Басни де Лафонтена. На злобу дня
Муж, жена и вор.
Жил Муж,
В Жену влюблённый страстно.
Но, обращался с Женою полновластно,
Он был несчастен… Почему ж?
Да потому, что равнодушна
К нему была его Жена,
Всегда ровна, всегда послушна,
Всегда, как камень, холодна!
Несчастный Муж страдал, - и это так понятно:
Ведь он был Муж, - с Женой жить принуждён.
Женатым же тогда приятно,
Когда союз любовью освящён.
Супруга же к нему любовью не пылала
И с нежностью его ни разу не ласкала.
И вот однажды в ночь обиженный супруг
Ей горько плакался на жизнь свою, как вдруг
Их разговор
Прервал внезапно Вор.
Несчастная Жена так вора испугалась
Что с трепетом скорей прижалась
Всем телом к Мужу. «Милый друг!» -
Вскричал тут радостно. супруг. –
Не будь тебя – такого счастья
Я не изведал бы во век.
Возьми же, добрый человек,
В награду за своё участье
Что хочешь!» И в короткий срок
Вор всё унёс, что только смог.
Из басни вывел я такое заключенье:
Страх – чувство всех других сильней.
При нём забудешь отвращенье.
Но иногда и страх бледней
Бывает при любви. Так был один влюблённый
Настолько страстью ослеплённый,
Что дом поджёг нарочно свой
Лишь для того, чтоб, от огня спасая,
Своей рискуя головой,
Возлюбленную несть, в объятиях сжимая.
Мне по душе горячей страсти зной.
Я рассказал сейчас рассказ любимый мой.
Но на такой порыв испанец лишь способен:
Не так безумен он, как пылко благороден.
Ничего лишнего.
Не знаю я ни одного созданья,
Способного порыв свой удержать;
Природа требует порядка, воздержанья,
Но все его стремятся нарушать.
Порядка нет в хорошем и в дурном:
Излишество вредит и делается злом.
Хлеба роскошные и травы луговые,
Родившись не в пример обильно, истощат
Поля и, взяв у них все соки, остальные
Растенья в этот год собою заглушат:
Погибнут овощи и плод в содах увянет,
И гибельно для всех травы излишек станет…
Чтоб уровнять посев, позволил овцам Бог
На поле и лугу излишек уничтожить;
Со всех пустилось стадо ног
На поле и луга; чего поесть не может
То беспощадно рвёт
И, по полю носясь, всё под ногами мнёт,
Всё уничтожили, помяли, съели.
Тогда, чтоб сократить обилие овец,
Волкам велел на них напасть Творец;
Но волки чуть их всех не съели.
Бог людям повелел за жадность наказать
Волков; и люди постарались:
Всю невоздержность их сумели показать
И смертью словно наслаждались.
Среди животных человек
Всех больше склонности к излишествам имеет.
Ведётся так из века в век:
Всяк осуждать излишество умеет,
Но сделать и сказать –ведь ни одно и то же;
И грешны в этом все: от бедных до вельмож.
Обезьяна и леопард.
Раз с Обезьяной Леопард
На ярмарке деньжонки добывали,
Всяк выхвалял себя и приходил в азарт.
Так Леопард твердил: «Вы, господа, слыхали,
Что обо мне гремит повсюду шум похвал,
Да сам король увидеть меня пожелал,
И муфту он сошь1т из этой шкуры, верьте
Лишь только о моей ему доложат смерти, -
Из этой шкуры, вот… взгляните, господа:
Она пестра, узорна, полосата,
Разнообразием богата»
.И все на пестроту к нему смотреть сошлись;
Потом наскучило, потом все разбрелись.
А Обезьяна так звала: «Пожалуйте сюда,
Здесь – бездна фокусов, честные господа.
Достоинства свои сосед мой превозносит,
Но их он на себе лишь носит.,
Я ж в голове ношу. Служить готова вам –
Жильетта, родственница папской обезьяны,
Приплывшая недавно в эти страны
На трёх судах, вот к этим берегам,
Чтоб побеседовать здесь с вами, превосходно
Её все могут понимать.
Она кувыркается, любит танцевать,
Все знает фокусы, свободно
Умеет в обручи скакать.
Здесь за один пятак дадим мы представленье…
Нет, господа, за грош; не нравится кому
Мы деньги возвратим тому…»
Была она права. Нам любо без сомненья,
Разнообразие не платья, а ума:
В уме – вещей прекрасных тьма,
А пестрота одежд вмиг утомляет зренье.
Как много важных лиц у нас,
Что с Леопардом схожи;
Взамен талантов всех лишь носят те вельможи
Одежду пёструю подчас…
Свидетельство о публикации №124120304654