На 180 градусов к... Глава 22. Deus vult

Предыдущая глава:
http://stihi.ru/2024/07/06/489



12 июня 1911 года
Новый Орлеан. 235 Бэйсен-Стрит. 1-2*

"...прошу тебя, прочти всё до последней строки."


***

Двумя неделями ранее...

- А знаешь, дорогая, в твоей мастерской уютно. Она, конечно, несколько своеобразная, но милая. И вполне… как это сейчас говорится… светская.

- Кэрол, простите меня, я…
Марселла шагнула навстречу гостье, но та порывисто вскинула руку.

- Не стоит. Я пришла сюда только для того, дабы убедиться в том, что слова месье Ренье - ложь. Но сейчас осознаю, что в тот день, когда он рассказывал о тебе, мне следовало бы утратить слух, - сдержанный тон внезапно наполнила неподдельная горечь. – Скажи мне лишь одно, зачем ты так поступила с нами, Марси? Почему не сказала правду? Почему?!..

Последние слова застряли в горле миссис Фостер, губы задрожали. Она резко отвернулась и, нервно перебирая пальцами, еще раз обвела брезгливым взглядом залитую алым светом комнату. Было очевидно, что нарочитые лоск и вычурность убранства были омерзительны женщине. Марселла, поджав ноги, сидела на краю изъязвлённого трещинами подоконника и равнодушно вглядывалась в густую уличную темноту. Молчание стало практически невыносимым. Дрожащими руками девушка подожгла сигарету.

- Кэрол, с того самого дня, когда пришла в ваш дом, я думала над тем, как именно мне следует рассказать вам обо всем так, чтобы вы все верно поняли. Ждала подходящего момента, подыскивала слова, но все это… Все это в какой-то миг стало слишком сложно. Кэрол, прошу, поверьте, я никогда не хотела лгать о себе, тем более вам.

Мать Адама не издала ни звука. Она все так же стояла, повернувшись к девушке спиной и стыдливо потупив взор. Только ее судорожно вздымающиеся плечи говорили о войне противоречий, бушевавшей внутри нее. Глубоко затянувшись, Марселла уткнулась губами в ладонь и прикрыла глаза, позволяя дыму заполнить лёгкие. На мгновение забыв, что не одна в комнате, она позволила себе погрузиться в далёкие воспоминания.

- Кэрол, выслушайте меня. Я не хочу и не смею полагаться на ваше сочувствие. Я сама избрала эту реку и много лет плыла по ее течению, не оглядываясь на что бы то ни было. День сменялся ночью, зима весной, черты одного человека молниеносно растворялись в облике следующего. Какие бы то ни было чувства или эмоции жили во мне не более часа, а о какой—либо привязанности речи и вовсе не шло. Но с Адамом все было…не так как обычно.

Меня тревожило разное. Что с ним? Почему я не получила письмо от него, хотя прошло уже восемь дней? Как он себя чувствует? О чем думает? Как проходит его адаптация на корабле? Наверняка, остальные сопереживают ему как самому младшему и напутствуют? А быть может напротив придираются, награждая жестоким наказанием за любую, даже незначительную оплошность? Скрывается ли это от глаз капитана?

Все эти мысли с каждым днем все стремительнее окутывали мое сознание и, когда я с ужасом обнаружила это, было уже поздно. А ведь к тому моменту прошло меньше месяца с дня нашего знакомства… Когда Адам сообщил мне, что уже продолжительное время не получает вестей от матери и отца, я в тот же день попросила у него адрес и появилась на пороге вашего дома. Увидев в дверном проеме малышку Лили, которая сонно осведомилась не фея ли я, ну, та самая, которая живет в огромном заколдованном саду, у меня екнуло сердце. И, знаете, Кэрол…

Марселла подавила предательский ком, что обручем стиснул горло, и выдохнула. "Не сейчас. Не сейчас". Пепел сморщившегося окурка упал на край запястья, оставив после себя темно-красное пятно. Девушка подняла глаза на миссис Фостер. На щеках пролегли два мутных ручейка слез.

