, но взяв её за левую руку, готовый отпрыгнуть в сторону, рванув и её. Автобус остановился в метре от нас… Я так сжал ей пальцы руки, что чуть не сломал, но она не заметила. Автобус остановился в метре от неё… Водила с толстой мордой, криво улыбался и смотрел на неё зверскими глазами.
-Что! Шлюндра! Жить надоело? –  проорал  он,  высунувшись в боковое окно.
-А тебе, жирный хряк, жить очень хочется? А то смотри, мы тебя следующим рейсом встретим с эскортом! Хочешь? – звонко и уверенно сказала Виктория. Тут же повернувшись ко мне, она сунула мне записку.
-Пожалуйста! Я прошу,  позвоните  или напишите  мне! Найдите, пожалуйста,  возможность меня пригласить! Я вас  не разочарую! – сказала она дрожащим голосом и прижалась ко мне всем телом, а главное, отчего-то трепещущим бюстом! Она обняла меня руками и прижалась к моей щеке своей щекой. Я невольно обхватил  её за талию и понял, что она вся трепещет!.. Голова моя пошла кругом, но вдруг я увидел, что автобус, набирая скорость, проезжает мимо нас. Я ошарашенно оглянулся  на него и Виктория тоже! Наше такси стояло впереди нас метрах в пятидесяти. Таксист запрыгнул в кабину и, рванув машину с места,  поставил её поперёк дороги. Автобус остановился перед такси и водитель с пузом «пивной бачок» с монтировкой в руке,  тяжело выпрыгнул из кабины. Он вразвалочку пошёл к такси, а таксист,  выйдя из машины, прикрыв дверцу, с ухмылкой наблюдал за приближающимся. Тот, подойдя на расстояние с метр, замахнулся на таксиста монтировкой,  а он нырнул под неё, перехватив руку с монтировкой, тяжело   опрокинул через себя этого «борова» и шмякнул его копчиком об асфальт. После этого он сам покривился от неприятных ощущений и погладил свою поясницу.
-Всё! Радикулит обеспечен! – сказал он.
-Тебе не только радикулит! Секим- башка будет! –  тяжело вставая,  промолвил водитель автобуса.
-Что-о –о? – переспросил таксист и мощным ударом в лицо, опять посадил несчастного на копчик.
-Всё! Я заказ выполнил и перевыполнил! Поехали!- скомандовал таксист, садясь в машину.
  Виктория  накинула на плечи пальто, подбежала, чмокнула меня в щёку и ещё раз попросила:
-Я буду молиться ! Прошу! Не обмани надежду! – и села в машину.   
    Водитель автобуса едва забрался в кабину.
-Ну, и приключения! – сказал один офицер – пассажир, когда я зашёл в автобус,  - Он какой-то дебильный, наш водитель, или какую-то цель преследовал! Мы тоже требовали, чтобы он остановился! Он же уехал на пять минут раньше и ему говорили, что может быть не все пришли на места!
-Можно записать ваши данные? Я устрою ему! Таких за руль сажать нельзя!- сказал я.
-Да! Пожалуйста! – ответил офицер.
-И меня пишите! – сказала женщина с соседнего места.
- Мы ещё с тобой разберёмся в Волгограде! - сказал водитель в салон из кабины.
-А то нет? – сказал я, - Гарантирую!
-Ты не с одним разбираться будешь, охламон!   Ещё желающие найдутся! – добавил офицер.
   Никто ни с кем не разбирался, доехали мы нормально. Пассажиры   с улыбкой, искоса поглядывали на меня, видимо удивляясь моему из ряда вон, выходящему прощанию с такой чудесной и откровенной девушкой… Но вопросы никто не задавал. Жалобу на водителя автобуса я тоже написать не успел, потому что…
    По возвращению на работу, меня ждала новость. В виду того, что приближается великая дата – пятидесятилетие ленинского Плана электрификации России (ГОЭЛРО), нам, проектировщикам, наши «великие» волгоградские руководители предлагают по собственному проекту построить своими руками  шесть с половиной километров  высоковольтной электролинии в одном из северных районов нашей области. Я честно скажу, не знаю, что меня воодушевило, но я воспринял это с восторгом и зажёг всех сомневающихся. Через неделю мы выехали на место в рабочей одежде. Всё необходимое там нам обещали обеспечить. Признаться, не было дня, чтобы я не вспоминал Викторию! И днём и ночью я вспоминал встречу с нею, как какую-то яркую вспышку в моей жизни. Сознание всё время меня возвращало к чему-то чудесному и призрачному!  Как мы работали,  я осветил в отдельной юмореске «Изнасиловал опору!», но вот о чём- то   я там не рассказал, потому что это было не смешно!(смотрите фото http://stihi.ru/2012/07/01/5130)
      Работали мы тяжело и в тяжёлых условиях. Стояла промозглая погода поздней осени. Срывался снег, иногда с дождём. Иногда подмораживало. Я и ещё один мой коллега почти постоянно работали на верху опор, потому что из десяти человек больше никто не умел лазить по столбам на монтёрских когтях. Если кто-то читал мой рассказ «Беги! Не оглядывайся!Или смерть педофилам…» то там я описал случай, как я в пятилетнем возрасте напугал заключённых, тем, что залез на такую же вот опору и они тогда сказали: «Быть тебе электриком, Лёня!» В прозорливости им не откажешь!
     Прошло недели две наших мучений и приключений. Однажды я работал на опоре в  рабочей телогрейке и в папахе гоголь на голове. Подпоясан я был монтажным поясом и зафиксирован страховочной цепью.  Мы ещё были далеко от села. К селу вела грунтовая разбитая дорога. Вдруг, я с высоты десятикиловольтной опоры, увидел приближающуюся к нам  «Волгу».
-Какое-то начальство к нам рулит! – крикнул я своим, указывая на юзящую по осклизлой дороге машину.
-Ты, глянь! На такси к нам едут! Ничего себе! – воскликнул я.
Такси подъехало, остановилось, открылась дверца и выглянула… Виктория. Она обратилась с каким-то вопросом к обступившим её моим коллегам, а они разом, повернувшись ко мне, указали ей на опору, где торчал как  чёрный ворон я…
     Виктория вышла из машины. Она  смотрела  очень  растерянно, не узнавая  меня с высоты метров восемь! Я стал на когтях  спускаться с опоры. Пока я спустился, Виктория подошла ко мне вплотную и смотрела на меня так же растерянно и обескураженно.На мне телогрейка, "зэковского" образца,монтажный пояс со страховочной цепью на шее, на ногах кирзовые сапоги, перемазанные грязью...   Мне, честно говоря, стало стыдно перед нею за свой вид именно от её взгляда.
-Виктория! Как ты  здесь оказалась? – смущённо спросил я.
-Вас  искала… - сказала она почти шёпотом, - Я  приехала в Волгоград к вам в организацию,  а мне сказали, что вы в командировке и дали водителю копию карты с указанием,  где вы находитесь…
-Так что случилось? – спросил я.
- Вас хотела увидеть… - промолвила она.
-Вот таким? – спросил я.
- Не таким, товарищ генерал!..
-Ну, прости! Не моя информация про генерала! – сказал грубовато я.
-А раз вы… ты не генерал! Но Анатолию ты нужен! Значит,  ты ему нужен тоже в рабы! Его окружают два сорта людей: которым кланяется он и которые кланяются ему!  – разочарованно, почти плача промолвила она и медленно повернувшись,  пошла к машине, пытаясь выбирать в грязи место почище,  для своих импортных очень дорогих сапог, наверное,  принадлежащих Анатолию…
  Я не пошёл за нею. Мои коллеги ошарашенно наблюдали за этой сценой. Садясь в машину, Виктория с обидой  глянула на меня  голубыми глазами полными слёз и захлопнула дверцу. Машина, юзя, развернулась и поехала назад.
  Разубедить её мне было не чем! Да, и не за чем! Она и Анатолий жили в другой жизни...      
  Мои коллеги, глядя вслед машине, с улыбкой разговаривают меж собой:
-Гриш!А вот, если бы они сейчас забуксовали в этой балочке, ты бы пошёл их выталкивать?
-Нет! Не пошёл бы.- ответил Гриша и тут же спросил, - А ты?
-И я не пошёл бы! - и повернувшись ко мне, спросил, - А ты,Лёнь?
-Я бы пошёл. Мне её очень жалко!- ответил я с тяжёлым вздохом.
-Ну, тогда и я бы пошёл...- сказал Гриша.
-Ну, и я, конечно...- сказал Вальдемар  и хитро улыбнувшись,он добавил, - Хотя мне показалось, что ей тоже тебя жалко, когда она смотрела на тебя в рабочей робе и в цепях!.. .
ПРОДОЛЖЕНИЕ:"ИЗНАСИЛОВАЛ ОПОРУ!" http://stihi.ru/2012/07/01/5130   
Л.КРУПАТИН, МОСКВА, декабрь 2012 г.


5.
ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://stihi.ru/2012/07/01/5130 Рисунок автора.
ИЗНАСИЛОВАЛ ОПОРУ В ЧЕСТЬ 50-ЛЕТИЯ ГОЭЛРО!
80-летию ГОЭЛРО ПОСВЯЩАЕТСЯ!

