Новогодняя баллада. Ахматова-Муж-Хозяин-и Третий

ИЛЛЮСТРАЦИЯ. Портрет Анны Ахматовой кисти Натана Альтмана 1914 года. Портрет это сама Анна Андреевна считала самым лучшим.

                Как в зеркало, глядела я тревожно
                На серый холст, и с каждою неделей
                Все горше и страннее было сходство
                Моё с моим изображеньем новым. - А. Ахматова, 1914


АННА  АХМАТОВА  -  "НОВОГОДНЯЯ  БАЛЛАДА".  ЕЩЁ  ЖИВЫЕ, УЖЕ  УШЕДШИЕ  И  ЭПОХА  ЗА  НОВОГОДНИМ  ПОМИНАЛЬНЫМ  СТОЛОМ


СТИХОТВОРЕНИЕ  АХМАТОВОЙ  "НОВОГОДНЯЯ  БАЛЛАДА" - один из её лирических шедевров, если есть смысл выделять шедевр среди шедевров. А ещё "Новогодняя баллада" это как бы первые наброски будущей "Поэмы без героя". А ещё исследователей и просто читателей безмерно привлекает "расшифровка": кто из современников Ахматовой скрыт за образами "Новогодней баллады"?

Н О В О Г О Д Н Я Я   Б А Л Л А Д А

И месяц, скучая в облачной мгле,
Бросил в горницу тусклый взор.
Там шесть приборов стоят на столе,
И один только пуст прибор.

Это  м у ж  м о й, и я, и друзья мои,
Мы Новый встречаем год,
Отчего мои пальцы словно в крови
И вино, как отрава, жжёт?

Х о з я и н, поднявши первый стакан,
Был важен и недвижим:
«Я пью за землю родных полян,
В которой мы все лежим»,

А  д р у г, поглядевши в лицо моё
И вспомнив Бог весть о чём,
Воскликнул: «А я за песни её,
В которых мы все живём».

Но  т р е т и й, не знавший ничего,*
Когда он покинул свет,
Мыслям моим в ответ
Промолвил: «Мы выпить должны за того,
Кого ещё с нами нет». (конец 1922 г.)
     **********

*Т р е т и й - это из произносивших тосты, а не из общего числа гостей.

Уже второе четверостишие ясно говорит, что героиня общается с умершими - с погребёнными в земле. На спиритических сеансах души общаются с живыми посредством голоса медиума. А в «Новогодней балладе» наоборот: умершие зримы и произносят тосты, а живые - Автор и не названные предположительно ещё живые гости присутствует вроде как память о них, уже ушедших. Но кроме Автора есть ли вообще за новогодним столом живые? Возможно, что героиня - Автор – посредница между двумя мирами – в физическом плане за столом была одна. Но для лирики - особенно для лирики Серебряного века! - это не слишком существенно.

Недаром стихотворению Автором дано и определение - "баллада". Баллада - это как бы для взрослых сказка в большинстве с трагическим концом  и нередко с мистикой. В средневековых английских народных балладах пришельцы с "Того света" нередко являются на "Этот свет" для завершения земных дел. Если "баллада", то и не спрашивай у автора: почему такой странный, запредельный сюжет?.. Но интересно бы выяснить земные имена потусторонних гостей и почему именно они оказались вместе за одним столом. То есть речь пойдёт о прототипах.*

*П р о т о т и; п — конкретная историческая или современная автору личность, послужившая ему для создания образа.
______________________________________________________


М У Ж. "Новогодняя баллада" навеяна в том числе в 1921-м трагической гибелью Николая Гумилёва: он "м у ж", поскольку два последующие мужа Ахматовой - В.К. Шилейко (брак с 1918 по 1921) и Н.Н. Пунин (неофициальный брак с 1922 по 1936) на то время благополучно здравствовали, и посему явление уже бывшего второго мужа и едва на это место претендующего следующего в таком трагическом тексте кажется не совсем уместным. В церкви Анна Ахматова венчалась только с Гумилевым. 15 сентября 1921 года она посвятит погибшему:

Заплаканная осень, как вдова
В одеждах черных, все сердца туманит...
Перебирая мужнины слова,
Она рыдать не перестанет...
    ************

Ахматова вышла замуж за Гумилёва в 1910-м. Семейная жизнь по вине обоих супругов была далека от идиллии. В 1912 Николай Гумилёв создаст стихотворение "Отравленный":

«Ты совсем, ты совсем снеговая,
Как ты странно и страшно бледна!
Почему ты дрожишь, подавая
Мне стакан золотого вина?»
<...>
Мне из рая, прохладного рая,
Видны белые отсветы дня...
И мне сладко — не плачь, дорогая, —
Знать, что ты отравила меня».
     ************

"ОТРАВЛЕННЫЙ" - перекликается с английской балладой "Лорд Рональд" (перевод - С.Я. Маршака), где жених понимает, что его отравили "в гостях у невесты". После гибели Гумилёва Ахматовой создаются совершенно удивительные по отношению к вышеприведённому стихотворению "зеркальные" стихи от имени ушедшего - как бы с "Того света"стихи, обращённые к ней самой оставшейся жить:

Я С  ТОБОЙ, МОЙ  АНГЕЛ, НЕ  ЛУКАВИЛ,
Как же вышло, что тебя оставил
За себя заложницей в неволе
Всей земной непоправимой боли?
Под мостами полыньи дымятся,
Над кострами искры золотятся,
Грузный ветер окаянно воет,
И шальная пуля за Невою
Ищет сердце бедное твое.
И одна в дому оледенелом.
Белая лежишь в сиянье белом.
Славя имя горькое моё. (7 декабря 1921 г.)
    *************

В тот давний год, когда зажглась любовь,
Как крест престольный, в сердце обреченном,
Ты кроткою голубкой не прильнула
К моей груди; но коршуном когтила.
Изменой первою, вином проклятья
Ты напоила друга своего... (7-8 декабря 1921)
      ************

Вот откуда в "Новогодней балладе" - "пальцы словно в крови И вино, как отрава, жжёт": именно красное вино пьют на поминках. Вышеприведённые стихи приводят на память другую средневековую балладу - "Сэр Рональд", в которой коварно убившую своего жениха рыцаря невесту преследует призрак убитого: "Убила ты своего жениха  В башне, где свет потух. О Маргарет, и с тобой навек  Связан покойного дух". (Перевод - В. Потаповой)

Намного позже в «Реквиеме» и в автобиографии «Коротко о себе» (1965) А.А. назовёт своим мужем одного Николая Гумилёва. Из стихотворной переклички Анны Ахматовой и Гумилёва должно бы составить отдельную книгу, но это отдельная тема.
_____________________________________________


И в памяти черной, пошарив, найдешь
До самого локтя перчатки,
И ночь Петербурга. И в сумраке лож
Тот запах и душный и сладкий.
И ветер с залива. А там, между строк,
Минуя и ахи и охи,
Тебе улыбнется презрительно Блок —
Трагический тенор эпохи. (А.А. 1960 г.)
      *****************

Х О З Я И Н. Исследователи согласны, что за образом "Х о з я и н а" скрыт "трагический тенор эпохи" Александр Блок, на публике похожая на маску неподвижность лица которого неоднократно отражена в мемуарах. В любом случае Блок, безусловно, - "хозяин" в поэзии Серебряного века. Блоку подражали, перед ним благоговели и его яростно отрицали, что тоже один из признаков славы поэта. В 1914 Ахматова создаст стихотворение с посвящением:

                АЛЕКСАНДРУ  БЛОКУ

Я пришла к поэту в гости.
Ровно в полдень. Воскресенье.
Тихо в комнате просторной,
А за окнами мороз

И малиновое солнце
Над лохматым сизым дымом...
Как  х о з я и н  молчаливый
Ясно смотрит на меня!