Вы и Стивен показали мне ту, кем я на самом деле являюсь, позволили мне понять, что я чувствую, вижу, что я нужна… Что я жива. Взаправду. В вашем маленьком уютном доме я вдруг с болью осознала, как сильно все это время мне не доставало настоящей семьи, тепла, любви. Я даже не подозревала об этом, Кэрол. Я и раньше знала, что одинока, но не знала, что так. Вы можете принять все это за жалкие оправдания, это ваше право. Я понимаю. Позвольте мне сказать только одно – я не преследовала никакого злого умысла, ни скрытых мотивов. Сказать вам правду мне не позволял только навязчивый страх, что я могу вас потерять навсегда. Простите меня, Кэрол, прошу.

Затушив сигарету, она медленно соскользнула с подоконника и обхватила себя руками, силясь унять дрожь. Звенящую тишину нарушал лишь скрип половиц и глухой пьяный хохот из соседней комнаты, где Дора, ее «коллега» принимала очередного гостя. Миссис Фостер смотрела на Марселлу, и, хотя лицо собеседницы было плотно сокрыто в полумраке, девушка питала надежду, что после всего услышанного, в сердце матери Адама осела хотя бы капля сочувствия и понимания. Как вдруг та заговорила. Ее тон был бесстрастным и монотонным, каждое слово которого было похоже на ледяные щупальца громадного склизкого спрута, проникающие Марселле под ребра.

- Ты довольно хитра, чтобы наивно полагать, что я поверю во весь этот… как бы это помягче выразиться… вздор. Ну а если ты все же рассчитывала на это, то спешу тебя разубедить, девочка. С самого первого дня, с самого первого ты думала только о себе, как, впрочем, и сейчас. Если бы ты хоть немного дорожила семьёй, ты бы не стала подвергать нас этому позору, не посмела бы вовлечь нас во всю эту грязь. Господи, подумать только! Ты ведь столько вечеров провела с Лили!.. А Адам, мой мальчик, когда он узнает…
- Он все знает, Кэрол.
- Не смей! Имей совесть не лгать мне хотя бы в этом, мерзавка!

Миссис Фостер порывисто подалась вперед, с ужасом отмечая горькую ироничную насмешку в глазах Марселлы. Расстояние между женщинами резко сокращалось.

- Он всегда хотел найти скромную благовоспитанную девушку, с которой сможет построить семью и родить детей! Девушку с правильными взглядами и ценностями! Он всегда…всегда… всегда…
Она задохнулась и устало повалилась на стену, обреченно закрыв глаза. Марселла молча смотрела на нее.
- Мне жаль, Кэролл, но вы совсем его не знаете.

- Что?!.. Я не знаю собственного сына?! Да я делаю все, чтобы Адам был счастлив! Я вложила в них все свои силы, все свое здоровье, деньги, в конце концов! Я спины не разгибаю, чтобы обеспечить им достойное будущее. Каждый день, каждый своей треклятой жизни я посвящаю детям!.. – на последней фразе Кэрол осеклась и, суетливо перекрестившись, прижала ладонь к губам.

Марселла вздохнула.
- Послушайте, вы действительно желаете вашим детям только добра. Я не только знаю, но и неоднократно убеждалась в этом. Они  сыты, одеты и вполне прилично образованы. Однако вы упускаете главное. Адам счастлив? Вам известно, что беспокоит его? Чего он хочет на самом деле? Как давно вы спрашивали его об этом? Попытайтесь ответить на эти вопросы. Не мне, в этом нет нужды. Дайте на них ответ себе.

На какое-то время мисс Фостер будто вросла в пол, застыв от лавины обвинений, так внезапно обрушившейся на ее плечи, однако довольно быстро пришла в себя.
- Мой сын абсолютно счастлив, - безапелляционно произнесла она. – Счастлив, даже если сегодня, в силу своих малых лет, он не способен осознать этого в полной мере. Разумеется, сейчас он видит во мне скорее недруга, нежели добродетеля. Ничего необычного, несмышлёный юноша с импульсивным нравом, да еще и времена такие… Все устои и нравы попраны. Но это скоро пройдет. Даже быстрее, чем тебе кажется. Он вырастет и войдёт во взрослую жизнь, и все эти его наивные романтические представления развеются как дым, моя дорогая. Тогда-то он скажет своей матери спасибо. Ты думаешь, я никогда не мечтала о другой жизни?.. Стабильная работа да пристойная девушка, которая станет ему верной супругой — вот, что сделает его счастливым. Это обеспечит ему надежный тыл, а надежные тылы – это все, что нужно для благополучной зрелости и сытой старости. Жаль, тебе не понять этого…

