Спиридон Тримифунтский

«Петух кукарекнет, забрезжит светец,
                В дверях засияет Медостов венец,
    Пречудный Святитель войдет с посошком,
                В пастушьих лапотцах, повитый лучом».
               
                1.

Великий светильник, внушающий страх,
Ты плинфу вздымаешь в шафранных руках.
Созвучий фиалковых, гимнов струю,
Позволь мне излить, отче, в память твою.

Мне с верой младенца, ты кротко позволь,
Коснуться струны неключимой рукой.
Вдоль чермного моря, поя с Мариам.
Ударить ладонью в звенящий тимпан.

Средь веток кизила и сочных лугов,
Родился ты, чище полярных снегов.
С пастушеской дудкой средь гречневых зорь,
Привык ты оплакивать жизни юдоль.

На выцветших взгорьях, телёнка с гнедой.
Поил ты с подойника талой водой.
Зимой у намазанной скряги — печи,
Молился ты Спасу и радость лучил.

Женился, когда протрубил вешний срок.
Тёк с губ твоих чувств неизбывный поток.
Для страждущих щедр как кроткий Давид.
Был дар благодати привольно излит.

В груди твоей чалой любовь к всей земли.
Исак с Авраамом лампадкой зажгли.
Грубей чувства стали и сгинул уют.
Лишь в гроб спеленали зегзицу твою.

Постом и молитвой смирил свою плоть.
Всемощную силу тебе дал Господь.
Тогда в Тримифунте за дар доброты.
Приял жезл в руки Епископский ты.

2                2.

Явился он на радость миру,
Словно упавший с неба луч.
Зорь багряносная порфира,
Скатилась с серебристых туч.
Когда созвездья пахли мёдом,
Иссяк вдруг милостей поток.
Над Тримифунтом обречённым,
Дождь не стекал со звёздных щёк.

Давно угасли в рощах звуки,
Ручьёв, скользящих по камням.
И все вокруг простёрли руки,
Молясь гранитным алтарям.

Томилась засухой природа,
Косил людей голодный мор.
С сосцов небесных выжать воду,
Мог лишь угодник Спиридон.

Все знали, что струится слово,
С его елейных уст не зря ...
Все знали, с неба сбить оковы,
Лишь может новый Илия.

И Спиридон всплеснув руками,
Как Моисей простёрший жезл.
Вдруг туч сосцы сдавил перстами,
И хляби водные отверз ...

И в гулком плеске заструилась,
Вода, как звёздные псалмы.
В речных поёмах заискрились,
Вновь черно-звонные сомы.

С тюльпанов гроздями тугими,
Его встречал народный хор.
И пели: «Да, святится ныне,
Угодник Божий Спиридон».
               
            3. 
            
Мой сын, живи как можно тише,
Пусть стынет в сердце тишина.
Уже встает над звёздной крышей,
В сусальном венчике луна ...

Над колыбелью, так шептала.
Мать Византийского царя.
Чтоб не испил он из бокала,
Громо — кипящего огня.

Но вот он вырос и нарушил.
Любви фиалковый завет ...
Внезапно на страну обрушил,
Стремнины горестей и бед.

Он скипетр нёс неосторожно,
Страсть затуманила глаза.
И хворь как бешенная кошка,
В его вцепилась волоса ...

Всё, что минутно, всё что бренно.
В его глазах имело вес ...
И он увидел в сне блаженном,
Епископский точёный жезл.

И Ангел в шуме крыл тревожном.
Изобразил священный сонм.
И молвил: «Исцелить тя может,
Угодник Божий Спиридон!»

И кинул царь свой клич крылатый.
И сонм епископский собрал.
И не нашел средь старцев славных,
Того, чей образ в сне сретал.

И нетерпением томленный,
Он снова кинул царский клич.
И не нашёл средь лиц священных,
Того, кто мог бы исцелить.

И в неуемной мыслей смуте,
Клич твердь потряс имперьи всей.
И вот, достигла в Тримифунте,
Весть до святительских ушей.

И испросивши помощь кротко,
У Духа, Сына и Отца ...
Святой возник в резных воротах,
Златокольчужного дворца.

И как имел он вид незнатный,
С дорожным посохом в руке.
Не пропустил его надвратник,
Хлыстнув загозно по щеке.

Но Спиридон стерпел обиду,
И кротко оскорбленье снёс.
Подставив правую ланиту,
Как всеблагой учил Христос.