50 ЛЕТ ГОЭЛРО! (85-летию ГОЭЛРО ПОСВЯЩАЕТСЯ)
       В 1970-м году произошёл крутой поворот в моей судьбе. Я  неожиданно расстался с  авиацией и как тот « с перебитым крылом» остался  навсегда  обречённый  взирать в небо вслед шуршащим там, действующим на меня наркотически, самолётам. Нет! Определения «наркотически» я думаю недостаточно. Я не испытывал мук «ломки» наркомана, но уверен, что к ним  у меня ещё добавляется обида, не зная на кого, но за то, что мне… не суждено быть там… с ними в небе, хотя оно уже вошло глубоко в сердце, и вросло, как застаревший осколок! Ведь я три типа самолётов освоил, отлетав программу по полной! Из них два реактивных! Из них последний – боевой!
    Что это я расхлюпался? Я же не об этом хотел рассказать…О том, как я  стал жить «приземлившись». А жизнь на земле мне показалась очень тяжкой. За четыре с половиной года  полётов я совсем отвык от неё. Как было просто в армии: выполняй всё,  что от тебя требуется, а тебе  должны обеспечить всё, ч то тебе положено! А здесь… сплошные проблемы! Всё,  что тебе «положено», оно находится за семью замками и десятью печатями и надо ЭТО выходить ножками по инстанциям или даже вырвать из глотки у какого-то бюрократа, который сидит будто бы специально, чтобы создавать людям препятствия и «не пущать»!. Одного я помню…у него при появлении на пороге кабинета очередного просителя было выражение лица, будто бы он в рот набрал поноса и хочет в тебя им плюнуть! Но выражение его лица резко менялось, если на пороге оказывался начальник или полезный ему человек!
       После «дембеля»  мать  категорически запротестовала, чтобы я шёл работать на завод. Она сказала, что не может меня представить в промасленной «робе». Пошёл я техником проектировщиком в проектный институт. Хотя высшего образования у меня не было, но у меня была серьёзная практика до армии, отражённая в трудовой книжке – « Монтаж и эксплуатация электроустановок». И теоретики проектировщики, которые в глаза не видели то, что они проектируют, часто обращались ко мне без стеснения: А, как это? А, как вот это? И я, не кичась, рассказывал популярно - "с чем его едят". В Волгограде был отдел этого института, в Саратове  его филиал, а институт ВНИПИ(Всесоюзный научно-исследовательский проектный институт) находился в Москве.Директор имел еврейскую фамилию и соответствующие имя и отчество. В отделе все рангом выше инженера,  тоже были евреи. Я, как-то к слову, сказал еврейскую поговорку, которую слышал от своего командира эскадрильи в Грозном,еврея-асса истребителя высочайшего класса: «Знаем мы вас, были вы у нас! После вас у нас пропал самовар, но мы не говорим на вас, но после вас у нас никого не было!»- меня приняли за «своего».
   Отдав четыре с половиной года авиации и вернувшись на «гражданку» я себя почувствовал очень неудобно. В мои 23 года, я оказался совершенно не приспособлен к обычной гражданской жизни. Бытовое болото затягивало трясиной проблем. На работе сплошные интриги- «перетягивание одеяла» и каждый меня свеженького пытался перетащить на свою сторону. Бывали и просто распри на почве приязни-неприязни,  а бывали  «шутки со смехом до боли в желудке»  переходящие от шуток до серьёзных проблем.Одну «шутку» я описал в юмореске «Суровый храктер!» Другую ситуацию в командировке с инжнером Светой я описал  в юмореске «Втроём в командировку?», а вот здесь я расскажу как мы собственными руками по собственному проекту «решили» построить высоковольтную линию напряжением 10 киловольт на деревянных пропитанных опорах  протяжённостью в 6.5 км. в одном из северных районов волгоградской области. Дело в том, что приближался наш профессиональный праздник – «День энергетика» 22-го декабря, а в этот день исполнялось 50 лет Ленинскому плану ГОЭЛРО (Государственному плану электрификации всей России). В те советские времена существовало такое …. «брать почин», то есть обязательство выполнить что-то сверх нормы или досрочно.  Как говорили про  таких в анекдотах, что сами создавали себе препятствия, чтобы их преодолевать. Так вот нам предложило наше начальство построить эту электролинию в Урюпинском районе, намекая, что если справимся, то нас хорошо отметят. Ну, я тогда ещё был не женат и  воспитан был в самоотверженном патриотизме.  Я ещё  раньше рассказывал в юморесках: «Пятьсот-весёлый!», «Как я был народным артистом!», «Инструктор-лётчик Бэн!», что я работая на Волгоградском Тракторном заводе был начальником штаба «Комсомольского прожектора» - то есть,  такого настенного органа издания, который оперативно реагировал на всякие недостатки, мешающие жить и работать.        Я был опытным фотографом с девяти лет, рисовал карикатуры, сочинял критические стишки и в мои 17 лет меня рекомендовали начальником штаба и кандидатом в члены КПСС. Я был очень верующим в идеалы Коммунизма и воспитан патриотично на советской литературе, да и на личном примере моих родителей. И хотя мой отец – инвалид Вов иногда и промышлял браконьерством, но тогда за это не сажали в тюрьму, да и отец себя так наказал…да и нас, своих близких тоже! Утонул он на рыбалке в Цимлянском море. А мать моя была «Заслуженным учителем школы РСФСР»  присвоили ей это звание ещё беспартийной, а потом она вступила в КПСС.
    Это я рассказал для того чтобы объяснить, что меня уговаривать на ту партийную, откровенно скажем, «дурь»  было не надо  и я был двумя руками «За!». Ну, тем самым и других совратил на этот подвиг. Я забыл рассказать, что в  «перетягивании одеяла» внутри организации, меня перетащил на свою сторону секретарь партийной организации, который был в оппозиции к нашему руководству и я оказался Замом Секретаря партийной организации. Естественно, мне и подобало поддержать эту инициативу своим примером, хотя она исходила от руководства и наш Секретарь отнёсся к этому сдержанно. Мы уехали в командировку с начала ноября и к Юбилею ГОЭЛРО, т.е к 22-му декабря мы задачу выполнили, вернувшись с победой, но за эти полтора месяца руководство сумело «съесть» нашего Секретаря, который был старшим инженером и руководителем отдела двух низковольтных групп. Он уволился, не попрощавшись со мной. В результате я оказался И.О. Секретаря партийной организации нашего ОКП(Отдела комплексного проектирования) по Волгоградской области. Но я хочу рассказать о наших приключениях и злоключениях во время нашей «героической» командировки.
      Мы приехали в составе десяти человек. Возглавлял нашу группу не наш человек, а какой-то начальник из параллельной организации  «Сельэлектросетьстрой», которая по нашим проектам строила высоковольтные и низковольтные линии. Он имел опыт строительства высоковольтных линий, в отличие от нас, проектировщиков. Как выяснилось по прибытии на место,  по столбам лазить на когтях умеют только два человека – я и ещё мой друг Саша. Один из наших по имени Георгий, но представлявший себя по имени -Жорж, взяв лом в руки сказал усмехаясь, что за двадцать лет он не поднимал ничего тяжелее авторучки. У одного из нашей группы, пожилого, по имени Гриша, оказывается не гнулась нога в коленке, но он сказал, что умеет всё на свете, только по столбам лазить не может из-за своей ноги. Потом он проявил верх совершенства в алкоголизме, в чём были для нас и небольшие плюсы, но больше были минусы. Дело в том, что погода нас не баловала, так как это был ноябрь-декабрь, а  волгоградская  область это вообще страна ветров. Работать на «свежем воздухе» без «подогрева» было просто невозможно, а работать на верху, на опоре, вообще без «подогрева» – это подвиг. Тем более, что сначала мы двое, работающие наверху,  до того не употребляли спиртное, а только после, потому что на высоте 7-ми, 10-ти  метров работать под «кайфом»,  это просто преступление. Естественно, нам на «сугрев» деньги никто не выделял, а покупать в магазине водку нам было не по карману. Наш Гриша оказался в этом вопросе очень «пробивным»  мужиком.  Уходил вечером и без самогона не возвращался, хотя иногда возвращался ползком, при своей хромой ноге, но с самогоном. Частенько он с сбой брал Жоржа для «охраны», как он говорил. Выглядели они потешно со стороны. Хромой Гриша, похожий на Паниковского   в  исполнеиии артиста Гердта из Золотого телёнка и Жорж, здоровенный, слоновой кости с пузцом и розовыми на морозе щеками.   Пьяного Гришу Жорж таскал подмышкой. Вот так я их и изобразил в нашем боевом листке с припиской в стихах:
   Возвращаясь из разведки,
Наскочил на «мину» Гришка!
Если б не было с ним Жоржа,
То была бы Гришке крышка!
Мы бы друга поминали
Дорогого, если б Гришку,
Под обстрел попасть рискуя
Жорж не взял к себе подмышку!
  Хохотали мы до следующего случая, а он не заставил себя ждать.
        Однажды они принесли самогон, но перед этим они отпрашивались на полдня с нашим Жоржем, как объяснил Гриша «на калымную работу». Оказывается они взялись одной бабке провести свет в сарай, где она гнала самогон. Естественно, у нас проводов не было такого сечения  и они ухитрились провести электропроводку бельевыми верёвками, предварительно пропитав  верёвки своей мочой, поскольку моча электропроводна. Они получили «задаток» самогоном, а назавтра сказали что придут за зарплатой. Бабка всю ночь гнала для них самогон, радостная, что в сарае  у неё теперь есть электричество, но выйдя вечером на улицу, она увидела, что в «проводах»- верёвках проскакивает электрическая искра и она,  выключив свет пошла к местному электрику. Тот посмотрел и сказал, что её обманули, но хорошо, что она не сгорела в своём сарае. На другой день Гриша пришёл за «зарплатой» и бабка ему дала самогон молча. Гриша попробовал его и принёс к нам. Хорошо, что мы не попробовали, потому что к вечеру у Гриши стали слезиться и гореть глаза, как будто он нахватался «зайцев» от электросварки. Но сварки у нас сегодня не было и мы что-то заподозрили. Вечером ужиная на дому у своей кухарки-кормилицы, к которой мы были приписаны на всё время командировки и которая  в колхозной кладовой получала  продукты для нас, мы пожаловались, что вот такое случилось с Гришей и он не может в виду этого придти на ужин. Кухарка уточнила, у кого Гриша брал самогон и сказала, что эту бабку в селе называют «Ресторан Зелёная муха», потому что она гонит самогон из браги, которую делает настаивая на человечьих фикалиях, поскольку они обладают свойством интенсивного брожения с дрожжами. Поэтому она не гонит самогон  в хате, а даже зимой гонит в сарае, потому что вонь стоит несусветная, а сам самогон почти не воняет, но она забивает вонь чабрецом, выдавая его за лечебный. Но с этого самогона ничего болеть не будет. Но вот если для дури она настоит самогон на карбиде, да если усугубить норму, то можно даже ослепнуть. Пришлось нам вечером искать фельдшера, чтобы спасти зрение Гриши. Этого нам только не хватало! После этого он ещё день не работал, различая только наши силуэты, потом оклемался,  запивая в «лечебных целях» самогоном с гарантией «чистым».  Жорж благодарил Бога и нашего бригадира за то, что он его не отпустил с Гришей за получением «зарплаты» и блевал от  воспоминания, как они с Гришей пили у бабки в «Ресторане Зелёная муха» самогон «лечебный» с чабрецом. Слава Богу,  нам не удалось попробовать ни тот,  ни другой. Я их нарисовал в боевом листке:  стоят они довольные с неповторимыми фигурами и довольными пьяными рожами и у каждого подмышкой по здоровенной бутыли. На бутыли у Гриши надпись «Самогон!» На бутыли у Жоржа надпись «Моча!» и приписка в стихах:
Предлагают ЛЭП построить
Наши горе-ловкачи
Из верёвок бельевых!
Где же столько взять мочи?
        Жорж однажды «по пьяной лавочке» признался, что он сам деревенский и жили очень бедно. Он был самый младший в семье. У них были для выхода на улицу по нужде у двери в хате галоши шестидесятого размера, для валенок. Вечером перед сном захотел он в туалет, а было ему годика три или меньше. Запрыгнул он в эти галоши, выскочил из хаты за угол,  присел сделал дело, воспользовался листочком с лопуха и «засмыкал» галошами в хату. Только он лёг спать, как вдруг мать громко спрашивает:
-Братцы! А не наложил ли кто из вас в штаны? Что-то запах у нас подозрительный!
Поскольку никто не признался, мать взяла керосиновую лампу, поскольку про электричество тогда ещё и не мечтали, и  провела обход по хате. Подойдя к галошам, она ужаснулась. Ведь я присел тогда за углом и маленькая попа оказалась как раз над задниками галош, куда я и положил свои отходы, старательно притащив их в хату, как две большие гружёные баржи!
  Да, Жорж! -подумал я тогда, - Потому ты и корчишь из себя «не знамо что»! Всё с тобой ясно!
        В процессе работы по мере удлинения нашей высоковольтной линии, мы всё  удалялись от  села и нас возили на рабочее место на  машине с будкой и даже мы стали подтапливать в будке имевшуюся там печку-буржуйку. Мы  ехали на работу утром спокойно, а вот после обеда, поддав «для сугрева» мы ехали  по селу и по полю с песнями, исполняя их, как нам казалось, вполне  задорно и красиво. Сначала  мы с Сашей воздерживались от приёма алкоголя, но потом с молчаливого согласия бригадира стали понемногу употреблять. Приехав однажды на рабочее место после обеда, мы отпустили машину, по делам и обнаружили, что она увезла вторую пару «когтей». Ну, ничего! Работы хватит и на земле. Решили, что на опору полезет Саша, а потом я его сменю.  Саша залез на опору, снял «когти» укрепился  монтажным поясом на верхней перекладине анкерной(А-образной опоры) и стал устраивать когти, чтобы они не мешали ему во время работы на опоре. Может волей случая, а скорей всего из-за «подпития», но один « коготь»  у него упал с опоры вниз. Опора была очень высокая, анкерная, для перехода через грейдерную автодорогу. Попробовали мы кинуть ему коготь, но  получалось плохо. Для того, чтобы человек мог поймать инструмент, подбрасываемый с земли, его нужно кидать без «вёртуха», то есть, чтобы он не вращался в полёте. Вызвался кинуть коготь Жорж, довольно крепкого  сложения, но с серьёзным животиком. Это он говорил, что за двадцать лет не поднимал ничего тяжелее авторучки. Он кинул коготь так, что тот пролетел,  вертясь как пропеллер,   мимо Саши как снаряд для убийства и тот еле успел отклониться. Я так «накидался», что правая моя рука отказывалась больше кидать. Когда-то в Алма-Ате (читайте рассказ «Землетрясение!») мне плечо повредили менты, закручивая руку за спину. Потом добавили менты, задерживая меня в поезде на станции Капьяр(читайте рассказ «Особоопасный!»). Машину мы отпустили до вечера, то есть до пяти часов вечера, так как в четыре начинало темнеть, а в пять уже было невозможно работать. Саша на высоте, на морозе и на пронзительном ветру уже находился час и сказал, что через полчаса он упадёт с опоры на землю с мёрзлым стуком.   У меня возникла мысль: а что если он сбросит и второй коготь, я залезу к нему, отдам ему когти, он спустится, а я спущу ему сверху верёвку, захваченную заранее и подниму когти к себе наверх, чтобы спуститься самому. .. Наверное,  сатана или дьявол, поскольку я конкретно не знаю, кто в нашей жизни представляет тёмные силы, подслушал мои мысли и…  В это время  кто-то из наших мужиков взял коготь и как-то безнадёжно подкинул его ещё раз и вдруг… этот коготь падая назад, чётко воткнулся своим остриём в перекладину , находящуюся посередине высоты опоры!... В воздухе пронеслось невольное: «…. п  твою мать!». И мы растерянно переглянулись. Я напомню, что в то время даже со стационарными телефонами были сложности, а уж о мобильниках  не мечтали даже фантасты, тем более, что наша машина ушла по личным  делам  водителя  в неизвестном направлении. Саша уже между тем выполнил на опоре то, что  было запланировано  и корчился от холода изредка для «сугрева» матерясь и безнадёжно поглядывая на  дорогу.
      Я вспомнил, что нас учили в училище лазить по опорам на когтях, а мастер показал нам даже приём не входящий в программу. Он залез на опору без когтей и даже показал на высоте  свободные руки, распахнув их, держась за опору одними ногами специальным  приёмом, обогнув одной ногой опору, другой ногой зажав эту ногу под коленкой и  той другой ногой, огибая опору с другой стороны, закинув на неё голень со ступнёй, зажимая опору   «в замОк». Я помню, что мастер поставил условие: кто повторит  этот его «номер», тому он поставит пятёрку в журнал. Я повторил этот «номер», и рассказал мастеру, как я в пять лет  тайком забрался на опору на когтях, перепугав  заключённых строивших эту электролинию на нашей улице (читайте рассказ «Беги! Не оглядывайся!»).Пятёрку я заработал, а больше никто из группы не смог  повторить этот  «номер» мастера.
    Я попробовал обнять опору в сапогах, но понял, что это бесполезно. И внизу опора начиналась в с  пасынка, а выше пасынка она была вроде бы потоньше. Я разулся, забрался на пасынок, попробовал обнять опору  «в замок» и это получилось, но попробовал подниматься и понял, что брюки будут скользить по опоре. Тогда,  в училище я был в тонком трико и я его закатал  выше колен, чтобы ноги не скользили по опоре. Я подумал и к дикому изумлению бригады, стоя на пасынке,  стал снимать брюки с нижними тёплыми трико, оставшись в плавках при морозе в 15 градусов и ветре.  Я  снял телогрейку и всю одежду сбросил в руки своих мужиков и полез по опоре, держа её «в замке»  своих ног, расслабляя его при подъёме и зажимая при перехватывании рук. Добравшись до перекладины я с невероятными усилиями взобрался на неё, так как  «замок» пришлось отпустить и поднимался только на руках, чуть-чуть помогая задубевшими ногами. Взяв в руки коготь, я повесил его себе на воротник рубашки сзади и опять полез к Саше, чувствуя, что ноги  и руки дубеют от холода прямо посекундно и  мои руки скоро перестанут ощущать объём опоры. Вдруг мне стукнула в голову мысль и я достал одной рукой коготь с воротника рубашки. Мужики внизу стояли затаив дыхание. Я взял коготь и укрепил его над собой на опоре, как если бы он был с ногой. Взявшись за подножку когтя двумя руками, я легко подтянулся, так как ладони уже переставали входить в сцепление с опорой. Зажав  опору ногами  «в замок», я опять укрепил коготь над собой и опять подтянулся. Таким способом я быстро преодолел оставшийся отрезок пути до вершины и отдал коготь Саше, заплетающимся от холода языком промолвив:
- Не урони!
-Лёня! Я тебе жизнью обязан!- ответил он,  с трясущимися от холода синими щеками  и стуча зубами.
     Я скользил вниз по опоре, не соблюдая предосторожности  для целости моей кожи, но лишь опасаясь отделиться от опоры. Мужики меня подхватили, стали одевать, так как мои руки уже не были способны ощущать такие тонкие вещи как одежда. Самогона у нас с собой, естественно не было и я бросился бежать по дороге в сторону села. На полпути я встретил нашу машину и сел в тёплую будку. В этот день мы с Сашкой сильно напились и он даже пошёл к какой-то зазнобе на свидание в копне сена на её базУ, так как у неё дома была мать и ребёнок. Я сидел в комнате и, обливаясь слезами,  смазывал самогоном ободранные места кожи и сожжённые креозотом, которым пропитывают опоры для предохранения от гниения. В процессе этой садистской операции я  думал: Саша сейчас в копне соломы услаждается, а я … вон чего! Но по другому я не мог!
  А Саша, мерзавец, вернувшись после любовных утех, увидев меня со слезами на глазах, хихикая сказал:
-Вот так и у меня однажды слёзы капали из глаз и ещё с одного места, после встречи с одной шалашовкой!Силой дурак взял!Она ж не давала!Видно знала, что нельзя!А я пьяный, думаю, почему всем можно, а мне нет?
        На другой день я повесил боевой листок, где был изображён на вершине опоры Саша с красным носом с любопытством смотрящий вниз, где я в одних плавках обнимаю опору и тоже с красным носом и красными пятками. Ну, и приписка в стихах:
Это гиперсексуально!
Стать моржом бы Лёне впору!
На морозе на спор с Сашей
Изнасиловал опору!
     Когда мы приехали домой победителями, нам рассказали свежий анекдот:
-Один начальник ПМК(передвижной механизированной колонны) получил из Главка телеграмму: «Предлагаем вам в честь и в ознаменование 50-летия ГОЭЛРО построить сверхплана  10 километров высковольтной линии мощностью 35 киловольт  на опорах из  пропитого леса.»  Телеграфистки сделали опечатку, пропустив  три буквы в слове  и вместо «пропитанного леса» написали «пропитого», а поскольку этот начальник был грешен в пропитии леса, то с ним случился инфаркт.
     Мы лес не пропивали, но пили… ой- ёй- ёй!
    Дома нам дали отмыться, отоспаться, назначили торжественную часть, наградив нас небольшой премией, а начальству вручив  ордена и конверты с чем-то  и организовали нам вечер в ресторане «Волна», где я танцевал с  Майей Кристаллинской, сам того не зная, так как она была там инкогнито. О том, что это была она, мы узнали назавтра из газет. Царство ей небесное! Она тогда была с пышной, но точёной фигуркой, хотя уже была тяжело больна, но знала об этом,  не подавая вида окружающим. Отмечали мы тогда Юбилей ГОЭЛРО дня три, но остановившись я понял, что надо в пьянстве останавливаться вообще. Ещё меня «огорошили» тем, что я  остался И.О. Секретаря партийной организации. Мне было почти 24 года и я задумался о женитьбе! Через неделю у меня уже было свидетельство о регистрации брака, но не было жены…Читайте «Моя женитьба!» http://stihi.ru/2012/01/15/3633.
ПОСТСКРИПТУМ:
А был у меня здесь в этой необычной командировке один романтический всплеск, повергший духовное равновесие моё и моих коллег, что тоже очень меня толкнуло на один шаг к женитьбе! Читайте "Ночной биллиард!", а вот ссылка:
        Л.КРУПАТИН, МОСКВА, 2010 г.Волгоград-1970 год

6.
«УДАРНИКАМ КОММУНИСТИЧЕСКОГО ТУДА» ОКП «СЕЛЬЭНЕРГОПРОЕКТ»
САПСАЮ ВЛАДИМИРУ ФЁДОРОВИЧУ, ЯЦУНИНУ ВИКТОРУ НИКОЛАЕВИЧУ,
КРУПАТИНУ ЛЕОНИДУ ВАСИЛЬЕВИЧУ  П О С В Я Щ А Е Т С Я !!!