Кэрол пренебрежительно махнула рукой и хмыкнула. Перед глазами Марселлы всплыли десятки писем, которые она получала на протяжении долгих месяцев и жадно читала удушливыми вечерами.
- Вы правы, Кэрол! - с горечью выпалила она. – Адам и сейчас это осознает. Все свое будущее он бросил к вашим ногам. Он проживает вашу жизнь, жизнь Стивена, чью угодно, только не свою, неужели вы этого не видите?! Деньги важны, безусловно, не вам говорить мне об этом, стабильность, сытая старость. Но это только малая часть общего пазла. Помимо этого, есть множество других не менее важных сопутствующих вещей, которые…

- Довольно! Я уже поняла, что премудрых слов в твоей голове более чем достаточно, в конце концов, это часть твоей… профессии. Но меня поучать себе дороже. Поживи с моё, роди хотя бы одного ребёнка, а потом мы с тобой потолкуем.

Марселла открыла было рот, чтобы ответить женщине, но в ту же секунду осознала бессмысленность этого действия. Тяжело выдохнув, она отвернулась, растирая переносицу. Сейчас ей было куда важнее предотвратить то, что причинит Адаму и его семье куда большую боль, нежели её собственная.

- Простите, Кэрол, разумеется, я не имею никакого права навязывать вам свою точку зрения. О чем бы мы сейчас ни говорили, в конечном итоге только Адаму решать, как следует прожить эту жизнь. Все, чего я хочу - чтобы он и те, кто ему дороги были счастливы. Именно это желание привело меня в ваш дом в то утро. Я осознаю, что более не смею ожидать вашего расположения, но слишком многое поставлено на кон сегодня и я очень прошу вас меня выслушать.

Кэрол лишь сомнительно хмыкнула, поджав губы.

-  Сведения о месье Ренье я получила из первых рук, мне, увы, довелось увидеть собственными глазами плоды его былой сердечной привязанности. И я вновь повторю то, что уже говорила. Этот человек опасен. Я нисколько не сомневаюсь в том, что вы хотите отправить с ним дочь из самых добрых побуждений. Понимаю и то, что эта история настолько противоречит всему его образу, который он тщательно перед вами разыгрывает, понимаю, что в это невозможно поверить. Я прошу вас только об одном, Кэрол, о единственном – повремените немного с путешествием Лили. По крайней мере до возвращения Адама. Я думаю, он сможет отправиться с девочкой или придумает что-то другое. Уверена, он не станет лишать сестру шанса обрести счастье.

Марселла замолчала с испугом глядя на миссис Фостер. С лица женщины талым воском медленно сползали остатки сдержанности и терпения, глаза налились яростью. Было очевидно, что их разговор был окончен, так и не получив начала.

- Мерзкая маленькая дрянь, - прошипела мать Адама. – А я-то дуреха простодушно надеялась, что у тебя хватит совести во всяком случае не лгать о чести такого человека. Но тебе, очевидно, страх неведом. Но ничего. Святая Мадонна все видит, она ничего не оставит без внимания. Бог в нас самих и он…
- Кэрол…
- Не смей называть меня так! – вне себя от злости завопила женщина. – Никакой Кэрол и Стивена для тебя более не существует! Бессовестная! Сколько месье Ренье тебе задолжал? Кажется, он говорил за две ночи? Вот!..

Миссис Фостер молниеносно распахнула увесистую выцветшую сумку. Вырвав из ее пасти несколько скомканных купюр, она остервенело стала бросать их Марселле в лицо.

- Столько будет достаточно?! Сколько еще нужно, чтобы я перестала слышать эту мерзкую ложь? А какова цена твоему греху?!.. Сколько нужно, чтобы ты хоть немного раскаялась в своих словах?..
- Кэрол, прекратите это безумие! – девушка осела на пол, закрыв лицо руками. Сердце бешено колотилось, в голове все плыло.
- Сколько еще тебе нужно?! Я хочу знать сколько?! Скажи же мне, продажная мерзавка, сколько?! Сколько?!..

***

Тремя днями ранее...

- Я благодарна за то, что вы пришли, мистер Фостер, - слабо улыбнулась Марселла, пожимая худую натруженную руку. - Я знаю, что вам всё известно и...