Ступил в дворец он осторожно,
В хоромы царские проник ...
И государь, поднявшись с ложа,
К руке святительской приник.
.
Свершилось чудо от лобзанья.
Жар стих, горячка унялась.
Как от Севильского сандаля,
Бесшумно отломилась грязь.

Архонт в восторге неизбывном,
Молил, настойчиво, как мог,
Принять из рук его всесильных,
Бесценный золотой песок ...

От злата как от тленья гроба.
Взор спешно отвратил святой.
Корил властителя он строго,
Что, злом не платят за любовь!

«Я переплыл моря и сушу,
Спеша на зов призывный твой.
Я пересилил зной и стужу.
Что это, ежли не любовь?

И ты, желаешь дать в награду,
Причину всяческого зла,
Что губит светлостную правду,
В геенских всполохах костра».

Он как монеты звонко сыпал,
Нравоученья про добро ...
И золото в лучистых бликах,
Казалось, с уст его текло.
.
Царь внял его речам блаженным.
И подать отменил в церквях ...
Он понял, с слуг царя вселенной,
Брать дань земным царям нельзя!

                4.

Однажды купец к Спиридону явился.
И стал о торговых делах гомонить.
Сто коз он желал у святого купить
А полную сумму платить поскупился.

К продаже святой относился беспечно
Он тленные деньги привык не считать.
То зная, — купчина решил не додать,
Святому за шкуру последней овечки.

Отару овец он пригнал к себе в дом ...
Но только одна беспрестанно бодалась
И как не ловили, всегда вырывалась,
Опять и опять возвращаясь в загон.

Тогда Спиридон ему молвил в тоске:
«Зачем ты поддался соблазну безумно
Зачем заплатил ты не полную сумму ...
Покайся теперь в совершённом грехе!»

Купец устыдился в проступке своём
Прощенье просил у святого умильно.
Вернул недостачу. И козочка смирно
Пошла на верёвке в купеческий дом
               
                5.

Настал лютый голод…
Вновь хмурится небо
И голод и холод,
               ни крошки нет хлеба.
На меру мучную
               цена подскочила…
И голод и холод
                погасло кадило.
Цена вверх взлетела
         Крылато…                Крылато…               
             богач скопидом,
В амбар хлеб запрятал.

За хлеб деньги просит.
Ему деньги любы ...
А нищий,
         забросит…
               на полку пусть зубы.
Он жизнью торгует,
                Ни чтя милосердья.
А нищий,
       а нищий
              а нищий…
                ждёт смерти!
Пред образом с свечкой,
Бедняк бьёт поклоны.
          Жена,
                кротко шепчет...
Сходи к Спиридону!
Он крепкий помощник,
Всем нищим и сирым.
От бед защитит,
И раздует кадило!
И вот, пред святым,
Застыл нищий в поклоне
«Спаси меня,
Отче святый Спиридоне!
Семья моя с голоду пухнет!
            Нет мочи!
Богач скопидом,
В долг дать хлеба не хочет!»
«Не плачь!       
          По полям...   
                месяц льёт свои чары
«Богач,
       тебе сам хлеб отдаст из амбара.
Сам будет молить!   
                Забери,
                только,
                только!
Итак, воротись
            и ложись спать спокойно
Богач,
      вразумленный
                небесным ударом,
При всполохе зорь,
Отдаст хлеб свой - задаром!            
              И вот,
Запылали гроз яркие стрелы.
Река забурлила
              Вода закипела…
Волна потемнела…
               и вспенилась глухо
В амбар богача
              закатилась без стука!
     А утром,
Такая явилась картина...
Река,
    К дому нищего,
                хлеб прикатила.
 Богач же,
         по городу
                бегал в исподнем.
За скупость наказанный
                громом Господним!
Просил он у нищих усердно прощенья.
Сбылось Спиридона
                над ним,
                прореченье!

               6.

С детских лет заоблачные грёзы.
Ласковые снились небеса.
Уж в оврагах догорали розы,
А в душе всё брезжила весна.

Не прельщаясь тленною наградой.
Ты мерцал как Божия свеча.
И ручей, встав пенною преградой,
Пред тобою отступал рыча.

Осенив крестом чело и тело,
Ты на помощь страждущим спешил.
Как Иисус Навин с ковчегом веры,
Чрез поток, бурлящий проходил.

