Джон Гей Дикий Кабан и Баран

мясник свой нож в овцу вонзает,
вокруг всё кровью заливает,
но равнодушно блеет стадо,
им возмущаться не пристало
кабан лесной, скиталец вольный
с кривой усмешкой им: «довольны?
трусливей вас есть кто ль? едва ли!
стоит убийца перед вами,
в крови по локоть, губит души,
как вы презренны и бездушны!

за смерть родных предать проклятью,
и за ягнят, сестер и братьев
неужто мстить не дОлжно вам
своим отъявленным врагам?»
«ты прав», -сказал вожак бараний,
«убийство ужасом не ранит,
не потому, что мы смиренны,
или характером не смелы,
что нет у нас клыков, как ваши,
стоит спокойно стадо наше

а мстить убийцам будем долго,
с врагом бодаться, много ль толка?
есть две беды у человека,
сейчас скажу тебе об этом:
из кожи книги, в книгах, слышишь,
они такого понапишут,
что перессорятся все паны!
ещё- идем на барабаны,
что люд на войны призывают,
ну, а на войнах убивают….»




Joahn Gay

The Wild Boar and the Ram

Against an elm a sheep was tied,
The butcher's knife in blood was dyed:
The patient flock in silent fright,
From far beheld the horrid sight.
A savage boar, who near them stood,
Thus mocked to scorn the fleecy brood.
„All cowards should be served like you.
See, see, your murderer is in view:
With purple hands and reeking knife,
He strips the skin yet warm with life;

Your quartered sires, your bleeding dams,
The dying bleat of harmless lambs,
Call for revenge. O stupid race!
The heart that wants revenge is base.“
„I grant.“ an ancient ram replies,
„We bear no terror in our eyes;
Yet think us not of soul so tame,
Which no repeated wrongs inflame;
Insensible of every ill,
Because we want thy tusks to kill.

Know, those who violence pursue,
Give to themselves the vengeance due;
For in these massacres we find
The two chief plagues that waste mankind:
Our skin supplies the wrangling bar,
It wakes their slumbering sons to war;
And well revenge may rest contented,
Since drums and parchment were invented.“