Красный Феррари

           Пётр Олегович, придя с работы, быстро вымыл руки в ванной и уселся в кресло перед телевизором в гостиной.
- Ир, сообрази что-нибудь перекусить, пока я буду футбол смотреть.
- Сел бы на кухне и поел нормально, - ворча, ответила жена.
- Потом-потом. У меня важная игра.
- Не у тебя, а у них. Ладно, сейчас принесу.
- А где девчонки?
- Аня в музыкалку пошла с бабушкой. А Вера у подруги.
Минут через пять Ирина принесла бутерброды с колбасой и холодную банку немецкого пива. Поставив еду на журнальный столик, принесла пылесос и начала чистить ковёр. Шум от работающего пылесоса стал заглушать звук телевизора.
- Ир, ну, ты чего? Я же ничего не слышу! Потом пропылесосишь, - недовольно сморщившись, предложил муж.
- Я и так полдня уборкой занимаюсь. Надо же мне её закончить. А как бегают твои мужики по полю, можно и без звука смотреть, - резонно возразила жена.
- Да вижу я. Я тоже работал и мне хочется отдохнуть в тишине, без пылесоса. Надо было до моего прихода закончить уборку.
- Я так и хотела, но не успела. Из одного только серванта мешок старья выкинула.
- Молодец, конеч…. – Пётр, слегка привстав и вытянув шею, ошарашено смотрел на сияющие стёкла серванта, - а… а где машина!?
- Так в гараже стоит, - спокойно ответила жена.
- В каком гараже!? Я про мою машину спрашиваю! – взволнованно крикнул Пётр.
- Чего ты так кричишь? Я же сказала, в гараже.
- Я про красный «Феррари» спрашиваю! Маленькую! Она в серванте стояла!
- Ах, про эту, поцарапанную. Я её выкинула. Сколько же ещё лет ей стоять среди хрусталя? – невозмутимо ответила Ирина.
- Да я… да я… я хрусталь весь выкину, а её оставлю! Куда ты её выкинула!? – побагровел взбешённый Пётр.
- В мусоропровод. В синем пакете. Откуда же я знала, что она тебе так дорога? Ты ничего про неё не говорил.
Пётр с досады махнул рукой, вскочил с кресла, опрокинув журнальный столик с бутербродами и пивом, и в домашних тапочках, майке выбежал из квартиры, не прикрыв за собой дверь.
- И чего взбесился из-за какой-то маленькой, старой, поцарапанной машинки? Ну, купил бы новую. Всё никак с детством пуповину не разорвёт, - покачав головой, подумала Ирина и продолжила пылесосить ковёр.

           Спустившись на лифте вниз, Пётр выбежал из подъезда и направился к помещению мусороприёмника. Нервно рванул дверь на себя, но она оказалась закрыта на замок. Пётр ещё сильней рванул дверь, постучал кулаком, потом ногой, но и это не помогло – в помещении никого не было. Тогда Пётр побежал вдоль дома в надежде встретить дворника. У соседнего подъезда на лавке сидели три старушки, с нескрываемым удивлением смотревшие на полураздетого соседа.
- Дворника не знаете где найти?
- Так он, милый, в третьей парадной, в подвале живёт. А что случилось-то?
- Ничего, - и сосед побежал к третьей парадной, подхватив на бегу слетевший тапок, но так и не надев его.
Старушек «Ничего» не устроило, и они оживлённо стали строить догадки странного поведения соседа.
Найдя дворницкую, Пётр не догадался позвонить, а стал громко стучать в дверь кулаком. Дверь открыл встревоженный дворник.
Пётр вошёл в помещение. Низкие потолки, цементный пол, на котором лежал небольшой кусок линолеума, окон не было. Вдоль левой стены стояли пять кроватей. Две кровати были металлические и сдвинуты вместе , одна деревянная с подставленным чурбаком вместо сломанной ножки и две раскладушки. Кровати были аккуратно заправлены. За столом, стоящим посередине помещения, сидели две девочки-подростки и с любопытством, отложив школьные тетради, смотрели на вошедшего. Мальчик трёх лет с полуспущенными колготками тянул за верёвочку помятую, без одного колеса машинку,, - «жии… жии…». Но тоже остановился и внимательно посмотрел на незнакомого дядю своими огромными черными глазами. Жена дворника, стоящая у электроплиты в углу помещения, тоже смотрела на Петра, но с испугом.
- Что случилось, уважаемый? Тапка надень, у тебя нога голый.
- Ключи от мусороприёмника шестой парадной дай!
- Случилось что? Упал туда кто-то?
- Упал. Ключи давай!
- Не могу, уважаемый. Вместе пойдём.

