Каждому своё. Можно мне зайчиком?

Москвичи, которые нахлебались большой ложкой, знают: делай добро – ешь говно; зебра – это полоска белая, полоска чёрная, а потом – хвост и жопа… Ольга всё это тоже прошла в своей жизни, а что-то и не раз, однако вера в добро в людях не давала ей пасть духом.
За мытьём посуды она размышляла как-то: что самое ужасное в жизни человека? Этот «дурацкий» вопрос из анкеты на сайте знакомств не давал ей покоя. Конечно, первое, о чём она подумала, прочитав его, – об утратах... И теперь перебирала добросовестно в мыслях: утрата работы, утрата близких, утрата отношений… Она перебирала одно за другим, периодически сглатывая комок в горле, и дошла до места, когда не было ни сожаления, ни боли, ни слёз, а только ужас. Она представила, что в людях перестало быть добро. Во всём мире не осталось в людях добра, как жить? Как жить тогда, для чего? Что это за жизнь?
- Вадим, привет! Сегодня моталась по делам, - с места в карьер делилась Ольга с одноклассником. – Пожалела, что не поехала на машине. В общем, затолкнули меня две добрые женщины в маршрутку, в которую и не чаяла войти, и оказалась я рядом с водителем (в руках объёмный пакет с покупками и не развернуться), смотрю на водителя и говорю: «Можно мне зайчиком?» Он мне в ответ: «Чтоо?» А я улыбаюсь: «Зайчиком». Он тоже улыбнулся: «Хотя бы спросили, а то знаете, как бывает». Вадим, а знаешь, что самое смешное? На первой остановке стали выходить люди, я повернулась, а за спиной у меня контролёр! – Ольга задорно рассмеялась.
Вадим не удержался от смеха:
- Знаешь, Оля, я сейчас представил эту картинку и понимаю, как ты подняла всем настроение в конце дня: водителю, пассажирам! А контролёр – это вообще из серии: нарочно не придумаешь! - смеялся Вадим. – Оля, ты им всем поломала матрицу!
Ольга тоже смеялась, только уже немного виновато. Вспоминая прошедший день, она понимала, что сегодня «поломала матрицу» уже не в первый раз.
Этот день был насыщен событиями. Ольге нравилось, когда так. Не все дела были одинаково приятными, однако она рассуждала: забери то огорчение, ту досаду, то недоразумение… - и что останется в твоей жизни? Поэтому на определённом этапе она пришла к тому, чтобы проживать жизнь со смирением – не через «коленко» давиться происходящим, а с приятием всего происходящего: за всё слава Богу!
Она не была «шёлковой» на этом пути – утром ей хотелось отказаться от всех дел, перенести на куда подальше. Ей не хотелось снова тащиться в поликлинику, делать снимки; врачи, кабинеты… Однако, собравшись с духом, она всё же вышла из дома, села в электричку…
- С Вами можно познакомиться? Будем встречаться, - и спрашивал и отвечал, боясь прервать разговор, незнакомец. - Вы одна? – интересовался мужчина, который большую часть дороги сидел в полупустой электричке прямо напротив Ольги, чем и привлёк внимание, а сейчас нагнал её у выхода на Тушинской.
Да, Ольга обратила на него внимание раньше, однако не придала значения, продолжив дремать.
Владислав вышел вслед на платформу, чтобы записать номер её телефона. Он предложил вместе дойти до метро, поговорить, однако Ольга отказалась – она спешила:
- Я буду идти быстрым шагом, мне нужно успеть ко времени в поликлинику.
- А почему Вы не ходите в Павловой Слободе? Там отличная поликлиника генеральной прокуратуры и врачи хорошие.
- Я по полису, в своём районе, - ответила Ольга.
- Оля, Вы сейчас познакомились с очень большим человеком. Давайте я Вам тоже оставлю мой номер. – (Вячеслав стал перебирать бумажки, вынутые из кармана.) – может пригодится? Я юрист, в прошлом прокурор.
- Ой, может не пригодится? – с надеждой и извинением выдохнула Ольга.
Они обменялись ещё пару-тройкой фраз, и Ольга заспешила по своим делам дальше.