У него глаза такие,
Что запомнить каждый должен;
Мне же лучше, осторожной,
В них и вовсе не глядеть...

Но запомнится беседа,
Дымный полдень, воскресенье
В доме сером и высоком
У морских ворот Невы. (Январь 1914)
     ********

И далее существует несколько версий, кто такой  "д р у г", и кто - "т р е т и й". О последнем версии не без изъянов.


      "Н Е З А Б В Е Н Н Ы Й    М О Й    Д Р У Г   И   Н Е Ж Н Ы Й..." 


Чернеет дорога приморского сада,
Желты и свежи фонари.
Я очень спокойная. Только не надо
Со мною о нём говорить.
Ты милый и верный, мы будем друзьями...
Гулять, целоваться, стареть...
И легкие месяцы будут над нами,
Как снежные звёзды, лететь.
      ____________________
Анна Ахматова - Николаю Недоброво, 1914 г.
        ****************

Недоброво ответит тоже стихами:

С тобой в разлуке от твоих стихов
Я не могу душою оторваться.
Как мочь? В них пеньем не твоих ли слов
С тобой в разлуке можно упиваться.
<...>
Как ты звучишь в ответ на все сердца,
Ты душами, раскрывши губы, дышишь,
Ты, в приближенье каждого лица,
В своей крови свирелей пенье слышишь!

И скольких жизней голосом твоим
Искуплены ничтожество и мука...
Теперь ты знаешь, чем я так томим? —
Ты, для меня не спевшая ни звука.
         ___________________
<11-24 декабря 1913, август 1916>,
Петербург
      ************************

Д Р У Г. С большой вероятностью (в лирике не бывает полной фактической вероятности!) "д р у г" - это, филолог, поэт и критик  Николай Владимирович Недоброво (1882—1919), окончивший историко-филологический факультет Петербургского университета одновременно с Блоком, ценившим его о своих стихах  суждения.

Автор статей о Тютчеве, Фете, Ахматовой и о теории стиха, Николай Недоброво считался и образцом хорошего вкуса и воспитанности: высокий культурный эталон представителя Серебряного века, чему сам Недоброво стремился - считал необходимым соответствовать, считая своё время новым взлётом русской поэзии. Хорошее воспитание и отменные манеры в данном случае не мешали гордости и вере в своё высокое предназначение. А вот здоровье оставляло желать лучшего: в юности за бледность у Николая было прозвище "перламутровый мальчик". А на фотографиях он всегда изящный, серьёзный и печальный.

Начавшаяся в 1913-м дружба Ахматовой и Недоброво длилась до кончины последнего. Дружба эта вылилась в удивительный поэтический диалог, будто совершенно не привязанный к земному. Ахматова посвятит Недоброво: "Покорно мне воображенье", "Целый год ты со мной не разлучен", "Есть в близости людей заветная черта", "Все мне видится Павловск холмистый", "Милому", "Царскосельская статуя", "Целый год ты со мной неразлучен...":

...Верно, мало для счастия надо
Тем, кто нежен и любит светло,
Что ни ревность, ни гнев, ни досада
Молодое не тронут чело.

Тихий, тихий, и ласки не просит,
Только долго глядит на меня
И с улыбкой блаженной выносит
Страшный бред моего забытья. (1914)
        *************

НЕДОБРОВО - АХМАТОВОЙ: "С тобой в разлуке от твоих стихов", "Не напрасно Вашу грудь и плечи", зеркальный сонет "Законодательным скучая вздором". А.А. многому научилась у старшего друга, хотя по поэтическому дарованию была его сильнее. Не Николай ли Недоброво "внушил" своему другу и ученице царственно внешней важности, которую многие считали гордыней?

Внешне сдержанный Недоброво дружил так же страстно, как любил поэзию. В статье "Анна Ахматова" (1915) он утверждает, что "перводвижущая сила" творчества молодой поэтессы "в новом умении видеть и любить человека" и в живой "свободе ахматовской речи": "Напряжение переживаний и выражений Ахматовой даёт иной раз такой жар и такой свет, что от них внутренний мир человека скипается с внешним миром".(Н.В. Недоброво).

Через 35 лет Ахматова будет продолжать считать эту статью о себе самой лучшей - совершенно верной и "потрясающей" - прозревающей будущее:

"К а к  ОН  м о г   у г а д а т ь  жесткость и твердость впереди? Откуда он знал? Это чудо. Ведь в то время было принято считать, что все эти стишки - так себе, сентименты, слезливость, каприз. Паркетное ломанье... Но Недоброво понял мой путь, моё будущее, угадал и предсказал его потому, что хорошо знал меня". (Лидия Чуковская «Записки об Анне Ахматовой» - на основе Дневников Л.Чуковской 1940-1950-х гг. «Записки об А.А.»  впервые вышли в «Париже в 1976 — 1980 гг. В России - в 1989-1993 гг.) В 1916 Анна посвятит своему критику: 

ВНОВЬ ПОДАРЕН  МНЕ  ДРЕМОТОЙ
Наш последний звёздный рай
Город чистых водометов,
Золотой Бахчисарай.
<...>
Чтобы песнь прощальной боли
Дольше в памяти жила,
Осень смуглая в подоле
Красных листьев принесла

И посыпала ступени,
Где прощалась я с тобой
И откуда в царство тени
Ты ушёл, утешный мой. (1916 г.)
    ************

"У ш ё л   в  ц а р с т в о  т е н и" - здесь первоначально, скорее, красивое и удобное для сонного видения выражение: счастливый сон кончился и друзья расстались. Да и мало ли в каких "ролях" могли вообразить себя поэты Серебряного века?! Для них лирика была не только второй жизнью - преображением жизни, но и своеобразной, скрашивающей будни игрой. Однако в данном случае фраза "у ш ё л  в  ц а р с т в о  т е н и..." оказалась невольным предсказанием смерти другу за три года до смерти, и это мучило Ахматову.

