Мир после нас. Глава восьмая

МИР ПОСЛЕ НАС
Глава восьмая
8. ДОМ НА БОЛОТЕ
*
Начало тут:
http://stihi.ru/2024/11/18/2213
*
Грэм рассказал отцу о своем желании построить дом на болоте.
— Дело! — поддержал Григорий. — Торговля через тебя будет идти. Строить не меньше года придётся. А построим, так зашлём сватов.
— Может, раньше? — заикнулся Грэм. — Вдруг Оленжу просватают?
Григорий почесал макушку.
— Раньше никак. Будет дом, тогда можно. А пока выдр добудешь, невесте на шубку, мать и Рита навяжут ей всякого теплого и красивого. На ярмарке какое-нибудь украшение купишь. Серёжки там, брошку, браслетик. Девки это любят!

Грэм подумал, кивнул.
В деревне стояли брошенные дома, амбары, сараи. Вот их надо было разобрать и перевезти на новое место. Конечно, Грэм это будет не в одиночку делать, все помогут.
Через три месяца подворье было готово. Рядом построили дома Федор и Кирилл. Они посватали и взяли в жены подружек, Риту и Анюту.

 Приболотное также, как Озёрское, окружала высокая ледяная стена. Грэм  осматривал свои владения. Устроились они ладно! Дома теплые просторные, стена ледяная надёжная, выход к воде сделали подземным ходом: вырыли тоннель, три выхода с разных сторон к болоту. Здесь же большая комната, хранить запасы.

Новоселье справили, засобирался Грэм с отцом к Энгеру сватать Оленжу. Заранее отправили весточку, назначили день встречи. Григорий вместе Фёдором и Кириллом подарки на сани положили и поспешили к пастбищу оленей. Сговорились! Ударили по рукам, а через две недели сыграли свадьбу.
Оленжа подворье осмотрела, мужу улыбнулась, десяток оленей, что в приданое дали, обустроила в новом сарае. И зажили молодые потихоньку.

Грэм на Оленжу нарадоваться никак не мог. Молодая жена везде успевает: и по дому, и в хлеву, и охотой промышляет, куропаток снежных бьёт, и рыбалить умеет. Улыбка не сходила с губ новоиспечённого мужа. Вот бы всю жизнь так прожить! Но у судьбы свои повороты.

На ярмарку от Приболотного поехали Грэм и Оленжа. Богато нарты нагрузили, куртки из выдр, шапки, толчёный ягель, рыба мороженная, мука из водорослей, из дерева поделки — игрушки, бусики, браслеты, серьги. Вышло четыре нарты. Поездом по двое нарты соедили и потянули олешки привычно. От Озёрского ещё пятеро с поклажей к ним прибились и поспешили сообща в Большой Посёлок.

Торжище гомонило третий день. Озёрские и Приболотные хороший обмен совершили. Назавтра собрались домой, упаковались, Грэм ненадолго выскочил прикупить на серебрушку конфет для Риты и Анюты. И... пропал. Кинулись искать не сразу и лишь к обеду мальчонка один рассказал, что видел, как волокли огромные бородатые дядьки из трапезной, где пришлые столовались, паренька, похожего на Грэма. Но это еще утром случилось. Засунули они его в сани, да и уехали. Малец подумал, что это один из них, молодой, лишку выпил.

Удалось узнать, куда убрались пришлые. Но догнать не смогли, началась пурга. Сутки мело. После Оленжа гнала нарты так, что остальные еле поспевали. У Григория изложила всё, что узнала, и направилась в Приболотное. Сгрузила имущество, повторила рассказ и, не медля, кинулась к пещерам Канрала, оттуда к отцу.
Вечером Энгер смотрел на огонь, пил отвар и тянул однообразную мелодию.
В полночь открыл глаза.
— Знаю, где он.

Грэм открыл глаза. Жутко болела голова, знатно его приложил детина, что вдруг возник перед ним, когда Грэм возвращался к своим. Ни слова не сказал, сразу огрел по голове чем-то, как бы не кулаком. И вот сейчас парень лежал связанный на каменном полу. Не совсем на полу, на досках, но всё равно холодно было до жути. Грэм таращился в темноту, ни единого проблеска света. А зачем связали? Куда он отсюда денется? Чуть погодя, стал рассуждать, для чего и кому он понадобился? Скоро сообразил, лишь для одного — знать, где стойбище Энгера. Но как, как догадались, что Грэм это помнит? Вдруг понял, что не догадались, взяли его наугад, недалече отвезли, может, все также в Большом Посёлке находятся. А как же Оленжа?

А вдруг и ее тоже поймали? Грэм завозился, пытаясь освободить руки, выгибаясь, дергая ногами. Нет, крепко повязали. Внезапно дверь отворилась, в лицо ударил яркий свет, заставив крепко зажмурится.
— Очухался? Значит, пора поговорить. — Громогласно выговорил высоченный бородатый мужик, Грэм рассмотрел сквозь прищур.
Его без труда вздёрнули наверх, поставив на ноги, сняли с ног верёвку, бесцеремонно толкнули. Затекшие ноги подломились, Грэм едва бы устоял, но мужик успел подхватить за предплечье.
– Слабоват ты, парнишка! — гоготнул и поволок к выходу.

Пока поднимались по каменной лестнице, Грэм сообразил, где он находится. Это же заимка староверов! У них дома каменные стояли и погреба глубокие были. После катастрофы сюда наведывались, но никто не выжил. Мертвых вынесли, сложили у елей подальше, хоронить негде, снег да лёд. Они, наверное, и сейчас там лежат. На заимке никто не схотел жить, топить каменные дома тяжко, не нарубишь столько дров. Да и холодные они, каменюки, неуютные!
 
 Так в стороне от основной дороги и стояли эти шесть домов, будто темные изваяния неизвестных животных. Пихты да ёлки за десять лет вымахали вверх метров на двадцать, укрыли заброшенки каменные лапами и не догадаешься, что здесь постройки, если до этого о них не ведал.

Грэм ведал, отец рассказывал и даже показывал, когда мимо на лыжах шли в селение Дальнее. Внутрь не заходили, а снаружи дома, заметённые почти до крыш, напоминали гномов или лесовичков из сказок.

"Вот здесь и затаились нехорошие люди. Хорошие разве били бы по голове? Кто они? Зачем здесь? И для чего им понадобилось схватить меня?" — такие мысли роились в голове у Грэма пока он поднимался по лестнице.

Его втолкнули в теплую комнату, где за длинным столом сидели человек десять воинов. Грэм сразу узнал их по одежде, в такой же были те одиннадцать, что полгода назад шли на Север. Тот, кто сидел во главе стола, глянул на вошедшего и просто сказал:
— Рассказывай все, что знаешь. Лучше сразу и по-хорошему. По плохому будет очень больно.

От взгляда этого и от спокойного насмешливого голоса побежали мурашки по спине от страха. Грэм понял, что с ним не шутят и валандаться не станут. Впервые он пожалел о том, что настойка забвения на него не подействовала. Предавать Оленжу и ее народ совершенно не хотелось, но Грэм не знал, сколько он продержится, когда начнутся пытки.
И тогда он изо всех сил мысленно закричал: "О-ТЕ-Е-Е-Ц!!!"
Голова закружилась, мир вокруг завертелся, нечто холодное мёртвое глянуло на паренька и, тот мгновенно погрузился в беспамятство.

*
Продолжение здесь:

*