Аксинья

Аксинья с похмелья хлебала рассольник,
Мусоля засаленный ситец косынки.
Где бы занять завалящий стольник,
Поправить здоровье, купить четвертинку?

До пенсии нищенской день да неделя,
А в тощем кармане давно уже брешь.
И нет никому до старухи дела,
Болит голова, хоть с плеч её режь.

Надо ж... Увязла в проклятом зелье,
Под зябкую старость накопленных лет.
Да... по правде сказать, худое веселье,
Доживать в одиночестве пьяном век.

Муж давно под плитой... чего ворошить,
В груди отболело по нём уж давно.
Но, один за другим, перестали жить,
Сыновья, воевавшие на СВО.

Сыночки-погодки - две песни неспетых,
Навеки в сырую отправились тьму.
На склоне годов хоронить своих деток,
Навряд ли она пожелала б кому!

Оставив гротескный мирок, без печали,
Скормили себя сыновья спец. войне.
Посмертные выслужив честно медали,
Теперь навещать будут только во сне.

Два гроба глухих с караулом прислали...
Какие-то бланки, дрожащей рукой,
Не помня себя, взяла... подписала,
Печать окропивши слезой.

Ей денег за души детей отвалили,
Много... Не стала их даже считать.
Деньги-то эти сынов и сгубили...
Век бы, проклятых, в руках не держать.

Лоснящийся поп подходил и гундосил
Назойливо, что-то про "сколько не жаль".
Жадность сквозила в кротости голоса,
Сквозь напускную печаль.

Службу стояла заупокойную,
Взгляд опустевший сквозь пламя свечей.
Будто сама превратилась в покойную,
И плакали свечи по ней.

В горькой решила топить своё горе,
Плакать устав в бесконечность ночей.
Но горю не видно конца, будто морю,
И смерть не приходит за ней.

От денег, пропахших сыновнею кровью,
Пол года спустя не осталось следа.
Лишь сердце до края исполнилось боли,
И, отчего-то, стыда...

05.12.2024.

          *картинка из сети