О живом говорить как о мёртвом нельзя: плохая примета. Недоброво страдал чахоткой. Вот и сбылось... И А.А. испытывает чувство вины и за за смерть Недоброво, и за последующую гибель Гумилёва. По обычным понятиям никакой вины на А.А. в этих смертях не было. Здесь высочайший уровень моральной ответственности: почему они умерли, а не я вместо них?.. На смерть Недоброво И Николая Гумилёва после его расстрела  А.А. напишет:

Я гибель накликала милым,
И гибли один за другим.
О, горе мне! Эти могилы
Предсказаны словом моим...(1921)
     ************

 ЕЩЁ  ЧЕРЕЗ 15 ЛЕТ  ОПЯТЬ ПОСВЯЩЕНИЕ:

                Памяти Н. В. Н.

Одни глядятся в ласковые взоры,
Другие пьют до солнечных лучей,
А я всю ночь веду переговоры
С неукротимой совестью моей.

Я говорю: «Твое несу я бремя
Тяжелое, ты знаешь, сколько лет».
Но для неё не существует время
И для неё пространства в мире нет...
        ****************

Пережившая Николая Недоброво на 47 лет  Ахматова в прозе о "Поэме без героя" признается: «Ты! Кому эта поэма принадлежит на 3/4, так как я сама на 3/4 сделана тобой, я пустила тебя только в одно лирическое отступление (царскосельское). Это мы с тобой дышали и не надышались сырым водопадным воздухом парков... и видели там в 1916 г... траурниц <бабочки> брачный полет...»

И в самой "Поэме..."

 "Незабвенный мой друг и нежный...

    ************

 Так что яркий представитель своей талантливой эпохи Недоброво - друг, который не изменил и не бросил! - закономерно занимает место  д р у г а  с  правом голоса за новогодним столом в "Новогодней балладе". Можно сказать, что смерть была посрамлена дружбой двух высокого напряжения личностей, осознающих свою роль в ткущейся на их глазах истории. В "Поэме без героя" Анна Ахматова отдаст дань памяти и в Лирическом отступлении взывает:

Что над юностью стал мятежной,
Незабвенный мой друг и нежный -
Только раз приснившийся сон, -
Чья сияла когда-то сила,
Чья забыта навек могила,
Словно вовсе и не жил он...
<...>
Разве ты мне не скажешь снова
Победившее
смерть
слово
И разгадку жизни моей?!
     *********

"ЕЁ  СТИХИ  СОТВОРЕНЫ,  А  НЕ СОЧИНЕНЫ" - такое "победившее смерть слово" сказал Недоброво в статье об Анне Ахматовой. А вот могила Недоброво в Ялте утеряна. В Ялту он приехал лечиться от туберкулёза по распространённому поверью, что её климат целебен для лёгких. На самом же деле зимой в Ялте хуже и нездоровее, чем в Петербурге. Ялтинский климат не помог Чехову, не помог и Недоброво.



АРТУР  ЛУРЬЕ – КОМПОЗИТОР, ЩЁГОЛЬ, ОСТРОУМЕЦ  И  КУМИР чуть ли не всех женщин Серебряного века. - Савелий Сорин (1878—1953; русский, французский, американский художник-портретист, автор портрета - гравюры Анны Ахматовой 1913-1914 гг.)


Я С  ТОБОЙ  НЕ СТАНУ  ПИТЬ ВИНО,
Оттого что ты мальчишка озорной,
Знаю я – у вас заведено
С кем попало целоваться под луной... (1913)
         ***********

Т р е т и й,  н е  з н а в ш и й   н и ч е г о, Когда  ОН  п о к и н у л   с в е т..." - есть версия, что это один из завсегдатаев «Бродячей собаки» композитор Артур Сергеевич Лурье  (1892-1966), который в августе 1922 навсегда покинет Россию. (Смотрим: Кралин, Михаил Михайлович. Артур и Анна: Роман [без героя, но всё-таки о любви: Об А. Ахматовой и А. Лурье) К Артуру Лурье обращены многие стихотворения из сборника Ахматовой "ANNO DOMINI" (1922 ), название которому придумал Лурье. В год первой встречи обращённое к Лурье:

С 1912 по 1915 год постоянный посетитель знаменитого литературно-артистического кабаре «Бродячая собака» и в будущем за рубежом известный композитор Артур Лурье в кабаре фактически был музыкальным руководителем. В «Бродячей собаке» Лурье и Ахматова и познакомились в 1913 году. Вот про эту первую встречу помещённое выше в эпиграфе стихотворение "Я с тобой не стану пить вино...".

 Но вино они вместе пили. И из "Бродячей собаки" вместе отправились гулять до утра и, уж верно, целовались. Потом Лурье посещал тогда жену Н. Гумилёва - Анну Ахматову в их квартире в Царском Селе, играл специально для неё на рояле. Но после начала войны в 1914-м в их отношениях наступил перерыв до 1919 года.

Не всегда понятно, точно ли Лурье посвящённо то или иное стихотворение А.А. Лирика такая "вещь", что трудно с абсолютной точностью  определить её конкретного адресата. Тем более трудно при такой насыщенности событиями достаточно короткого времени:

- В 1919-м Артур и Анна встретились вновь. В результате летом 1921 Анна ушла от своего второго мужа - измучившего её своей ревность востоковеда Владимира Шилейко (Официально развелись в 1926.) и поселилась вместе с Лурье и Ольгой Глебовой-Судейкиной: одновременно мини-коммуна и мирный любовный треугольник

Долгим взглядом твоим истомленная,
И сама научилась томить.
Из ребра твоего сотворенная,
Как могу я тебя не любить?

Быть твоею сестрою отрадною
Мне завещано древней судьбой,
А я стала лукавой и жадною
И сладчайшей твоею рабой.
       <...>
   (Посвящено А.Лурье, 25 сентября 1921)
         ****************

- В ночь с 3 на 4 августа 1921 арестован, а затем, через три недели, расстрелян Николай Гумилёв.

- В октябре свет увидела пятая книга «Anno Domini MCMXXI» (с лат. — «В лето Господне 1921»), название которой придумал Лурье. В том же 1921, но уже в декабре Лурье посвящены уже иные по настроению стихи:


Что ты бродишь неприкаянный,
Что глядишь ты не дыша?
Верно, понял: крепко спаяна
На двоих одна душа.

Будешь, будешь мной утешенным,
Как не снилось никому,
А обидишь словом бешеным –
Станет больно самому. (Декабрь 1921 Петербург)
     ***********

- 17 августа 1922 года Лурье уедет в Берлин, зовя с собой в эмиграцию, и Ахматову, и О. Судейкину. Из Берлина Лурье пришлёт Анне более 10 с приглашениями присоединится к нему писем, но в том же 1922-м А.А. без официальной регистрации брака станет женой искусствоведа Николая Пунина, вниманию которого перед отъездом Лурье сам неосторожно поручил А.А. 

- В конце 1922 создана "Новогодняя баллада", к Пунину явно не относящаяся. А к Лурье? Весьма возможно. Но Лурье, выражаясь вежливо, был в отношении прекрасных дам Дон Жуан, и Ахматова это прекрасно знала, да и сама после его отъезда поступила подобным образом. Он не собирался возвращаться в Россию. Она не собиралась покидать родную страну. Так чего было и ждать?

При крайне отрицательном отношении Анны Ахматовой к эмиграции (об этом свидетельствует О. Глебова-Судейкина) добровольно покинувшие Россию для А.А. будто умершие:

Не с теми я, кто бросил землю
На растерзание врагам.
Их грубой лести я не внемлю,
Им песен я своих не дам.

Но вечно жалок мне изгнанник,
Как заключенный, как больной.
Темна твоя дорога, странник,
Полынью пахнет хлеб чужой.

А здесь, в глухом чаду пожара
Остаток юности губя,
Мы ни единого удара
Не отклонили от себя.

И знаем, что в оценке поздней
Оправдан будет каждый час…
Но в мире нет людей бесслезней,
Надменнее и проще нас. (1922 г.)
      **********

Если до гибели Николая Гумилёва у Анны Андреевны, возможно, и было искушение оставить Россию, то после она уже была связана с Родиной кровью погибшего. Да, у  А.А. нет особого восхищения новой довольно кровавой властью, а у многих ли поэтов Серебряного такое восхищение было?! Но у А.А. вслед за Блоком есть приятие исторической закономерности - неизбежности свершившихся событий. Бежит от исторической закономерности человек не очень мудрый и не очень смелый. Имеет ли это отношение к Артуру Лурье? Возможно... Но смысл лирики всегда шире личного:

   Сладко ль видеть неземные сны? - Александр Блок

БЫЛ  ВЕЩИМ ЭТОТ  СОН  ИЛИ  НЕ  ВЕЩИМ...
Марс воссиял среди небесных звёзд,
Он алым стал, искрящимся, зловещим,
А мне в ту ночь приснился твой приезд, -

Он был во всём... И в баховской чаконе**
И в розах, что напрасно расцвели,
И в деревенском колокольном звоне
Над чернотой распаханной земли,

И в осени, что подошла вплотную
И вдруг, раздумав, спряталась опять.
О август мой, как мог ты весть такую
Мне в годовщину страшную отдать!

Чем отплачу за царственный подарок?
Куда идти и с кем торжествовать?
И вот пишу, как прежде без помарок,
Мои стихи в сожженную тетрадь.  (14 августа 1956)
    ****************
 
В "Новогодней балладе" - "Не знавший ничего, когда он покинул свет" - вполне может относится и к живому: он ещё не понял, что значит остаться без Родины. Их переписка возобновится 40 лет спустя. Предоставим слово самому Артуру Лурье, искавшим, с кем бы частным образом отослать  письмо, дабы в советской России не навредить адресату?

"КОНТАКТ  С  АННОЙ  АНДРЕЕВНОЙ ВОЗОБНОВИЛСЯ после очень многих лет, в 1958 году. Она прислала мне с оказией свою прелестную фотографию (старинную), которая у меня когда-то была, но погибла в Париже. А я ей отправил музыку к её стихотворению “Ива” (“А я росла в узорной тишине”) <...> Я не пишу к Анне, так как боюсь, как бы “американская вода не причинила ей вреда”, а верные оказии представляются очень редко".(Из писем Артура Лурье Саломее Андрониковой***, от 9.XI. 1961 г.)**

Весточка будто из времени её молодости вызвало к жизни стихотворение А.А.:
         
Т Р И Н А Д Ц А Т Ь  С Т Р О Ч Е К

И  н а к о н е ц  т ы  с л о в о   п р о и з н ё с
Не так, как те... что на одно колено, —
А так, как тот, кто вырвался из плена
И видит сень священную берез
Сквозь радугу невольных слез.
И вдруг тебя запела тишина,
И чистым солнцем сумрак озарился,
И мир на миг один преобразился,
И странно изменился вкус вина.
И даже я, кому убийцей быть
Божественного слова предстояло,
Почти благоговейно замолчала,
Чтоб жизнь благословенную продлить. (1963 г.)
     ***************

АРТУР  ЛУРЬЕ - САЛОМЕЕ АНДРОННИКОВОЙ от 22.X.1963 г: "Какую странную роль назначила Вам судьба между мной и Анной! <...> Она любила придавать в жизни всему загадочную форму и сохранила это до сих пор, и пишет, как под маской. <...> У неё никогда ничего не бывает сказано зря. Мне было трудно писать ей после сорока лет молчания. Как писать, что можно и чего нельзя говорить в условиях, в которых она там живёт? Для меня это была невероятная трудность. Я написал ей так, как если бы не было этих сорока лет молчания. Поэтому она и говорит: “И  н а к о н е ц  т ы  с л о в о   п р о и з н ё с”...
            ****************************          
 
АРТУР  ЛУРЬЕ – АННЕ  АХМАТОВОЙ от 25.III. 63:

"МОЯ  ДОРОГАЯ  АННУШКА, недавно я где-то прочёл о том, что когда д’Аннунцио и Дузэ* встретились после 20 лет разлуки, то оба они встали друг перед другом на колени и заплакали. А что я могу тебе сказать? Моя “слава” тоже 20 лет лежит в канаве, т.е. с тех пор как я приехал в эту страну. <...> Живу в полной пустоте‚ как тень. Все твои фотографии глядят на меня весь день. Обнимаю и целую тебя нежно. Береги себя. Жду от тебя вестей. А."
                ************************

Вестей он дождётся грустных: никогда не берёгшая себя Анна покинет этот мир 5 марта 1966 года. Её переживший на семь месяцев не слишком верный возлюбленный, но верный рыцарь Прекрасного Артур уйдёт из Этого мира 7 октября 1966 года.
_________________________

Не очень деликатно развеивать мифы, но по воспоминаниям последней любовницы (мужественная женщина сама себя так прямо без стеснения и называла!) Артура Лурье в Нью-Йрке Ирины Грэм****: А.С. "Терял женщин высокой души из-за своего капризного, вспыльчивого и ложно-независимого характера"; "А.С. сам разрушал то, что было для него благотворно. Из упрямства, снобизма..."; "...В жизни он вёл себя, говоря его словами, “как дурак и сноб...”";

"Конечно, А.С. был замечательным артистом, он писал дивную музыку, был блестящ, умён, остроумен, полон шарма... но в какие бы ангельские ризы я его ни наряжала, человек он был... странный. В нём, так много говорившем о человечности, о добре, о страдании и т.д. отсутствовало, по-моему, понятие об элементарной морали.";

"“Загадка” А.С. заключалась в том, что он, подобно многим артистам... мог вести интригу по многим направлениям и... “в р а т ь”, как говорил Пушкин, не одной, а многим женщинам и в одно и то же время (Творчество Миши Кралина. "Артур и Анна". Часть вторая)
           _______________________________________________


До последних дней в комнате А.С. находилась фотография Анны Ахматовой: "Она прислала мне свою дивную фотографию, молодую, на которую смотрю с восхищением, и, кажется, что это только что было – в Раю!" (А.Л.- Саломее Андронниковой от V.1962 г.) Кроме фотографии рядом с ним была и третья жена, и к ней в придачу сменявшиеся прекрасные дамы - его подруги. На этом фоне Ахматова осталась для него воспоминанием молодости счастливой уже потому, что она молодость: "В р е м я  о б л а г о р а ж и в а е т. Забывается дурное и помнится лишь хорошее..." - из писем А. Лурье. Осмелюсь предположить, что таким же счастливым воспоминанием Артур Лурье остался и для Ахматовой.

Одной своей корреспондентке после многолетнего перерыва в общении Артур признавался: "Я совершенно Вас не помню. Точно так же, вероятно, и Вы – не знаете, призрак ли я или живой человек". Артур мечтал, что бы Анна приехала в Америку погостить... Она не приехала. Они так и не встретились на закате жизни, да и не надо было, иначе встретились бы чужие друг другу люди. Чего стоит  мнение не слишком высоко оценившего "Поэму без героя" Артура Лурье:

"М е н я   о ч е н ь   о г о р ч а е т  такое снижение вкуса. Бедная Анна в этом не виновата, конечно. Это влияние советской среды, с которой нельзя было бесконечно бороться. Как бы она ни сопротивлялась ей, среда всё же действует, в конце концов. Как это грустно!
 <...>
 Анне теперь 73 года. А я помню её, когда ей было 23. Прошло полвека, а мне кажется, что это вчера было. Вижу её всё такой же, какой она была. Да и всех нас. Наша молодость никогда от нас не уйдёт, она особенная. В этом наша тайна. Мы правда “особенные”. Д р у г и х  т а к и х  н е  б у д е т. 12.II.1962 г." - в последнем Артур Лурье прав.
                ******************************

"Бедная Анна" - это как "Бедная Лиза" Карамзина. Но в сравнении с прочими Анна-то как раз и не была духовно бедной: она жила на Родине. Встреча посылаемых друг другу стихов и музыки в данной ситуации психологически безопаснее и творчески плодотворнее и утешительнее.

Напоследок этот странный человек  Артур Лурье - плоть от плоти Серебряного века! - выссказался удивительно мудро: "Я сделал маленькое открытие для себя: "молодость не умирает. Она не погибает никогда. До тех пор, пока мы её не теряем и не убиваем в себе. Она не зависит от возраста. Быть может, это и есть бессмертие..."

"Для тех, кому она <молодость> была дана, как светлый дар, как живое состояние души. Она не только не умирает, но и не убывает в душе до последних дней. А потом переходит к тому, кто будет достоин принять её. И мы не знаем, к кому перейдёт наша молодость. Но очень весело думать, что так будет... Ведь это и есть творческий дар в отношении к самой жизни, а не только в писании стихов, музыки или картин".

" “А мотыльки, порхающие над цветами жизни” – иногда прелестное зрелище. Не всегда. Иногда малопривлекательное. У них судьба короткая. Увянут и ничего не останется. Никто и не вспомнит. А мы помним. И какой страшной памятью! Пока помним – всё живёт. И будет жить. Потом другие вспомнят. О нас. Это и будет их творчеством. Началом его". (Из писем Артура Лурье Саломее Андрониковой - 6.V.1962 г.)
________________________________________


*Габриеле д’Аннунцио (1863—1938) — известный итальянский писатель, поэт, драматург, политический и военный деятель. Как поэт Сильно повлиял на русских акмеистов. Находился в близких отношениях с Элеонорой Дузе (1895—1904), образ которой дан в романе Д’Аннунцио «Пламя».

Элеонора Дузе(1858 — 1924) — всемирно известная итальянская актриса, обладательница прозвища «Божественная» (la Divina). Считалась величайшей театральной актрисой своего времени.

**Княжна Саломе;я Никола;евна Андро;никова (1888, Тифлис — 1982, Лондон) — одна из самых примечательных женщин Серебряного века, меценат, модель многих портретов и адресат многих стихотворений.

***«Чакона» — заключительная часть партиты для скрипки №2 ре минор, произведение Иоганна Себастьяна Баха, написанное между 1717 и 1720 годами. Входит в его цикл «Сонаты и партиты для скрипки соло». Баховскую чакону в переложении на фортепиано Лурье играл для Ахматовой в Царском селе.

****Ирина Грэм (род. в Италии - умела в 1996 г. США) - русско итальянского происхождения литератор, журналист, общественный деятель. Ирина Грэм в России никогда не бывала.



БОРИС  АНРЕП - АННЕ  АХМАТОВОЙ

Я позабыл слова и не сказал заклятья;
По деве немощной я, глупый, руки стлал,
Чтоб уберечь ее от чар и мук распятья,
Которые ей сам в знак нашей встречи дал. (13 февраля 1916)

            *****************

АХМАТОВА - БОРИСУ  АНРЕП:

Когда о горькой гибели моей
Весть поздняя его коснется слуха,
Не станет он ни строже, ни грустней,
Но, побледневши, улыбнется сухо.
И сразу вспомнит зимний небосклон
И вдоль Невы несущуюся вьюгу,
И сразу вспомнит, как поклялся он
Беречь свою восточную подругу. (1917, А.А.- Борису Анреп)
      ******************

Кто-то поклялся и, судя по стихотворению, не исполнил обещанное... Есть версия, что в "Новогодней балладе" за новогодним столом шестой прибор предназначался для одного из в прошлом к А.А. близких - для Бориса Васильевича фон Анреп (1883—1969) — белого офицера и потом русского художника по мозаике и литератора.


БОРИС  АНРЕП В СТИХАХ А.А. - "НЕЗАБЫТЫЙ", "ДРУГ ПРЕКРАСНЫЙ", И "ОТСТУПНИК".  Бориса  Анреп исследователи творчества Ахматовой "сажают" за шестой прибор, чему вроде бы есть серьёзное биографическое подтверждение. Друживший и с Борисом и с Анной Недоброво познакомил их в марте 1915-го, и они стали встречаться. "Семь дней любви и вечная разлука...» — так сама Анна Ахматова потом подведёт итог их отношениям.

Ахматова посвятила Анрепу более тридцати стихотворений (акростих «Бывало, я с утра молчу…», «Из памяти твоей я выну этот день…», «Словно ангел, возмутивший воду…», «Небо долгий дождик сеет…», «Когда в мрачнейшей из столиц…», «Сказка о чёрном кольце», «Мне голос был…», и другие:

Ты всегда таинственный и новый,
Я тебе послушней с каждым днем.
Но любовь твоя, о друг суровый,
Испытание железом и огнем.
 
Запрещаешь петь и улыбаться,
А молиться запретил давно.
Только б мне с тобою не расстаться,
Остальное все равно!

