Райские Песни Диоклетиана

1.

Черной ночи черней
голубая собака
с отрезанной
ржавым лунным свечением
головой
пляшет
под мандолины и флейты
танец
«Дьявол возвращается снова».

О, пастушка,
с готовыми выплеснуться
глазами!
Я дарю тебе
эту скелетную песню!

Затягивай горло мне
туже
петлей своего поцелуя,
а на могиле моей
посади мяту!..

2.

Тогда же:
                родовые схватки
                тротуара,

                черный колокол лошади
                проглатывает луну,

                копья интуитивного мрака
                вонзаются в сердце,

                в черной дыре ладони
                расцветает пространство Евклида…

В каменный саркофаг
положи мою душу:
                горсточку
                грустной
                золы…


3.

Шлифуй,
шлифуй этот камень!

Уже зеркальны ладони,
уже огнеметные голуби
страстно прижимаются
к ребрам,
выклевывают сальный огарок,
просовывают голову глубже
и
умудрено воркуют,
целуя сытые клювы друг друга

               (!)


4.

А
там
маки
мылятся
               бренной
                пеной,
неандертальские клыки
культивируют
                росные травы,
тяжесть
засовывает за щеку
жвачную резинку
культуриста.
Пляшет голубая собака,
придерживая голову
ладонями в черных дырах

               (?)


5.

Стеклянная челюсть
улицы
разведена –
                сводит скулы.

Манекены парами
парят в нескольких сантиметрах
над землею.

Каждый –
твой каменный гость.

В густом лабиринте глазниц
паук-крестоносец
рожает
             свою
                сталь (…)


6.

Ночь…
Эмаль…
Жажды
             бронзовая статуэтка,
раскаленная докрасна
пьяными голубями.

Жизнь!
За мозговыми шторами
твоего безразличия
                к жизни
все равноправы
равно не правы
                перед тобой.

Ах, великолепная пастушка,
покойная,
как девственная гильотина!

Не желаете ли
                конфектов
                с начинкой стриптиза шлюхи,
                ласкающей пляшущую
                голубую собаку?!


7.
 
И вот
на геометрически
не существующих колесах
катит каменная поросль,
вонзаются шпоры
в треугольные сачки
                глаз,
проникая в самую суть
переполненного до краев
                саркофага.

Маки выблевывают
 грустные четверостишия
                эпитафий,
дьявол поднимает
собачью лапу
                на узколикую икону

(.)

8.

Желайте,
шмаляйте,
страдайте,
                цело-фановая пастушка!

Грейтесь-тешьтесь 
исконным бредом
в асфальтово-страстном
                эпицентре.

Молния,
                как кость,
                обгладывает
                ворсистый череп собаки.

Ей холодно…

Её не удивляет
«привет из Венеции».

Её не удовлетворяют
развращенные настурции.

Она -
        танцует –
умиление сводит судорогой
        скулы.

Она –
           танцует
единственную неповторимость
своего несобственного
                «я).

Лирическая пастушка,
да плюйте вы
на эту полированную гадость!

В голове дьявола разгорается свеча
и голубая собака
становится созвездием…



*** ***