Обличенье тонко и умело,
Ты однажды с губ своих исторг.
Женщине, что грех срамной имела,
И коснулась тайно твоих ног.

Ты ей сердце ранил обличеньем.
И она рыдала, пав в грязи …
Молвил ты, с улыбкой умиленья
«Отпущаю все твои греси!»

Встрепенулась ласточкой надежда.
Грешницей гнушался ты? О, нет!
Ты мечту лелеял, чтоб забрезжил,
И в её глазах нездешний свет!


В пламени смарагдовых закатов.
Веет с губ чуть слышное: «Прости!»
Так и ты прости всех виноватых.
И грехи беззлобно отпусти ...
                7.
Налейте света в влажных глаз бокал.
Чудес у Бога, сколько захотите!
С суровым словом милость сочетал,
Угодник Божий в шелесте событий.

Звенел он как на ветке свиристель.
Скажите мне, кто в сутолке кромешной,
Не лобызал туманной жизни цель,
Вдыхая запах радости нездешней?

Кто в созерцанье света потонул,
И в ком душа для милостей открыта?
Пришёл, бедняк и руку протянул,
А он вложил в неё бесценный слиток.

«Пойди, продай, сей слиток золотой!»
Он молвил благозвонными устами.
«И после томной жизнью трудовой,
Мне возврати сей драгоценный камень!»

Бедняк ушёл, скрывая в теле дрожь.
Над лесом звёзд сверкали арабески.
А через год, вновь всколосилась рожь,
Бедняк возник в зари бардовом блеске.

Пред Спиридоном, пал в слезах бедняк,
Держа в руках золоторунный слиток.
И рясой прошумев, спустился в сад.
Угодник Божий, сотворив молитву.

Сказал: «Давай, же возвратим скорей,
Мы Богу этот слиток драгоценный.
Что в прошлый год по благости своей
Заимствовал радушно и всещедро.

И молвил он, «Царь неба и земли,
Жезл Моисея в змия претворивший 
Обратно драгоценный дар прими
И вид верни первоначально бывший!»

И внял Господь настойчивой мольбе.
А нищий вдруг узрел перед собою,
Как слиток золотой блеснул в траве,
И обратился скользкою змеёю.

                8.

На взгорьях пурпурные розы алеют
На Кипре среди златоцветных равнин,
Где пальмы ползут словно жирные змеи
Погиб у турчанки единственный сын.
   
Объяла страдалицу злая кручина ...
Как угль раскалился неистовый пыл.
Она принесла на руках своих сына
Святого моля, чтоб его воскресил.

Поодаль струилась речная прохлада
Святой снизошёл к её просьбе сперва,
Но мать увидавши воскресшее чадо
Внезапно от счастья сама померла.

Долину завесило звёздным покровом.
И ночь колыхалась как чёрная ткань
Святитель смутился и молвил сурово
«Воскресни немедля и на ноги встань!»

Туманная дымка над полем носилась
Всем застила взоры колючая мгла
Несчастная будто от сна пробудилась
Воскресла... И за руку сына взяла.

Просил Спиридон не трезвонить о чуде.
Как благовест ветра шумит в ковылях.
И плыла заря краснокрылая в пруде,
И сумрак редел в златоцветных лугах.

                9.

Под небом лазурным шумели кипреи
Цвели аспидистры у знойных полян
Вселенский собор состоялся в Никее,
Чтоб ересь низвергнуть слепых ариан.

На правду они ополчились злодейски
В природе Христа обнаружив изъян.
Ревел Ниагарой Феогний Никейский
Марис Халкидонский шипел как вулкан.

Философ, чьё слово крылато как птица
Изысканный ритор из солнечных стран
И некому было за правду вступиться
И некому волглый развеять туман ...

Но встал пред собором как грозная туча
Блаженный епископ с горящим лицом.
Как сваи он вбил утвержденья могуче
Что Сын в существе одинаков с Отцом.

И чтобы в троичности Бога невеждам
Совсем не осталось сомнений следа,
Он плинфу сдавил пятернёю медвежьей;
И брызнула: глина, огонь и вода ...

Порхали как чайки у клириков мысли
Но видя пророка во старце сухом ...
Они утвердились в святом триединстве,
И все согласились, что прав Спиридон.

Потом, злую ересь смелей обличали.
Святитель, опёршись о посох, ушёл.
А звёзды вокруг мотыльками порхали
И плыл над лицом голубой ореол.


2006г.