***

Затянув пояса спускаюсь в вагон метро,
Тут пахнет буднями, сырым мехом и безнадежностью.
Каждый одновременно «кто-то» (одновременно «никто»),
С выдавленной на лице усталостью и серьёзностью.

Несколько лет пронеслись, словно миг,
Что изменилось? Катастрофически выросли цены на хлеб.
Модель телефона слегка устарела,
Теперь мне чуть проще говорить людям «нет».

Не стало паршивее, не стало «лучше» и «хуже»,
Слава Богу, не прибавилось новых морщин.
Вообще, век женщины - хреновый товарищ:
Скоротечен, жесток и неумолим.

Вчера хотелось забить на работу,
Не пойти, отключив все доступные номера.
В зеркале отражение красивое, но выгоревшее, пустое.
Иногда и не верится,
что это я.

В двадцать три, говорят, не существует серьезных проблем.
(Говорят, непременно, специалисты высокого ранга и диванные критики).
Сами они,скорее всего, не у дел,
Но терпеть не могут «не выносливых нытиков».

Обратившись в больницу, не скажут ничего нового.
Врач в беготне, между рутинных, суетных дел,
Просто поставит печать и выдаст огрызок справки,
С диагнозом
«человек повзрослел».

И сделай, хоть что: объедайся пилюлями,
Ставь капельницы, уколы. Можешь бросить пить.
От розового стекла, разбившегося прямо в глаза, нет лекарств,
С подобным анамнезом надо просто учиться
жить.