Для того, чтобы попасть на ЛФК, ей нужно было по общему порядку лечения пройти… Вот она и проходила.
Сейчас она сидела у кабинета ЭКГ, приехав раньше, поскольку в ТЦ, где зашла в два запланированных магазина, нужных вещей не оказалось. До назначенного времени было ещё сорок минут. И как на грех, перед ней ни одного человека.
- Здравствуйте! Может примете меня? – обратилась Ольга к медсестре, вышедшей из кабинета.
Та проплыла молча со стеклянным взглядом, как если бы была глухой.
На обратном пути её шествия Ольга поднялась навстречу и повторила вопрос:
- У меня талон на 14:20, я пришла раньше, но всё же может примете меня?
Медсестра смерила Ольгу взглядом, исполненным преимущества:
- Сидите и ждите, Вас позовут, - и указала взглядом на часы.
Ольга взяла брошюрку о новых стандартах в их поликлинике и начала листать.
Тем временем другая медсестра, сидевшая до этого на посту, встала и подошла к окну:
- Козлы!
Ольга повернула голову и поинтересовалась:
- Что-то произошло?
«Друг, оставь закурить, а в ответ – тишина…»
Ольга сидела удивлённая на диване и размышляла: «Если ты не хочешь общаться, зачем вслух говорить: козлы? Тем более, кроме меня нет никого».
- Послушайте, - заговорила снова Ольга, - эта медсестра из ЭКГ всегда такая неприветливая?
Сестра на посту была – камень, по крайней мере, как и он – ни звука. Тем временем медсестра набила смс и по её зову пришли ещё две медсестры. Они тоже подошли к окну и без большого энтузиазма перебросились парой фраз. Из чего можно было понять: дело в парковке.
- А чего мне сидеть тут сорок минут? – поделилась вслух мыслями Ольга, - Пойду пожалуюсь заведующей. – И обернувшись на полпути, добавила, - Кстати, в каком кабинете она находится?
Постовая медсестра делала вид упорной занятости, разглядывая монитор. Ольга подошла вплотную к посту:
- Пожалуйста, скажите, в каком кабинете находится заведующая?
- Двести… (и дальше, как каша во рту).
- Повторите, я не расслышала, - настаивала Ольга.
- В двести шестом.
- Вот так и надо говорить! Чётче, - уже развернувшись к выходу добавила Ольга.
- К Вам можно? – постучалась она, спустя две минуты в нужный кабинет.
- Да-да, проходите. Извините, один звоночек.
Ольга присела на дальний стул и стала ждать. В это время заведующая пыталась оценить масштаб «катастрофы», поглядывая на Ольгу. И ничего не разобрав, отложила телефон:
- Я Вас слушаю.
- Вот Вы слушаете, а Ваши подчинённые – нет. Что это за новые стандарты такие: не здороваться, игнорировать вопросы?
- Что случилось? – (Ольга описала в нескольких словах ситуацию.) – Вы знаете, не Вы одна жалуетесь на неё. – («Исхоженный приём, - подумала Ольга, интересно по инструкции?») – Вы хотите оставить жалобу?
- Я уже жалуюсь. Если Вам нужно в письменном виде, могу написать.
- Это не обязательно. Мы и так примем меры, - почуяв слабину, воодушевилась заведующая. – Может у Вас что-то ещё?
- Да, и ещё, - подтвердила Ольга. – Я сейчас бы не сидела здесь, если бы не столкнулась с ней же летом. У меня была тахикардия, два шага и сердце выпрыгивает. Она уложила меня на кушетку и заставила лежать пятнадцать минут. Это кардиограмма? Но Вы же её за недобросовестность в работе не поругаете, верно? А вот за невежливое обращение – другое дело. И здесь даже не за что ругать – талон на 14:20, так сиди и жди. По формальному признаку она права. – (Заведующая с большой охотой утвердительно закивала головой) – Так – да не так, перешла в наступление Ольга. А если мы сидим под дверью и ждём, когда приём задерживается? Вы же тоже не всегда, как часы?
- Мы проведём разговор, - умасливала заведующая. – Вы, если что, приходите сюда, ко мне, в следующий раз.
Ольга вышла из кабинета, прошла полпути и вернулась:
- Можно ещё на минуту?
