Сказка про заветный узелок

          Из цикла "Старые-новые сказки"


СКАЗКА ПРО ЗАВЕТНЫЙ УЗЕЛОК

У каждого своя шапка

Глава первая: САЛКИ-ГОРЕЛКИ

Тары бары растабары -
У Кудыкиной горы
Понаехали бояре,
Понаставили шатры.

Заступили всю дорогу.
Разгулялись – не унять.
Пригласили скоморохов
На сопелке поиграть.

Балагуры в пляс пустились -
Только пыль из-под сапог.
Тут и сказочка сложилась
«Про заветный узелок».

Не на прошлой ли неделе
Ванька вышел за порог:
«Не желаю жить в деревне
Да кормить тулупом блох!

Здесь две улицы – три дома,
Да пустая коновязь.
Мне б чего-нибудь иного,
Не такого, как у нас!»

«Вот те на! - народ столпился -
Поунял бы, паря, прыть.
Не пора ль тебе жениться,
Чтоб далече не ходить?»

- Я, могло быть, и желаю,
Да невеста не сова.
Разве есть у нас такая,
Чтоб, хотя бы, не крива?

«Ах, ты! - девки за крапиву
И на приступ кулаком -
Это мы-то некрасивы?!
Уж, уважим, проведём!»

По деревне грянул хохот:
«Эти могут, будь здоров!»
А жених кивнул и ходу -
За плетень и был таков.

Ох, ты, матушка-дорога,
Справа поле, слева лес,
Солнце палит понемногу,
Пар горячий до небес.

По полудню что шататься.
Ваньке б к рощице свернуть,
Посидеть да отдышаться,
Да студёного хлебнуть.

Хорошо-то как! Криница.
Соловей поёт взахлёб.
Не успел расположиться -
Сверху шишка прямо в лоб. 

«Вот ведь… - парень удивился -
В роще ёлок не видать.
Это кто там наловчился
Нашу милость задевать?!

Пораскинул бы умишком -
Вот те жёлудь аль орех…»
Тишина. И снова шишка,
А вдогонку прыснул смех.

По листве как ветер дунул,
Шум скатился в лебеду.
- Эй, да тут никак шалунья?
Выходи, не то найду!

«Не найдёшь! - и по лбу шишкой -
Стой – постой – карман пустой!»
- В третий раз, да это слишком!
Ну, проказница, постой!

Хочешь прятки – будут прятки!
Нам забавы нипочём.
Загребу тебя в охапку -
Не откупишься потом.

«На словах-то все вы хваты, -
Отвечает егоза -
Ты б, касатик, правый лапоть,
До онучи б подвязал!

Что ж ты топчешься как мишка?
Ротозея бы соскрёб!
Получай!» И снова шишкой
Запустила в тёртый лоб.

«Вот ведь девичья забава, -
Ванька сам уже не рад -
Не за теми ли кустами
Притаился супостат?

Где ты прячешься плутовка,
Лесовик тебе не брат?
Вас смекалкой да сноровкой,
Не наскоком надо брать.

Подступить бы незаметно -
Только так, чтоб без помех…»
На ольхе качнулась ветка.
И опять девичий смех.

«Ну, держись!» - пошли горелки.
Салки молодцу под стать.
Он как вьюн, она как белка -
Только косу и видать.

Подвернулся, было, случай,
Ухватился за гребень,
Да запутался в онучах
И башкою в трухлый пень.

- Всё! Убегался Ванюша.
Надоело мне водить.
Коль жених тебе не нужен,
Так и нечего дурить!

Уж немалый труд положен -
Показалась бы, душа.
- Показаться, это можно.
Хороша ли? – Хороша.

Ух, ядрёна! Круглолица.
Медью звончатой коса.
Остроноса как куница,
А глаза-то, а глаза!

Брови беличьей опушкой,
А они как пламя жгут.
Разве ночь бывает гуще?
Окунуться – утонуть.

- Посмотрел, потешил душу,
Оказал девице честь?
А теперь меня послушай,
Да запомни всё, как есть.

Я лесов окрестных стража,
Дочь Задонскому царю.
Ты меня, милок, уважил.
И тебя я одарю.

Вот верёвочка простая,
Но она не для портков.
Для чего б я навязала
Пять мудрёных узелков?

Коль беда с тобой случится,
Потеряется тропа,
Пожелаешь обратиться
Хоть в султана, хоть в попа -

Взял петельку осторожно,
Только шибко не тяни,
А потом притопнул ножкой
И желание яви.

- А возьму! И вот как стану!
А потом как захочу!
Это, что же, мне, Ивану,
Всяко дело по плечу?!

- Все не все. Да ты не смейся,
Поразмыслил бы чуток -
Коль не по сердцу невеста
Так не мил и женишок.