Незаметно пролетели 36…,
Только мир вокруг перевернулся!
С удивленьем в прошлое мы смотрим…
С сожаленьем  -  кто б ни оглянулся!

Истоптали землю наши ноги,
Но не даром кушали мы «хлеб»!
Где прошли мы с картой и планшетом,
Там гудели «нервы» наших ЛЭП!

Распродали «Стройку Коммунизма»!
Растащили хищно по карманам!
И  приманка-ваучер Чубайса
Оказался массовым обманом!

А сейчас, «Ударники труда»,
И в помине наших линий нет:
На дрова спилили все опоры,
Провода снесли на «Вторцветмет»!

Потому  в тоннеле света нет!
И наш путь во мраке – это факт!
Наша жизнь сейчас напоминает
Извращённый сексуальный акт!

Но карабкаемся мы и в этой жизни!
Нелегко нас растоптать, убить!
Всё равно Ударно в этой жизни
Будем жить, трудиться и любить!

Л.КРУПАТИН,ВОЛГОГРАД,2006 г.
МОСКВА,2009 г.

7.
7.
ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://www.stihi.ru/2017/01/13/10133
Отрывок из романа "Неравнодушье, как диагноз!"

КАЗАК КУЗЬМА!(К роману Неравнодушье, как диагноз!»)

В нашем ОКП «Сельэнергопроект» не все руководители были евреи. Лично я был в высоковольтной группе, которую возглавлял Руководитель группы донской казак Кузьма Афанасьевич. Я фамилию называть не буду, чтобы не напрягать его родственников. Замечательный душевный человек и он один знал, что я тоже донской казак. Но он был с Верхнего Дона, а я со Среднего Дона. Моя родина оказалась на дне Цимлянского моря (водохранилища) в виду того, что Дон перегородили пятнадцатикилометровой плотиной Цимлянской ГЭС мощностью 650 тыс киловатт. На дне моря к великому сожалению оказалось много казачьих станиц и хуторов, в том числе и моя станица Нижне-Курмоярская, в которой родился писатель Серафимович. К ещё большему сожалению донской водой были покрыты замечательные заповедные природные объекты образованные поймой реки Дон. Пойма, это низменный берег реки, заливаемый во время половодья. Это места нереста всего рыбьего царства, в том числе и мигрирующего  с низовьев реки в верховья именно ради нереста. Это места столетиями, тысячелетиями, покрывавшиеся донным илом и в связи с этим обладавшие уникальными плодородными свойствами. Как говорили старики: Палку воткни, а она цветёт! Об этом мы часто с Кузьмой говаривали, выходя курить у подъезда нашего ОКП.
    Кузьма часто прибаливал. И я заметил, что об этом сотрудники говорят с плохо скрываемой ухмылкой, потому что он в основном «прибаливал» после получки. Кузьма был весьма зрелого возраста, примерно лет ему было где-то за сорок, но выглядел он - около пятидесяти, а вот жена у него была моя ровесница. Мне же было 23 года. Говорили, что его жена учится заочно в энергетическом техникуме в одном райцентре нашей области, где родной брат Кузьмы работает то ли директором, то ли — замом. Если жена уезжала на экзаменационную сессию, а этот момент совпадал с получением зарплаты, то Кузьма, естественно, «прибаливал» на несколько дней. В рабочее время Кузьма часто исчезал  с рабочего места и возвращался, «благоухая» спиртным с ваткой заложенной за  щёку, и объясняя, что у него опять разболелся зуб и он его успокаивает какими-то настойками. Разумеется, он эти настойки капал не только на ватку, но и вовнутрь. Мне рассказывали, что когда-то Кузьма был начальником одного из ПМК «Сельэнергосетьстроя», но стал злоупотреблять, превращая «пропитанный» лес для электрических опор в «пропитый», то его решили убрать с этого места, не отдавая под суд, в виду его значительного положительного опыта в строительстве. Поэтому он оказался в нашем ОКП, руководителем Высоковольтной проектной группы. В его обязанности входило, кроме проектной работы, выезжать в командировки с авторским надзором в процессе строительства ЛЭП по нашим проектам в  нашей области. Но старались Кузьму не посылать, так как эти командировки Кузьмы всегда заканчивались недельным его «недомоганием» без больничного листа, отлёжкой на дому, так как «болел проклятый зуб», с которым он почему-то не хотел расстаться.
    Я уже рассказывал, что в этом, 1970-м году,  был пятидесятилетний юбилей Ленинского Плана ГОЭЛРО , в честь чего, кто-то сверху нам предложил проявить инициативу — построить своими руками по собственному проекту высоковольтную линию 10 киловольт на пропитанных опорах, протяжённостью 6,5 километров в Урюпинском (северном) районе нашей области, находящемся на расстоянии 400 км. от Волгограда. Мы построили эту линию вовремя, о чём я изложил в рассказе «Изнасиловал опору». Вернувшись, я узнал, что стал исполняющим обязанности секретаря партийной организации нашего ОКП, так как секретарь наш уволился. Узнал я ещё и то, что Кузьма — мой непосредственный начальник , «приболел» и уже неделю не выходит на работу. Обычно у нас больных, на дому и в больнице, посещал «страхделегат» от профсоюзной организации, но поскольку Кузьма был членом партии, то эта обязанность уже переходила на меня. Я получил от Председателя профкома 5 рублей на посещение Кузьмы и поехал к нему в гости. Раньше я у него не бывал.
   Я приехал к нему после работы. Позвонил в дверь. Долго не открывали. Глазка в двери не было. Наконец, настороженный голос Кузьмы за дверью спросил: «Кто?». Я ответил: «Кузьма Афанасьевич! Это я! Леонид! Можно в гости в вам?». Он переспросил: «Ты один? Баб нету с тобой?» Я ответил утвердительно и дверь открылась. То, что я увидел, меня неприятно поразило, но я изо всех сил постарался не показать это внешне. Кузьма  был передо мной только в в синих застиранных сатиновых трусах с голым торсом. Торс представлял собою бесформенный мешок с выпячивающимся вислым пузом на коротких кривых ножках. Над торсом слегка возвышалась косматая большая голова без шеи с одутловатым,  обросшим недельной щетиной лицом. Это лицо «украшали» размашистые, с проседью усы» Взгляд Кузьмы был откровенно настороженным, но приветливым, поскольку я был из всей команды ОКП, для Кузьмы более близким, чем другие. Он сразу обратил внимание на пригруженную сумку в моих руках и отошёл в сторону, приглашая меня пройти в квартиру. В квартире я сразу попал в атмосферу спиртного перегара. Когда я шёл по коридору в квартиру вслед за Кузьмой, закрывшим за мной дверь квартиры, у меня мелькнула мысль: «Какая же моя ровесница могла позариться вот на такой  престарелый «экземпляр»  и выйти замуж, хотя он когда-то закончил электрофак нашего «Сельхозинститута» с Красным дипломом?» И у меня мелькнул в мыслях ответ: «Она из деревни — ей нужна городская прописка. И он родственник руководителя техникума, что гарантирует ей диплом без особого  физического и морального напряжения».
    Я немного растерялся в вопросе: Разуваться или нет в коридоре квартиры, так как пол был грязным, а тапки, которые Кузьма мне предложил были такого «затоптанного» вида, что я предпочёл: разуться, но тапки не надевать. «Лучше дома сменю носки при входе в квартиру» - подумал я.
- Проходи, Лёнь! Как я рад тебя видеть! Хоть расскажешь, как вы съездили в командировку!
     Мы прошли на кухню и я был поражён беспорядком и грязной посудой на кухонном столе и в раковине. Даже свалить эту грязную посуду со стола в раковину уже было невозможно.
- Лёнь! Ты извини меня за беспорядок! Я же больной, а хозяйка моя, как уедет на экзаменационную сессию, так на месяц там зависает, пока сдаёт и пересдаёт свои хвосты! - мямлил смущённо Кузьма, всё-таки  освобождая место на столе, чтобы я мог разгрузить сумку. Я разгружал сумку и с ужасом наблюдал, как разбегаются в стороны тараканы перепуганные неожиданным вторжением в их царство, а Кузьма напряжённо наблюдал за тем, что появляется из моей сумки. Не увидев на столе главного, но увидев, что я на стол кладу пять «профсоюзных» рублей, предназначенных «На лечение», он смущённо стал бормотать о том, что ему «не за что» проявить гостеприимство. Он настойчиво, в форме приказа, послал меня сходить в магазин и взять с этих денег бутылку водки, для «лечения»! - как он сказал, - Да поговорить же надо! А то я тут пропадаю в неведении!
  Я пошёл назад в коридор, взяв пять рублей из рук Кузьмы, а он шаркая следом, вдруг сказал:
-Лёнь! Ты уж бери не водку, а там у тебя получится как раз на три бутылочки портвейна «Хирса» Я так рад, что ты пришёл и поговорить хочется!
   Направляясь в магазин, я испытывал невероятные душевные  муки от своей роли. Я, как «страхделегат», не должен покупать спиртное на деньги, выделяемые профсоюзом, хотя я ему притащил гостинцы, купленные на мои деньги, на сумму гораздо большую чем эти пять рублей. Но ещё меня мучило и то, что я  остался в ОКП исполняющим обязанности Секретаря парторганизации, а в организации, все негласно посвящены в причинах, недомоганий Кузьмы, а я собираюсь эти «недомогания» поддержать. Но ещё меня оправдывала мысль о том, что Кузьма на много старше меня по возрасту и он мой непосредственный руководитель, А ещё, то что мы с ним только двое в этом коллективе — казаки, единомышленники, чего никому не понять. И это, последнее, обязывало меня выполнить просьбу Кузьмы. Меня отвращала обстановка в его квартире, но  он обещал до моего возвращения помыть стаканчики.
    Возвратившись из магазина, я застал Кузьму таскающим грязную посуду со стола в ванную, то есть,  совмещённый «хрущёвский» санузел. Я предложил ему быстро помыть посуду под краном, но он сказал, что горячей воды у него нет, а газовая колонка у него давно не работает.
Когда я пошёл в ванную, чтобы помыть руки, то понял, что ванна тоже давно не знала воды. «Как же они моются с женой ?»- подумал я - «И какая женщина согласится жить в таких условиях?»
  Помыв руки, я вытер их носовым платочком, так как полотенце, висевшее на гвоздике в ванной, не внушало доверия. Вернувшись на кухню я увидел, что Кузьма для меня застелил газетой расшатанную табуретку, привезённую видимо с родины. Такую в городе найти было трудно. Я подумал, что на этой табуретке сидел дедушка казака Кузьмы.
-Я тебе застелил газеткой, а то у тебя брюки белые! - заискивающе сказал Кузьма, судорожно открывая бутылку портвейна. Я поднял газету, внимательно изучил сиденье табуретки и расстелил на неё свой носовой платочек.
-От типографской краски у меня задница будет чёрной! - сказал я и с ужасом увидел, как дико затряслась у Кузьмы рука с бутылкой портвейна, когда он попытался налить вино в стакан. Он вовремя остановился и сказал, хихикая:
- На сам наливай, а то у меня с болезнью совсем нервы расшатались …
  Я стал наливать, а Кузьма, за процессом наблюдал с дрожащей нижней челюсть и остановил меня, когда я только налил в стакан две третьих…
-Хорош! Хорош! А то прольём драгоценные капли!- сказал он судорожно дыша.
  Когда я поставил бутылку на стол, он встал с такой же скрипучей  табуретки, нагнулся к стакану и, игнорируя мой поднятый стакан,  приблизил своё лицо к стакану, у самого лица схватил стакан и прижал его к губам, постукивая о зубы. Я смотрел, как он судорожно глотал вино, запрокидывая трясущуюся голову и мне расхотелось пить это вино…
  Кузьма облегчённо упал на табуретку, угрожающе скрипнув ею,  и облегчённо выдохнул на меня винный дух.
- Лёнь! Извини! Я не стукнулся с тобою! Но у нас ещё всё впереди! Я встану на ноги и мы ещё с тобою споём:
«Пчёлочка злотая, что же ты жужжишь?.. - запел он, вдруг,  казачью песню, - Пей, Лёня! Казачьему роду нет переводу!».
  Я выпил два глотка, и взял в рот кусочек плавленного сырка. Кузьму вдруг понесло и он лихо запел, прихлопывая в ладоши:
- Пошто казаку добрый конь хоп , хоп
Чтоб степь под копытами пела
Калёный клинок да гармонь гоп , гоп
А бабы- последнее дело

На свете нет бабы такой, ох такой,
Чтоб нас опечалить сумела!
Сначала душевный покой,
А бабы- последнее дело!

Соленый бы нам огурец.
Вино попивать то и дело.
Мужик во хмелю молодец. Эх! Ох!
А бабы последнее дело!
 Он остановился и схватился за бутылку, уже не трясущимися руками, а   в глазах его  появился здравый смысл:
- Давай, Лёня! За казачество!
Мы выпили и я, не закусывая, запел вспомнив последний куплет недопетой Кузьмой песни:
- Закончены наши дела.
Гармошка опять нам запела.
Пора приниматься за баб!
Хоть бабы последнее дело!

