Петербург экспромты - III

Петербург (экспромты) - III

Все эти мысли и строфы были рождены моим Ангелом и Музой в Петербурге.
И записывались они при наличии возможности в самых разных местах...

2021

*   *   *
И воды тихие канала Грибоедова
Ласкали временами всё величье Спаса на Крови.
И что-то в зеркале своём шептали
Музею Русскому про гений Бенуа,
Попавшего сюда из стильной дали...

*   *   *
Сходить во Храм земной всегда полезно!
Послушать Тишину
и на Иконы взглядом «пасть»
на миг, на замершее время!
И мысли ощутить во всех нейронах!
И вот уж Лепота Небес чела коснулась!
И привнесла в Пространство малое
души разумной
Тепло и Свет Отцов
из скрытого для глаз
Источника средь Рая...
Душа застыла
в сладостном Блаженстве Тайны,
окутавшей её в миг Тишины
покровом Света...
Гармония, как водопад влилась,
и с нею волнами коснулись
покровы истин чистые
всех ожидающих Хранилищ Знанья!
И вот уже неведомая сила
Легла покровом новым
на Музыку, звенящую в душе,
как Трель витиеватая от малой Птахи,
летящая по Лесу вдаль, как ветер,
средь множества Деревьев Мысли...

*   *   *
Одна во множестве тех героинь,
которых ей представить миру
за жизнь экранную свою
не раз ей довелось...
Благочестивая актриса!
Пришла и покорила
многих режиссеров!
А зрителям такое и не снилось...
Однажды в зоопарке видел её Лось,
И вспыхнула в душе его,
как искра, Лира...
Служителям так надоели
Романс этот о страсти,
заполыхавшей жаром вечной тяги,
и эта Песня о Весне,
что им Сохатого влюбленного
Лекарством успокаивать пришлось!

*   *   *
В моем саду так много Роз Прекрасных!
И все даруют свой неповторимый,
свежий Аромат!
Вдохнуть сия флюиды
каждый может страстно,
Но всё же я предпочитаю
зрелый Виноград!

*   *   *
Двое на Охтинском мосту

Порой мы все, как Ёжики в тумане,
закутавшись в шарфы,
идём со всяких дискотек домой...
И может быть, мелькнёт
в эфире этом непонятном
пушистый призрак иль живое существо,
как на 3D-экране!
И вздрогнешь, и подумаешь:
«Да это же... гуляет здесь
в кисейном молоке неспешно
любимый пудель мой,
Удравший от меня вперед
Минутой ранее!»

*   *   *
С утра сидел Художник у подножия Театра
и рисовал Портреты разные да вариации на тему —
и все с Великой Государыни Екатерины!
Красивые, и как цветы, прекрасные!
А рядом с ним лежали мандарины…

*   *   *
Никто до сих пор не знает точно и толком,
Откуда же берутся ваши мысли?
Вы видите и слышите,
переживаете, и ощущаете,
и смотрите на что-то иль кого-то,
так пристально и долго, или миг один...
И вдруг внутри вас Нечто, как светило,
нежданно вспыхнуло и вас в мгновенье
в свои объятья целиком
так страстно захватило!
Неужто Мысль возникла?
Так откуда же она пришла?
И отчего родилась именно при взгляде
на этот, так поразивший вас
предмет иль в этот миг?
Но даже тот предмет,
что вас не поразил,
а лишь навеял скуку мимолетно,
другая мысль про то сказала вам,
что «то — не ваше»,
так идите с миром мимо
и в ту сторонку, коль она и краше,
не простирайте ненароком руку!
Но вскоре Ангел ваш
вам мысль прислал —
про то, что это Он стихи
в незримых сферах сочиняет
и вам тихонько их на ушко сообщает!
Вот так Лицейские Поэты все,
гуляя Осенью Златой по Саду славному,
взращенному Садовником
для Государыни Екатерины,
вдруг слышали в душе Мелодии,
Слова от Муз своих,
и на скамьи присев,
стремились их пером запечатлеть…
И строфы те прекрасные и светлые,
остались в рукописных книгах и поныне!

*   *   *
Читающий Ангел в Изайловском саду

И после встречи с ним захочется читать!
И тот, кто не читал,
искать начнет «Онегина» в миниатюре!
И было время — Ему писали многие
и в Ящик рядом со Скамейкой письма опускали!
А Он по-прежнему сидел
под шапкой снежной и читал!
Отшельник славных дел,
о чём-то думал и мечтал!
Укутанный однажды кем-то
в шарфик голубой
и в шапочку одетый,
Он по-зимнему блистал!
*   *   *
Он Пушкина читал запоем
и воздыхал под строфы Лицеистов!
И драгоценный томик сохранял под новым шарфом,
И слушал песни, проходящих мимо атеистов!
Уходите неспешно, шепчет вам Он вслед
Названья книг, которые вы будете читать уж дома!
Закутавшись, как Он, в воздушный тёплый плед
И погружаясь в Мысли всех Поэтов,
Купаясь в них и пребывая в полудрёме!