- Не оправдывайтесь, мисс, в этом нет нужды. Может, я не силён в том, чтобы красноречиво изъясняться, мой кругозор не слишком велик... Вы, уж, простите меня, - он неловко улыбнулся, а в уголках его потускневших глаз появились солнечные морщинки. - Но то, что вы всегда действовали от чистого сердца и то, что с появлением вас в нашем доме стало светлее – я знаю твердо.

У Марселлы все сжалось внутри. Эта встреча была её последним шансом исправить хоть что-то, и она прекрасно осознавала, что стоит хорошо прощупать почву, прежде чем заводить этот непростой для неё диалог.

- И ещё... Что-то я хотел... - с минуту он думал, судорожно вспоминая. - Да, чтоб его... А вот что! Хотел поблагодарить вас, мисс. За Адама. Последние месяцы мы почти не общались. Всё дела, знаете... Но тут, недавно, мне удалось вырваться в город и связаться с Уокером. Мы славно поговорили с капитаном, а потом он дал трубку Адаму. Ненадолго, разумеется. В порту большие очереди, ну, знаете... Так вот. Я ожидал услышать прежнего сдержанного Адама. Да ещё боялся, что парень будет подавлен. Мы так отправили его... - внезапно прижав руку к грудной клетке, он зашёлся судорожным кашлем.

- Я говорила вам, мистер Фостер, сходите к врачу, - Марселла обеспокоенно протянула мужчине ситцевый платок. - Нельзя так пренебрегать собственным здоровьем, ну куда это годится? Что я скажу Адаму, когда он вернётся и увидит в каком вы состоянии? Ваш сын не простит мне этого.

Придя немного в себя, Стивен ополоснул платок в маленьком фонтанчике и с улыбкой протянул его хозяйке.
- Простите, замарал маленько. На складе такую черноту иногда таскаем, что она - гадюка, кажется уже въелась под кожу лет пять как. А врач... да, схожу, вы не волнуйтесь. Обострение после зимней простуды, видно не долечился, только и всего. Так о чём это я... Ах да, Адам. Так вот я думал парню совсем там плохо, а он шутки шутит. Рассказывает о том, да о сём. Конечно, он не раз пытался утаить от меня что-то, чтобы не расстраивать. Но на этот раз все иначе. Я вижу, что он искренне загорелся. Так увлёкся морским делом...

Марселла улыбнулась.
- Да, Адам с большим вдохновением рассказывает мне о том, где они были с капитаном, что видели. Из его рассказов мне показалось, что Джонатан Уокер - весьма вдохновляющая личность.

- Джон хорошо знает свое дело, мы с ним пуд соли в молодости съели, да… Так вот. Джонатан умеет научить уму разуму. Да и вдохновения прибавить добрым подзатыльником. Вот только главная причина, думается мне, не в морских успехах Адама. Он парень скрытный, все в себе носит. Но я помню себя по молодости, от меня трудно утаить подобное...
Стивен заговорщицки подмигнул девушке. Марселла почувствовала, что щёки наливаются румянцем.

- В общем, простите старого дурака, если чего не того болтаю. Я только хотел сказать - я уверен, что это вас нужно благодарить за такие перемены, - и не дав неловкой паузе затянуться, он продолжил: - Так о чём вы хотели поговорить? Я смутно понял из рассказа жены, что у вас стряслось. Но Кэрол, она… скажем так, довольно эмоциональная женщина и... Сами понимаете…

***

12 июня 1911 года
Новый Орлеан. 235 Бэйсен-Стрит. 1-2

"...я всё объяснила мистеру Фостеру, насколько могла. Теперь мне остается только надеяться, что он настоит на своем и уговорит Кэрол тебя дождаться.

Это все, что мне удалось.
Прости меня. Если, конечно, сможешь..."



=== === === === === === ===

1* Бассейная улица (Basin Street) - в свое время эта улица была одной из лучших жилых улиц города, но примерно в 1870 году она превратилась в район красных фонарей. С 1897 года и до Первой мировой войны обратная сторона Бэйсен-стрит была передовой частью района красных фонарей Сторивилла, где располагалась линия элитных салунов и особняков, посвященных музыке.

2* До принудительного закрытия в 1917 году Лулу Уайт управляла роскошным "Octoroon Parlour", известным как Mahogany Hall, расположенным по адресу 235 Basin Street. На картинке изображены Высококачественные бордели вдоль Бэйсен-стрит в начале 1900-х годов; Махогани-холл находится в крайнем правом углу.



Глава 23: