Трава заиндевела под ногами. завтра холод...

Трава заиндевела под ногами. завтра холод,
А между тем, я обаятелен и молод,
Жизнь непрерывна, как и снег, что будет позже.
Орёл кавказский - птица гордая, но ныне
Белеют крылья по естественной причине,
И оперенье не даёт согреться коже.

Я вышел к площади. Фонарь горит ревниво,
И слышится река. Её приливы
Не говорят о половодье. Всё иначе.
Какое счастье - жить под небом, если птицы
Летают с этой местности в столицу,
Не обязательно в неделю мы батрачим,

Можем гулять, покуда носят ноги,
И не ботинки жмут, а поджимают сроки,
Тогда печать макулатуру станет тешить.
К чему огни, и так в глазах сиянье,
В пробежке есть причина, оправданье,
А не лапшу великим людям к слуху вешать.

С утра, в проснувшихся без прений "Ч"
Большая в слове "Человек". "Как там Евгеньич?" -
Послышался вопрос. Гудит пространство,
А между тем. на завтра чемоданы
Собрали многие, но не в другие страны,
И это есть у молодых непостоянство.

Деревья - то же, что голы. На батарее
Бельё просохло, и меняется скорее,
Пока осенняя погода снег не просит
Скрыть мусор с глаз. Убрать пора уж сетку,
Опередить со стиркою соседку,
Сказать серьёзное, пока с мороза нос гундосит.

И если в мире вещи есть несовместимые,
То это две руки непримиримые,
Что мучает терзанье, но сомкнуться -
Ужасный грех, как будто будет выстрел,
Как будто поровну сойдёт между людьми стрел,
И не дай бог им на лету переобуться.

Так скучно потому, что воскресенье,
Так сложно спать, ибо гуляет сила тренья,
Идя по кафелю на босу ногу в холл.
Как хорошо, что не вернутся выходные,
И не дождутся на работе чаевые,
Ведь во мгновенье взмоет в заросли щегол,

Что по другому в словарях зовут минутой.
Живи как раньше, но фамилию не спутай.
Меня найти - как обнаружить в списках ноль.
Пусть укоряют, избивают, но словами,
Хоть за столом, когда всё тихо вечерами,
И договор о дружбе важен, но не столь.

Итак, я выходец из гор, певец равнины,
И житель города, где ездят лимузины
На свадьбах, где валюта пляшет пого;
И патриот последних мест на оболочке
Большого глобуса, и сыну или дочке
Берущий вечность, но единственный немного.

Здесь не бывает целых вен; порою, окна
Зашторивают от греха. А ноги мокнут
Ради простуды и хронических инфекций.
Нельзя сказать, что всюду траур, правда, флаги
Бросают в лужи отражения в овраге,
В те лужи, где протоптан путь до лекций.

Тетрадь лежит без целых мест, без понимания,
А где-то на земле царит Испания,
И выход к Африке пока что обеспечен,
Но, в общем, там-то наши мысли и грудятся,
Мы тех земель не видели, но снятся
Заместо пошлостей. И свет пока не вечен.

А завтра холод. Это всё, к чему стремимся,
И не мечтаем, не сгораем, не боимся,
Коснись перила - и уже другая дата.
Но осень стонет, потому, что золотая
Была; от преступлений - не святая,
И глаз не спустит вниз. Она не виновата.