Так, земле и небесам чужая,
Я живу и больше не пою,
Словно ты у ада и у рая
Отнял душу вольную мою. (1917)
      ************

Судя по немногим стихам Бориса его чувства были иной, менее напряжённой тональности. Кажется, ему хотелось бы любить просто женщину, а не поэта:

Б. АНРЕП  -   АХМАТОВОЙ

                Мне страшно, милая, узор забавных слов
                В живую изгородь над нами разрастется,
                В трехсмысленной игре тугим узлом совьется:
                Кокетства ваш прием остер и вечно нов.
                Но как несносен он! Как грустно будет знать,
                Что переплет листвы изящной пестротою
                Скрывал простор лугов с их теплой простотою,
                Деревню бедную, затопленную гать,
                Березовый лесок за тихою рекою.
                ************

Относительно надвигающейся революции не питавший никаких розовых иллюзий в 1916 году по военной командировке Анреп уехал в Англию, где и остался после 1917 года. Но в феврале 1917-го Анреп ненадолго возвращался в Россию и в марте последний раз виделся с Ахматовой. Кстати сказать, при первой встрече с Ахматовой Анреп был ещё женат в первый раз в России, а после расставания с А.А. женился в Англии второй раз. Оба брака краткосрочные. Думается, что Анрепу нужна была романтика и на этом краткосрочном фоне ощущение своей значимости. Как он сам вспоминает о последнем свидании с Анной:

"Я  п е р е ш ё л   Н е в у  по  л ь д у, чтобы избежать баррикад около мостов... звоню, дверь открывает Анна Андреевна. "Как, вы? В такой день? Офицеров хватают на улицах", – "Я снял погоны". Видимо, она была тронута, что я пришёл."

"ВИДИМО, ОНА БЫЛА  ТРОНУТА..."?! Истинно английское сухое определение. Ахматова  скажет более определённо:

ЭТО  ПРОСТО, ЭТО  ЯСНО,
Это всякому понятно,
Ты меня совсем не любишь,
Не полюбишь никогда.
Для чего же так тянуться
Мне к чужому человеку,
Для чего же каждый вечер
Мне молиться за тебя?
<...> (1917)
    ***********

Не ограничившись сухой дневниковой записью, Борис создал более эмоциональное стихотворное прощальное послание:

                П Р О Щ А Н И Е

                А. А. Ахматовой

                За верстами версты, где лес и луг,
                Мечтам и песням завершённый круг,
                Где ласковой руки прикосновенье
                Дает прощальное благословенье.
                Исходный день, конечная верста,
                Прими мой дар священного креста.
                Постой, продлись, верста! От устья рек
                По морю уплывает человек.
                Он слышит зов вдали: "Постой, постой!"
                Но та мечта останется пустой,
                Но не верста, что мерит вдохновенье
                И слов мучительных чудотворенье.
                Ты создаешь свои стихи со стоном,
                Они наполнят мир небесным звоном.
                *****************

"П р о щ а н и е"  можно понять и так, что Анреп в какой то мере бежал: стихи его подруги "наполнят мир небесным звоном", но тяжело быть рядом с не живущим обыденностью, а постоянно "создающим... стихи со стоном". Первоначально очарование сразило рыцаря, но благоразумие победило.

По стихам А.А. судя, ЕЁ любовь была страстно надрывная и в чём-то очень ею выдуманная. Тем сильнее потом будет обличение бывшего героя: «Ты — отступник...»  К Борису Анреп от А.А. стихотворные упрёки в трусости и предательстве фактически едва ли справедливы: как бывшего белого офицера его в России ждал расстрел, так что уехать для него было... просто по английски рационально. Но вот Гумилёв же не уехал! И многие другие, не пожелавшие уехать, поплатились за это жизнью.

Позже Ахматова снимет большую часть посвящений с первоначально адресованных Б. Анреп стихов, только ли для того, дабы скрыть с ним свои отношения?.. Может быть, ей просто свои былые страсти стали казаться мелочными?! Стихотворения уже известны, и уничтожать их нет смысла.

Массовый читатель (не въедливый критик или литературовед!) читаемые стихи интуитивно прилагает к себе: если стихи душевному настрою читателя созвучны, тогда и нравятся. Сняла А.А. посвящения Б.А., - и от этого нет никакого ущерба для читателей. Вот посвящения Блоку она же не сняла! В любом случае к 1921-му, пыл страсти и тоска по Борису Анреп уже в прошлом:

Семь дней любви, семь грозных лет разлуки,
Война, мятеж, опустошенный дом,
В крови невинной маленькие руки,
Седая прядь над розовым виском.

Прощай, прощай, будь счастлив, друг прекрасный,
Верну тебе твой сладостный обет,
Но берегись твоей подруге страстной
Поведать мой неповторимый бред, -

Затем что он пронижет жгучим ядом
Ваш благостный, ваш радостный союз;
А я иду владеть чудесным садом,
Где шелест трав и восклицанья муз. (1921)
     ***************
 
Таким образом биографические факты и Борису Анреп посвящённые стихотворения вроде бы за то, чтобы за новогодним столом "посадить" его за шестой прибор. Зато согласно чувствам автора  "Баллады..." ему всё-таки за этим столом не место, и не ему произносить третий сакрально торжественный тост. К  тому же что Артур Лурье только что уехал: расставание ещё свежо, а "отступник" Анреп отбыл из России уже пять лет тому назад. Но однозначного ответа в чью-либо из двоих пользу здесь нет.

Почему, например, выше приведённое - прощальное послание Б.А. создано пять лет спустя после расставания? И если второй раз Анреп женился ещё в 1918, то какой невесте идёт речь? Возможно, адресат стихотворения - обобщённый? Обобщение- один из характерных приёмов Ахматовой.


Я гибель накликала милым,
И гибли один за другим.
О, горе мне! Эти могилы
Предсказаны словом моим.
Как вороны кружатся, чуя
Горячую, свежую кровь,
Так дикие песни, ликуя,
Моя насылала любовь.
С тобою мне сладко и знойно,
Ты близок, как сердце в груди.
Дай руки мне, слушай спокойно.
Тебя заклинаю: уйди.
И пусть не узнаю я, где ты,
О Муза, его не зови,
Да будет живым, невоспетым
Моей не узнавший любви. (1921 г.)
     **********

"Гибель накликала милым", - как уже говорилось, Николаю Гумилёву и Николаю Недоброво."Моей не узнавший любви..."- не Анреп, и не Лурье, так как  А.А. их не прогоняла. Образ здесь обобщённый: кто-то, моей не узнавший любви и поэтому оставшийся жить.


ЗЕРКАЛО  ОБОБЩЕНИЯ. В 1921-м после гибели Николая Гумилёва Ахматова создаёт мини-цикл "Дальний голос" из двух по перекликающемуся смыслу зеркальных стихотворений, которые ещё и зеркальны в самих себе. В первом геройня вспоминает, как некто- возлюбленный сказал, чтоона "не женщина земная, А солнца зимнего утешный свет". Во втором, написанном как бы с Того света от имени ушедшего, неземная женщина превращается в хищного коршуна:


В тот давний год, когда зажглась любовь,
Как крест престольный, в сердце обреченном,
Ты кроткою голубкой не прильнула
К моей груди, но коршуном когтила.
Изменой первою, вином проклятья
Ты напоила друга своего.

