Подборка в газете Вечерняя Макеевка 48 4. 12. 2004

Подборка в газете "Вечерняя Макеевка", №48 (63) 4 декабря 2024 года, г. Макеевка, Донецкая Народная республика, на стр. 4.


ВАСИЛИЙ ТОЛСТОУС


***
Кто в шахте не бывал, с того и спросу нет,
им невозможно объяснить о крае,
где люди трудятся не видя белый свет,
его в поту из камня добывая.
Здесь тишина такая, что сойти с ума
нестойкому, наверное, несложно.
Когда храбримся: «Шахта – наши закрома!» –
то Шубин отвечает нам: «Возможно».
А в эту среду отыскали мы дыру:
наклонный ствол по почве провалился.
Светить решили коногонкою в нору –
и древний мир пред нами приоткрылся.
На деревянных рельсах, плесенью покрыт,
размером с лошадиную двуколку,
вагон из дерева нетронутый стоит,
не постаревший словно бы нисколько.
Трёх революций пыль осела наверху
и две войны изрыли всю поверхность,
дома и жители истлели на труху,
и только здесь покой и безмятежность.
Мы с другом ахнули. Совсем не оттого,
что вдруг вагон из прошлого явился.
Лежала горкой чья-то роба близ него,
и череп неприкаянно пылился.
Мы посветили дальше. Крепь ещё цела.
Добротный дуб исправно кровлю держит.
Зелёные глаза блеснули из угла.
Неужто – Шубин, сказочная нежить?
Я рассказал отцу, и был его ответ
наверно, ненаучным – я не знаю, –
что будто времени на тех глубинах нет,
земная аномалия такая.
Но время, притаившись, властвует во тьме,
даря концы, упрятав их начала,
и по морщинам – Шубина клейме, –
шахтёры знают: жить им очень мало.


ЛУННЫЙ ДОНБАСС

От круч днепровских до Ростова –
Донбасса реки и поля.
В степи, где шахта Поченкова,
цвела столетьями земля,
пока отвалов серых горы,
где ни травинки, ни куста,
не смяли вольные просторы
и заповедные места.
Где рубежей казачьих знаки
и верб столетних островки –
дымятся Бутовские шлаки
у древней Кальмиус-реки.
Когда страна, в плену заводов,
захватит всюду целину,
тогда, в отсутствие природы,
она возьмётся за Луну,
чтоб отпрыск смог увидеть снова,
любуясь вечером Луной,
отвалы шахты Поченкова,
уже с Кавказ величиной.


***
Летний вечер. В дымке тает
старый террикон.
Пролетавшей птичьей стае
видно далеко:
косогор, пруды, деревни,
рощи и поля –
край степной, исконный, древний,
русская земля.
Там, где, солнцем прополоскан
золотой закат,
мчат над шахтой "Ясиновской"
в небе облака,
а внизу, скопивши силы,
старый тепловоз
тяжело вагоны сдвинул –
уголёк повёз,
тёплый, чёрный, в меру влажный,
дОбытый с утра,
проезжает мимо башни
главного копра.
Там, вверху, горит как солнце
в зной и холода,
и видна до горизонта
красная звезда.
Эшелон ведёт под гору
вдаль локомотив.
В степь донецкие шахтёры
вышли из клети.
Вот идут они – весомо,
вперевалку чуть.
И звезда над степью сонной
освещает путь.