- Как зовут тебя? – Любавой.
- Вот, что, Любушка моя,
Мне советчиков не надо,
Я и сам теперь князья.

Своего ума палата.
С ним и горе – не беда.
«Жаль…» - вздохнула виновато
И пропала без следа. 



Глава вторая: ВАНЬКА ВСТАНЬКА

Добру молодцу неймётся,
Коль такой гостинец дан.
Видит, по полю плетётся
Утомлённый караван.

На возах товар уложен
Сороками да в лари,
Скрип колёс – оглохнуть можно,
Верховые впереди.

Все-то в бархатных кафтанах,
С галунами напоказ -
Не иначе в дальних странах
Гостевали в добрый час.

«Эх, - подумалось Ивану
Нам в деревне так не жить,
Чтоб до самой Ишпагани
Рухлядь знатную возить. 

А не стать ли мне купчиной
Чтоб добро к рукам прибрать?
Вот ведь славная причина
Первый узел развязать.

Погоди, постой немножко,
Покумекаем чуток.
Как там надо? Топнуть ножкой
И распутать узелок…»

Ничего не изменилось -
Тот же скрип да летний зной.
Только видит – отделился
От почёта верховой.

Плеть ногайскую не прячет,
Не улыбка, а оскал -
Не иначе, сам приказчик
Бить поклоны поскакал.

Взгляд колючий, слог чеканный -
Поприветствовал с коня:
«Будь здоров, Иван Иванов,
Обыскались мы тебя.

Не иначе проглядели.
Шли то больно далеко.
Все работные при деле.
Ждём веленья твоего».

Тут наш Ванька загордился -
Ванькой был, а стал Иван,
Нахлобучил шапку лисью 
И велел готовить стан:

«Всем холопам милость наша,
Коль прошли немалый путь -
Настрогай мясца для каши.
И про водку не забудь.

И сукна вели отмерить
Тем, кто ходит гол и бос.
Ты гляди, я всё проверю!
Кто хозяин? Мой обоз!»

При таком то при богатстве
Не терять бы головы…
А чернявый рад стараться -
Приказал снимать котлы.

Люд работный строит ужин,
Распечатал винный жбан:
«Коль хозяин удосужил -
Отчего б не выпить нам?

Сам то барин неспесивый.
За такого и держись! 
Благодетелю спасибо!»
И, конечно, набрались.

От хмельного до веселья
Как слеза по рукаву -
Накатались, окосели
И попадали в траву.

Почивать ярыги скоры
Про остроги позабыв.
Да какие там дозоры -
Хмель тревоги упредил.

Сон не долго был в дороге,
Ночь нашла, а он и рад:
Утомились руки-ноги,
Храп такой, хоть бей в набат.

И хозяин в праздной неге,
В жарких яхонтах рука,
Спать взобрался на телегу,
А проснулся от пинка.

Отдышался еле – ели:
«Это, что за круговерть?
Бить меня, да как посмели?!»
А в ответ тугая плеть.

Хорошо-то протянули.
И в придачу не спеша:
«Похозяйничал и буде,
Самоварная душа.

Было ваше – стало наше.
Я кручу, да не шучу.
Да язык-то спрячь подальше,
А не то укорочу!»

«Я…» - Ванюша сполз с подводы,
А в обозе вой и плачь -
Это тот, чернобородый,
Ишь, орудует лихач. 

Эх, удача-неудача,
Да и зубы на замок -
Не иначе как приказчик
Ночью татей приволок.

Был ли в сговоре случайном,
Сам ли дело подгадал -
Жили-были без печали,
Да на ровном и упал.

Старший, лёгок на помине,
Ухмыльнулся в долгий ус:
«Проморгал обоз, разиня,
За тебя теперь возьмусь.

Разговор у нас короткий,   
Мне рядиться недосуг -
Этих парами в колодки,
А хозяина на сук».

Тут разбойная ватага
Подхватили молодца,
Да не хочется бедняге
На свиданье к праотцам.

Там лягнул, на тех ругнулся,
Где-то сжался как комок,
До косицы дотянулся
И нащупал узелок:

«Обижать себя не стану.
Коль расклад у нас такой -
Быть мне вольным атаманом
Над злодейской голытьбой!

Мне ли петельку на шею?
Я ль себе не господин?
Уж бодаться я сумею,
Хоть и вырос как полынь!

Будут вам и грозны очи,
И разбойничий удел!»
«Ты чего под нос бормочешь?» -
Лихоимец загудел.

Раз – и грозная орава
Откатилась как волна:
«Это, как же, атамана
На берёзу? Ну дела!»

А старшой, лихач чубатый,
Вот ведь выжига какой,
Как ни в чём не виноватый
Плетью щёлкает тугой:

«Что глядите как бараны
На казённую печать?
Развязали атамана
И давай его качать».