Когда открыли дверь мусороприёмника, оттуда пахнул спёртый воздух гнилья. Пётр поморщился, но пересилив себя, подошёл к баку с мусором. Синего пакета сверху не было. Пётр брезгливо взял в углу палку и стал ворошить содержимое в баке.
- Скажи, что ищешь, уважаемый? - спросил дворник, видя, как «уважаемый», стараясь не дышать и не запачкаться, ковыряет палкой мусор.
- Синий пакет.
- Дай-ка я сам найду, а ты пока на свежем воздухе подожди.
Пётр вышел, а через десять минут вышел дворник с синим пакетом.
- Этот?
- Не знаю. Надо посмотреть содержимое.
Дворник высыпал мусор из пакета на асфальт. Пётр сразу увидел красный «Феррари», схватил маленькую машинку и прижал к груди. Его глаза наполнились слезами.

           Трёхлетний Петя стоял, прижав маленькую машинку к груди.
Его глаза сияли счастьем. Отец поднял его на руки и поцеловал.
- Скучал по мне, сынок?
- Скучал. А как зовут машинку?
- «Феррари». Это итальянская машина, самая дорогая, быстрая и лучшая.
- Что, быстрее паровоза?
- Что ты! Много быстрее!
- Вот здорово! – Петя обнял отца за шею и поцеловал в щёку.
- Спасибо, папка! Я её буду беречь!
Всю неделю пока отец был дома, Петя не расставался с машинкой, «жужжа» и «бикая», «проехал» по всем комнатам, мебели и даже стенам. Вместе с отцом соревновались в дальности проезда, отпуская машинки с наклоненной доски. И всегда красная «Феррари» выигрывала, приводя Петю в восторг. Он не расставался с ней ни на минуту: купался в ванне вместе с ней, брал с собой на ночь в кровать, даже за обедом она стояла рядом с тарелкой. Чтобы наказать Петю за провинность, достаточно было забрать у него машинку.
А через две недели отец снова ушёл в рейс на сухогрузе к Австралии.
- Папка, а ты скоро вернёшься?
- А вот как подрастёшь ещё на три сантиметра, так я и вернусь.
- Я скучать буду.
- Ещё чего! Ты же мужчина! Мужчины слёз не льют и шторма не боятся. Понял?
- Понял. Только всё равно скучать буду.
- А я тебе вместо себя «Феррари» оставляю. А из Австралии привезу большую красивую ракушку, и она будет гаражом для «Феррари».

Для Пети потянулись томительные дни ожидания возвращения отца. Он замучил мать и бабушку вопросами: «Когда уже папка вернётся? Сколько осталось дней до приезда папки?». По три раза в день просил бабушку измерить его рост и огорчался, что так медленно растёт. Иногда, придвинув стул к окну, залезал на него и, стоя на коленках и подперев ручками головку, подолгу смотрел на улицу. Машинка всегда стояла рядом.
- Петенька, что ты всё высматриваешь? – спросит бабушка.
- Мы папку ждём, - грустно ответит внук и вздохнёт.
Вздохнёт и бабушка, погладив и поцеловав макушку внука.
А дни шли. Петя подрос уже на пять сантиметров, а отец так и не вернулся. Судно попало в шторм и затонуло вместе с командой. Пете же сказали, что папка совершает кругосветное путешествие и вернётся только через несколько лет. Петя перестал измерять свой рост, ждать отца у окна и только красный «Феррари» по-прежнему оставался любимой игрушкой, с которой он никогда не расставался.

Когда Пети исполнилось семь лет, мама с бабушкой отвели его в школу. А когда весной первоклассники рассказывали на уроке о своих родителях, Петя сказал, что его папа совершает кругосветное плавание.
- Мария Викторовна, он врёт! Его папа утонул! – крикнул Вовка Опорков.
- Сам ты врёшь, дурачок!
- Тихо-тихо, дети! Откуда ты, Вова, знаешь, что Петин папа утонул?
- Мне мама говорила. Мы с Петькой в одном подъезде живём.
- Не правда! Мой папа жив! Он скоро приедет! – запальчиво крикнул Петя и у него показались слёзы в глазах.
- Не спорьте! Петя сам всё выяснит у мамы. А тебе, Вова, нужно думать, прежде чем говорить такое.
- Я правду говорю!
- Иногда правда ранит больше, чем ложь. И прежде чем её сказать, надо подумать, не принесёт ли она боль и страдание человеку.
- Но вы говорили, что всегда надо говорить правду.
- Да, говорила и сейчас говорю. Но в данном случае надо говорить об этом тактично, не при всех и не бахвалиться своими знаниями. Понял?
- Понял.

Дома бабушке пришлось рассказать всю правду о гибели отца. Петя отказался обедать, ни с кем не разговаривал и проплакал остаток дня, лёжа на кровати в одежде и прижимая к груди любимую «Феррари», подаренную отцом. Ему казалось, что он осиротел и остался один на белом свете. Поздно вечером бабушка прикрыла его своим одеялом, и он так и проспал одетым до утра.