*   *   *
Гуляя вдоль каналов Петербурга,
Душа в опавшем злате застывает,
Чтоб в Красоте Осенней искупаться!
Лишь раз в году такое состояние бывает,
Но сохраняется оно веками, братцы!
И как ледник в горах,
за миг благой не тает!

*   *   *
И снова выковала Осень Злато
На древах всех у Храмов истых!
Сиянье куполов добавило Богатства
Величию Природы светом Благодати,
Возникнув средь ветвей легко и быстро...

*   *   *
Осень в Петербурге

Искупаться што ли в Сказке Золотой?
Про которую и пели, и писали Лицеисты! —
думал Лев на пенсии,
совсем уже степенный и седой.
— Хватит ли листвы мне, павшей близко?

Вы не бывали Осенью в Екатерининском саду?
А в Злате Осени, опавшем на траву,
в Таврическом ни разу не купались?
И не рождались Мысли-строфы
в глубине души,
как у младых поэтов-лицеистов,
гуляющих средь леса древ,
которые им Златом улыбались?

Искупалось Злато полуспящих Древ
В зеркалах дождей осенних!
Засияло Чистотой Небесных Дев
Всё пространство
меж огней вздыхающих настенных...

*   *   *
Самсон сражался всеми силами души!
Гудели мышцы, словно ветер средь колонн,
И вдруг Чудовище, рыча, исторгло ввысь струю!
И взвился вмиг Фонтан воды до самых звёзд!
И воды в Круг легли волшебный,
Окутав брызгами Героя и слабеющего Зверя,
Кольцом зеркальным опоясав их!
Когда ж Фонтан опал — смиренный
И заключенный в прочную златую сбрую,
Глазам предстал поток нетленный...
Самсон сражался  и смотрел
На отходящий к Финскому простору
Канал, украшенный Златым узором…
Средь древ осенних, выстроившихся в ряд,
Червонным златом полыхающих,
Как в Сказке русской у боярыней наряд…

*   *   *
И вширь, и ввысь Петровский Град
растёт уже давно!
И Храмы Славные Дворцам всем
и иным строеньям рук благих
отличной стали Меркой!
И хоть повелевал ОН
строить все Обители мирские
Иль вровень, или ниже Исаакия Креста,
всё ж ноне много есть там
Здания земские — не лепоты,
в семье традиционной, вековой,
а некогда сошедшие сюда из рук
от расплодившихся заезжих
и осевших здесь «мутантов»...

*   *   *
А многие ль сегодня
Пушкина Творения читают?
И с Глыбой русской Достоевским
о России говорят?
Иль с томиком Толстого
ночь в обнимку спят?
И сны про Бал Наташи свет Ростовой
и Графа Льва-Андрея с рукописного портрета,
танцующего страстно вальс Шопена,
в астрале книжном с радостью глядят?!

*   *   *
Предзимнее сиянье Исаакия
заметил дрон один,
болтаясь над Сенатом.
Прохожие ж картинку эту
не узреют взглядом,
лишь у подножья Храма
Света Благодатного душой коснутся,
когда же от сей магии очнутся —
Мороз Иванович уж будет рядом...

*   *   *
Не зная Судеб Истинных Поэтов,
Судить берутся всякие букашки
Их души, Творчество и Мысли из «Сонетов»,
Ниспосланных им свыше Ангелами,
Как Благодать, рассеянная в мир
Из Голубой Чудесной Чашки!

*   *   *
Стонал от бури Финский, волнами играя,
И ветер сбить пытался всё, что выше туч!
И пенных бурунов касался слабый луч,
Средь туч свинцовых Солнца Свет роняя...

*   *   *
Все Музы Пушкина собою были хороши
и не заметить это было крайне сложно!
Поэт живописал их чувствами своими
из глубины души,
и получались образы-цветы,
прекрасные и нежные, как алая заря,
забыть которые, ну просто невозможно!

*   *   *
Про Екатерининский парк

Златая Осень здесь Стихи рождала!
И Лицеисты все, поев, стремились в Парк!
И Муз ловили там, пока они не убежали,
А Музы с Древ златых
Им Строфы на скамьи спускали,
Как легкие воздушные подарки!
Они ловили их и сохраняли
В свои привычные
Бумажные «скрижали».

*   *   *
Устали Древа от наряда Золотого,
И вот уже Пора настала засыпать,
И сброшено всё Злато снова,
И город стал прозрачным и седым,
Как сон Седьмой чудесный,
Спустившийся в Обитель царскую
Немного погулять!