Раз, другой и три и десять -
Закружилась голова.
А могли бы и повесить
Как тулуп на раз и два…



Глава третья: ИЗ ОГНЯ ДА В ПОЛЫМЯ


«Эх, гультяйское раздолье!
Месяц ножичком блестит.
Хорошо то жить на воле -
Сам себе и пьян и сыт!

Тёмный лес – кому досада,
А кому родимый дом.
Нам хоромины не надо
Мы и в норах проживём.

Буреломы – наши хаты,
А берлоги – терема,
Чем богаты, тем и рады,
Остальное – трын-трава.

Соберём ночные дани,
Разбежимся по лесам -
Было б что потом дуванить
Да цеплять на пояса!» -

Худо-бедно люд разбойный
Приволок добычу в стан.
По злодейскому закону
Прибыль делит атаман.

Всё добро свалили в кучу,
В круг расселись как один -
Поминают добрый случай,
Ждут, что скажет господин.

«Коли нет у нас иного, -
Держит слово атаман -
Вот вам крест и вот вам слово,
Всё, до денежки, в дуван!»

Тут наш Ванька сдвинув брови,
Он и грозен, он и яр,
На разваленной колоде
Примостился аки царь.

Левый глаз прикрыл ладонью,
Дескать правду видеть рад:
«Вот вам шиворот соболий.
Говори, кому отдать?» 

«Федьке!» - тати подсказали.
Шубу отдали Фоме.
А клинок булатной стали
Отписали Бороде.

Штуку шёлка взял Горбатый,
Низку жемчуга – Степан,
А узорчатые латы
Приспособил атаман.

Долго спорили-рядились -
То - тому, а то – ему.
Всё, как будто, поделили,
Да не всё-то по уму. 

Вот ведь дикая порода -
Жаден глаз и свет не мил.
И чернявый мутит воду:
«Ванька перстень прихватил! 

Яхонт в нём из давней дани,
От азовского паши!»
И кивнул на атамана:
«Ну-ка, пальчик покажи!»

«Ась?!» - Иван упал с коряги,
Искосило парню рот.
«Тать! – раскаркалась ватага -
Вор у вора не крадёт!

Бей-вали, срывай одежу!
Сыромятными вяжи!»
- Это ж мой, из тех, что прежде…
- Ты кому ещё скажи!

Снова Ваньке жару дали:
«В куль, да к рыбам в камышах!»
Да не знали не гадали -   
Грянул выстрел: «Трах-бабах!»

Тати мигом оробели
И ни как не взять им в толк:
«Это как же проглядели
Удалой стрелецкий полк?»

Воевода на лошадке
Звонкой сабелькой грозит:
«Обступайте их, ребятки!
Кто не сдастся – будет бит!

Я грожу, да не стращаю!
Упреждаю каждый шаг!»
А стрельцы то при пищалях
Да при острых бердышах.

«Делать нечего, - чернявый
Плётку бросил на траву -
Нас побить немного славы,
В том ни слова не совру.

Чтобы мы, да с нашей голью,
Выходили на царей!?
Это Ванька нас неволил!
Он над прочими злодей!

Мы с ним горюшка хлебнули.
Да терпенью пробил час.
Вот в мешок и завернули,
Не иначе как для вас!»

Князь-боярин рот разинул:
«Этот, меньший всех на треть?»
И велел не без причины
Посадить обоих в клеть.

Прочих татей повязали,
Скарб собрали в семь подвод,
Застучали в барабаны
И отправились в поход.

Утром вышли на дорогу,
Знамя реет на ветру.
Войско грянуло в подмогу
«Во зелёном во бору!»

Под ногами пыль клубится,
Лихо щёлкают кнуты.
Тут уже и до столицы
Остаётся две версты.

Ванька липнет носом к раме,
Потирает битый бок,
А злодей скрипит зубами
И рычит как серый волк.

- Что тебе, милок, неймётся?
Ты б вздремнул хотя бы днём.
Государь-то разберётся,
Он де знает что почём.

А ушкуйник то смеётся,
На ответ разбойник скор:
«Государь де разберётся -
Под один пошлёт топор».

- Что ты, милый, бог с тобою,
Я ль с удачей не в ладу?
Мы такое им устроим!
Погоди… сейчас найду…

А чернявый ухмыльнулся,
Не улыбка, а оскал:
«Поиграй ка мне на гуслях.
Ты не это ли искал?»

Оробел Иван, ей-богу,
Без верёвочки никак -
На часах дозорный строгий
И за поясом тесак. 

А злодей бормочет: «Паря,
Без меня не пропадёшь.
Коль скрываться, так на пару,
А не то прибью как вошь».

В голове то всё раскисло:
Так и этак – буду бит… 
«Эх!» - Ванюша согласился,
А иначе как же быть?

