Запах пота и окровавленные слезы

Между нами то,
что в приличном обществе не называют словами.
Не обликают в форму,
не решаются даже на фривольные мыслишки
Ни к какой из схожих,
смежных и уж тем более, той самой области!
Ведь если начать работу заскорузных механизмов,
изголодавшихся до работы — их уже не будет мыслимо хоть как-то остановить.
И эти чувства стыда,
моральной неполноценности,
сирости духовной и скудности знаний.
//
Что есть я?
Кем я хочу быть?
Кто идёт со мной?
Кем хочет быть он?
Какие желания меня одолевают, прячась в отражении его любви?
Как не напасть на него, чиня правеж себе?
Как быть верным Санчо-Панцо,
удерживающим отчаяные безумства на гербе?


Я готов быть тем,
кем никогда не рисковал
быть.
Я готов
начать быть собой.
Только рядом с ним я знаю,
что открывать карту себя -
будет не страшно,— а видит Б-г, выйдет целое приключение!
Моя боль больше не властит
внутри моего ментального мира.
//
Травмы,
любящие повторение
подверглись вивисекции
на столе гештальт терапии; чтобы понять: я благодарен
сценам моей жизни,
Которые выковали сталь моей души.
А в постоянной войне со всем миром:
Я держу удар.
Знаю, что кусок пирога на дарован;
а в суматохе сворован из царских покоев. Там не ждут отребье, вроде меня;
Мещанских отбросов
совсем как я маргиналов.
Подобие бытия, нами называемой "жизнь" им кажется синопсисом к сериалу
на двенадцать пять
серий.
Дно, достигнутое нами им видится,
лишь собранными из звуков, буков
И слов.
За ними нет ни смысла, ни боли
Ни чужой истории.
Нет для них становления чужака.


Зато
для них есть полно причин пострадать в социальных сетях:
изгои общества,
вчерашние дети за бортом общества играют в шприцы,
надутые грязной городской наркотой,
электродами секс игрушек
и блеском
канцелярских лезвий.