Ангел Пулковского шоссе

В ПРОКУРАТУРЕ

Я весь седой и многогрешный —
Юн старший следователь, он
Ведет допрос, чтоб потерпевшим
Признать меня.
Таков закон.

Рассказывает без запинки,
Придав словам суровый вид:
Мой сын единственный,
Мой Димка
На Пулковском шоссе убит. 

Привычны горестные были
Для умирающей Руси:
Клауфелином отравили         
И выбросили из такси.

И он замерз.
Скупые вздохи
Кто может слышать в темный год?!
Замерз от февраля эпохи
Всепобеждающих свобод.

И ни молитва, ни дубленка
Не помогли его спасти,
И Богородицы иконка
С ним замерзала на груди.

Какую выдержал он муку,
Не перескажет протокол!
И ангел взял его за руку,
В селенья вечные повел.

А мне произносить с запинкой
Слова кафизм и панихид.
Мой сын единственный,
Мой Димка
На Пулковском шоссе убит. 

Нет больше никаких вопросов,
И прокурор, совсем юнец,
Мне говорит, что я философ.
Я не философ, я отец.

Ах, следователь мой неспешный,
Ты не поймешь, как я скорблю…
Я потерпевший, потерпевший.
Я потерплю, я потерплю.

2 марта 2008