«По рукам? - злодей десницу,
Тянет к Ваньке не спеша -
Не журавлик, так синица,
Окаянная душа.

Знать, расстанемся нескоро.
Извини, коль что не так.
А потом схватил за горло
И взревел: «Держи, ведьмак!»
 

Глава четвёртая: БЕЗ ЦАРЯ В ГОЛОВЕ


Войско враз остановилось,
В барабаны не стучит:
«Вот не знали, ваша милость,
Как злодеев растащить».

Караульный тычет палкой
И гремит: «Умолкни, тать!
Головы своей не жалко,
Так и нечего орать!»

Гул тревожный по подводам
Прокатился как набат.
Стали кликать воеводу,
А его недолго ждать.

Князь удачи – хват боярин
Гордо держится в седле.
Он в полковниках недаром -
Уважение в Кремле.

Очи грозные как тени,
На усах полынный мёд -
Не по царскому веленью
Службу ратную несёт.

Часовой за всё в ответе,
Он ни слова не соврёт:
«Учинил побои этот.
А ведьмак, пожалуй, тот».

«Так, - вздыхает воевода,
Комара ладонью хлоп -
Что-то тягостно сегодня,
Время каяться, холоп».

«Что мне каяться, ей богу, -
Ванька дышит горячо -
Не поладили немного,
Только, я тут не при чём.

Сотоварищ мой негодный,
Уж под хвост ему вожжа,
По разбойничьей природе
Подбивал меня бежать.

Я, конечно, ни в какую -
Мне злодейский мир не мил.
Ну, а он взревел и с дуру,
Кулачищем засветил».   

«Врешь ты всё! – неймётся татю -
Расскажу как по себе:
У него шнурок припрятан
С узелками на волшбе!

Я догадлив на лукавство.
Распознал его в пути.
Ванька нынче похвалялся
Мор на войско навести!

Ссыплет зелье караулу,
Чай, отрава не вода…»
«Чур меня! - боярин сплюнул -
Вот ведь пакость, господа…

Ну, и где подвязка эта?
Ты матёр, хоть ростом мал…»
Бородач пошарил в клетке:
«Вот, насилу отыскал».

Взяв веревочку несмело
И прощупав узелки,
Князь-боярин молвил: «Дело,
Только как его свести…»

Долго думал воевода,
Потирая сизый нос:
«И какие наши годы?
Али я и не дорос?

Посидеть бы на престоле.
Чай, под шапочкой не плешь.
От чего бы не устроить
Этот, как его, мятеж…

Слышь, ведьмак, коль песня спета -
Научи как быть с тесьмой.
Ну, а я тебе за это…
Просто голову долой».

«Так и быть, – Иван согласен - 
Коль попал как кур во щи…
Ты мне, князь, столетний ясень,
Битый молнией, сыщи.

Две свечи, да хвост совиный
И растоптанный сапог,
Полведра зелёной тины
И с могилы синий мох.

Что ещё… С латынью книжка.
Чарка медная. Коза.
Вот ещё, еловых шишек
На ошейник навязать».

- Сколько шишек то? – Тринадцать.
«Что?! - ушкуйник вновь вопит -
Ой, не верьте Ваньке, братцы!
Он вам головы дурит!

Где ж тут взять с латынью книжку?!
Днём ночных не словишь птиц!
Пораскиньте то умишком!»
Но велел боярин: «Цыц!»

Верховые поскакали,
Все объездили пути -
Всё, что надо отыскали,
Даже книжку принесли.

Ясень, мох, сапог в гармошку,
Чарка медная, коза,
Перьев резаных немножко -
Всё как Ванька наказал.

Тут ещё собрали шишек.
Барин все пересчитал.
Как бы с кем чего не вышло -
Полк подальше отослал.

Сам при взведенной пищали
Пальцем давит на курок:
«Не проси потом пощады
Я на жалость не ходок».

Два служивых в карауле -
Старший грозен, младший лих.
Кабы кто бежать не вздумал
Сабли вынуты у них.

«Что ж, начнём…» – Иван доволен,
От волшбы невольной взмок,
Так не так обряд исполнил
И распутал узелок.

И с чела десницей потной
Все печали отмахнув,
По земле ногой притопнул
И служивым подмигнул.

В тот же миг чернобородый,
Был ли он когда не зол,
Головою бух в колоду
И заблеял как козёл.

И полковник, милость наша,
Пыл бунтарский растерял
И рванул куда подальше
Через пролесок и яр.

А стрельцы-то сразу в ноги,
Взвыли голосом грудным:
«Ты наш князь и воевода,
За тобою, хоть на Крым! 

Мы тут Бороду ловили
По полям да по лесам.
Ан, гляди, дружочек милой
Заявился нынче сам.

