Вещий сон

( по мотивам русских народных сказок )

В годы старые, в годы прежние,
Жил да был купец припеваючи.
В лета жаркие, в зимы снежные,
Все дела свои вёл играючи.
Звался он Андрей Митрофанович,
Родом вышел он из Воронежа.
Сыновья его Дмитрий да Иван
И любой из них хоть за сторожа.
За отца горой, даром, что суров,
Сыновей держал в пущей строгости.
Не терпел от них неприятных слов,
Не сносил от них малой вольности.
Как-то в вечер уж им велел отец,
На покой ко сну отправляючи.

- Утром скажете, а не то конец,
Всё, что снилось вам, не скрываючи.
Коль не скажете, повелю казнить
За подобное своеволие,
Не стерплю того, чтоб отцу дерзить,
За сокрытие - так тем более. -

Утром старший сын всё отцу сказал,
Что во сне видал, не утаивал.
Может, правду всю, может, что приврал,
А отец на другом не настаивал.

- А приснилось мне, будто брат Иван
Высоко летал в поднебесии.
Только, батюшка, он летал не сам,
А в составе большой процессии.
На орлах летал на двенадцати,
А куда летел - мне не ведомо,
Я хотел туда, к ним подняться сам,
И по небу за ними следовать.
А они в облаках растаяли,
Ну, а я-то не смог, расстроился.
А, что дальше было, не знаю я,
Потому что мой сон закончился. -

- А теперь, Иван, ты рассказывай,
Да подробно всё, без утаечки.
Жить-то хочется, чай не разовый,
Просто так не пройдёт, за саечки.

- Ничего, отец, не скажу тебе,
Что приснилось мне, не поведаю.
Не могу открыть, утаю в себе,
Хоть какими грози мне бедами. -

А отец всё его уговаривал,
Он и эдак и так подкатывал.
Но упорно Иван продолжал молчать.

- Да ты так со мной? Да твою же мать! -

И тогда купец, закусив губу,
Повелел приказным своим приставам
Взять ослушника, привязать к столбу,
Да у главной дороги выставить.
А для пущего наказания
Донага раздеть, чтоб помучился,
Чтобы солнце жгло в назидание.
Ну, а там уже, как получится.
Пропадет на столбе добрый молодец,
Жажда высушит, голод вымучит.
Ждать, что вызволят, не приходится,
А надежда есть - кто-то выручит.
А случилось так, по дороге той
Молодому ехать царевичу.
Видит страх такой. - Эй, любезный, стой! -
И подходит к Ивану Андреичу.
Удивился царевич жестокости,
Развязать приказал горемычного.

- Кто дошёл до такой недостойности
И кому это дело привычное?
Кто связал тебя, добрый молодец,
На большую дорогу выставил?
Толь, известный набегами, половец,
То ли тать какой был, немыслимый?

- Привязать повелел меня батюшка,
На погибель обрёк меня страшную.
И стоял я у самого краюшка
И пенял на судьбу свою зряшную.

- Что ж ты сделал такого ужасного,
Что с тобою отец так расправился?
Что, как мера была не напрасная,
Чем же ты перед ним так ославился?

- Не сказал, что за сон мне привиделся,
Не поддался его вопрошанию.
Вот мой батюшка и разобиделся,
Я наказан за непослушание.

- Но какой же глупец напыщенный,
Наказать за такую безделицу!?
Знать, свихнул со своими деньжищами.
Дай Бог, временем всё перемелется.
Заберу-ка тебя я с собою,
Ну куда тебе больше податься?
Чем с жестокой играть судьбою,
Лучше жизнью своей наслаждаться.

Вот в палаты приехали царские,
Обрядили Ивана, как барина,
Накормили колбаской баварской,
Ананасом с индейкою жареной.
И, как только наелся, напился,
Стал царевич Ивана обхаживать.

- Я велю, чтобы ты мне открылся,

И про сон стал его выспрашивать.

- Что приснилось? Давай, выкладывай!

- Не скажу! Можешь всё аннулировать!

- Если скажешь, осыплю наградами,
А не то, прикажу изолировать!

- Даже это меня не вынудит,
Не пытай ты меня, будь милостив!
И никто мою тайну не выудит,
Я не ждал от тебя такой низости.

