ultima thule
я гляжу в окно. горит пожар заката,
с улиц газовых огней природе
оставляя черноту квадрата.
мне мерещится странное лето,
где давних дней плацкартна давка.
словно солнце добела нагрето;
луч к сетчатке, как булавка.
на меня, в ответ, глядит старик.
его иссохшие щёки реками морщин
отправят, соглядатай, напрямик,
на дно, к развалинам афин.
и опять я пропускаю остановку,
и опять-опять всё безразлично мне;
как встарь, сготовить отговорку,
и растаять дымкою во сне.
идёт зима. ты проклят и забыт,
влачишься из деревни по сугробам,
те удобные слова, и тёплый быт,
рябина в сахаре зазнобам.
правда, боле будет всех чудес,
и дивных чувств в твоём молчанье,
довоенный звук хранящий лес,
игра ума не в оправданье.
я хочу найти надёжную уловку,
чтобы смыться заграницу навсегда;
но не чтя формальную диктовку,
ты гляди в уснувшие глаза.
а я любил тебя. теперь я ближе,
чем ты дальше и узлы воображенья,
где таи, молчи, скрывайся, тише
лишь безумство отраженья.
помнишь, несколько лет назад,
[мы провожали], у финского залива,
август, тихое дыханье, жар утрат,
где шифром отшуршала ива.
и как внешне то переменилось.
без тебя, сквозит минувшего зазор;
(и в серость небо растворилось,
суммой [сжатий] на повтор).
один, другой, и вот последний,
пред рассветом, замолчавший дом.
темнота и сутолока замедлений,
будто [люди] встанут в фон.
однако ты, любимая, знаю тоже
смотришь в ночь, и видишь пустоту,
где пепел звёзд и всё, что схоже,
исчезает с космос на лету.
вскоре, и меня возьмут за горло.
не спасёт, что я не заведённый зверь;
мне скажут грозно, громко, гордо:
слепок смерти живо смерь.
со мною люди без имён пойдут,
и, дружно, строем, как стрелою степь,
просторы жизни светом рассекут,
где все умрут, смыкая цепь.
в облаках ползёт тяжёлый дым.
во всё лицо, — мне улыбается старик;
а я выхожу наружу и гляжу чужим,
и вечер смерти наспех сник.
шумят машины [вдалеке] зимы.
как свежий пепел, падал первый снег.
белым-бело — нет вала кутерьмы.
и я иду, уже не отпуская след.
2018 / 1 декабря 2024
Свидетельство о публикации №124120200318