Заковать его в железо?»
А Ванюше татя жаль:
«С ним возиться бесполезно -
Дурачков не судит царь.

Он теперь пустое место,
С головою не силён - 
Не иначе за злодейство
Полоумьем награждён.

А теперь идём в столицу
Прямо к царскому двору.
Ну-ка, кто там голосистый,
«Во зелёном во бору!»


 
Глава четвёртая: ИЗ КНЯЗИ ДА В ГРЯЗИ


Далеко ли до столицы
Служба знает наперёд.
Обозначены границы -
Верстовым столбам почёт.

Пятый – конная застава,
Молот в кузнице звенит.
На четвёртом – принять вправо,
Третий к мытарю велит.

Государева рогатка
Счёт приезжему ведёт,
Чтобы кто с бубновой латкой
Не посмел мутить народ.

На втором – встречают хваты,
Постоялые дворы.
А потом пошли палаты
От низов и до горы.

Каждый занят честным делом -
Делом город и живёт.
И над всем его пределом
Звон малиновый плывёт.

И вещает царству славу,
Видно жребий наш неплох.
Вот как сложена держава -
Тут и царь тебе, и бог.

Задрожали мостовые
Под стрелецким сапогом -
Вот вам улицы родные
С доброй вестью в каждый дом.

Слобода гудит как улей.
Девки жмутся у крыльца.
Поп-расстрига - дядька шумный
Треплет за ухо мальца.

Бабы в шёлковых платочках.
Ребятня гостинцев ждёт.
И на новости охочий
Собирается народ.

Приосанился Ванюша,
Огонёк в глазу горит:
«Православные, послушай,
Воевода говорит!

Иванов Иван Иваныч
На разбойников сходил.
Тридцать вёрст отмерял за ночь,
Но злодейство упредил.

Проявил в бою отвагу,
Дал ушкуйникам урок.
Татей целую ватагу
На аркане приволок! 

Вражий стан перелопатил,
Всё нечестное собрал.
Мне б кваску за подвиг ратный,
Я б поболе рассказал!»

Квасу тут же притащили:
«Пей, родимый, говори
Как вы недругов побили
На разъезде у Твери».

Наш полковник улыбнулся:
«И какой я молодец».
Да на слове поперхнулся -
От царя примчал гонец.

Вот и грамотка с печатью.
И с чела горячий пот.
Дьяк прочёл её и крякнул:
«Государь к обеду ждёт!»

Тишина вокруг повисла.
Ружья сдали в арсенал,
А Иван перекрестился
Влез в седло и поскакал.

Красный двор – одни бояре,
Тот широк, а этот крут.
При дородности - недаром
Калачи свои жуют.

Вот уж где умов палата!
Каждый отчиной спесив.
Сапоги в узорном злате.
Бородаты – нету сил! 

В жарких шубах еле дышат,
В нос бормочут: «Ой, сгорю».
Кто горлатной шапкой выше -
Тот и ближе всех к царю.

Сам то в бармах на крылечке,
Шапка – перлами шитьё.
А на пальчике колечко
Не иначе как… моё.

Вот уж Ванькино смущенье:
«Яхонт тот али не тот?
В голове ли помутненье,
Или всё наоборот.

На сомненье хватит дури.
Или он такой один?»
Тут его и подтолкнули:
«Падай в ноги, пёсий сын!»

Государь сидит на троне
Взгляд по прежнему суров:
«Любопытная персона
Воевода Иванов.

С чем пожаловал, Ивашка?
Много ль татей нарубил?
Я слыхал, была промашка
Там, куда вечор ходил?

Караван наш беспризорный
В полной целости добыл?
Всё ли сдал в Приказ Разбойный?
Ничего не утаил?»

Хват-полковник отвечает
Государю не таясь:
«Вот те на! А я не чаял
Что за службу носом в грязь.

Брать чужое не годится.
Я не польская Литва.
Семь возов пригнал в столицу!»
- А куда девались два?

Ты у нас, Ивашка, воин.
Княжий чин тебе под стать.
Но тобой я не доволен.
Али есть чего скрывать?

Тут Ивану дурно стало:
«Обвинить меня и в чём?
Далеко ли до опалы
И до плахи с топором?

Или бес царя попутал,
Али я чего не смог?
И не зря ли я распутал
Злополучный узелок?

Как меня при всём народе!
Чем я кривду заслужил?»
Тут и дьяк чернобородый
Тихо сзади подступил: 

«Со свиданьицем, Ванюша,
Вижу, встрече ты не рад.
Присмотрись ко мне получше -
Там где ладно, там и клад.

Не терзай сомненьем душу
И себе не навреди.
Как бы не было бы хуже?
То ли будет впереди.

Мой совет: на первый случай
Государю поклонись,
Не гляди на думских тучей,
Было не было - винись.