- Как такое ты смеешь высказывать?
Я избавил тебя от смерти.
Мне обратно вернуть тебя надо бы,
Там-то ждут, не дождутся черти!

На Ивана царевич сердИтся,
Приказал караульным-солдатам
Посадить его тут же в темницу,
В мешок каменный девять квадратов.
             ***
Вот уж год, как Иван там томиться,
Позабыт, позаброшен в неволе.
А царевич задумал жениться
И уехал искать свою долю.
Он умчался в заморские страны
За царевной Еленой Прекрасной.
Всё одно, что бежал за туманом,
Только деньги транжирил напрасно.
А другая, но тоже царевна,
Ну, царевича, значит, сестрица,
Появлялась почти ежедневно,
Возле самой гуляла темницы.
Ваня видит её из темницы,
Подзывает тихонько к окошку.

- Тяжело ни за что тут томиться,
Помоги мне, царевна, немножко.
Я тебе пригожусь, я сумею,
Прикажи конвоиру-солдату
Отпустить. Обмануть не посмею,
Помогу и царевичу-брату.
Знаю я, он сейчас за границей,
Хочет сватать царевну Елену.
Без меня ничего не случится,
Ждут его, разве смерть да измена. -

И царевна тот час приказала
Отпереть конвоиру темницу.
В назидание только сказала,

- Ну, лети, Иван, вольной птицей!

Вот купеческий сын на свободе,
Он команду себе набирает.
Друг на друга похожих, в народе
Ищет он, под себя подбирает.
Уж одиннадцать, больше не смеет,
Сам двенадцатый, нету отличий.
Врят ли кто распознать их сумеет 
Ни по голосу, ни по обличью.
Все кафтаны на них одной мерки,
Колпаки одного размера.
Было шито всё без примерки
у придворного костюмера.
Сколько минуло, мало ли много?
На коней посадили добрых
И отправили в путь-дорогу
Одинаковых и хоробрых.
Скачут день и другой, вот уж пятый,
Едут мимо дремучего леса.
Слышат крики:

- Убогий, проклятый,
Недотёпы, уроды, балбесы! -

Тут Иван обратился к дружине,

- Стойте, братцы! Я сам разберусь,
Кто кричит и какая причина?
Ждите тут и я вмиг обернусь.-
 
Он с коня соскочил, прислушался
И скорей поспешил в ту сторону.
На него поток брани обрушился,
А над лесом взлетели вороны.
На поляне, куда он выбежал,
Три седых старика ругались.
Тут Иван засвистел, не выдержал,
Враз притихли, видать, испугались.
Поклонился он им, поздоровался,

- Что ж вы, старые, тут разоряетесь?
Словно каждый из вас умом тронулся,
Чай, меня, молодцА постесняетесь? -

Самый старший к нему обратился,

- Помоги ты нам, юноша, рассуди!
Лет уж семьдесят мы бранимся,
Сколько будет ещё впереди?
От отца нам в наследство остались
Три невиданных в мире диковины.
Из-за них столько лет мы ругались,
Ведь не просто так - пустяковины?
Вот стоят сапоги-скороходы,
Что любого коня обгоняют.
Не страшны им капризы природы,
Ходоки их едва замечают.
Вот ковёр-самолёт, чудо-птица,
На любые летит расстояния.
Стоит сесть, в небеса устремится,
И своё оправдает название.
А вот шапка лежит - невидимка,
Кто оденет и словно растает.
Сядешь рядом на вечеринке,
А сосед не поймёт, не узнает.
Как же их поделить между нами,
Чтобы было всё это законным,
Что б не бился я с братьями лбами,
Ощущая себя обделённым.

- А хотите? Я сделаю это?
Поделю между вами законно.
Станут мирными ваши рассветы,
Ну, а ночи не будут бессонны.

- Сделай милость, и мы согласимся,
И не будем друг-другу врагами.
Мы с обидами сразу простимся,
Будут мир да любовь между нами.

И Иван снял свой лук, натянул тетиву
И пустил три стрелы наугад.

- Расходитесь! Найдёте свою, наяву,
Вот тогда возвращайтесь назад.
А кто первый придёт, будет шапка ему,
Для второго - ковёр-самолёт,
Ну, а третьему уж и спешить ни к чему,
Он себе сапоги заберёт. -

Разошлись старики своё счастье искать,
Тот налево пошёл, тот направо.
Ну, а третьему выпало прямо шагать.
Ждёт награда потом их по праву.
Тут Иван все диковины разом берёт
И к друзьям поспешил в чисто поле.

- Вы садитесь скорей на ковёр-самолёт,
А коней отпустите на волю.
Как уселись они на ковёр-самолёт,
Полетели к Елене Прекрасной.
Где-то там в её царстве царевич живёт,
Вот глядят, где им сесть безопасно.
Приземлились удачно, на заднем дворе,
Не заметил никто их посадку.
Разузнали, что рядом, в богатом шатре
Их царевич живёт всухомятку.
Вот ватага пришла, их царевич спросил,

- Что вам нужно? На службу хотите?

Он взял всех их и сразу же распределил:
Кто стал поваром в их общепите,
Кто-то конюхом, кто-то пошёл в кузнецы,
Тот портным, тот назначен в охрану.
Да при деле любом  они все молодцы,
Но сложнее всех было Ивану.
В тот же день нарядился царевич в камзол
И поехал к Елене прекрасной.
Он представлен был ей, как заморский посол,
Но спросила она громогласно:

- Ты, царевич, давай-ка, по правде скажи,
С чем пожаловал, что за душою?

- А хочу я посвататься, не откажи!
Чтоб ты стала моею женою.

А царевна и взглядом ласкает его,
Дорогое вино подливает.
Он глядит на неё и не видит того,
Что она в западню загоняет.

- Я согласна, пожалуй, но стану твоей,
Если выполнишь ты три задачи.
А не выполнишь, будешь казнён, без затей.
Только так и никак иначе.
Отсечёт твою голову острый топор,
Эта участь тебя не минует.
Ты не первый заводишь такой разговор. -

- Все задачи твои разрешу я.
Я согласен на всё, не тяни, задавай,
Проиграю - казни, без базара.

- Что мне завтра дадут, не скажу, но ты знай,
Принесёшь мне такое же в пару.

А Иван, сын купеческий ждёт у шатра,
Ведь царевичу уж воротиться пора.
Воротился царевич в печали домой,
Нет лица и в большой кручине.

- Ты, царевич, прошу, поделись-ка со мной,
Не терзай ты себя без причины.
Может, чем помогу, ты в себе не держи.
Досадила Елена Прекрасная?
Мне, царевич, доверься и всё расскажи,
Может, эта кручина напрасная?

- Так и так, отвечает царевич ему,
Задала мне царевна задачу.
Никакому она не подвластна уму,
Ну, а мне не решить, тем паче.

- Ты поверь, это всё небольшая беда,
Спать ложись, помолясь, так вернее.
Завтра дело рассудим и увидишь тогда,
Утро вечера мудренее.

Вот царевич лёг спать, а купеческий сын
Сам одел сапоги-скороходы,
НевидИмую шапку и, как сказочный джин,
Уже входит в дворцовые своды.
Он вошёл в почивальню и слышит,
Как Елена Прекрасная дышит.
Взад вперёд заполошная ходит,
Инструктаж со служанкой проводит.

- Вот тебе материал дорогой,
Дуй к башмачнику сразу домой.
На меня башмачок пусть сошьёт
И, как можно скорей, занесёт.

И служанка бежит, куда след,
А за ней и Иван, след во след.
Мастер сразу за дело берётся
И ему скоро всё удаётся.
Встал со стула и плечи расправил,
Башмачок на окошко поставил.
И едва от окна отвернулся,
Как Иван уж рукой потянулся.
Взял башмак, да и спрятал в карман
И к царевне помчался Иван.
Суетится башмачник чего-то,
Из под носу пропала работа.
Уж искал он, искал, всё напрасно.
Ай нечистый прибрал, как ужасно!
Поискал для порядку в углу,
Да и взялся опять за иглу.
Вот сработал другой башмачок
И к царевне спешит скок подскок.
А она уж давно поджидала,

- Экий ты мешковатый, - сказала,
- Всё с одним башмаком провозился!

Аж башмачник весь потом облился.
Дальше села сама за работу
И давай вышивать там чего-то.
Применяет приёмы секретные,
Да всё камни берёт самоцветные.
Где-то золотом шьёт, да вылизывает,
Крупным жемчугом всё унизывает.
А Иван всё за ней повторяет,
Тем же свой башмачок украшает.
Так всё делает и разглаживает
И жемчужины так же насаживает.
А она усмехнулась, куражится,
С чем царевич-то завтра покажется?
Улыбнулся Иван, мне-то ведомо
И домой торопливо последовал.
Кто кого обхитрит, видеть хочется,
А кому рассказать, обхохочется.
Вот домой он пришёл, завалился спать,
Ведь с утра, чуть свет, на заре вставать.

           ***

Утром встал, чуть свет, и - к царевичу,
И раскрыл ему прихоть девичью.
А царевич, как встал, умылся,
В самый лучший наряд обрядился.
Поскакал к ненаглядной невесте,
Там гостей собралось, нету места.
Всё вельможи, бояре, да думные,
Как ни кинь, все вальяжные, умные.
Чуть вошёл он в парадную залу,
Сразу музыка там заиграла.
Вот и пушки грохочут салютом,
Как положено, всё по минутам.
А царевна вошла - все вскочили,
Реверансы, поклон, как учили.
Выставляет вперёд башмачок,
Усмехается в свой кулачок.
На царевича смотрит с укором,
Как-то справишься с этим позором?
Башмачок жемчугами сверкает,
А царевна триумф предвкушает.
Но царевич спокойно подходит,
На башмак свой монокль наводит

- Что ж, предмет сей бесспорно хорош!
Да без пары - цена ему грош.
Я такой же хочу подарить,
Можешь даже не благодарить.
Говорю это всё без обмана -

И такой же достал из кармана,
Подождал, нажимая на нервы,
И поставил на стол рядом с первым.
Тут все гости в ладоши захлопали
И царевичу "браво!" кричали,
Не сыскать лучше в Константинополе,
С ним не будет царевне печали.

- Вот увидим, - Елена Прекрасная
Говорит сквозь высокомерие,
- Ну, возможно, я буду согласная,
Да ведь он из Российской империи!
Я продолжу его испытание
И задам ему снова задачу.
Пусть моё угадает желание,
А ему пожелаем удачи. -
 
Воротился царевич в печали домой,
Нет лица, ещё пасмурней прежнего.
А Иван тут, как тут,

- Расскажи, что с тобой?

- Всё! Погибель моя неизбежная!

Отвечает царевич и машет рукой,
А Иван отправляет его на покой.

- Перед сном помолись, так вернее
Утро вечера мудренее.

Чуть царевич уснул, а купеческий сын
Вновь одел сапоги-скороходы,
НевидИмую шапку и, как сказочный джин,
Проникает в дворцовые своды.
Он уже в почивальне и слышит, как раз,
Как царевна служанке отдавала приказ.

- Ты сходи поскорее на птичий двор,
Там все утки у нас, как одна, на подбор.
Ты поймай мне одну и сюда принеси,
Только рот на замок и язык прикуси. -
Вот она побежала и Иван не отстал.
Она утку схватила, а он селезня взял.
Что царевна творила, всё Иван повторил,
Она с уткой чудила, и Иван почудил.
Хохолки в бриллиантах, на груди жемчуга,
Крылья лентами убраны, а на шее серьга.
И считают напрасно - не бывает чудес.
Утка просто прекрасна, да и селезень - блеск!

               ***
Ночь прошла, настало утро,
Спрятав селезня в мешок,
Уж к царевне скачет шустро
Наш царевич-женишок.

Там уж гости, грохочет музыка,
Музыканты играют, стараются.
А царевна пускает уточку
И царевичу улыбается.

- Угадал ли загадку? - спрашивает
И унизить его старается.

- Твоя уточка в паре нуждается,
Достал селезня и поглаживает.

Снова гости в ладоши захлопали,

- Ай, царевич, какой проницательный!

Уж царевну бы с радостью пропили,
Больно молодец обаятельный.