Но час настал в зелёные глаза
Тебе глядеться, у жестоких губ
Молить напрасно сладостного дара
И клятв таких, каких ты не слыхала,
Каких ещё никто не произнес.
Так отравивший воду родника
Для вслед за ним идущего в пустыне
Сам заблудился и, возжаждав сильно,
Источника во мраке не узнал.
Он гибель пьет, прильнув к воде прохладной,
Но гибелью ли жажду утолить?
     **************

Композиция стихотворения зеркальна в том смысле, что измена как бы возвращается к изменившей невозможностью взаимной любви: она любит, а её не любят. Приходится встречать утверждения, что «зеленые глаза» и  «жестокие губы» - это либо про Б. В. Анреп, либо о А. С. Лурье. Но это неверно! Ни у одного из них не было зелёных глаз. По разным мемуарам  глаза у Недоброво были голубые или синие. У Артура Лурье - тёмные.

«Жестокие губы» и  «зеленые глаза» - характерные для Серебряного века поэтические штампы. Зелёные глаза у ядовитой змеи. Зелёные глаза у верной только своим хотениям кошки. В данном же стихотворении «зелёные глаза», да ещё и «жестокие губы» означают безнадёжность для влюблённой: взаимности она не дождётся.

ЗДЕСЬ ОБОБЩЕНИЕ: у любого изменщика зелёные глаза; кто-то с зеленоглазый - любой, не ответивший на любовь, которую у него вымаливают. Смысл стихотворения языком "дубовой" прозы: любовей было много, а настоящей любви всё нет. Обобщения широко представлены в лирике Ахматовой.


НЕСОСТОЯТЕЛЬНОЙ  КАЖЕТСЯ  ПОПЫТКА одно из мест за столом "отдать" молодому поэту Всеволоду Князеву (1891-1913), застрелившемуся в 1913 - за 9 лет до создМоей не узнавший любвиания "Новогодней баллады"! При всём уважении к ушедшим Князев - фигура совсем не того масштаба, чем Лурье и Недоброво.

Да, Князев был знаком Ахматовой и влюблён в её близкую подругу актрису, танцовщицу и красавицу Ольгу Афанасьевну Глебову-Судейкину. Кроме несчастной любви к прекрасной даме у неуравновешенного Князева была и другая, к дамам не относящаяся причина для нервного срыва (морально грязноватая история с виной более чем просто друга Князева - поэта Михаила Кузьмина (1872-1936 <умный читатель поймёт намёк!>).

 Да, Ахматова считала Глебову - Судейкину своим "двойником", поэтому смерть Князева произвела на Ахматову особенно сильное впечатление. Судьба Князева будет отражена в образе самоубийцы в "Поэме без героя". Но можно ли назвать это прототипизмом? Накануне войны 1814 года по России прокатилась настоящая эпидемия самоубийств. Осип Мандельштам скажет:

И с бесконечной челобитной
О справедливости людской
Чернеет на скале гранитной
Самоубийца молодой.  (‹Июнь?› 1913 "Летние стансы")
   ***********

 Отрицая прямой прототипизм с Князевым, Корней Чуковский скажет так:

"Как и во всякий реакционный период, в те годы, о которых вспоминает Ахматова, дошло до невероятных размеров число самоубийств, особенно среди молодежи. Самоубийства стали эпидемией и даже, как это ни удивительно, модой. Газеты ежедневно сообщали о десятках людей, которые вешались, травились, стрелялись, и все это с необыкновенною легкостью, часто по самому ничтожному поводу.

Чувство исторической правды подсказало Ахматовой, что одним из типичнейших
персонажей ее повести о тех погибельных днях непременно должен быть самоубийца. Вряд ли необходимо допытываться, вспоминает ли она <А.А.> действительный случай или это её авторский вымысел <В "Поэме без героя">. Если бы даже этого случая не было... всё же поэма не могла бы без него обойтись, так как были тысячи подобных". (К. Чуковский - "Анна Ахматова")
                ***************************

Чуковский пишет о поэме, объём которой позволяет как дань памяти внести в неё и типичные для описываемого времени и биографические определённые для некоей личности черты. Но предельно сжатое из пяти четверостиший стихотворение едва ли это позволяет, если это не такие мгновенно узнаваемые трагические эпохальные фигуры как Александр Блок и Николай Гумилёв.

Корней Чуковский изумительно верно сказал о лирике Анны Ахматовой: "Е ё  о б р а з ы  никогда не жили своей собственной жизнью, а всегда служили раскрытию лирических переживаний поэта, его радостей, скорбей и тревог." (Из статьи Корнея Чуковского "Анна Ахматова") Но, кажется, в этом случае Чуковского можно бы дополнить: по мере совершенствования личности лирические образы Анны Ахматовой всё более становились голосами эпохи - голосами и её правоты, и её неправоты одновременно.

Какие бы личные события ни были источниками стихов, поэт такого масштаба как Ахматова всегда выше их: под рукой поэта сугубо личное преображается в созвучное многим. Истоки ошибок исследователей творчества в том, что лирику нередко пытаются "железно" привязать к фактам биографии. Но за одним столом с мужественно "покинувшими свет" уникальными личностями Гумилёвым и с "Хозяином" Блоком - типичный для эпохи самоубийца Князев на своём ли месте?!

ЧИТАЕМ ЕЩЁ РАЗ:

     ...Шесть приборов стоят на столе,
    И один только пуст прибор.
    Это муж мой, и я, и друзья мои
    Встречаем новый год...
        ************

ИТАК  ЦЕПОЧКА  ВОЗМОЖНЫХ  ПРОТОТИПОВ  ТАКАЯ: Гумилёв (м у ж) - Ахматова (А в т о р)- Блок (Х о з я и н)- Недоброво (д р у г)- Лурье или Анреп (оба как "отступники") - пять человек. А не всё ли равно, кто сидит за столом - Лурье или Анреп?.. Если же за столом и Лурье, и Анреп вместе, тогда шестой прибор не пуст, и у Автора должен бы быть  с е д ь м о й  прибор. Но таких неточностей в лирике Ахматовой не бывает: она всегда говорила именно то, что хотела сказать.

Чем с понятной исследовательской страстью, но чрезмерно увлекаться историческим прототипизмом, лучше припомнить историю. Поэт Николай Оцуп вспоминает:

 «НИКОГДА  МЫ  НЕ  ЗАБУДЕМ Петербурга периода запустения и смерти... Но после августа 21-го в Петербурге стало трудно дышать, в Петербурге невозможно было оставаться — тяжко больной город умер с последним дыханием Блока и Гумилёва... Все следующие дни сливаются в одном впечатлении Смоленского кладбища, где хоронили Блока, и стенной газеты, сообщавшей о расстреле Гумилёва».(1)

В 1921 был расстрелян не один Николай Гумилёв. В 1922 высланы из страны лучшие представители науки и культуры. Накануне 1923 Нового года уже набирал крутые обороты революционный террор. Собиралась уехать к Артуру Лурье (всё-таки он выбрал не А.А.) подруга-двойник Ахматовой - Ольга Глебова-Судейкина (эмигрировала осенью 1924). По её мемуарам тогда в Северной столице было более чем плохо с продовольствием и топливом: Ахматова недоедала и мёрзла вместе со всеми прочими.

