Ах, если б знали вы что значит сон и ночь!

Ах, если б знали вы что значит сон и ночь!
Я там живу, пою, люблю, я там как ангел!
Лишь там могу от счастья изнемочь,
и не исчислит то не циркуль и не штангель.

Я говорю там так свободно, так легко,
на языке высоких рифм, так музыкально,
что звёзд бесчисленных парное молоко,
как пена всходит и звенит хрустально.

Я слышу каждый атом там как вас,
и все звучат как в оперном театре,
и провалившись в этот сказочный экстаз
могу парить в безвременье в стоп-кадре.

А возвращаясь в явь лежу, как чёрный стриж,
попавший из Мальдив в бетоны стройки,
как будто мой Харлей стал ржавый ИЖ,
а Венский Бал наклейкой на помойке.

В бреду инерции и в страхе немоты,
в смартфон вбиваю роскошь тех мелодий,
но рифмы все как накипь тяжелы:
хрипит, гриппуя, свежесть всех просодий.

Ах, если б знали вы как мрачна эта боль:
не мочь в словах земных излить всю радость края,
где ты вот только что был менестель-король,
теперь же как Адам лишённый Рая!

И лишь послушав вас, Чайковский, я встаю,
и до дверного края семеню неловко,
и расправляю крылья — вновь тихонечко пою,
и вылетаю, в мир земной, на стажировку.


Когда утром просыпаешься есть такой особенный коридор где ты говоришь, говоришь, говоришь стихи, стихи, стихи,  и это всегда такая волшебная музыка, которая звучит десятками инструментов, то скрипка, то арфа, то фортепиано, то флейта и это вроде музыка, но рифмы звучат отчётливо, и слова, они как будто имёют многогранность, многомерность, потому что теряя потом эту дымку погружённого состояния, трезвея, как я это называю, ты обретаешь логику, но она такая сухая, неуютная, как неостеклённая новостройка - просто бетонные плиты без теплоты и огоньков. И    когда просыпаешься первым делом думаешь как бы это всё записать, но это всё остаётся как дно океана за тысячи километров где-то глубоко вдали, а записывается только то что колеблется на поверхности, потому что ты уже всплыл. И нырнуть на такие глубины невозможно, остаётся только ждать следующей ночи, следующего погружения в Красное море невероятных цветных снов. Вот так и тексты когда читаешь чужие они будто тела и надо посидеть и пообщаться с ними, найти общую волну чтобы почувствовать душу, ощутить то что хотел донести автор. Ах, если б записать хоть немного того что слышится Там, адаптировать к земной речи чтоб передать то чувственное ощущение настолько полное и насыщенное что оно кажется сказкой, волшебством творящим формы, потому что пока звучит эта  музыка слов реальность там бесконечно трансформируется, перетекает и ты будто внутри какого-то живого процесса, который сам же и напеваешь. В общем передать это сложно, и восстановить стихи никогда не получается, так иногда лишь некоторые сочетания слов приходят к отдалённому приближению. А музыка это передаёт гораздо лучше. И Пётр Ильич Чайковский говорит прямо на этом языке. Его музыку я могу слушать в любом состоянии, когда грустишь она делает грусть светлой, когда испытываешь эйфорию и радость его музыка нисколько не нивелирует и не девальвирует ощущения, напротив привносит лёгкости и интенсивности