Но царевна вскричала - Постойте!!!
Пусть исполнит и третью задачу.
Завтра снова меня удостойте,
А ему пожелаем удачи!

Воротился царевич домой,
Жутко пасмурный, сам не свой.
А Иван его снова жалеет,

- Помолись перед сном, так вернее.
Утро вечера мудренее.

Сам опять сапоги одевает,
Берёт шапку и он уже в сборе,
И к царевне бежит, поспешает,
А она уезжает на море.
Он коляску догнал на дороге,
Да она во всю прыть погоняет.
Но нисколько Ивановы ноги
Не отстали, бегут-догоняют.
Вот царевна подъехала к морю,
Стала дедушку звать на берег.
Вольный ветер летит на просторе,
Волны грозно ревут, как звери.
Забурлила вода морская,
Старый дед из воды выходит,
В голове серебром сверкая,
Золотой бородой поводит.

- Здравствуй, внученька, вот и свиделись,
Поищи-ка в моей головушке.
Пораспутывай, волосы сбилися,
Ну, а я подремлю на солнышке.

И у внучки уснул на коленях старик,
Задремал крепким сном богатырским.
А она, убедившись, что он крепко спит,
Три серебряных волоса вырвала.
А Иван у неё за спиною сидел,
Запустил пятерню, да и вырвал пучок.
Ну, а дед подскочил, не стерпел, заревел,
- Мне же больно! - Кричит и трясёт за плечо.

- Ой, прости меня, дедушка, спуталось,
Я тебя расчешу старательно.
Как же я по тебе соскучилась,
Ты поспи, а я буду внимательна.

Успокоился он, да и снова храпит,
А Елена Прекрасная выждала,
Осторожно она в бороде шебуршит,
И три с золотом волоса вырвала.
А купеческий сын пятерню запустил,
Чуть не всю оторвал ему бороду.
Страшно дед закричал и на ноги вскочил,
Не стерпел по такому поводу.
Подбежал и нырнул в голубую волну
Да и сразу ушёл далеко в глубину.

            ***

Новый день наступил, все пришли ко двору,

- Ну, готовь свою шею, дружок, к топору!

Так сказала царевна, встречая его,

- Ведь не сможешь ты мне предъявить ничего.

И решила она враз "ударить под дых",
Три серебряных волоса, три золотых.

- Вот уж диво, так диво!
Ты видал ли когда?

- Я согласен, красиво!
Только мне - ерунда.
Хочешь я подарю тебе целый пучок?
Вот держи - серебро, а вот золота клок.

Рассердилась Елена Прекрасная
И пошла в почивальню стремительно.
И, подняв покрывало атласное,
Осторожно и очень почтительно,
Взяла в руки книгу волшебную
И глядит в ней, а сам ли царевич,
Узелки пораспутывал девичьи?
Все задачи решил её тайные,
То ли это успехи случайные?
Может кто-то ему помогает
И так ловко задачи решает?
И увидела в книге абзац один,
Что не он хитёр, а его слуга,
Его имя Иван, он купеческий сын.

- Вот уж я погляжу! Погоди, ага?
Воротилась в парадную залу
И к царевичу сразу пристала.

- Ты пришли мне слугу любимого.

- А кого? У меня их двенадцать.

- Тогда самого незаменимого,
Так же должен Иваном он зваться..

- Извини, у меня все Иваны.

- Ну, тогда пусть придут все сразу.
Я его уличу в обмане,
Моего не минует глазу.

И явились пред ней, не робеют,
Все двенадцать стоят, нет отличий.
Врят ли кто распознать их сумеет,
Ни по голосу, ни по обличью.
Ростом все,как один, одной мерки.
Волосок к волоску, белокуры.
Врят ли что тут добьёшься проверкой,
Заключила царевна хмуро.

- Кто тут главный у вас, подскажите!
Кто-нибудь на него укажите.
Подбирал под себя кто вначале?

- Это я! Это я! - Все кричали.

Просто так ничего не добьёшься,
Без бутылки тут не разберёшься.