Начиная с 1922 года, книги Анны Ахматовой подвергались жёсткой цензурной правке. Для неё начинались десятилетия "хождения по мукам". С 1925 по 1939 год и с 1946 по 1955 её стихи не будут печатать вообще. Точно этого она накануне 1923-го не знала, но могла примерно предположить по общей в стране обстановке. И не об этом ли её предупреждали Анреп, Лурье, да и звавшая с собой Судейкина?..

Вернёмся к "Новогодней балладе". По старинному обычаю пустой прибор ставился обычно для умершего, присутствующего среди живых незримо. А в "Новогодней балладе" вроде бы всё наоборот... А есть ли в "Балладе" вообще граница между "Этим" и "Тем" миром? Шесть- сакрально "нехорошее" опасное число. (666 - число дьявола.)

 За шестым прибором мог оказаться любой из тех в России, кому вскоре суждено было насильственно покинуть "этот свет". И почему этим "к о г о  ещё с  н а м и   н е т" не могла оказаться сама Ахматова?! Прочтём ещё раз самой себе написанные Ахматовой строки от имени умершего Гумилёва - "Я с тобой, мой ангел, не лукавил...":

...Грузный ветер окаянно воет,
И шальная пуля за Невою
Ищет сердце бедное твоё.
     ***********
Такой смысл - заранее собственные в стихах поминки - не удивителен, когда учесть, что темы смерти и множащихся зеркальных отражений и двойников проходят через всю лирику Ахматовой, как и через лирику всего Серебряного века. Позже такое наследие уже будет досаждать Ахматовой:

А В ЗЕРКАЛЕ ДВОЙНИК БУРБОНСКИЙ ПРОФИЛЬ ПРЯЧЕТ(2)
И думает, что он незаменим,
Что все на свете он переиначит,
Что Пастернака перепастерначит,
А я не знаю, что мне делать с ним. (1943, Ташкент)
         ***********
 
Можно сказать, что зеркальное мышление (через один образ цепочка отражений) для Серебряного века - естественно. В "Поэме без героя"  (писалась с 1940 по — 1962) А.А. воссоздаст "вихревую", карнавальную атмосферу Серебряного века, максимально реализовав в поэме всевозможные цепочки отражений, чем сама в психологическом плане избавится от двойника с "бурбонским профилем".

Например, в "Поэме без героя" авторская ремарка: "Над кроватью три портрета хозяйки дома в ролях Справа она - Козлоногая, посередине - Путаница, слева- портрет в тени. Одним кажется, что это Коломбина (3), другим - Донна Анна..." (Глава вторая). Также и все из "Новогодней баллады" (Гумилёв, Блок, Лурье, Недоброво) и многие другие явятся в "Поэме без героя инкогнито под масками.

 Корней Чуковский изумительно верно определит, что истинным герой "Поэмы без героя" есть  В р е м я - короткая в реальном времени, но как перед, чрезвычайно наэлектризованная  э п о х а  всего Серебряного века: жестокого и прекрасного, циничного и возвышенного; распущенного и аскетичного в материальных благах; безбожного, но религиозно верующего в силу искусства. Можно сделать сравнение: Серебряный век подобен пёстрому маскараду, где на сцене зло шутит и кривляется Арлекин, за спиной которого скрыт печальнейший принц Гамлет.

Так и в "Новогодней балладе" - как бы в черновике будущей "Поэмы без героя" -  по имени не названные Блок и Николай Гумилёв тоже являются символами уходящей эпохи. Кроме них - за новогодним столом могли поочерёдно "отразиться" многие и многие: всем хватит места.

ТЕКСТ "НОВОГОДНЕЙ  БАЛЛАДЫ" ПОЗВОЛЯЕТ  ПРЕДСТАВИТЬ: шестой по приметам "нехороший" чётный прибор находится как раз напротив - на противоположном от Автора стихотворения конце стола. А может быть это и вообще отражение Автора в зеркале: в зазеркалье человек не отразился - исчез, и остался только пустой прибор. Человек исчезает между жерновами старой и новой культурных эпох. Поэт лучше других "шестым чувством" угадывает страшную смертельную силу взвихренного времени:

Когда погребают эпоху,
Надгробный псалом не звучит.
Крапиве, чертополоху
Украсить ее предстоит.
И только могильщики лихо
Работают, дело не ждет.
И тихо, так, Господи, тихо,
Что слышно, как время идет... (А.А. 1940)
      *************

 Но Ахматова не только не "исчезла" , но, сохранив всё лучшее их эпохи "старой", стала выразителем всего лучшего и в эпохе новой.
   
Лирику не стоит совершенно буквально прилагать к сугубо личным событиям в жизни поэта. Реальные личности - прототипы лирических героев подвергаются обобщениям: как бы натягиваются на историческую раму эпохи или даже на космическую раму. После последней встречи с Борисом Анрепом созданное и формально ему посвящённое стихотворение "Мне голос был..." разве не является ответом очень многим и очень многому?!

МНЕ  ГОЛОС  БЫЛ. Он звал утешно.
Он говорил: "Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный.
Оставь Россию навсегда.

Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну черный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид".

Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух. (1917)
       **********
Кстати, Борис Анреп Анну с собой вовсе и не звал! Лирика никогда не несёт и не может нести только один смысл. В последнем случае это будет не лирика, а мартиролог, или бухгалтерский отчёт о любовных похождениях, или нечто подобное. Смыслы в лирике множатся, пересекаются, мерцают. Наверное, именно это богатство смысловых оттенков и очаровывает читателя, а Автору дарует временное облегчение. Потому  что история только и делает, что доказывает примерами: лёгкая спокойная жизнь настоящему поэту не суждена.

Николай Недоброво так сказал об Ахматовой: "«И умерла бы, когда бы не писала стихов», говорит она каждою страдальческою песней, которая оттого, чего бы ни касалась, является еще и славословием творчеству"; "Жизнеспасительное действие поэзии в составе лирической личности Ахматовой предопределяет и круг её внимания, и способ ее отношения к явлениям, в этот круг входящим".

"Жизнеспасительное действие поэзии" Ахматовой доныне даруется и всем искренним читателям.


1. Николай Авдеевич Оцуп (1894[3], Царское Село —1958, Париж) — русский поэт и переводчик, известен также успешной организаторской и издательской деятельностью в России и в эмиграции (первая волна эмиграции). Цитата по статье -Николай Оцуп, «Современники» -«Николай Гумилёв».

2. "Бурбонский профиль" - здесь характерный и узнаваемый горбоносый профиль самой Анны Ахматовой

3. Коломбина — традиционный персонаж итальянской народной комедии масок — лукавая и остроумная служанка, участвующая в развитии интриги, также именуемая Фанческой, Серветтой, Смеральдиной. Пример: Смеральдина в исполнении Натальи Гундаревой из фильма "Слуга двух господ" 1976 г.