*   *   *
То Моськи злобно лают на Слона,
То вкруг Него шатаются голодные Шакалы...
Но коли топнет Слон ногой во гневе,
Так глянешь вкруг сей Глыбы и Гиганта
Да подивишься — близко никого уже не стало!

*   *   *
Сам Дух здесь Сказочен, как в Лукоморье!
И привлекает Муз к себе —
Чтобы воспеть устами Лицеистов
Загадочные Невские просторы!,
В которых заглянувшая душа
Сама вдруг сказочной становится
И Мир преобразует
В Благостный и Чистый!

*   *   *
На Дворцовой

1
И удивилась Ели Новогодней
Александровска Колонна!
И молвила в Тиши Дворцовой —
«Всё ж я Выше!
Красуйся же пока!
Тебя ведь скоро уберут?!
А я останусь здесь в безмолвьи — на века!
И вкруг меня сберутся Музыканты!
И снова с Фонаря седого
Протянется ко мне
Такая многоликая Отца Рука!»

2
В Сиянье Ели зачарованно стоят
младые петербуржцы, ждавшие так долго,
когда ж наступит этот Миг
и вспыхнет морем света Праздник,
и сказочно преобразится Град!
И дети на плечах родительских
от счастья что-то шепчут и кричат!
А где-то рядом, может быть, стоит Волшебник,
и наслаждается, ликует, зная,
как сему Мгновенью
народ весь несказанно Рад!

3
И в Море Света погружённые,
они стояли в ожиданьи Сказки,
и так хотелось им
попасть в Страну Чудес!
Где Кот Чеширский
им состроит свои глазки!
И насладясь, пойдут домой,
с Улыбкою Кота в душе,
осевшей там надолго!
И сохранят её как Благодать,
прибывшую к ним с Моря сказочного,
которого отсель не увидать,
в Особой потайной
и незаметной извне Нише!
Где Ей спокойно будет
и светло, и радостно,
и зело тише!


2023

*   *   *
Когда приходит Муза —
Вряд ли кто-то сможет
Её восторг и страсть не разделить!
Она вам сразу на душу
«Картину маслом» всю положит,
И скажет тихо: «Время пошалить!»
И вот уже рука сама чего-то пишет,
Душа лишь успевает образ передать,
Перо касается бумаги и некие черты рождает,
«Фу! Сохранила мысль!
Прям окунулась в Благодать!»
Душа парит и ей легко дышать!

*   *   *
Скакун кавказский вмиг закрыл собою Императора!
Как будто кто-то в Николая целился издалека!
Иль чья-то недовольная мятежная рука
Взметнулась ввысь, приветствуя мотив оратора!
Лишь чей-то глаз один под шапкой
Загадочно смотрел через века...
А Император улыбался всем – слегка!

*   *   *
В обнимку с Зайцем-Ангелом подстывшим,
и кофея давно не пившим,
Хотя кафе элитное сей запах источало,
укрывшись в тени липы за его спиной...
Да видно денег было мало
Или кабак притягивал иной…
Они стояли против Ветра,
прилетевшего с Невы!
Как будто некий спринтер
обогнать его не смог
и проиграл сию дистанцию, увы!
И вот уже всё Злато было Ветру отдано,
и в воздухе кружась, ложилось на земь,
совсем как в старом и немом
замедленном кино…
И Ёлочка за Девой той,
сей Ветер поборовшей,
зашедшей в гости
во сию Обитель лишь на миг,
Была без блеска украшений и гирлянд, увы!
Но в полусне та Ель
запомнила представший ей
Благой и светлый,
песнею звучащий Лик...

*   *   *
На фоне мамонтов
душа у внучки подрастает!
А Магаданский мамонтенок Дима,
как будто пластилиновая копия,
лежит за ней, наверно, очень одинокий,
и поскорее встать мечтает!
И удивительно для внучки то,
что лёд напротив Зимнего
блистает иглами на свете и во тьме,
мечтает всласть и чудеса — не тает!

*   *   *
В тумане серебра сервизов и зеркал
они ходили, слушая шаги и скрип паркета,
и может быть, часы с Павлином оживут на миг,
и пропоёт Павлин о множестве таинственных секретов,
о кошках-домовых, гуляющих здесь по ночам,
о разговорах вдруг оживших экспонатов,
и о героях вековых с картин,
хранящихся в серебряных Пенатах...
А Зеркала, увидев лик иной средь залов,
Его надолго сохранят, как часть своих секретов,
И в тишине ночной Портрет покажут группе той,
Что на конях в Карете мчатся Золотой
Сквозь гулкое пространство с Бала!
А Паж и Крёстная с улыбками увидят это…

*   *   *
«Кресты» хотят
отреставрировать и «обелить»…
Напрасный труд…
Здесь стены дух насилия впитали,
И аура вам ясно говорит,
что некогда людей здесь распинали
и кровью до сих пор кирпич звенит...
Но память поколений
старое однажды забывает,
И новое взамен ему вершит…
Как будто граффити со стенки стёрли,
А свежее — народ сюда манит...