- Принесите - Велит - сюда чарки!
И бутылку отборнейшей "Старки".
Чарки все, без изысков, простые,
Не сребрёные, не золотые.
Но одну из них подменила -
Золотая, сама лишь и пила.
Дорогое вино разливает
И давай, молодцов угощает.
А сама-то следит, вот и славно,
Тот, кто в злате возьмёт, тот и главный.
Только все к золотой потянулись,
А к простой и не прикоснулись.
Друг у друга её вырывают,
Расплескали, гляди поломают.
Видит - это не выгорит дело,
Накормить, напоить их велела.
А сама в почивальню спешит,
Что-то в книге своей шебуршит.
Все уж спят, притомился народ,
А она туда с книгой идёт.
Открывает её, ай, как славно!
И узнала, кто тут самый главный.
Взяла ножницы наискосок
И Ивану остригла висок.
Что ж, сумею теперь отличить
И велю завтра утром казнить.
На рассвете проснулся Иван
И почуял какой-то обман.
Осторожно потрогал висок,
Он острижен наискосок.
И, как мяч подскочил, да давай всех будить,
Подымайтесь! Беда! А не то мне не жить!
Не тянитесь, прошу, ей же ей!
Состригайте виски поскорей!
Через час позвала их царевна,
Оглядела сурово и гневно:
Все острижены одинаково!
- То ли промысел, то ли знаково.
Тут она потеряла дар речи,
Хвать волшебную книгу и в печь её.
Что ж, придётся смирится, а там уж
Выходить за царевича замуж.

            ***

Развесёлая была свадебка,
Сперва горькая, потом сладенька.
И три дня народ ел да пьянствовал,
Кто хотел любой, тот участвовал.
Пир горой идёт, веселись народ,
Всё, как водится, за казённый счёт.
А окончен пир и царевич мой
Уж спешит домой, с молодой женой.
В государство своё собирается,
В царство русское возвращается.
Добрых молодцев отпустил вперёд
И их поднял ввысь ковёр-самолёт.
Прилетели к дремучему лесу,
Ждут-пождут стариков с интересом.   
Вот бежит к ним один со стрелою

- Получай невидИмую шапку! -

Вот другой уже машет рукою
И ковёр принимает в охапку.
Третий тоже успел до восхода,

- Забирай сапоги-скороходы!

- Все дела мы поделали, братцы,
И пора нам в Россию вертаться!
Торопитесь, седлайте коней
И поскачем домой поскорей!

           ***

Скачут, скачут и вот, наконец,
Прямо в царский явились дворец.
Рады все, но особо царица,
Как никак, а родная сестрица.

- Как царевич, мой брат, смог жениться?
И как скоро домой воротится?

- Он с женой молодой скоро будет,
Как решат, что к чему и обсудят.

- Как же мне наградить вас за службу,
Да за преданность вашу и дружбу? 

А Иван поклонился царице

- Посади меня снова в темницу!

А царица давай отговаривать,
Но купеческий сын стал настаивать.
Посему повелела царица
Посадить его в ту же темницу.

           ***

Через месяц царевич приехал,
Значит праздник опять, да потеха,
С ним его молодая жена.
Слуги катят бочонки вина
И снуют меж столами, как пчёлки.
Вот и пушки палят без умолку.
Разом музыка заиграла,
А народ всё идёт и немало.
Зазвонили колокола,
Суетится народ у стола.
Вот вельможи, бояре подходят,
А царевич глядит - не находит.

- Где ж Иван, мой слуга? - И к царице.
Отвечает она - Он в темнице.

- Как же так, кто посмел, кто виновник?

- Ты же сам, братец мой, ну припомни.
Не открыл он тебе про свой сон!

- Вот те на! Неужели был он?

- Я на время к тебе отпускала,
Он тебе послужил там немало.

И царевич велит привести,
Обнимает Ивана - Прости!
Не попомни обид мне и зла!
А за всё тебе честь и хвала!
Тут Иван про свой сон рассказал,

- Наперёд, всё, что будет, я знал.
Оттого и молчал до поры.
Да просил отпустить у сестры.

И царевич за беды-кручины
Одарил генеральским чином.
И именьями, и наградами,
Маскарадам, и парадами.
Жить оставил его во дворце.
Да Иван не забыл об отце,
Взял к себе так же старшего брата,
Сделал членом семьи и Сената.
И настала с тех пор в их семье благодать,
Стали жить, поживать и добра наживать.