Ничему не удивляйся.
Тот силён, кто трижды бит.
И за перстень не цепляйся -
Не тебе его носить.

Мы цепи единой звенья,
Остальное просто дым.
А о прочих приключеньях
Мы ещё поговорим».


Глава пятая: БЕДА В ЕРМОЛКЕ


Служба царская в почёте,
Да почёт не чует ног -
За служилые заботы
Звон кандальный да острог.

Третий день душа томится:
Хлеб тюремный нехорош -
Лещ солёный без водицы,
Да и тот не угрызёшь. 

Разбирательство нескоро.
В чём Ванюша виноват?
Эх, ему бы дать бы дёру,
Только не с чем убегать.

Что тут думать о свободе
В крепкой каменной норе -
Всё забрал чернобородый.
И отколь он при дворе?

«Вот и я, дружок Ванюша, -
Ключ как ржавчина в замке -
Что ж ты рыбки не откушал,
Али дело в рыбаке?

Ты, дружочек, не упрямься
И судьбину не кори -
Привыкай к царёвым яствам
И за всё благодари».

«Я премного благодарен, -
Ванька голос подаёт -
Но, скажи мне, князь-боярин,
Это чей-же здесь приход?

Сам как будто при печати,
Обряжаешься хлыщом…
Кто ты? Вор али приказчик?
Али кто-нибудь ещё?»

Распахнул разбойный двери,
В клетку втиснулся бочком:
«Я, мил друг, всегда при деле,
И не важно при каком.

Много нас, чернобородых,
Всех считать – не сосчитать.
Такова у нас природа
Днём – в приказе, ночью - тать.

Не сыскать судьбины лучше -
Всем угодны и нужны.
А теперь меня послушай
И по правде расскажи.

Как верёвочкою этой
Ты берешь над миром власть?
Мне до прочих дела нету,
Самому б наесться всласть.

Повинись как перед богом,
Прояви, Ванюша, прыть, 
Чтобы мне с твоей подмогой
В венценосцы угодить.

Ах, как хочется почёта!
Чтоб в глазах у подлых страх!
Чтобы настежь все ворота,
Даже те, что в тайниках.

Чтоб хвалили без умолку,
Чтобы бороды в пыли
И покорные головки
Нагибались до земли.

Кабы мне заморским принцем
Объявиться при дворе -
Я б, Ванюша, смог жениться
На царёвой на сестре.

Покатался бы в карете,
Ананасов бы вкусил.
Государь то наш бездетный,
Я б его и подменил. 

- Ладно сказываешь, барин,
Про неладные дела…
- Вот и кормимся недаром
От державного стола.

Всяко дело да случится,
Коль с уменьем повести.
Я б за то тебе водицы
Приказал бы принести.

- Пить охота, сделай милость.
Мне хоть целый водоём.
На ковше и сговорились,
Только каждый о своём. 

В нужный день замок скрипучий
Отпирается ключом.
Ваньку бедного под ручки
И на улицу тайком.

А народ бурлит как в чане.
Всем наказ особый дан:
«Нынче царь послов встречает
Из заморских дальних стран.

Дворовым подняться рано,
Переулки подмести!
Девкам в новых сарафанах
Русы косы заплести!

Старикам забыть зевоту,
Улыбаться что есть сил
И ответствовать свободно
Кто о чём бы не спросил!»

Град столичный пышет медью.
Негде яблоку упасть.
Вот уже и гости едут,
Как всегда не торопясь.

Кони искры высекают
По булыжной мостовой,
Трубы зычные играют,
На часах кремлёвских бой.

Государь в почёте важном,
Рынды выстроились в ряд -
Уж уважил, так уважил,
Все как маковки горят.      

Пушкари на карауле,
Ждут когда прикажут «пли».
Тут Ивану и шепнули,
Дескать, действуй, не тяни.

«Эх, веревочка витая
Да заветный узелок… -
Ванька сам теперь не знает,
Что бы он придумать смог -

Сотворит беду – повесят,
Не сумеет – срубят с плеч…
Как тут чудо накудесить
И себя то уберечь?»

«Не тяни…» - бормочут справа,
Слева цедят: «Не тяни…»
- Погибать – так не задаром,
Будь, что сбудется – лови! 

Залп как грянул! Как качнуло!
Как ударило под дых!
Тех, троих, как ветром сдуло,
А потом и ветер стих.

Трубы знатные умолкли,
А в толпе смущенья гам:
«Это кто же там в ермолке
Из кареты вышел к нам?    

Как цыганка разукрашен,
И гогочет аки гусь.
С виду, кажется из наших,
А манерами – француз.

Весь заштопанный, зашитый,
Гладколицый как мадам.
А портки то, а портки то -
Снизу вздорно, сверху срам!

Самодержец рот разинул
И прошёлся по чинам:
«За такую образину
Я сестрицу не отдам!»

