Мелодия вечного Света

В той музыке - все тайны бытия,
И шёпот звёзд, и пенье тишины,
И каждый звук - как капля от ручья,
Текущего из вечной глубины.

То не был звук, что слышим мы ушами,
Не тот огонь, что видим мы глазами -
То высший разум, что пылал над нами,
Сливался с вечности живыми голосами.

Тот звук нельзя услышать, не познав
Безмолвия глубокого исток,
Где каждый слог становится как явь,
А каждый вздох - как вечности поток.

В городе, где пересекались все дороги мира, жил необычный Мастер. Люди говорили, что он учит не просто музыке, а тому, что лежит за пределами всех земных звуков. В его школе не было ни одного музыкального инструмента, а единственным украшением служил хрустальный цветок лотоса на алтаре, который, казалось, светился изнутри собственным Светом.
Когда к нему приходили ученики, он не давал им нот и не учил их технике. Вместо этого он говорил: "Прежде чем услышать вечный Звук вселенной, нужно научиться слышать тишину. Прежде чем увидеть истинный Свет, нужно научиться смотреть во тьму."

Однажды к нему пришла девушка, талантливая пианистка, которая потеряла способность играть из-за травмы рук. "Я больше не могу создавать музыку," – сказала она с болью. "А разве музыка создаётся руками?" – спросил Мастер тихо.
Он попросил её закрыть глаза и просто слушать. Сначала она слышала лишь обычные звуки: шум ветра, пение птиц, далёкий гул города. Но постепенно, под его руководством, эти звуки начали растворяться, и в наступившей тишине она услышала то, что не могла описать словами – священный Звук, словно все мелодии мира сливались в единую Песнь, которая существовала всегда.
"Это не музыка, которую можно сыграть," – объяснял Мастер. "Это Звук, который играет нас. Он звучит в каждом атоме бытия, создавая все формы и все миры. Наша задача – не создавать его, а научиться его слышать."
День за днём он учил своих учеников настраивать внутренний слух на эту божественную симфонию. "Когда вы научитесь слышать её," – говорил он, – "вы увидите, что она неотделима от Света. Звук становится Светом, а Свет становится Звуком – это единый поток творения."
Постепенно ученики начинали замечать, что во время занятий с Мастером пространство вокруг наполняется особым сиянием. Это не был обычный свет – он словно исходил изнутри всего сущего, и в нём можно было различить тончайшие вибрации вечного Звука.
"То, что вы видите," – объяснял Мастер, – "это лишь отражение того Света, что живёт внутри вас. Каждая душа – это кристалл, способный преломлять божественное сияние. Но чтобы увидеть этот Свет, нужно открыть внутреннее зрение."
Он учил их особой медитации, где внимание мягко направлялось в точку между бровями. "Здесь," – говорил он, – "находится дверь, ведущая в храм внутреннего Света. Но открыть её можно только ключом любви и преданности."
Пианистка, которая больше не могла играть руками, постепенно научилась слышать и видеть этот внутренний Свет и Звук. "Теперь я понимаю," – сказала она однажды, – "моя травма была не потерей, а даром. Она заставила меня искать более глубокий источник истинной Музыки."
Мастер улыбнулся: "Когда внешние двери закрываются, открываются внутренние врата. То, что мы считаем потерей в материальном мире, часто становится приобретением в мире духовном."
Со временем вокруг его школы образовалось особое пространство тишины и Света. Люди, проходящие мимо, невольно замедляли шаг, чувствуя, как их души отзываются на этот неслышимый Звук и невидимый Свет.
"Помните," – говорил Мастер своим ученикам, – "истинный Звук не создаётся и не исчезает. Он вечен. Истинный Свет не загорается и не гаснет. Он существует всегда. Наша задача – настроить инструмент своей души так, чтобы он мог принимать эти божественные вибрации и позволить им преобразить нас изнутри."