- Истину глаголишь, сын мой! - сказал восторженно Кузьма и мы дружески хлопнули над столом ладонь — в ладонь! -но Кузьма тут же потупил взгляд и тяжко вздохнув сказал:
- А бабы… Да-а-а
Вдруг Кузьма встрепенулся:
- У тебя-то как Леночкой? Всё на мазИ? Когда тебя пропивать будем?
    Я, дожёвывая закуску, потупил взгляд, не зная, что ответить Кузьме, а он ждал…
    Дело в том, что Леночка, которую он имел в виду, это дочка нашего начальника ОКП, работающая сметчицей в низковольтной группе. Она сразу «положила на меня глаз», да не один, а оба! Глаза у неё были… утопиться можно! Громадные, в пол-лица, печальные еврейские глаза, в которых белки были с небесной синевой! Как говорил наш сотрудник — старший инженер Боря про нашу завотделом оформления — Аллу, что у неё выдающийся передний и задний бампер! Так вот это можно было сказать и про Леночку. А какие у Леночка сочные, красивые губы! А какая у Леночки классическая женская фигура! Да! Всё было при ней, как говорится… Она была на год моложе меня, но она выглядела не девушкой, а зрелой женщиной. Ростом она была чуть выше меня, хотя носила туфли на низком каблуке. Масса у неё была под сто килограммов, хотя она не выглядела толстой. Я рядом с нею был, как пацан, хотя был физически очень накачан. Леночка работала не в нашей комнате, но часто приходила в нашу комнату к чертёжнице Оле, хотя по работе они никак не связаны, да и по интересам тоже. Оля сидела за первым столом и чертила, не поднимая головы. У неё был не кульман, а просто чертёжная доска, с наклоном к ней. Я сидел позади Оли, а Леночка приходила, облокачивалась об Олин стол, открывая моему взору богатство своего декольте, от чего у меня поднималась температура, потому что мне делалось жарко. Я старался не смотреть в сторону Леночки, но это плохо получалось и Леночка, как бы равнодушно, перехватывала мои взгляды. У нас бывали застолья по поводу дней рождений и Леночка, почему-то, взяла шефство надо мной, хотя мы даже лично с нею и не знакомились:
-А, ну, новенький! Не стесняйся! Накладывай в свою тарелку, а то голодный останешься со скромностью в обнимку! - при этом садилась рядом, прикасаясь ко мне своим аппетитным бедром и ухаживала, как мать за ребёнком, вызывая «понимающие» улыбки коллег. Меня это очень смущало, а Леночку — нет. Однажды она зашла в нашу комнату и по-хозяйски заявила:
- Так! Я до сих пор не видела фильм про Рафаэля, «Пусть говорят!» и он дошёл до нашей киноплощадки. Я очень хочу пойти, но не могу же я идти одна, как «разведёнка». Мне нужен мужчина! Лёня! Ты мужчина или нет?
-Ещё како-о-ой! - шутливо ответил я. Коллеги при этом заулыбались понимающе, не поднимая головы от чертёжных досок.
- Всё! Я тогда беру билеты и жду в семь часов дома. Остановка троллейбуса «Пивзавод» и к Волге последний дом, последний подъезд, последний этаж, квартира 98.
-Я не пойду в кино, если ты берёшь билеты!- сказал я, - Билеты беру я! Мне при этом хотелось назвать её на «вы», потому что лично ещё не общались, ну и вела она  себя царственно по отношению ко всем.
- Пока ты соберёшься брать, билетов не будет! Если ты такой богатенький, то отдашь деньги! - и вышла из комнаты своей величественной  походкой.
- Всё, Лёня! Попался, не отвертишься! - хихикнул руководитель параллельной высоковольтной группы. Мой руководитель Кузьма просто без слов заржал. После кино Леночка просто заявила, что хочет ко мне в гости. О том, что у меня отдельная комната в четырёхкомнатной квартире, она уже знала из разговора до кино. Я не отказал ей, хотя после кино было уже поздно, а ко мне ехать в Жилгородок было не близко. Мы заявились ко мне, удивив моих домочадцев:маму, бабушку и сестрёнку, которая не успела лечь спать. Я сказал:
-Мы тихо посидим, послушаем музыку!
  А Леночка сказала:
- И от чая не откажемся!
- Да, да! Я сам сделаю! - сказал я бабушке — как хозяйки нашей кухни, удивившись наглости Леночки.
   Когда я включил музыку, сидя в кресле у магнитофона, то Леночка, властно глядя на меня, похлопала по дивану рядом с собой:
-Лёнечка! Ко мне! Мне скучно общаться с диваном!
Я подошёл к ней, а она протянула мне навстречу руки и я сел прямо в её объятья, прижатый к мощному бюсту, а Леночкины глазищи оказались прямо перед моими и стали сближаться. Мы слились в очень горячем поцелуе. Моя рука интуитивно подхватила её противоположную грудь, а язык мой проник между сочными губами Леночки. К сожалению я почувствовал, что Леночка сегодня зубы не чистила, а из подмышек шибанул неприятный запах.
   Я освободился насильно из её объятий и шутливо сказал:
- Мне кажется, что я после такого поцелуя спать сегодня не смогу!
- А я могу остаться и убаюкать! -нагло хихикая сказала Леночка.
- Я тогда совсем на работу не встану! - неловко смеясь, сказал я. Но Леночка на полном «серьёзе» сказала, - А я всем объясню, что ты отсутствуешь по уважительной причине! Никто возражать не будет! Кузьма свой человек, а папа, тем более!
- Не всё так просто! - посерьёзнев сказал я. - Мне перед своими тоже объясняться будет надо…
- Ну это может быть перед сестрёнкой! А мама с бабушкой не маленькие! Поймут! - с обидой сказала Леночка.
- В том-то и дело, что они могут неправильно понять!- серьёзно ответил я, глядя ей в глаза, полыхающие возмущением.
- Тогда проводи меня до трамвая и ложись спать! - сказала она, резко вставая. При её словах в голосе прозвучала обида и возмущение, как будто я её низко оскорбил.
  Я так и сделал. Провожал молча. У трамвая я вспомнил, что не отдал деньги за билеты и протянул ей купюру соответствующую цене. Она дала моей руке «пощёчину» и села в трамвай, не прощаясь.
   Утром, с интересом глядя на мой тусклый вид, руководитель соседней группы, улыбаясь, спросил:
- Как кино? Лёнь?
- Я в восторге! - сказал я.
- По твоему виду не скажешь! - сказал тот, а Кузьма, улыбаясь, разглаживал свои казачьи усищи.
  И вот теперь Кузьма задаёт мне вопрос про мои отношения с Леночкой… Я никогда не посвящаю никого в свои душевные дела, но о Леночке ему я отвечу, потому что я её не пустил в свою душу. Я не терплю, когда меня вот так грубо на что-то агитируют, тем более женщины, а в данном случае на глубокие ответственные отношения. Кстати, в моей любовной практике так уже было не раз и это меня сразу охлаждало.
- Никак у меня с Леночкой! - ответил я.  - Я не люблю отношения напоказ! А она так себя ведёт…
- Да-а-а! - согласился Кузьма, -Леночка ведёт себя как королева и не терпит ослушания. Она до тебя Толю хотела зануздать, но он воспротивился тоже  и заработал публично по роже! Как-то в застольи он частушку пропел: Я б женился на тебе, но себя мне жалко! Ростом мал я как пенёк, а ты как ёлка палка! Папа ему до сих пор инженера не присваивает, хотя он с высшим образованием. Три года пашет старшим техником, а тебя без высшего сразу взяли старшим техником! Видно не без влияния Леночки…
- Вот мне этого «влияния» как раз и не надо! - сказал я наливая следующую стопку, и перешёл в разговоре на другую тему.
   Я рассказал Кузьме вкратце про нашу командировку, про то как Гриша с Жоржем провели бабке-самогонщице электропроводку бельевыми верёвками, смоченными мочой, как я спасал Толю, замерзавшего на опоре, а потом лечил ободранные ноги самогоном. Кузьма хохотал.
Эх, Лёня! Это же мои родные края! Как жалко что меня не послали с вами! Как у нас летом красиво! У нас же там север и природа совсем не такая как здесь в полупустыне. У нас речка Тишанка — и кормилица и поилица и любить на ней хочется! Она в Хопёр впадает, а Хопёр наши воды в Дон несёт! И раки и рыба и любовь!
-Кузьма, дорогой! Ты мне душу рвёшь, потому что ты как будто про мою родину мне рассказываешь! Я же родился на берегу Дона в станице Нижне-Курмоярской. Я помню какая у нас была богатейшая донская пойма с ериками, протоками и озёрами, где земля состояла из векового донного ила. Как старики говорили: Палку воткнёшь, а она цветёт! Так всё это превратилось в дно Цимлянского моря. А это море цветёт с мая месяца и по сентябрь сине-зелёной вонючей водорослью, от которой задыхается и дохнет самая ценная рыба. Я тебе говорил о проекте созревшем в моей голове о малых береговых электростанциях. Так их без ущерба для природы можно ставить по берегу Дона, Волги и других рек бесчисленное количество и суммировать их электроэнергию. Но гробить природные ресурсы важные для народного хозяйства — это преступление. И потом, если говорить о гражданской обороне… Легче ГЭС разбомбить или множество маленьких электростанций? Где бы я ни был в командировках, все говорят, что нужны местные электростанции, чтобы не зависеть от степных ураганов и гололёдов, расходуя бешеные деньги на восстановление ЛЭП и содержать ПМК, куда деньги рекой текут и трудно посчитать, в дело ли они идут. Вот я ездил с авторским надзором перед этой командировкой. Я только расписался и всё, как мне было велено начальством. А это деньги я подписал.
       Я рассказал Кузьме о том, как в меня влюбилась проститутка в командировке перед командировкой на строительство ЛЭП, и как она приехала к нам на строительство и убедилась, что я не генерал, а простой электрик, спустившийся к ней с небес на монтёрских когтях. Кузьме очень понравились слова Гриши о том, что проститутка смотрела на меня с жалостью, глядя на мою рабочую робу и монтажную цепь на шее. Однако, Кузьма вдруг сник и потускнел. Он вздохнув сказал:
-Это как раз ты был в том городе, где моя радость сдаёт экзамены!.. - у Кузьмы блеснули в глазах слёзы. - И техникум твой друг заканчивал так же, как моя радость - «на халяву»! Контрольные ей делаю я, а экзамены… ей ставит оценки мой братан. Всё бы ничего, но…
Приезжала ко мне жена брата в слезах жаловалась, что моя радость с братаном любовь закрутила и дело до развода! А я что могу? Только убить! Потому что люблю! Её невозможно не любить! Я тебе покажу фотку!
   Кузьма сорвался с места сходил в комнату и вернулся в кухню размазывая слёзы по щекам. Он дал мне в руки фото, а я остолбенел. Нет! Я остекленел… С фотографии на меня смотрела… Галя, с которой я работал в проектном институте Волгогипроводхоз и она ко мне проявляла очень большой интерес, а у меня был тогда большой тайный, как мне казалось, интерес к Лидочке. С которой я расстался в виду того, что меня вызвали на очередные сборы для полётов на реактивных Л-29. А у неё были перспективы восстановления отношений с «блудным» мужем, ради сынишки Женьки. Судя по времени, как Кузьма женат, она тогда уже была замужем за Кузьмой, но это не мешало ей интересоваться мною. Она не ощущалась как замужняя и обручальное кольцо не носила. На меня с фотографии смотрели хитроватые, очень знакомые глазки, красивой, нежной, не крашеной блондинки. Кузьма заметил мою реакцию, но понял её по-своему:
- Я вижу, что ты удивился тому, что у меня может быть такая жена? - спросил он с горькой усмешкой.
- Нет! Я этому не удивляюсь! - ответил я, - Мы работали с нею в 1967 году в Волгогипроводхозе. Она была у нас чертёжницей.
- А-а! Да! Я её хотел к нам устроить, но она категорически отказалась со мной в одной организации работать… Она жаловалась, что там в Волгогипроводхозе к ней приставал ГИП грузин. Я чуть было не дошёл до выяснения отношений с ним, но хватило трезвого разума и предъявил к ней претензии в том, что она не носит обручальное кольцо. Она отбрёхивалась, что оно у неё спадает. Но я видел, что она тяготится замужеством, как птичка в клетке. Поэтому у нас с нею и не сложилась жизнь. И сейчас на грани развода. И её теряю и брата… Наливай! - скомандовал он и сам с остервенением схватил бутылку.
- А с Леночкой жить подкаблучником быть! - сказал Кузьма, - У евреев — матриархат и ты казак не сможешь быть у неё на поводке! Ты не замечал, как Толя на тебя с усмешкой поглядывает? Он же тоже не еврей. Понял, что в узду попадает и сбросил наездницу.
- Я не обращал внимания на его усмешки, потому что я ото всех ловил такие взгляды и мне от них было очень неприятно! Я тоже не пойду в стойло! Я вольный казак, хотя чувствую, что жениться срочно надо! А с  Толей мы в командировке были на строительстве ЛЭП, по опорам на когтях лазили, сколько самогона попили, а он ни разу не проболтался, что Леночка его обхаживала. Не знаю я хорошо он сделал или плохо, но то, что  он на аркан не попался, это он сделал правильно!
