После Самайна

«– Вы знаете, я сам живу в Белфасте.
И сейчас уже всё не так, как раньше.
Это когда-то было опасно  –
терроризм, волнения и всё такое…
 – А кем вы работаете?
 – Я пулемётчик на школьном автобусе».


Ватага рыжих пареньков.
Бегут, не экономя ног,
Спешат в районе портовом.
Куда, зачем? То бы не смог
И сам Спиноза объяснить.
А парки тянут свою нить:

Стрелою в даль летят года.
Кто пашет, кто в тюрьму успел.
Попасть. И лишь из них богат
Один. Зато миллиардер
И Креза сам он обогнал,
И равен стал почти богам.

Каков счастливчик, посмотри!
Но где его отец и брат?
Родные дяди, муж сестры?
На кладбище Миллтаун в ряд
В своих могилах все лежат,
Пуль метких жатва и гранат.

А уцелевшие сидят
За праздничным одним столом
С кем? Посмотри: порочный ряд
Убийц и жертв. Да, сам Содом
С Гоморрою, узрев такое,
Наполнятся стыдом с тоскою.

Но хмуро, недовольно он
Кривит ухмылкой глупой рот
Набор дежурных вспомнив слов,
Клише привычно выдаёт:
Что, мол, давно прошла война,
Пришли другие времена

Партнером стал заклятый враг?
Ну, значит, так тому и быть.
Вчерашний нищий стал богат.
И правят миром спрос и сбыт.
Над этим хохотать устал ль
В ситкоме адском Сатана?