*   *   *
Когда сказал всем Пётр:
«Построим Град Великий!»
И строили его погоде вопреки!
И духом сильные селяне,
и многие другие мужики!
Под проливным дождем,
и в зной, и в стужу
построили Большое Чудо
у затерявшейся среди болот Большой Реки!
И вместе с Императором дивились —
неужто мы смогли создать всё Это
лишь топором и силою руки?
С тех пор стал Пётр Великим,
И почитали Государя мужики...
А Пётр понял сразу, что крепка рука
У русского простого Мужика!

*   *   *
Памятник Творцам в парке у метро

Умом Великие сидели за «Столом наук»
И каждый на своём окаменевшем троне!
И был он крепче императорского кресла!
И сей научный трон не раз касалось
Младое множество растущих рук —
В надежде получить научный «лук»,
Чтоб с истины стрелой научной
всю старую и затхлую завесу снять —
пускай увидят и узнают люди!
Негоже ей в тени валяться,
а надобно в лучах благих сиять!
А Пётр Великий издали смотрел на них с Коня,
порой вздыхал и гладил свои чресла...
Прохожие задумчиво решали для себя —
достойны ль сесть они на «Трон научный»
иль всё ж не доросли пока?
Но многие, недолго размышляя,
С размаху бухались за «Стол» для сэлфи,
И гладила колени академиков, желанье загадав,
А вдруг магические силы источает Кресло?
Одетая в перчатку чья-то полудетская рука,
Пытаясь вспомнить что-то из законов Мэрфи,
Чертили что-то пальцем на «Столе»...
Ах, память! Как порой она легка!..

*   *   *
Петербург — это Сказка живая,
Это место, где ваша душа,
Прилетев, обо всём забывает,
И гуляет везде — не спеша!
Погружаясь в Пространство златое,
Вы хотите пасть в Осень, как лист,
В Летнем саде опавший,
Иль быть может,
Воспаривший во Время иное…
Вас уносит на крыльях мечтаний
То ли Ангел прозрачный, то ль Аист...

*   *   *
«Алые Паруса» в СПб
(подражание Классику)

И над Невой в огнях алеет Парус —
Мятежный и не одинокий!
И средь Пространства Духа, крылья развернув,
Неспешно ищет бури светлоокий!
Под ним струя пенится
В отражении огней —
Светлее ночи и темней лазури!
Над ним — лучи салюта рассыпаются,
Сверкают в Поднебесье позолотой, ей-же-ей!
А Парус движется вперёд и просит бури!
Выпускники на берегах эмоциями блещут —
Они свободу получили, радость
И долгожданный для души покой!
И Парусу толпою рукоплещут!
И ждут, когда мосты соединятся,
Чтобы в мечтах пространных о грядущем,
Обнявшись с другами в лучах светила,
С любимой песнею идти домой!

*   *   *
И толпы новеньких выпускников и взрослых
бродили вдоль Невы,
как свежее вино в дубовых бочках!
А Небеса меж тем
меняли все цвета вечерней Синевы,
неспешно ставя над пространством вод
завесу звёздную, ночную точку...


2024

*   *   *
Кареты выстроились в круг возле Колонны!
Как будто предлагая ей немножко прокатиться —
По всем проспектам Северной столицы
Промчаться на конях, как те стальные Птицы,
Что в Небесах мелькают над дворцами,
И жителей пугают громовыми песнями,
И дымом покрывают облака,
Как будто склеивают их прозрачными цветами!

*   *   *
Окна Эрмитажа плачут от дождя.
Сквозь туман и пелену сияет Шпиль Собора.
Волны на Неве гуляют и ветра гудят,
Будто собрались для жаркого разбора!
Но деревья в злате сохраняют одеянье
И глядят сквозь дождь на Командора!
Он же, восседая на коне, властно вдаль глядит,
Мощной дланью всю столицу охраняет!
Вот вдруг солнце прорвалось сквозь «полынью»,
В серых облаках пробитую лучами!
Синева вмиг отразилась в чёрном зеркале воды,
Ветер-хулиган утих,
трель слышна вдали — «фью-фью»!
Государь застыл, мечтая подержать
Рыбку Золотую на своих руках,
Чтоб над Градом Чудеса Её узреть,
И душою воспарив, благостно застыть,
Чтобы снова насладиться
сердцу милыми чертами!
Сквозь Века увидит Он,
Как гуляют здесь в Тиши Садов,
У озер и рек средь сотен птиц
Дети и Родители,
И может быть, мы с вами!

©  А.Тарновский, 2024