- Это правильно! Но, если женишься не на Леночке, то уходить надо будет! Здесь тебе работать не дадут! Из командировок  не будешь  вылезать, а премий не видать тебе, как своих ушей! Ой!… -вдруг засуетился Кузьма, заглядывая под стол, - У меня ёжик живёт! Я от него ноги прячу! Колется зараза! - забормотал Кузьма, блуждая вокруг нездоровым взглядом.
- Ежик? - удивлённо спросил я, - А чем же ты его кормишь?
- Да он сам находит тут чего-то! Давай допьём, я на постель прилягу! Я только под одеялом от него спасаюсь.
   Кузьма разлил последние капли из третьей бутылки и наспех выпив, не закусив, вдруг зашлёпал босыми ногами мимо меня в комнату. Когда я зашёл вслед за ним в комнату, то он уже лежал на кровати и дико озираясь натягивал на себя детское, маленькое байковое одеяло «ископаемого»  вида. Оно доставало Кузьме лишь чуть ниже колен он пытался прятать по него ноги с грязными от грязного пола подошвами ног. Кузьма тяжело дышал, скрипел зубами и продолжал озираться по сторонам. Несмотря на то, что для меня это явление психики было для меня новым и ранее не виданным, но я понял, что Кузьма допился до галлюцинаций.
- Ну, я пошёл, а ты разберись с ёжиком. - сказал я, -  Что на работе сказать? Скоро выйдешь?
- Да, я ещё немного отлежусь! Ты ко мне заходи, Лёнь! -жалобно попросил он, - А то я совсем тут без информации пропадаю…
   Я ушёл помахав ему рукой и захлопнув за собой дверь. Чувство у меня было ужасное! Я даже протрезвел, сожалея, что с ним выпил. Мне казалось, что по мне ползают тараканы из кухни Кузьмы...
- Женюсь! - думал я, покачиваясь в трамвае, - А то я от длительного воздержания уже начинаю контроль над собою терять. Ведь были мгновения, когда я чуть не поддался Леночке на диване в моей комнате… Как представил себе, что я могу сейчас получить в свои объятья все её пышные  прелести и дух у меня перехватило. Если бы она не вела себя настолько нагло, то я бы точно вляпался бы… А там, в командировке даже пожалел, что у меня нет денег на проститутку… Ха-ха!!! Нет! Надо жениться! На Нинке? Пожалуй, Нинка так и останется школьной любовью. Устал я от этой любви! Почему она так странно себя ведёт? Ну хоть поцелуем-то можно обнадёжить мужскую душу… Ведь сколько лет! Со второго класса! Ещё тогда она сказала после моего признания в любви: «Ну и люби, если любишь! Но чтобы это не было наглядно! Не люблю сплетен...» Вот устрица! И это во втором классе! Потом она после окончания школы тоже оказалась в Волгограде, поступив в Политехнический институт. Как я обрадовался, возомнив, что она имела в виду моё нахождение в Волгограде и поэтому тоже приехала сюда учиться! Оказалось, что у неё тут в Волгограде родственники, которые помогут с поступлением и с жильём. Встречались иногда, но даже за руку взять её не удавалось. Вчера я её пригласил к себе домой, слушали музыку. Я присел к ней на диван, закинул руку  за её спину и попытался обнять. Она встала и пересела в кресло, где сидел я и посмотрела на меня осуждающе. Мне так стало обидно! Терпение моё лопнуло! Ведь у меня были мысли даже очень глубокие. Если бы она осталась на ночь, мне было бы не стыдно перед матерью и бабушкой, потому что они Нинку знали с детства и знали, что я к ней неравнодушен. Ведь  даже, когда у меня родилась сестрёнка после окончания седьмого класса,  я  сестрёнку назвал Нинкой в честь её… А тут у меня всё лопнуло! Я сказал, тяжело вздохнув:
- Ну, ладно! Время позднее! Пойдём я провожу тебя до трамвая…
   Она молча встала, прошла в прихожую. Мы стали обуваться, мать услышала шевеление и выглянула из зала в прихожую.
-Уже уходите? - спросила она.
- Да! До свидания, Мария Петровна! - сказала Нинка, как ни в чём не бывало.
-Заходи, Ниночка! Не забывай нас! - сказала мать на дорогу.
- Обязательно! - с каким-то судорожным хихиканьем ответила Нинка и мы вышли. Больше ни слова мы друг другу не сказали и она молча села в трамвай не прощаясь. Я после этого шёл домой с каким-то надорванным состоянием, но в то же время — с облегчением! Я решил: С Нинкой всё кончено! С Леночкой тоже… Кузьма подтвердил, что я прав! Осталась у меня Людмила на горизонте. Но она у меня была,  как ясное облачко, в которое не очень верилось, что оно не растает от дуновения ветерка.
На Людмиле женюсь! Надо позвонить в Харьков, где-то её телефон записан. Надо срочно звонить! 
   Людмилу я узнал так. По последнему месту службы в станице Кущёвской Краснодарского края у нас в воинской части была главный бухгалтер Наталья Петровна. Она уважала нас «срочников», на праздники приносила нам пироги собственного производства с графинчиком вина (втайне от начальства) и даже однажды пригласила нас домой для оказания помощи её мужу в ремонте личной автомашины «Победа». Мы «закинули» отремонтированный двигатель в машину, а потом нас пригласили к столу и угощали по-домашнему со своим  виноградным винцом. Вскользь Наталья Петровна упоминала, что у них в Харькове служит сын офицер-ракетчик и при нём живёт их дочь Людмила девятнадцати лет, работает на почте и собирается там поступать в ВУЗ.
   Как-то раз зимой мы коллективом нашей части ходили организованно в кино  и с нами ходила в кино Людмила, приехавшая в гости к родителям. Пока шли к кинотеатру, перебрасывались какими-то шутками и всё — больше мы не виделись. Демобилизовываясь и прощаясь со всеми в части, я пригласил Наталью Петровну приехать с мужем и дочкой в гости к нам в Волгоград. Она сказала, что, если я напишу из дома письмо и приглашу, согласовав приглашение со своими родными, то они видимо приедут, так как Волгоград стоит посмотреть, а они ещё в нём не были.
   По прибытии домой, осмотревшись, я вспомнил об обещании и спросил у матери  и бабушки согласие на моё приглашение хорошего человека из моей воинской части — Натальи Петровны с мужем и дочкой к нам в гости. Мать и бабушка не возражали. Я написал письмо на их домашний адрес и Наталья Петровна ответила, что дочка должна приехать в отпуск домой и они вдвоём с нею приедут, а отец не может бросить дом без присмотра. Вскоре они дали телеграмму, что они едут и я стал их встречать на вокзале. Некстати у нас в Волгограде был карантин по холере и всех прибывающих в Волгоград и убывающих пропускали чрез процедуру забора анализов на холерную палочку. На вокзалах брали мазки из попы и не отпускали, пока не получали результаты анализов. Поэтому я встретил гостей с задержкой на два часа, но они отнеслись к  такой встрече с Волгоградом  с юмором. Я дочку Люду сразу потащил в город — показывать достопримечательности, а мать осталась у нас дома отдыхать с дороги. Квартира у нас была четырёхкомнатная кооперативная, которую я получал ещё работая на Тракторном заводе до полётов. Так что места хватало для гостей. Как-то раз гуляя с Людмилой по городу, я в шутливой форме спросил у неё, прижав к себе и заглядывая в тёплые, чистые и лучистые глаза: Если соберусь жениться, пойдёшь за меня замуж? Она так же шутливо, но уверенно сказала: Ну, если всерьёз соберёшься, то пойду! - и звонко засмеялась. Людмила была очень простая в обращении, с точёной фигуркой с милым славянским круглым личиком. Мать у неё была кубанская казачка, а отец белорус, но тоже житель Кубани во втором поколении.  Дома у нас моя девятилетняя сестрёнка с большим удовольствием общалась с Людмилой, а когда они уезжали, то взяла адрес Людмилы и общалась с нею по почте.
    Встреча и разговор с Кузьмой очень подтолкнули меня к необходимости придать здравый смысл своему существованию. Я видел до чего дошёл замечательный человек Кузьма, который жил от пьянки до пьянки сжигая свои замечательные мозги и авторитет специалиста. Я в командировке чуть ли не каждый день пил самогон, приехали, начали обмывать трудовую победу и награждения, а тут приближается Новый год, а шестого у меня День рождения 24 года. А там Рождество Христово! А там 2-е февраля — День Сталинградской Победы, а отец мой со Сталинградской битвы начинал ещё пацаном.  14 января 1943 года ему исполнилось 18 лет и его зачислили уже в Красную Армию. 2-го февраля закончилось окружение армии Паулюса.  Это же надо отметить! С друзьями! А они без бутылки ничего не отмечают... Всё! Надо заканчивать ! Это путь в никуда…
    Я позвонил Людмиле и сказал, что еду к ним в гости в Кущёвку на Новый год. Она ужаснулась и сказала, что её не отпустят с работы, так как на почте праздничная нагрузка, а она Начальник доставки. Я сказал ей: Как хочешь! А я приеду! Я приехал до Нового года за час. К счастью, Людмила уже была дома. Людмила вышла в коридор за продуктами к столу, а я тоже вышел, обнял её и спросил:
-Ты помнишь, что мне обещала?
-Что?
- Что пойдёшь за меня замуж, если я соберусь.
-Помню! - ответила она, улыбаясь и смело глядя мне в глаза.
- Не передумала?
- Нет! - твёрдо ответила она.
-Ну,  пойдём отцу, матери скажем, что мы решили жениться.
- Когда жениться?
-Сейчас!
- Ну, хорошо! Пошли…
   Короче — так! 2-го  января, пользуясь исключением, что мы из разных городов, нам зарегистрировали наш брак, а 3-го января 1971 года мы с нею расстались в Ростове -на-Дону, увозя с собой свидетельства о браке: она поехала в Харьков -за увольнением, а я в Волгоград  - на работу.
   Дома мать, узнав, что я женился, расцеловала меня. Бабушка расплакалась, а сестрёнка от восторга завизжала:
-Ура! Я буду с Людой спать! Она знает сказки интересные!
    На работе это был взрыв бомбы. Леночка чуть не уволилась с работы, но отец её не отпустил, а меня отправил в длительную командировку в самый северный район в страшенные крещенские морозы в Нехаевский район, откуда родом был казак Кузьма. Там я очень простудился и чуть не умер, потому что дорог из-за сугробов не было даже для тракторов. Только там я осознал, что люблю мою Людмилу! А она смогла приехать только через полтора месяца, потому что её обязали подготовить себе замену на ответственную должность. Вернувшись на работу я узнал, что Кузьме дали инвалидность и запретили пить спиртное. Он уехал домой в Нехаевскую, там выпил в лечебных целях прополис, настоянный на спирту,  и на месте сразу умер… Царство Небесное казаку Кузьме! И Светлая Память! Прости, Господь Иисус Христос,  ему его вольные и невольные прегрешения!
   После увольнения Кузьмы руководитель параллельной высоковольтной группы нашёл покупателей на стол Кузьмы. А стол был чудесный, антикварный. Видимо из хорошего дерева с резными тумбами в виде львов с роскошными гривами и лапами. Кузьма его притащил из Дома Архитекторов во время его реконструкции. А этот дом был примерно 18-го века. Стол отдали за ящик водки каким-то предприимчивым ребятам. Когда они выдвинули из тумб невероятно длинные ящики, то они оказались до отказа заполнены аптечными пузырьками спиртосодержащих лекарств. Вот такая осталась память о хорошем человеке, окончившем электрофак с Красным дипломом, глубоком специалисте-энергетике,  никогда не отказывавшем никому в помощи и никому не причинившем зла. Тем ящиком  водки мы и помянули казака Кузьму.
   А с Людмилой мы живём уже 46 лет, родили двух сыновей и ещё вырастили внука аспиранта физика на сегодняшний день - января 2017 года. Ещё есть две маленькие внучки, но их растить сил у нас уже нет, хотя помогаем. Людмила окончила два ВУЗа и работала на очень ответственных должностях, о чём ещё расскажу. Я до женитьбы отдал пять лет авиации, пятнадцать лет(в целом) отдал электричеству (от монтажа, до проектной и эксплуатационной работы) и 35 лет адвокатуре. Сейчас мне 70 лет, а Людмиле на четыре года меньше. Старший сын певец, музыкант, композитор, но сейчас возглавляет российскую радиостанцию «Матрёшки», находящуюся в Лондоне и вещающую на весь мир. Это он с высшим юридическим образованием творит. А младший сын с высшим образованием специалиста Потребкооперации работает дизайнером широкого профиля. Про старшего внука я уже говорил. После окончания МГУ им. М.В. Ломоносова — аспирант физик. Работает в Сколково.