А посол в привычной моде,
Он к отказам не привык,
Да при всём честном народе
Взял и вывалил язык.



Глава шестая: ГОНЕЦ – ДЕЛУ ВЕНЕЦ

«Ой, беда! - гудит столица -
Политический скандал!
Наш коварной загранице
Царский кукиш показал!

По закону и неплохо,
Так случалось в старину.
Но бесштанный тот пройдоха
Не объявит ли войну?

При заморском вероломстве
Знать бы что и как пойдёт.
Нынче сам сидит в посольстве
И икру от злости жрёт.

И пыхтит над самоваром
И ноздрёй пускает пар,
Да грозит пожечь пожаром
Всех зареченских бояр».

«Вот ведь, как оно бывает, -
Ванька сам себе не рад -
Выбирал дорогу к раю,
А тропу протопал в ад.

Сотворил я непогоду,
То-то будет впереди.
Но зато чернобородый
Сгинул, чёрт его дери.

Как с послом-то разобраться -
Вот задачка из задач?
Нет согласия у царства
Да на свадебный калач.

Аль кафтан не по фасону,
Аль жених царю не мил,
Али я с его пардоном
Узелками подкузьмил?

Государь, конечно, грозен
За сестру стоит стеной,
А она цветёт как роза
В полушалке золотой.

И вздыхает часто-часто,
Но признаться ей не в мочь,
Что давно уже согласна
Убежать с любимым в ночь.

Коль приданое готово -
Отчего б не пировать?
Эх, французик бестолковый,
Как бы мне тебя сыскать…»

А в посольстве точат шпаги,
Все дела наперекор,
Жгут с печатями бумаги,
Окна-двери на запор.

Никому не открывают,
Путевых не выдают,
На вопросы отвечают:
«Скоро нас не будет тут».

Поглядел Иван, послушал
И в сторонку отошёл:
«К ним подход особый нужен -
Не медведем, а ужом. 

Постучишь – прогонят палкой,
Влезть в трубу – намнут бока.
Эх, мужицкая смекалка,
Как тут быть без узелка?

Я бы в нём не сомневался,
Но получится - как знать.
Там всего один остался,
Жалко пятый распускать…

Дело мастера боится.
Коли всё у них не так -
Приоденусь я под принца» -
Снял и вывернул армяк,

Подвернул портки повыше,
Лапти в дёготь обмакнул,
На щеке намазал прыщик
И ногою в двери пнул.

«Ви!» - посол щелкнул перстами,
Понимает, дескать, свой,
Не толкайся между нами,
Проходи, садись, не стой.

«Ви да ви. Да, что тут викать! -
Ванька рявкнул сгоряча -
Тут такая закавыка…
Не позвать ли толмача?»

«О! – француз блеснул очами -
Наш язык всему венец!
Ви посредник, понимаем,
Этот как его, гонец?

Ви о чём меня просили
Битый час поговорить?
О каких-нибудь кадрилях
Или как на дальше бить?»

«Бить не бить, – сопит Ванюша -
Коли бить, так по мордам.
Ты бы мне поведал лучше
Для чего приехал к нам?»

- Я сюда хотел жениться,
Ваш девица – хорошо.
В новый платье нарядиться,
Весь подстричься под горшок. 

Запрягать коня в карету
И поехать на парад.
Только модный наш приветик
Царь ваш батюшка не рад.

Кто наш образ оскандалил?
Это даже не вопрос.
Мы им повод не давали
Пальцы складывать под нос.

- Понимаю, друг сердечный.
Всё не этак и не так.
Почему, отвечу честно,
Потому, что сам дурак.

От того везде печали,
Что обычай наш непрост.
Ты бы мне хотя бы чаю
Для беседы преподнёс.

«Ви» - посол слегка прищёлкнул,
Приказал собрать на стол.
- Так-то будет больше толку.
Продолжаем разговор.

Взять, хотя бы, вашу моду.
Я за плундры не корю.
Только здесь в таком не ходят.
И тем более к царю.

Что с кафтаном приключилось?
Понимаю, что не фрак.
Но одел, так сделай милость -
Не кривляйся на зевак.

- Что ещё? – Теперь о бабах.
Девки любят мужиков.
Не в жабо царевич-жабу,
И не эльфа средь цветов.

Ты б сходил, родимый, в баньку,
Пудру с лаками отмыл,
Взял какую балалайку,
Серенаду сочинил.

- Серенаду? – Серенаду.
Им без этого не жить.
Нашим девкам очень надо
О сердечном говорить.

Им молчанье наше страшно,
Должен я тебе сказать -
От того то все Наташки
В темну ноченьку не спят.

А услышав романсеро,
Даже мужняя жена,
Что б к такому кавалеру
И не прыгнула с окна?!