А в пятом классе Петя обнаружил, что кто-то стащил его «Феррари» из портфеля. Выскочив из класса в коридор, он увидел, как одноклассники пинают машинку друг к другу, как футбольный мяч. Петя кинулся к машинке, но её раньше успел схватить самый высокий в классе Борька Соловьёв и высоко поднял рукой вверх. Петя подпрыгнул, но не достал машинку.
- Гыы… опа…. опа…
Ребята засмеялись, подбадривая Борьку. И тогда Петя со всего маха ударил кулаком в лицо Борьку. Борьку! Самого сильного в классе мальчишку! Началась драка. Петя бился отчаянно, словно на кону стояла жизнь или смерть. Он завалил Борьку на пол, и они махали кулаками, попеременно оказываясь то сверху, то снизу. Лица обоих были в крови: у Борьки кровь текла из разбитого носа, у Пети из рассечённой губы. Их разнял пришедший на урок учитель и отправил к директору школы. На все вопросы директора «бойцы» молчали, и им было велено привести родителей в школу. Мать Пети никак не наказала сына, а он попросил её записать его в секцию бокса. Одноклассники зауважали Петю, а кто-то и побаивался. А машинку ему отдала девочка, подобравшая её во время драки.

Уже учась в институте, Петя брал машинку на все экзамены, как талисман. И хотя он был умён и мог сдать любой экзамен без неё, он уверовал, что именно машинка приносит ему удачу.

           Пётр довольный вернулся домой, помыл машинку, но ставить её в сервант не стал, а положил в карман пиджака. На следующий день после работы зашёл в автосервис и попросил покрасить машинку.
- Что на большую не заработал? На маленькой будешь ездить? – засмеялись рабочие, - мы игрушками не занимаемся, сходи в «Дом быта», может там покрасят.
- Это последний подарок отца. Из Италии привёз, когда мне было года три-четыре.
- Вот как! Ладно, оставь. Через часок зайди.
Через час Пётр держал блестящую, как новая, красную «Феррари» и глаза его сияли счастьем как тогда в детстве.
- Сколько я вам должен? – дрогнувшим голосом спросил Пётр.
- Память цены не имеет. Иди с Богом!
Дома Пётр снова поставил машинку в сервант на прежнее место. Она блестела от ламп и напоминала алую розу среди сверкающего хрусталя.
Последние три дня Пётр был молчалив, задумчив и, смотря телевизор, всё чаще и чаще поглядывал на «Феррари». Как-то вечером встал, надел пиджак, взял из серванта «Феррари» и направился к входным дверям.
- Петь, ты куда?
- Мне по делу надо. Скоро вернусь.
- А ужин?
- Вот вернусь и поужинаем, а девчонок и без меня накормишь.
- Их мама накормит.
- Ну, мама, так мама.

Выйдя на улицу, Пётр зашёл в магазин, купил огромный пакет дорогих конфет, три шоколадки и направился к ...дворницкой. Дверь открыла одна из девочек.
- Ой!
- Можно войти?
Семья дворника сидела за столом и ужинала. Дворник вскочил из-за стола, подошёл к Петру.
- Случилось что-нибудь, уважаемый?
- Нет, ничего не случилось.
- Тогда проходи к столу, дорогим гостем будешь.
- Нет-нет, я на минутку… Меня на улице ждут, - соврал Пётр, чувствуя себя неуютно в низком помещении при высоком росте, - кстати, меня Петром зовут.
- А я Рашид.
- А мальчика как зовут.
- Рахман.
- Ясно. Это вам за… за… словом к столу, - смущаясь сказал Пётр, передавая пакет с конфетами, - Рахман, подойди ко мне.
Рахман сидел не двигаясь. Тогда мать сказала ему что-то и Рахман подошёл к Петру. Достав из кармана блестящую красную «Феррари», Пётр …отдал её мальчику. Тот взял машинку, поцеловал её и прижал к своей худенькой груди. Его немигающие глаза сияли счастьем и восторгом. Ком подступил к горлу Петра, он уже ничего не мог сказать и, быстро развернувшись, вышел.

Отсутствие красной машинке в серванте Ирина обнаружила только через неделю, прибираясь в квартире.
- О! А где машинка?
- Я её отдал.
- Отдал!? Кому!?
- Маленькому мальчику.
- А-а-а… Ну, и слава Богу! Разорвал таки пуповину.
- Какую пуповину?
- Никакую. Это я так – мысли вслух.
- Ириша, давай поменяем ковёр в гостиной.
- Зачем? Он ещё не старый и большой.
- Купим ещё больше и красивей.
- А этот куда?
- Я найду куда.
- Не жалко?
- Нет. Есть люди много беднее нас и этот ковёр для них, как подарок от души.
- Согласна. Если большая душа, чего ею не поделиться.
Через десять дней Пётр поздним вечером, чтобы никто не видел, принёс ковёр к дворницкой и тихонько поставил у двери.
Истинная доброта не любит шума и громких слов.

Алексей Балуев (25.09.20244)