Л. КРУПАТИН, МОСКВА, январь 2017 г.




ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://stihi.ru/2012/01/07/8446


У КАЛИТКИ ЖЁЛТОЙ РОЗЫ КУСТ!

У калитки жёлтой розы куст,
Тонкая воздушная ограда
И по ней цветущие плетутся
Лозы молодого винограда!

Виноград заплёл веранду дома
И балкон второго этажа!
И сирень ещё благоухает,
Ароматом голову кружа!

Солнце пригревает всё сильнее
Потому весна  на грани с летом
И она наверно наградит
Нас с тобой добром, теплом и светом!

Мы с тобою тоже отцвели.
И цветы не стали пустоцветом!
Урожай имеем на ветвях!
Но мы не сломаемся при этом!

Дай-то Бог, чтоб бури обошли
И плоды не изрешетил град!
Чтоб достойно осень свою встретил
Наш с тобою яблоневый сад!

Л.КРУПАТИН, МОСКВА,2011 год.

Л.КРУПАТИН, МОСКВА январь 2017 г.


8.

МОЯ ЖЕНИТЬБА!
 В 1970-м году произошёл крутой поворот в моей судьбе. Вернулся я в свой Волгоград, так как   неожиданно расстался с  авиацией и как тот « с перебитым крылом» остался  навсегда  обречённый  взирать в небо вслед шуршащим там, действующим на меня наркотически, самолётам. Нет! Определения «наркотически» я думаю недостаточно. Я не испытывал мук «ломки» наркомана, но когда закрывал глаза и представлял в правой руке ручку управления истребителем, а в левой ручку газа, то душа замирала и возникала боль от сознания, что этого никогда больше не будет  и к тому  у меня ещё добавлялась  обида, не зная на кого, но за то, что мне… не суждено быть там… с ними в небе, хотя оно уже вошло глубоко в сердце, и вросло, как застаревший осколок! Ведь я три типа самолётов освоил, отлетав программу по полной! Из них два реактивных! Из них последний – боевой!
    Что это я расхлюпался? Я же не об этом хотел рассказать…О том, как я  стал жить «приземлившись». А жизнь на земле мне показалась очень тяжкой. За четыре с половиной года  полётов я совсем отвык от неё. Как было просто в армии: выполняй всё,  что от тебя требуется, а тебе  должны обеспечить всё, ч то тебе положено! А здесь… сплошные проблемы! Всё,  что тебе «положено», оно находится за семью замками и десятью печатями и надо ЭТО выходить ножками по инстанциям или даже вырвать из глотки у какого-то бюрократа, который сидит будто бы специально, чтобы создавать людям препятствия и «не пущать»!. Одного я помню…у него при появлении на пороге кабинета очередного просителя было выражение лица, будто бы он в рот набрал поноса и хочет в тебя им плюнуть! Но выражение его лица резко менялось, если на пороге оказывался начальник или полезный ему человек!
       После «дембеля»  мать  категорически запротестовала, чтобы я шёл работать на завод. Она сказала, что не может меня представить в промасленной «робе». Пошёл я техником проектировщиком в проектный институт. Хотя высшего образования у меня не было, но у меня была серьёзная практика до армии, отражённая в трудовой книжке – « Монтаж и эксплуатация электроустановок». И теоретики проектировщики, которые в глаза не видели то, что они проектируют, часто обращались ко мне без стеснения: А, как это? А, как вот это? И я, не кичась, рассказывал популярно - "с чем его едят". В Волгограде был отдел этого института, в Саратове  его филиал, а институт ВНИПИ(Всесоюзный научно-исследовательский проектный институт) находился в Москве. Директор имел еврейскую фамилию и соответствующие имя и отчество. В отделе все рангом выше инженера,  тоже были евреи. Я, как-то к слову, сказал еврейскую поговорку, которую слышал от своего командира эскадрильи в Грозном,еврея-асса истребителя высочайшего класса: «Знаем мы вас, были вы у нас! После вас у нас пропал самовар, но мы не говорим на вас, но после вас у нас никого не было!»- меня приняли за «своего».
   Отдав четыре с половиной года авиации и вернувшись на «гражданку» я себя почувствовал очень неудобно. В мои 23 года, я оказался совершенно не приспособлен к обычной гражданской жизни. Бытовое болото затягивало трясиной проблем. На работе сплошные интриги- «перетягивание одеяла» и каждый меня «свеженького» пытался перетащить на свою сторону. Бывали и просто распри на почве приязни-неприязни,  а бывали  «шутки со смехом до боли в желудке»  переходящие от шуток до серьёзных проблем. Одну «шутку» я описал в юмореске «Суровый характер!» Другую ситуацию в командировке с инженером Светой я описал  в юмореске «Втроём в командировку?», а  однажды в октябре 1970 г. мы собственными руками по собственному проекту «решили» построить высоковольтную линию напряжением 10 киловольт на деревянных пропитанных опорах  протяжённостью в 6.5 км. в одном из северных районов волгоградской области. Дело в том, что приближался наш профессиональный праздник – «День энергетика» 22-го декабря 1970 г., а в этот день исполнялось 50 лет Ленинскому плану ГОЭЛРО (Государственному плану электрификации всей России). В те советские времена существовало такое …. «брать почин», то есть обязательство выполнить что-то сверх нормы или досрочно.  Как говорили про  таких в анекдотах, что сами создавали себе препятствия, чтобы их преодолевать. Так вот нам предложило наше начальство построить эту электролинию в Урюпинском районе, намекая, что если справимся, то нас хорошо отметят. Ну, я тогда ещё был не женат и  воспитан был в самоотверженном патриотизме.  Я ещё  раньше рассказывал в юморесках: «Пятьсот-весёлый!», «Как я был народным артистом!», «Инструктор-лётчик Бэн!», что я работая на Волгоградском Тракторном заводе был начальником штаба «Комсомольского прожектора» - то есть,  такого настенного органа издания, который оперативно реагировал на всякие недостатки, мешающие жить и работать. Я был опытным фотографом с девяти лет, рисовал карикатуры, сочинял критические стишки и в мои 17 лет меня рекомендовали начальником штаба и кандидатом в члены КПСС. Я был очень верующим в идеалы Коммунизма и воспитан патриотично на советской литературе, да и на личном примере моих родителей. И хотя мой отец – инвалид Вов иногда и промышлял браконьерством, но тогда за это не сажали в тюрьму, да и отец себя так наказал…да и нас, своих близких тоже! Утонул он на рыбалке в Цимлянском море. А мать моя была «Заслуженным учителем школы РСФСР»  присвоили ей это звание ещё беспартийной, а потом она вступила в КПСС.
    Это я рассказал для того чтобы объяснить, что меня уговаривать на ту партийную, откровенно скажем, «дурь»  было не надо  и я был двумя руками «За!». Ну, тем самым и других совратил на этот подвиг. Я забыл рассказать, что в  «перетягивании одеяла» внутри организации, меня перетащил на свою сторону секретарь партийной организации, который был в оппозиции к нашему руководству и я оказался Замом Секретаря партийной организации. Естественно, мне и подобало поддержать эту инициативу своим примером, хотя она исходила от руководства и наш Секретарь отнёсся к этому сдержанно. Мы уехали в командировку с начала ноября и к Юбилею ГОЭЛРО, т.е к 22-му декабря мы задачу выполнили, вернувшись с победой, но за эти полтора месяца руководство сумело «съесть» нашего Секретаря, который был старшим инженером и руководителем отдела двух низковольтных групп. Он уволился, не попрощавшись со мной. В результате я оказался И.О. Секретаря партийной организации нашего ОКП(Отдела комплексного проектирования) по Волгоградской области. О некоторых выдающихся приключениях и злоключениях в этой  «героической» командировке я рассказал в юмореске «Изнасиловал опору!»:http://stihi.ru/2012/12/27/9692  и закончил я этот рассказ тем, что я решил покончить с пьянством, которое в командировке стало по объективным причинам регулярным, а после командировки никак не могли остановиться обмывая свою трудовую победу и 50-летие ГОЭЛРО, а тут уже приближался Новый год и Рождество и день моего рождения… Короче я понял, что нужно срочно остановиться. Я человек очень решительный и много раз совершал поступки которым сам потом удивлялся. Начиная с 22-го декабря мы начали праздновать, дня три мы пили и похмелялись, где-то 25-го декабря я очнулся и задумался о том, куда я качусь по наклонной.Ещё меня заставило задуматься чрезвычайное происшествие, мой несостоявшийся роман и встреча с однокашником по ПТУ "Ночной биллиард!":http://stihi.ru/2012/12/27/9692 Так вот! Я задумал и решил!
  Этому решению серьёзный толчок дала мне встреча с моим непосредственным руководителем высоковольтной проектной группы - казаком Кузьмой, который страдал запоями.
       В результате…2-го января у меня в руках было Свидетельство о  заключении брака. Я 3-го января 1971 года приехал домой из Кущёвки Краснодарского края с этим свидетельством, но без жены и мне всё это представлялось, как какой-то сон, потому что всё было на своих местах, но я своим Свидетельством ошарашил своих близких и сослуживцев. Особенно дочку моего начальника, с которой дружил почти сразу с момента трудоустройства. Она даже хотела увольняться с работы, узнав о том, что я женился,  но её папа загнал меня в дальнюю командировку, почти туда же в северный район, где мы строили нашу высоковольтную линию.
   Там  я, вынужденно проехал километров 15  в открытом кузове грузовика ГАЗ-51 на морозе выше 20-ти градусов, потому что в кабину пришлось взять женщину с больным подростком. Через борт кузова я вывалился почти с мёрзлым стуком и заболел. СнегА  в то время стояли непролазные и я лежал на Электроподстанции на раскладушке возле мощного самодельного обогревателя - козла, ничего не ел, только пил воду и потел и думал,  как в бреду, о случившейся моей женитьбе.Как же это случилось?
    Решившись жениться я сказал об этом своей матери. Она встревожено спросила:
-Вот на этих свистюльках, которые тебе днём и ночью пороги обивают?
-Нет, мама! На Людмиле из Харькова!
-Да она про тебя и думать забыла!-усмехнулась мать.
-Не-е-т, мамочка! Не зря же она с моей сестричкой переписывается до сих пор! И потом она мне обещала!
-Ну, смотри, дело твоё! Хотя ты  её тоже не знаешь. Так, судя по матери, вроде бы положительная девчонка, а общались вы с нею всего несколько дней!Думай! Не ошибись, сынок!
     А Людмилу из Харькова я знал вот почему:
    Дослуживать последний год мне пришлось в станице Кущёвской Краснодарского края в 80-ти километрах от Ростова -на -Дону.. В нашей части была главным бухгалтером мать Людмилы, а сама Людмила проживала  на Украине в Харькове со старшим братом офицером, учившимся в Академии ПВО. Работала Людмила на почте, несмотря на свой возраст 19-20 лет, начальником отдела доставки и готовилась там поступать в какой-то ВУЗ. Её мать, т.е. наша главбух уважала нас «срочников», относилась к нам нежно по-матерински  и к какому-нибудь   празднику приносила нам бутылочку домашнего винца и кусок пирога. Однажды даже приглашала нас  в увольнение к себе домой с просьбой помочь её мужу, т.е. отцу Людмилы «закинуть» отремонтированный двигатель в личную машину «Победа». Мы это сделали, а потом нас очень хорошо угостили с графином домашнего вина.
Однажды у нас был коллективный культпоход в кино всей частью, в том числе и желающие офицеры и вольнонаёмные. Это было зимой и наша главбух была с дочкой, приехавшей в отпуск. Мимоходом мы перекинулись с нею какими-то незначительными шутками и всё! Я только заметил, что девчонка симпатичная, а вот фигурку рассмотреть я не мог, поскольку она была в прямой каракулевой шубе. Больше мы не виделись, так как она уехала к себе в Харьков. Демобилизовывался  я  летом и прощаясь пригласил  нашего главбуха – Наталью Петровну в Волгоград в гости с дочкой и мужем. Она сказала, что если я напишу из дома, согласовав  приглашение с семьёй, то может быть они и решатся приехать в гости. Ведь у меня есть мать,  бабушка и сестрёнка, хоть и маленькая, но член семьи и надо с ними это согласовать.    Оказавшись дома, я рассказал матери о том, что есть хороший человек там на бывшем месте моей службы и я хотел бы пригласить их с дочкой к нам в гости. Мать  не возразила и я написал письмо с приглашением.
   Мне ответила Наталья Петровна, что скоро дочка приедет в отпуск и наверное они смогут приехать к нам в гости.
    В то время,  летом 1970 года в Нижнем Поволжье имела место вспышка холеры и везде по месту работы у нас брали из заднего места мазки и обязывали пить в день по четыре таблетки тетрациклина, что называлось «тетрациклинизацией населения». Мои гости приехали и я едва смог их встретить, только после того, как у них взяли мазки, сделали анализ и снабдили пачками тетрациклина. К такому испытанию гости были не готовы и если бы знали заранее, то вряд ли поехали бы. Хотя пережили это с юмором.
   Они приехали без отца, так как он не мог бросить работу. Приехали они на пару дней, но мы их задержали ещё на пару дней и я Людмилу с удовольствием потаскал по городу, показывая исторические и культурные  достопримечательности. Даже ходили в драматический театр  Горького, когда его ещё не испохабил грузинский режиссёр со своим «НЭТ». Я даже водил Людмилу в своё укромное место Фёдоров сад, находившийся на пустыре между нашим микрорайоном «Жилгородок» и Мамаевым курганом. Вели мы себя с Людмилой весело, непринуждённо.Тут я её хорошо рассмотрел. Хорошая, простая, бесхитростная девчонка с точёной фигуркой с нежным милым личиком,не избалованная городской цивилизацией.  Однажды я её в порядке шутки схватил, прижал к себе и глядя в глаза спросил:
-Если соберусь жениться, пойдёшь за меня?
   Она так же шутливо ответила:
- Ну, если действительно соберёшься, то пойду!
   Мы посмеялись и всё! Когда мы возвращались домой, то к ней липла моя сестрёнка Нина 9-ти лет. О чём они разговаривали там в её комнате я не знаю, но они договорились переписываться. Когда они уехали, то сестрёнка действительно писала Людмиле в Харьков и та ей отвечала, передавая мне приветы и я тоже передавал, но сам не писал.
     И вот тут я вспомнил про Людмилу и её обещание. Перебрав в памяти своих подруг, я понял, что эта, как свет в тоннеле.Запала она мне в душу тогда, но у меня в то время не было недостатка в подружках, как сказала мама.В народе говорят верно:"С одними гуляют, а на других женятся!". Может быть Господь Бог меня направил на такой шаг или Ангелы Хранители, не знаю!
    Я позвонил на работу Людмиле, чем очень её взволновал и спросил, сможет ли она приехать в Кущёвку на Новый год? Она сказала, что нет! Что её не отпустят, так как новогодняя нагрузка. А я сказал, чтобы она отпрашивалась во чтобы то ни стало, так как я еду к её родителям в гости, о чём и сообщил им телеграммой. Я не знал точно, приедет ли Людмила, но сам тридцатого декабря после работы выехал поездом на Ростов. На вокзале в Ростове я  обратил внимание на лётную офицерскую форму и вдруг узнал в этих молодых офицерах своих сокурсников, которые уже направлялись в часть. Какая это была встреча! А я на вопрос, куда еду ответил неожиданно: Жениться! Тут они сразу решили, что не могут не отметить и пришлось «расчехлить» с ними бутылочку коньяка.
       От Ростова до Кущёвки на электричке часа два езды или меньше. На вокзале я вышел на площадь, заметил в стороне кучку оживлённо общающихся молодых людей и пошёл по знакомой улице, так как жили родители Людмилы метрах в двухста от вокзала.
     Родители Людмилы меня встретили приветливо, но удивлённо, так как сказали, что Людмила пошла меня встречать на вокзал. Я заподозрил, что она могла быть в той оживлённой группе молодёжи и пошёл назад. Отец хотел тоже идти со мной, но я попросил не беспокоиться. Я встретил Людмилу, когда она уже шла домой и встреча была тёплой с поцелуем моим в щёчку.
   Дома отец с матерью уже накрывали на стол, потому что до Нового года уже остались считанные минуты и Людмила подключилась на помощь матери. Вышла Людмила в коридор за чем-то, ну и я за нею. Схватил её, прижал к себе, как тогда в Волгограде и глядя в глаза спросил:
_-Ты помнишь, что обещала  мне в Волгограде?
-Что?- удивлённо спросила она.
-Что пойдёшь за меня замуж, если я соберусь!
-Помню!- шутливо улыбаясь, ответила она.
-Не передумала?
-Да нет!- также улыбаясь ответила она.
-Пойдёшь?- спросил я.
-Когда?- растерянно спросила она, и уже шутливо,- Прямо сейчас?
-Да! Прямо сейчас!
-Пойду!Если прямо сейчас!-засмеялась она.
-Ну, пойдём скажем отцу, матери!
-Пойдём! Я  сейчас, кое-что возьму! Уже забыла с перепугу зачем вышла!
-Да вот за этим и вышла! Пошли!
  Без пяти минут двенадцать. Отец и мать предлагают выпить за старый  год, стукнулись бокалами красивого домашнего вина, мы с Людмилой встали, переглянувшись и я сказал:
-Папа и мама давайте ещё выпьем за наше решение. Мы решили пожениться!
  Несколько секунд молчания в растерянности и мать спрашивает:
-Когда пожениться?
-Сейчас!- отвечаю я и вижу как отец махом выпивает бокал хватает папиросы и уходит курить в коридор, а мать в слёзы, растерянно глядя на нас переводила глаза с одного на другого.
-Ну, а как же это? Там же заранее надо!
-Мама! Мы тоже не знаем, но ты тут всех знаешь! Пожалуйста, завтра с утра проведи разведку, как это можно сделать срочно в порядке исключения.
   Утром, мы ещё спали, а мать  пришла и доложила, что есть положение, что в порядке исключения, если проездом из разных городов, то можно по срочному. Завтра в 10 часов утра можно подать заявление, а в 16 часов расписаться. Так мы и сделали. Свидетелями были ребята-старички из моей части с замом  командира части и подруга Людмилы-одноклассница, соседка через дорогу. На другое утро мы сели на электричку и поехали до Ростова, где наши пути разошлись. Она поехала в Харьков увольняться с работы, а я в Волгоград, удивлять всех своим Свидетельством о браке.
    Дома меня встретили в прихожей все трое: мама, бабушка и сетрёнка. Мама спросила прямо с порога:
-Ну, как сватовство твоё? Как невеста встретила?
-Почему невеста? – ответил я, - Жена!- и предъявил Свидетельство о браке.
Мать моя сразу  кинулась меня поздравлять, целовать, бабушка скорее – в  слёзы, а сестрёнка кричит:
-Ура! Я с Людой буду спать! Она мне сказки будет рассказывать!   
ПОСТСКРИПТУМ:
Лёжа в бреду на подстанции я так и думал, что судьба со мной пошутила. Дело в том, что перед моим отъездом я позвонил Людмиле в Харьков, сообщить, что уезжаю в командировку, а она сказала, что её не уволят, пока она не подготовит себе замену на должность начальника отдела доставки.Вот только там и тогда я понял, что я люблю эту девчонку, а до того я просто делал то, что считал необходимым.Может быть Господь Бог для того и сделал такую проверку чувств! Но Бог был милостив! После таких испытаний мы встретились через полтора месяца и не расстаёмся сорок лет! У нас два сына,  один внук 18 лет –студент МГУ 3-й курс и две  маленькие внучки.(На Новый 2016 год будет 45 лет нашей семейной жизни.)
Облака плывут!
Леонид Крупатин

Облака плывут! Облака...
Смотрят на меня свысока!
А ведь было же время, времечко-
Облакам плевал я на темечко!

Облака плывут! Облака...
И плывут-бегут все века!
Протыкал я их самолётиком,
Словно воин-скиф тыкву дротиком!

Облака плывут! Облака!
Как же неба синь глубока!
Облака плывут словно рифма в стих!
Я искал средь них место для двоих!

Облака плывут! Облака!
Служба  и у них не легка!
Я летал, порхал,  о земле забыв!
Поворот в судьбе прозвучал, как взрыв!

Облака плывут! Облака...
Мне кричат беззвучно: "Пока!
Мы вернёмся вновь, подожди нас тут,
Когда вновь сады буйно расцветут!"

Облака плывут! Облака...
Путь - дорожка их далека!
Путь-дорожка их далека, длинна
Я отстал от них-не моя вина...
 
Облака плывут!Облака...
Облака плывут! Облака...

ПОСТСКРИПТУМ: Сегодня 02.01.2014 г. исполнилось 43 года моей семейной жизни.Два сына, внук студент 4-го курса МГУ, и две внучки 3.5 и 4.5 года.Общий стаж 52 года, адвокатский стаж 31 год, продолжаю работать.

ГЛАВА 2.

ЭНЕРГЕТИК ЗАВОДСКОЙ,  СЕЛЬСКИЙ МЕХАНИЗАТОР, ТУРИСТ В ИНДИИ, МЕНТ ВНЕШТАТНЫЙ, МОРЖ,РОДИТЕЛЬ, СТРОИТЕЛЬ, ДАЧНИК.


(Продолжение "Душа жены на расстояньи!"http://stihi.ru/2011/12/25/3947, но перед этим желательно прочитать юмор на 10-ти страницах"Агроном поджаренный!"http://stihi.ru/2012/07/19/4966 "Любовь и лето!Катюша!Дуся!")

Л.КРУПАТИН, МОСКВА, ВОЛГОГРАД 1970 – 2010 г.

9.

ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://stihi.ru/2020/11/22/7831
СБОРНИК "О ЛЮБВИ ВСЕРЬЁЗ!"


НАПУТСТВИЕ МАЙИ КРИСТАЛИНСКОЙ.

