Критикан

Эгоистичен я по своей природе
И в этом отдаю себе отчет.
Ничей не поддаюсь я моде,
Я в себе не вижу недочет.

Люблю смотреть на всех угрюмо
И выражаюсь я высокопарно.
Налью себе за ворот нового парфюма
И сигарету закурю я мемуарно.

И ногу на ногу закину:
Блестят натертые лаком острые мысы.
Я знаю, что всегда то общество покину,
В котором нет и нотки той красы.

Ищу ее я в стихах и прозе,
Листая день за днем те ветхие листы.
Я пребываю в собственном неврозе
По старости, закованной в твердынь.

Я ни перед кем не преклоню колено,
Господский образ мой всегда суров.
Я избегу любого плена —
Мой стимул рода гордых львов.

В руках сосредоточена вся власть,
Хрустят порою тонкие фаланги —
Я этим упиваюсь всласть.
Взгляни на стержень ты моей осанки!

Я совершаю вечерний адюльтер
Своей души с прекрасным телом.
Плевать, что я не миссионер,
Меня штормит в припадке оголтелом.

И окружен я раскрытыми устами:
Узри и внемли, что я говорю!
Не смей перечить мне грехами,
Я фразами прекрасное творю!

Исписываю я свой дневник умело
Стихами, в чьих буквах куча грез.
Сплетаются они в безумное светило,
Но иногда, мне кажется, случается курьёз.

Себя я сам почти довел до ручки,
Но никогда того не признаю.
Я не поверю той прекрасной сучке,
Совести своей, ведь я ее сгною.

Уж лучше лягу я на простыни,
Они белее сердца моего.
Окно открыто, сверкает небо звездами,
И хладный ветер тормошит трико.

Сомкну глаза, представлю образа
Той юности своей, ушедшей в небытие.
Каким я несся на алых парусах
Под рев морей, отдавшись лишь судьбе.

Я сделал все, что должно,
Чтоб выковать себе доспех.
Пускай коснуться оного и невозможно,
Но в этом так же вижу свой успех.

С утра в халате, затянув потуже пояс,
Сварю себе, пожалуй, кофе.
Изящными руками в стопке пыльной роясь,
Улягусь я с газетой на софе.

А далее по принципу цепочки действий
Я облачусь в строгое пальто,
Пойду крушить мечты в своем злодействе.
Что мне до низших? Мне все равно!

Походка плавная, хотя несу тяжелую.
Цены бы не было тому вот палачу,
Кой взял бы грех на секиру острую
За голову мою. Я щедро заплачу.

Я враг себе, приходит осознание,
Но после в горле тяжесть от отравы.
Ведь спирт мне не поможет в избежании
От существа без стоящей управы.

Свое двуличие я понимаю ясно:
Я сколотил себе защиту, чтобы жить.
Они твердили: «Твоя жизнь несуразна!»
Я назло им всем, чтобы быть.