Вера Бунина о Мирре Лохвицкой

   Из воспоминаний Веры Николаевны Буниной-Муромцевой: «Познакомился Ян в Москве, а потом и подружился с поэтессой Миррой Лохвицкой, сестрой Тэффи. У них возникла нежная дружба. Он всегда восхищался ею, вспоминая снежный день на улице, её в нарядной шубке, занесённой снегом. Её считали чуть ли не за вакханку, так как она писала стихи о любви и страсти, а между тем она была домоседкой, матерью нескольких детей, с очень живым и чутким умом, понимавшая шутку».
Старшая сестра Тэффи была самой популярной поэтессой своего времени — по проданным тиражам с ней мог соперничать разве что Семён Надсон. Музыкальность её произведений отмечали почти все критики: пушкинист Михаил Гершензон даже сказал, что «никто из русских поэтов не приблизился до такой степени к Пушкину в смысле чистоты и ясности стиха как Мирра Лохвицкая». Неудивительно, что она увлекла самого музыкального поэта её времени — Константина Бальмонта.
В Москве ее встретил головокружительный успех. Мрачный поэт Лиодор Пальмин писал Немировичу-Данченко:
— На нашем горизонте новая звезда. Ваша питерская Мирра Лохвицкая — птичка-невеличка, от земли не видать, а тот же Вукол Лавров читает ее и пузыри на губы пускает. Начал бы ее в «Русской мысли» печатать, да боится наших Мидасов-Ослиные уши, чтобы те его за отсутствие гражданского протеста не пробрали. Вы ведь знаете, Москва затылком крепка…
А Мирра продолжала писать о любви:

Я хочу быть любимой тобой
Не для знойного сладкого сна,
Но — чтоб связаны с вечной судьбой
Были наши навек имена.
Этот мир так отравлен людьми,
Эта жизнь так скучна и темна…
О, пойми,- о, пойми,- о, пойми,
В целом свете всегда я одна.

Мирра Лохвицкая скоропостижно скончалась, не дожив до 40 лет — в соответствии со своим пожеланием «Я хочу умереть молодой». До конца XX века о её стихах почти не вспоминали. Уже в 1912 году Игорь Северянин жаловался, что он живёт
 … в такой стране,
Где четверть века центрит Надсон,
А я и Мирра — в стороне.

#Московские Записки