Не впопыхах - поэма 183-187

183.
а.
Стих начинается мой новый,
а в нём игрушки – корабли.
Их делал из коры сосновой,
что покидали край Земли.

Под парусами плыли Обью
и швартовались у ветлы,
и волны били в борт им злобно,
но дни мои текли светлы.
б.
Приезжаю на место деревни
и смотрю я на “стрелку” с горы –
Обь качает волною поверья
и легенды той давней поры.

Мы катались на санках и лыжах
с той безумно-красивой горы.
Вот стою я как будто пристыжен
средь высокой по плечи травы,

где берёзка всё там же – на круче,
а ветла наклонилась к воде,
и ручей серебрится блескучий,
золотится песочек на дне.

Раздаются красивые трели –
это иволга рада весне.
И обские мне видятся мели,
буруны, закипев на волне,

вновь вгрызаются в память весною
и рисуют далёкую даль,
вероятно, творится со мною
непонятная в сути печаль.
184.
Степной простор даёт нам волю –
идти неведомо куда,
свою испытывая долю
вперёд на многие года.

Увидеть чтобы снова счастье
спокойной жизни на ветру.
Возьму я свой весёлый ластик,
всю непогоду вмиг сотру.

И снова солнце улыбнётся.
Исчезнут тучи безнадёг,
и с вдохновеньем запоётся,
исчезнет в принципе подлог.

Откроются свободы двери,
и перестанем мы дрожать.
Мы в лучшее опять поверим,
раз перестало дорожать.
185.
Алогичность поведенья
представляется пустой,
как авось и провиденье,
сдобренное суетой.

По безнравственности в злобе
на вершине в пику зла.
Самовластны в этом жлобы.
Их озлобленность всплыла.

В чёрной проруби стяжательств
утонул в ней чёрный день,
с недоверием сиятельств
тянется в шпагате тень.

Обещаний обстоятельств,
с повторением вразнос,
выдавая зло за святость.
Возникает вновь вопрос:

– Где же логика поступков
в нападенье на мечту?
Объявился горе-Пупкин,
утверждаясь чрез войну.
186.
Летал по небу я, бывало,
в полярный холод и в жару.
Рука отвыкла от штурвала,
привыкла к лёгкому перу.

Пишу семье я мадригалы.
Летаю, словом, в небесах,
и устраняет стих прогалы
гармонией в моих стихах.

Становится как на ладони
неоднозначность тишины,
и заполняется ей в доме
пространство истинной любви.

К всепониманию стремленья –
воспеть земную красоту,
но избежать чтоб восхваленья
вождей, властей, их срамоту.

Остаться истинным Поэтом
без недомолвок в тишине,
без званий, подлых эполетов,
не оставаясь в стороне

от передряг в осенней стуже
и в летней ясности в ночах,
чтоб горизонт был там не сужен
с огнём удачливым в очах.

Надеюсь, помнят все пилоты,
как я отчаянно летал,
осваивал вмиг самолёты,
подвластен был мне их штурвал.

Теперь пилотам посвящаю
стихи, поэмы иногда
и подвиги их воспеваю…
…не гаснет лётная звезда.
187.
Поэзия – свобода слова
и от Души к Душе полёт.
Вы скажете, да всё не ново,
так мало в ней звучит хлопот,
в Поэзии печали без ответа
на все вопросы древних лет.
Но всё же есть одна примета –
в ней примечателен Поэт,
имеющий способность мыслить
и делать чистой песнь свою,
умеющий всю грусть исчислить,
пропеть подобно соловью.
Не ждущий никакой награды
за исполненье на заре
триолей, их мы слушать рады
и даже в незапамятной поре.