 Это было 22-го декабря 1970 года. Был праздник 50 лет Ленинскому проекту ГОЭЛРО (Электрификации России). Я работал в ОКП «Сельэнергопроект» г. Волгограда старшим техником проектировщиком высоковольтных линий.
   Надо очень кратко рассказать мою предысторию. Я вступил в члены КПСС ещё в 1967 году, работая на Волгоградском Тракторном заводе электриком по промышленному оборудованию, имея комсомольское поручение, возглавлять заводской штаб «Комсомольского прожектора». Вступил я совершенно по личному  убеждению, будучи крещённым, но уверенным, что идеи Коммунистической партии не расходятся с духовными установками православия. Это вам, современным будет непонятно, потому что вы уже знаете о том, что Ленин, которого я в прямом смысле тогда боготворил, планировал уничтожить всё русское, что было для нас святым, потопляя в крови наши русские идеалы, культурные и православные. Но это всё мы узнали уже после свержения власти КПСС, которую свергал и я, будучи коммунистом и даже членом Райкома КПСС. Я был воспитан на литературе, пропитанной коммунистической пропагандой, о чём не жалею, потому что патриотизм у детей и молодёжи воспитывался верно. Сейчас нет пропаганды? Нашей русской и российской нет! А чужеземной и даже извращённой иноверческой – сплошь и рядом! Подлый Сорос даже из-за океана дотянулся до душ наших детей и молодёжи! Поэтому в нашем обществе процветают «иваны» не просто не помнящие родства, а даже… ублюдки, презирающие наше героическое прошлое Матушки России. Извините! Отвлёкся…  Так вот, я ушёл  по призыву в армию уже коммунистом,  и не просто в армию, а летать на истребителях! И начал с того аэродрома, на котором я в пятнадцать лет, волей провидения,  совершил прыжок с парашютом, впервые парашют увидев живьём, а не в кино. В 1970-м году я демобилизовался, в виду отсутствия перспективы по медпоказаниям, но успев освоить три типа истребителей, в том числе и боевой МИГ-17 с тремя пушками под «носом» и не где-нибудь, а в городе Грозный, среди двух горных хребтов! В ОКП «Сельэнергопроект» я зашёл совершенно случайно, подбирая место, устраиваясь на работу. Я рассказал,  что высшего образования у меня нет, но есть большой опыт работы электромонтёром и даже полгода проработал в проектной организации «Волгогипроводхоз» в период прохождения теоретического обучения в вечернем формате при Обкоме ДОСААФ на реактивный самолёт перед призывом на полёты. Меня, как демобилизованного, в порядке исключения, взяли на работу старшим техником с окладом 90 рублей в месяц. Так как я был коммунист, то меня на первом же отчётно-выборном собрании выбрали заместителем секретаря партийной организации. В виду приближения великой даты – 50 лет Ленинского Плана ГОЭЛРО, в октябре этого же 1970  года нам настойчиво предложили взять на себя «героический почин» - бригадой добровольцев из нас, проектировщиков, построить для сельчан высоковольтную линию своими силами к Юбилею ГОЭЛРО! Разумеется возглавить этот «почин» предложили мне и я не мог отказаться в виду моего  авантюрного характера и моего патриотического воспитания. Меня поддержали, хотя некоторые… с неохотой. В основном меня поддержал холостой парень, работавший  в низковольтной группе старшим техником, хотя был с профильным высшим образованием Толя  Кашкин. Так вот на нас двоих и оказалась основная нагрузка строительства этой высоковольтной линии. Только мы двое умели лазить на монтажных когтях по опорам, а остальные члены бригады нам помогали и добывали самогон «для сугрева». По возвращении меня ещё «огорошили» тем, что нашего секретаря парторганизации выжили с работы, а я остался исполняющим его обязанности…
   Хочу рассказать, что у меня произошло с инженером-сметчицей Леночкой – дочкой нашего начальника ОКП.     Дело в том, что Леночка,  это дочка нашего начальника ОКП, работающая сметчицей в низковольтной группе. Она сразу «положила на меня глаз», да не один, а оба! Глаза у неё были… утопиться можно! Громадные, в пол-лица, печальные еврейские глаза, в которых белки были с небесной синевой! Как говорил наш сотрудник — старший инженер Боря про нашу завотделом оформления — Аллу, что у неё выдающийся передний и задний бампер! Так вот это можно было сказать и про Леночку. А какие у Леночка сочные, красивые губы! А какая у Леночки классическая женская фигура! Да! Всё было при ней, как говорится… Она была на год моложе меня, но она выглядела не девушкой, а зрелой женщиной. Ростом она была чуть выше меня, хотя носила туфли на низком каблуке. Масса у неё была под сто килограммов, хотя она не выглядела толстой. Я рядом с нею был, как пацан, хотя был физически очень накачан. Леночка работала не в нашей комнате, но часто приходила в нашу комнату к чертёжнице Оле, хотя по работе они никак не связаны, да и по интересам тоже. Оля сидела за первым столом и чертила, не поднимая головы. У неё был не кульман, а просто чертёжная доска, с наклоном к ней. Я сидел позади Оли, а Леночка приходила, облокачивалась об Олин стол, открывая моему взору богатство своего декольте, от чего у меня поднималась температура, потому что мне делалось жарко. Я старался не смотреть в сторону Леночки, но это плохо получалось и Леночка, как бы равнодушно, перехватывала мои взгляды. У нас бывали застолья по поводу дней рождений и Леночка, почему-то, взяла шефство надо мной, хотя мы даже лично с нею и не знакомились:
-А, ну, новенький! Не стесняйся! Накладывай в свою тарелку, а то голодный останешься со скромностью в обнимку! - при этом садилась рядом, прикасаясь ко мне своим аппетитным бедром и ухаживала, как мать за ребёнком, вызывая «понимающие» улыбки коллег. Меня это очень смущало, а Леночку — нет. Однажды она зашла в нашу комнату и по-хозяйски заявила:
- Так! Я до сих пор не видела фильм про Рафаэля, «Пусть говорят!» и он дошёл до нашей киноплощадки. Я очень хочу пойти, но не могу же я идти одна, как «разведёнка». Мне нужен мужчина! Лёня! Ты мужчина или нет?
-Ещё како-о-ой! - шутливо ответил я. Коллеги при этом заулыбались понимающе, не поднимая головы от чертёжных досок.
- Всё! Я тогда беру билеты и жду в семь часов дома. Остановка троллейбуса «Пивзавод» и к Волге последний дом, последний подъезд, последний этаж, квартира 98.
-Я не пойду в кино, если ты берёшь билеты!- сказал я, - Билеты беру я! Мне при этом хотелось назвать её на «вы», потому что лично ещё не общались, ну и вела она  себя царственно по отношению ко всем.
- Пока ты соберёшься брать, билетов не будет! Если ты такой богатенький, то отдашь деньги! - и вышла из комнаты своей величественной  походкой.
- Всё, Лёня! Попался, не отвертишься! - хихикнул руководитель параллельной высоковольтной группы. Мой руководитель Кузьма просто без слов заржал. После кино Леночка просто заявила, что хочет ко мне в гости. О том, что у меня отдельная комната в четырёхкомнатной квартире, она уже знала из разговора до кино. Я не отказал ей, хотя после кино было уже поздно, а ко мне ехать в Жилгородок было не близко. Мы заявились ко мне, удивив моих домочадцев:  маму, бабушку и сестрёнку, которая не успела лечь спать. Я сказал:
-Мы тихо посидим, послушаем музыку!
  А Леночка сказала:
- И от чая не откажемся!
- Да, да! Я сам сделаю! - сказал я бабушке, удивившись наглости Леночки.
   Когда я включил музыку, сидя в кресле у магнитофона, то Леночка, властно глядя на меня, похлопала по дивану рядом с собой:
-Лёнечка! Ко мне! Мне скучно общаться с диваном!
Я подошёл к ней, а она протянула мне навстречу руки и я сел прямо в её объятья, прижатый к мощному бюсту, а Леночкины глазищи оказались прямо перед моими и стали сближаться. Мы слились в очень горячем поцелуе. Моя рука интуитивно подхватила её противоположную грудь, а язык мой проник между сочными губами Леночки. К сожалению я почувствовал, что Леночка сегодня зубы не чистила, а из подмышек шибанул неприятный запах.
   Я освободился насильно из её объятий и шутливо сказал:
- Мне кажется, что я после такого поцелуя спать сегодня не смогу!
- А я могу остаться и убаюкать! -нагло хихикая сказала Леночка.
- Я тогда совсем на работу не встану! - неловко смеясь, сказал я. Но Леночка на полном «серьёзе» сказала, - А я всем объясню, что ты отсутствуешь по уважительной причине! Никто возражать не будет! Кузьма свой человек, а папа, тем более!
- Не всё так просто! - посерьёзнев сказал я. - Мне перед своими тоже объясняться будет надо…
- Ну это может быть перед сестрёнкой! А мама с бабушкой не маленькие! Поймут! - с обидой сказала Леночка.
- В том-то и дело, что они могут неправильно понять!- серьёзно ответил я, глядя ей в глаза, полыхающие возмущением.
- Тогда проводи меня до трамвая и ложись спать! - сказала она, резко вставая. При этом  в голосе прозвучала обида и возмущение, как будто я её низко оскорбил.
  Я встал и пошёл к двери. Провожал молча. У трамвая я вспомнил, что не отдал деньги за билеты и протянул ей купюру соответствующую цене. Она дала моей руке «пощёчину» и села в трамвай, не прощаясь.
    До нашего отъезда в командировку Леночка со мной не разговаривала и не смотрела в мою сторону, а когда мы,   построив в нечеловеческих условиях шесть с половиной километров высоковольтной линии,  вернулись измученные, но счастливые, Леночка меня встретила, как будто между нами ничего не произошло. Она даже публично меня обняла и чмокнула густо  накрашенными губами в щёку, вызвав хихиканье коллег. Нас наградили премиями и Почётными грамотами, а так же назначили нам оплаченный банкет в ближайшем ресторане «Волна». Я, признаться, «оторвался»  на этом банкете, плясал рок-н-ролл, до упаду. Леночка только раз улучила момент и вынудила меня станцевать с нею танго. В ресторане людей, кроме нашей компании человек в пятьдесят, почти никого не было и я, наверное поэтому, уловил милый душевный взгляд молодой женщины, сидевшей за столиком между колоннами с ужинающим мужчиной. Женщина мне очень понравилась миловидностью, заметной, но лёгкой пышностью… ну и взгляд её в мою сторону… Я несколько поколебался в виду того, что она сидит с мужчиной, но я подошёл и спросив разрешение у мужчины, пригласил её на танец. Мужчина мне ответил:
-Если женщина не возражает, то я тем более, так как мы не знакомы!
  Я взял нежно её за локоть, мы отошли от стола на два шага. Я её обнял, не наглея, она меня тоже… И вдруг я ужаснулся и меня бросило в краску!.. Я сообразил, что у меня рубашка потная от быстрых танцев и я взмолился:
- Ой! Простите! Я совсем забыл, что я мокрый, как мышь!
Она легко хохотнула:
- Не удивительно! Вы без перерыва выдаёте показательные выступления! Я даже засмотрелась! Но это ничего! Женщины умеют отличать пот чистого мужчины и вполне прощают!
При этом она даже чуть плотнее прижалась ко мне, как бы успокаивая и подтверждая свои слова, при этом она посмотрела в сторону нашего стола и, улыбаясь спросила:
- Там за столом красивая особа нас сжигает своими выразительными еврейскими глазами! Это ваша пассия или жена? У вас не будет проблем?
- Нет, нет! – сказал с усмешкой я. Она претендовала на меня как на новичка, но мы объяснились с нею и ей претендовать не на что. Я только из армии пришёл и тут получилась эта командировка в честь 50 лет ГОЭЛРО. Но мы ещё до командировки решили с нею вопрос о том, что меня к ноге не поставить,  как ей хотелось бы.
- Вы только из армии? А вы выглядите зрелым мужчиной.
- Я раньше всех ушёл в армию и позже всех пришёл, потому что пришлось полетать на истребителях, хотя и курсантом. Врачи не дали надежды на перспективу, а летать потише и пониже – не в моём характере!
- Да это заметно! – добро хохотнула дама, - Вы похожи на лётчика! Жаль, что вам не суждено летать! Но жениться вам надо! Иначе половая свобода вам наделает проблем! Спасибо вам за танец! Я очень рада знакомству с вами! – музыка кончилась,  она отпустила меня и пошла к столику.
- Вам спасибо! – крикнул я вслед, с уверенностью, что наш разговор на этом не закончен.
   Я присел к столу, выпил, начал закусывать, а Леночка подошла ко мне и стала добавлять мне на тарелку закуску. Закусив и услышав спокойную музыку, я хотел опять пригласить эту милую даму, но повернувшись в её сторону,  я увидел перед собой Леночку. Я выглянул из-за Леночки, но тот столик был пуст.
- Упорхнула птичка? – с усмешкой спросила Леночка, - А я могу возместить утрату?
- Ну да! Конечно! – согласился я и взял Леночку за талию к танцу.
Только мы сделали оборот в танце, как Леночка с дрожью в голосе спросила:
- И чем тебе приглянулась эта старуха? Неужели она  лучше,  чем я? Чем же?
- Умнее и не наглеет. – сказал я и повёл Леночку к столу. Она вырвала у меня свой локоть и пошла в сторону туалета. Вернулась она с красными глазами.
  На другой день на работе, где-то ближе к обеду ко мне подошли наши коллеги из соседней комнаты и показывая мне газету сказали:
- Леонид Васильевич! А ты знаешь с кем ты вчера в ресторане танцевал? С Майей Кристалинской! И показали мне маленькую информацию на третьей странице с маленькой фотографией Майи Кристалинской. Там сообщалось, что в нашем городе в деловым визитом была знаменитая певица Майя Кристалинская. Её наказ я выполнил через неделю! Второго января 1971 года я зарегистрировал брак в ЗАГСе станицы Кушёвская Краснодарского края с кубанской казачкой Людмилой. Как это случилось? А вот как:
   Была  у меня Людмила на моём «горизонте». Но она у меня была,  как ясное облачко, в которое не очень верилось, что оно не растает от дуновения ветерка.
На Людмиле женюсь! Надо позвонить в Харьков, где-то её телефон записан. Надо срочно звонить!
   Людмилу я узнал так. По последнему месту службы в станице Кущёвской Краснодарского края у нас в воинской части была главный бухгалтер Наталья Петровна. Она уважала нас «срочников», на праздники приносила нам пироги собственного производства с графинчиком вина (втайне от начальства) и даже однажды пригласила нас домой для оказания помощи её мужу в ремонте личной автомашины «Победа». Мы «закинули» отремонтированный двигатель в машину, а потом нас пригласили к столу и угощали по-домашнему со своим  виноградным винцом. Вскользь Наталья Петровна упоминала, что у них в Харькове служит сын офицер-ракетчик и при нём живёт их дочь Людмила девятнадцати лет, работает на почте и собирается там поступать в ВУЗ.
   Как-то раз зимой мы коллективом нашей части ходили организованно в кино  и с нами ходила в кино Людмила, приехавшая в гости к родителям. Пока шли к кинотеатру, перебрасывались какими-то шутками и всё — больше мы не виделись. Демобилизовываясь и прощаясь со всеми в части, я пригласил Наталью Петровну приехать с мужем и дочкой в гости к нам в Волгоград. Она сказала, что, если я напишу из дома письмо и приглашу, согласовав приглашение со своими родными, то они видимо приедут, так как Волгоград стоит посмотреть, а они ещё в нём не были.
   По прибытии домой, осмотревшись, я вспомнил об обещании и спросил у матери  и бабушки согласие на моё приглашение хорошего человека из моей воинской части — Натальи Петровны с мужем и дочкой к нам в гости. Мать и бабушка не возражали. Я написал письмо на их домашний адрес и Наталья Петровна ответила, что дочка должна приехать в отпуск домой и они вдвоём с нею приедут, а отец не может бросить дом без присмотра. Вскоре они дали телеграмму, что они едут и я стал их встречать на вокзале. Некстати у нас в Волгограде был карантин по холере и всех прибывающих в Волгоград и убывающих пропускали чрез процедуру забора анализов на холерную палочку. На вокзалах брали мазки из попы и не отпускали, пока не получали результаты анализов. Поэтому я встретил гостей с задержкой на два часа, но они отнеслись к  такой встрече с Волгоградом  с юмором. Я дочку Люду сразу потащил в город — показывать достопримечательности, а мать осталась у нас дома отдыхать с дороги. Квартира у нас была четырёхкомнатная кооперативная, которую я получал ещё работая на Тракторном заводе до полётов. Так что места хватало для гостей. Как-то раз гуляя с Людмилой по городу, я в шутливой форме спросил у неё, прижав к себе и заглядывая в тёплые, чистые и лучистые глаза: Если соберусь жениться, пойдёшь за меня замуж? Она так же шутливо, но уверенно сказала: Ну, если всерьёз соберёшься, то пойду! - и звонко засмеялась. Людмила была очень простая в обращении, с точёной фигуркой с милым славянским круглым личиком. Мать у неё была кубанская казачка, а отец белорус, но тоже житель Кубани во втором поколении.  Дома у нас моя девятилетняя сестрёнка с большим удовольствием общалась с Людмилой, а когда они уезжали, то взяла адрес Людмилы и общалась с нею по почте.
   Мне пришлось посетить дома моего спивающегося руководителя группы – казак Кузьму. Встреча и разговор с Кузьмой очень подтолкнули меня к необходимости придать здравый смысл своему существованию. Я видел до чего дошёл замечательный человек Кузьма, который жил от пьянки до пьянки сжигая свои замечательные мозги и авторитет специалиста. Я в командировке чуть ли не каждый день пил самогон, приехали, начали обмывать трудовую победу и награждения, а тут приближается Новый год, а шестого у меня День рождения 24 года. А там Рождество Христово! А там 2-е февраля — День Сталинградской Победы, а отец мой со Сталинградской битвы начинал ещё пацаном.  14 января 1943 года ему исполнилось 18 лет и его зачислили уже в Красную Армию. 2-го февраля закончилось окружение армии Паулюса.  Это же надо отметить! С друзьями! А они без бутылки ничего не отмечают... Всё! Надо заканчивать ! Это путь в никуда…
    Я позвонил Людмиле и сказал, что еду к ним в гости в Кущёвку на Новый год. Она ужаснулась и сказала, что её не отпустят с работы, так как на почте праздничная нагрузка, а она Начальник доставки. Я сказал ей: «Как хочешь! А я приеду!»  Я приехал до Нового года за час. К счастью, Людмила уже была дома. Людмила вышла в коридор за продуктами к столу, а я тоже вышел, обнял её и спросил:
-Ты помнишь, что мне обещала?
-Что?
- Что пойдёшь за меня замуж, если я соберусь.
-Помню! - ответила она, улыбаясь и смело глядя мне в глаза.
- Не передумала?
- Нет! - твёрдо ответила она.
-Ну,  пойдём отцу, матери скажем, что мы решили жениться.
- Когда жениться?
-Сейчас!
- Ну, хорошо! Пошли…
   Короче — так! 2-го  января, пользуясь исключением, что мы из разных городов, нам зарегистрировали наш брак, а 3-го января 1971 года мы с нею расстались в Ростове -на-Дону, увозя с собой свидетельства о браке: она поехала в Харьков -за увольнением, а я в Волгоград  - на работу.
   Дома мать, узнав, что я женился, расцеловала меня. Бабушка расплакалась, а сестрёнка от восторга завизжала:
-Ура! Я буду с Людой спать! Она знает сказки интересные!
    На работе это был взрыв бомбы. Леночка чуть не уволилась с работы, но отец её не отпустил, а меня отправил в длительную командировку в самый северный район в страшенные крещенские морозы в Нехаевский район, откуда родом был казак Кузьма. Там я очень простудился и чуть не умер, потому что дорог из-за сугробов не было даже для тракторов. Только там я осознал, что люблю мою Людмилу! А она смогла приехать только через полтора месяца, потому что её обязали подготовить себе замену на ответственную должность. Вернувшись на работу я узнал, что Кузьме дали инвалидность и запретили пить спиртное. Он уехал домой в Нехаевскую, там выпил в лечебных целях прополис, настоянный на спирту,  и на месте сразу умер… Царство Небесное казаку Кузьме! И Светлая Память! Прости, Господь Иисус Христос,  ему его вольные и невольные прегрешения!
   После увольнения Кузьмы руководитель параллельной высоковольтной группы нашёл покупателей на стол Кузьмы. А стол был чудесный, антикварный. Видимо из хорошего дерева с резными тумбами в виде львов с роскошными гривами и лапами. Кузьма его притащил из Дома Архитекторов во время его реконструкции. А этот дом был примерно 18-го века. Стол отдали за ящик водки каким-то предприимчивым ребятам. Когда они выдвинули из тумб невероятно длинные ящики, то они оказались до отказа заполнены аптечными пузырьками спиртосодержащих лекарств. Вот такая осталась память о хорошем человеке, окончившем электрофак с Красным дипломом, глубоком специалисте-энергетике,  никогда не отказывавшем никому в помощи и никому не причинившем зла. Тем ящиком  водки мы и помянули казака Кузьму.
   А с Людмилой мы живём уже почти 50 лет, родили двух сыновей и ещё вырастили внука аспиранта физика на сегодняшний день - декабря 2020 года. Ещё есть две маленькие внучки, но их растить сил у нас уже нет, хотя помогаем. Людмила окончила три ВУЗа и работала на очень ответственных должностях, о чём ещё расскажу. Я до женитьбы отдал пять лет авиации, пятнадцать лет (в целом) отдал электричеству (от монтажа, до проектной и эксплуатационной работы) и 35 лет адвокатуре. Сейчас мне почти 74 года , а Людмиле на четыре года меньше. Старший сын певец, музыкант, композитор, но сейчас возглавляет российскую радиостанцию «Матрёшки», находящуюся в Лондоне и вещающую на весь мир. Это он с высшим юридическим образованием творит. А младший сын с высшим образованием специалиста Потребкооперации работает дизайнером широкого профиля. Про старшего внука я уже говорил. После окончания МГУ им. М.В. Ломоносова — аспирант физик. Работает в Сколково.