- Да, конечно.
- Я второй раз к Вам не пойду. Просто, чтобы вы знали. Напишу жалобу по интернету, чтобы Вам спустили сверху. Зашла, чтобы вам было понятно, что буду делать.
Заведующая явно не ожидала такой «прыти» от Ольги. Все уверены, что доброта в человеке – это слабость. Однако добро – это сила.  Настоящая, неподдельная.
Ещё Ольга не дошла до ЭКГ, а её уже спрашивали (дивным образом).
- Вы знаете, было проветривание, - лебезила медсестра. Ольгу раздражали такие вещи: когда человеку всё равно, он не сожалеет, а делает из «выгоды». – Не объяснишь же каждому, понимаете? – продолжала «суетиться» та.
Ольга молчала в ответ. Она умела быть и тяжёлым человеком.
- Понимаете, до Вас было сорок человек. И проветривание необходимо...
Ольга встала, оделась и на выходе всё же смягчилась, ответив:
- Всё это нужно было сказать тогда, а не теперь.
Медсестра хлопала глазами, не зная, что ответить. Видимо разговор пошёл не по «инструкции»…
В следующем и в следующем кабинете Ольгу принимали, как Паратова цыгане из «Бесприданницы» Островского – условно, подносили рюмочку и радостно пели здавницы; от чего Ольге сделалось совсем грустно.
Однако заключительный акт был не при выходе из последнего кабинета, а у гардероба, где её окликнула давнишняя знакомая медсестра-массажистка, сейчас добросовестно измеряющая температуру на входе.
- Марина, а Вы чего здесь?! – удивилась Ольга.
- Да вот, нет врача физиотерапевта, нет назначений, так нас сюда отправляют.
- А я сейчас как раз хотела записаться. Нет записи. Представляете на всё СВАО один врач, на все поликлиники. И ладно бы хороший, - Ольга проговорила последнюю фразу с явной досадой.
- А что не так?
- Молодая, а ни стыда ни совести. Не думает, что назначить. А думает, как не назначить.
- Вот и я написала жалобу сегодня, - присоединилась к разговору женщина. – Это безобразие!
- Безобразное безобразие, - уныло подтвердила Ольга.
- Полгода ждёшь, приходишь, а тебе ничего.
- Ничего, - ещё раз подтвердила Ольга. – У меня тоже было так, летом. Физиотерапевт позвонила заведующей, как грамотно мне отказать, и отказала. Даже в физкультуре. Прямо при мне позвонила, не стесняясь.
- Понимаешь, Оля, - попыталась встрять Марина, массажистка, - они тоже не всё могут. – (Ольга попыталась перебить, однако Марина не собиралась уступить) – Знаешь, как их зажимают?!
Но здесь Ольга вообще не хотела слушать: что значит зажимают? Так не зажимайтесь! Вы чего перекладываете всё на плечи пациентов? По какому праву отмалчиваетесь в угоду начальству в переживаниях за себя лично?
- Я в этот раз попробую сходить. И если результат такой же, тоже напишу жалобу.
- Но ты же добрая, Оля? – скорее, не спрашивала, а утверждала Марина.
Ольга в ответ цокнула языком и повела головой. Одевшись, она подошла к Марине:
- Добрые люди – не для того, чтобы о них ноги вытирать. И в том, чтобы напомнить людям, как дОлжно – в этом и есть доброта…

- Вадим, а знаешь почему я не могу уехать жить в другую страну? – продолжала делиться Ольга прожитым днём с одноклассником, -  Потому что у вас там, в европах, всё по правилам, по инструкциям. Людей не осталось. А у нас они пока ещё есть.
- Да, Оля, ты права! У нас такого нет.
- Я люблю наших людей, хотя они об этом не догадываются, - смеялась Ольга. - Прости, Вадим, валюсь с ног, пойду спать.
- Спокойной ночи, заяц!
- Не заяц, а зайчик, - уточнила Ольга. - Я ехала зайчиком.
- Зайчик, - поправился, улыбнувшись, Вадим.
Ольга легла в кровать, на душе было тепло. «Господи, спасибо Тебе за всё!», - подумала она и тут же уснула.

Продолжение следует