«Ви» - посол нашёл гитару,
Пробежался по ладам
И с Иванушкой на пару
Поспешил влюблять мадам.



Глава седьмая: У КАЖДОГО СВОЯ ШАПКА


Ночь под крышами томится -
Спят не в каждом терему.
Только стражи чтят столицу,
Охраняют тишину.

Кто с ноги, а кто на кляче
Ходят-бродят наугад
Да орут по передаче:
«Буде славен стольный град!»

Вот и царские палаты.
Мелом белена стена.
Над коньком замысловатым
Сердобольная луна.

Вдоль по краюшку свеченье
Золотистою волной - 
О любовных приключеньях
Всё то ведомо родной.

«До-ми-соль» - струна всплакнула
Про амурные дела.
Тут бы грозным караулам
Появиться из темна.

Но зачем им торопиться
Повышая гневный бас -
Каждый пел своей девице
По весне как в первый раз.

Только сладкие напевы
Долетели до окон - 
Ставни тотчас заскрипели
И княжна вздохнула: «Он!»

«Он! - посол забыл музыку
И напевы о любви,
Покраснел как земляника
И едва промолвил – Ви!

Я сгорать от нетерпенья,
Я не спать и ночь и день».
Тут Иван из уваженья
Отступил подальше в тень.

Дескать, пусть себе воркуют
Да заглядывают вдаль,
Лишь бы только не  в пустую,
Чтобы сладились как в старь.

Полюбовные страданья
Не секреты для двоих -
Кто-то там из дальней спальни
Да подслушивает их.

«Это что же за детина
В нос пыхтит как пономарь?
Ой… – Ванюша рот разинул -
Третий лишний – государь».

Царь не долго отпирался,
Занавесочку прибрал:
«Кто жениться зарекался
И о свадьбе не мечтал?

Ви да ви… Уже полночи
Прощелкали «соловьи».
Полно головы морочить
Сколько можно ваших «ви»?

Мне давно всё стало ясно,
Но желаю слышать вас.
- Я любить! – И я согласна.
- Вот и ладно. В добрый час!

Как наутро вся столица
Загудела словно рой:
«Царь на свадьбу согласился,
Все сомнения долой!

Уж просватана невеста,
Так в слободке говорят!
Пир горой! Месите тесто!
Запекайте поросят!»

И в посольстве суматоха:
Ладят праздничный салют,
Пауков снимают с окон,
Пригласительные шлют.

Принц заморский на диване:
Ворот, бархатный колет,
Чаркой чествует Ивана
Как героя давних лет:

«Я в субботу станет мужем,
Будет кушать ваш салат.
И хотеть тебя, Ванюша,
На венчанье приглашать».

Но Иван иного мненья,
Просит взять слова назад:
«Уж мерси за уваженье,
Только должен отказать. 

Мне блинов с тобой не лопать
И за царский стол не сесть -
В теремах не чтут холопов
И тебе какая честь.

А ещё хочу добавить
Мне твоё свиданье в прок.
И прошу принять на память
Этот малый узелок.

Он, конечно, не кобыла.
В нём особенный искус -
Вспоминай о том, что было
И наматывай на ус».

«Память? Ви!» - посол доволен.
Вновь Ванюша налегке.
Справа – лес, налево – поле,
Отчий дом невдалеке.

Роща, в травах шум зелёный.
Ключ прохладою силён.
Пар клубится над затоном.
По степи кудрявый лён.

Солнце звонкою монетой.
Всё по делу, по уму. 
«Есть ли кто в покое этом?
Эй, хозяюшка, ау!

Никого. Хотя бы эхом
Отозвалась из глуши.
Не за этим ли орехом
Посмеялась от души.

Вот ведь, глупая мыслишка -
Я лесной царевне люб.
Но с чего бы это шишкой
По башке бедовой бьют?

Знать обидел я царевну
Коль не вышла на поклон.
Перед ней хоть на коленях
До скончания времён.

Слышь-ка, Любушка-Любава,
Вот что я тебе скажу -
За тебя, не ради славы,
Я и голову сложу.

Был я вором и купчишкой,
Воеводой и гонцом.
Где-то храбрым был не слишком,
Но остался молодцом.

Написать об этом книжку,
Ничего не утая,
Как простой еловой шишкой
Ты подранила меня.

Где найти такие силы,
Чтобы раны залечить?
Хорошо ты приложила -
Никогда не отболит.

Нынче спорить бесполезно,
Но усвоил я урок:
Коль не по сердцу невеста -
Так не мил и женишок.

Всё, что высказала – верно.
За науку – исполать» -
И пошёл Иван в деревню
Шишкой битый лоб чесать.

Хорошо ли, али плохо -
Только сказка без колец.
Утомились скоморохи.
И верёвочке конец.


01.12.2024