 Мы жили с моей женой Людмилой в  изолированной комнате 9 метров при входе в  нашу четырёхкомнатную квартиру. Я продолжал работать в моём проектном институте. Однажды я пробыл в командировке 17 дней в наших северных нефтеносных районах Жирновском и Котовском, изыскивая в очень сложных условиях трассы высоковольтных линий для проведения проектных работ. Вернулся уставший, соскучившийся за своей молодой женой. При выходе из ванны она меня обняла… Но звонок в дверь! Она открывает… стоит в форме военный в звании капитан и с ним два автоматчика. Капитан говорит, что в городе объявлена  мобилизация по тревоге и мне дано 15 минут на сборы: кружка, ложка, небольшой запас харчей на первое время.
 Я сказал, что я пилот запаса, но капитан сказал, что тревога есть тревога для всех. В штабе разберутся. Меня увезли в начале  апреля месяца и я двадцать дней рыл окопы и бегал за танками  в Прудбое между Волгой и Доном, а жили в окопах и в палатках с буржуйками, питаясь синей , сваренной на  воде кашей, которую собратья по несчастью натыкали на штык-нож и бросали в БТР командира, из которого вылетали пустые банки из-под тушёнки. Окопы копали с утра до вечера, а потом через нас ездили на полном ходу танки. Двоих  наших «партизан» привалило  обвалившимся от танка грунтом, их увезли на БТРе  в госпиталь и мы их больше не видели. Две палатки сгорели от буржуек, многие заболели, но я выдержал это испытание, поскольку никто не хотел слушать о том, что я пилот-истребитель. В военном билете зачеркнули  ВУС (военно-учётную специальность)  «пилот» и написали «стрелок». Потом меня в военкомате «отматерили» и опять исправили  ВУС на «пилот». Моя жена 20 дней разыскивала меня через милицию, через моё начальство. Начальник, хоть и обижался на меня, за свою дочку, но принимал деятельное участие в моём розыске. Спустя две недели мне удалось позвонить на работу и сообщить, где я есть. Оказывается,  это была не городская тревога, а районная. Военком решил «выслужиться» перед начальством и,  объявив районную тревогу,  сгрёб всех военнообязанных, кого застал дома и устроил такое испытание.  У нас постоянно было на языке: Если в мирное время творится вот такой «дурдом», то,  что ждать от наших командиров в боевой обстановке? Мы догадывались о самом худшем.  А некоторые говорили : Первая пуля  командиру в затылок!  Когда нас заставили надеть противогазы, то  из строя откровенно посылали матом командиров, потому что нельзя определить,   кто говорит. Здесь меня тоже хранили часы отца «Победа» и  ангелы- хранители.

ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://stihi.ru/2020/11/18/2737
СБОРНИК "О ЛЮБВИ ВСЕРЬЁЗ!"

ЮБИЛЕЮ ЛАПКИ ЛЮ!

В нашей жизни у людей
Юбилей в 70 лет
Как всегда закономерно
Оставляет разный след!

Дорогая ты Людмила,
Моя милая супруга,
Ты была мне и жена
И хозяйка и подруга!

Из семидесяти лет
Продуктивных пятьдесят
Ты спалила на меня
И на наших поросят!

На каких же поросят?
Уточненья свет пролью:
На сынулей – Колю, Вову
И внучёночка Илью!

Сил на нас, роднуля наша,
Положила просто прах!
Благодарность получаешь
И не часто на словах!

Я их может чуть получше,
Хотя тоже – «хряк товарный»!
Я старался помогать,
Но и я неблагодарный!

Я с начала нашей жизни
Дал к наукам тебе путь!
Три твоих диплома, Лапка,
Как стараний твоих суть!

А потом меня учиться
Ты настойчиво просила!
Убедила меня что
Есть во мне к наукам сила!

Получил диплом я тоже,
Положив пять лет труда!
Но за мой диплом ты тоже
Можешь быть вполне горда!

Пока я, трудясь учился,
Ты сынуль наших учила!
В воспитаньи у тебя
Удивительная сила!

Сыновей дипломы тоже
И диплом Ильюши внука,
Это тоже, Лапотушка,
Твоя тягостная мука!

  Но,  ведь кроме всех дипломов,
Ты им души дать сумела!
Потому с твоим зарядом
В жизнь вступили они смело!

И две внученьки-малявки
Тоже помощь твою ждут,
В получении дипломов
Им поможешь взять редут!

А прабабушкою станешь,
Правнучат поднять должна!
Правнучатам, прабабуля,
Твоя помощь так важна!

Ты живи до юбилея
Лет примерно в полтораста!
Так как помощь твоя, Лапка
Нам нужна всегда и часто!

Познакомились с тобою
Мы полсотни лет назад!
Эпидемия холеры
Посетила Волгоград!

А теперь короновирус
Нас в Москве с тобой застал!
Дай   Бог, к нам и нашим близким
Этот вирус не пристал!

Чтоб пришли мы к юбилею
Брака нашего с тобою
И Люблю тебя, роднуля,
Как всегда! Чего не скрою!

Потому-то мы с  тобою
Юбилей в сто пятьдесят лет
Встретим, Лапочка, в обнимку
И сомнений в этом нет!

Твой непутёвый муж Леонид!
МОСКВА, Ноябрь 2020 г.


ЕВЫ ПЕРВЫЙ ЮБИЛЕЙ!

Ева! Внученька Евуля!
Отмечает юбилей!
Десять лет – итог не малый,
Хотя мало в нём нулей!

А ещё должна сегодня
Прошептать Еве на ушко
Поздравленье с юбилеем
Длинноухая подружка!

Букля первая поздравит,
Даже стащит одеяло!
За свои немного лет
Ева сделала немало!


Ведь  успела наша Ева
Уже  «звёздочкою» стать!
В этом бабушка продюсер
И чуть-чуть отец и мать!

Баба воодушевляет
Нашу Еву на успех!
С бабой Людой Универ
Ева кончит без помех!

Но тогда уж юбилея
Цифра вырастет в два раза!
Лишь бы только обошла
Нас опасная зараза!

В добрый путь тебе Евуля!
Быть победе неизбежно!
Поздравляем с Юбилеем
И целуем тебя нежно!

Любим мы тебя Евуля
Глубочайше и бездонно!
Но целуем безопасно
Мы пока дистанционно!

Твои дедушки и бабушки,
Волгоград-Москва.
25 ноября 2020 г.


ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://stihi.ru/2012/01/07/8446
У КАЛИТКИ ЖЁЛТОЙ РОЗЫ КУСТ!

У калитки жёлтой розы куст,
Тонкая воздушная ограда
И по ней цветущие плетутся
Лозы молодого винограда!

Виноград заплёл веранду дома
И балкон второго этажа!
И сирень ещё благоухает,
Ароматом голову кружа!

Солнце пригревает всё сильнее
Потому весна  на грани с летом
И она наверно наградит
Нас с тобой добром, теплом и светом!

Мы с тобою тоже отцвели.
И цветы не стали пустоцветом!
Урожай имеем на ветвях!
Но мы не сломаемся при этом!

Дай-то Бог, чтоб бури обошли
И плоды не изрешетил град!
Чтоб достойно осень свою встретил
Наш с тобою яблоневый сад!

Л.КРУПАТИН, МОСКВА,2011 год.

Л.КРУПАТИН, МОСКВА январь 2017 г.

ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://stihi.ru/2019/03/26/7312
СБОРНИК "О ЛЮБВИ ВСЕРЬЁЗ!"

ВСПОМНИЛ Я ТЕБЯ БЕРЁЗКОЙ!

Помню я берёзовую рощу!
В прятки там играли мы с тобой!
Ты была в коротенькой юбчонке,
В кофточке прозрачной голубой…

За любой берёзкой ты тогда
Спрятаться могла от меня смело!
А теперь  ты спряталась за дубом,
Но твои я вижу части тела!..

Сорок лет прошло! Вполне понятно…
Я-то тоже шире стал в костИ…
И, что вспомнил я тебя берёзкой,
Ты меня, жена моя,  прости!..

Очень безопасно это место,
Где фигура прячется твоя!
Дуб тот сорок лет тебя спасал!
Дуб тот, дорогая, - это я!
(На сегодняшний день – 49 лет.)

ПОСТСКРИПТУМ:
Моя милая супруга!
Вроде в жизни всё в порядке,
Но в берёзовой мы роще
Не играем уже в прятки…

Две тропинки протоптали
Мы к сбербанку и к аптеке!
Ведь болячек мы сумели
Нахватать на своём веке…

Это, видно, чтоб не скучно
Конец жизни мы прожили!
Чтобы,  рощу вспоминая,
Мы о прятках не тужили!

За друг друга молим Бога,
Чтобы был он к нам так мил,
Да обоих бы он сразу
Нас в той роще схоронил!..

Л. КРУПАТИН, МОСКВА, март 2019 г.


Леонид Крупатин, Москва ноябрь 2020 г.

ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://stihi.ru/2021/01/02/2606
СБОРНИК "МОИМ РОДНЫМ!"

ШАГНЁМ СМЕЛЕЕ В 21-й !

Шагнём смелее в 21-й!
Пусть лучше будет он, чем прошлый!
Как чёрный юмор невпопад
Принёс он нам подарок пошлый!

Пришла беззубая с косой
И до сих пор двуногих косит!
И даже в этом, в 21-м,
Нам тот подарок преподносит!

Сродни нам маски и перчатки,
Стоим подальше друг от друга!
Всерьёз старательно хотим
Спастись от страшного недуга!..

Короновирус к нам надолго!
К нему теперь привыкнуть надо!
Любить, трудиться, сознавая
Что жизнь прекрасная отрада!

Сейчас я выпью за полста!
Моего брака юбилей!
И кто со мною солидарен,
Тот по края бокал налей!

Так с Новым годом, дорогие!
А вирус? Да пошёл он на !..
За Ваше и Моё  здоровье
Я подниму бокал вина!

Моим родным, друзьям и коллегам
Русского Литературного Центра!
Новый 2021 год! Л. КРУПАТИН.