Бинтуронг, Глава 3

Тишина, как застывшая стая
Барабанит осипший свой крик,
Что дыханье в пустотах теряя,
Вызывает во мне нервный тик.

В пол версты от замшелой ночлежки
Был мной встречен колючий сорняк.
Поспешил обойти его в спешке,
Так как им был опутан мертвяк.
 
От него в бесконечные дали,
Чёрный мох, стрекоча тихо, рос.
Мне знаком этот звук был едва-ли,
В голове стали мысли вразброс.

Здесь пришлось отклониться от курса,
Так-как хищно всё то, что росло,
И охоче до жизни ресурса,
Что течёт в моих жилах на зло.

В гиблом крае добро не в почёте,
А отвага бесчестью сродни.
Выживает кто сильный в помёте,
Остальным тропы в Рай до зари.

Преисподняя, ныне, снаружи
Зазывает собою живьё.
Здесь тенистые руки от стужи
Прибирают себе вороньё.

Серый стан гнёт змея анаконда,
Миражу уподобясь в дали —
Это скол на стезе горизонта
(То ущелье, где тлеют огни).

Увлекает меня за собою
Сей разлом, словно шов до небес,
И как грязь под когтями, без бою,
Придаёт моим действиям вес.

Тороплюсь, избежав перекуса...
Иссякает усилий запас.
Вновь держусь устаревшего курса,
Ведь туда указует компас.

Вечереет совсем как-то быстро,
Позади добрых пять десятин.
Искажается время – не чисто
У подножья безвестных лощин.

Затевает с судьбой свои игры
Преждевременный сумрачный кнут.
От усталости ломятся икры,
Пока лапы до цели несут.

От раската зелёного грома,
Мне становится путь обозрим.
Наконец достигаю разлома,
Что вчера еще – не достижим.

Вниз уводит витками спирали
Винтовой резкий спуск в никуда.
И компас, чья стрела крепче стали,
Зазывает спуститься туда.

В подземельи, где свет не сияет,
Мрак кромешный в безвестности спит,
Всё живое, как тень, исчезает,
Каждый шаг гулким эхом стоит.

Вереницей больших испытаний,
Сталактиты упрямили шаг.
По заказу тяжелых стенаний,
Пуст один из них – стал ко мне благ.

Мой привал в дупле горной породы,
Окаймился сном без задних ног.
Валуном — порожденьем природы,
Запечатал ночлег свой, как смог.