Всяческое феяческое. Лепесток второй

Посвящается Вере Ковалевой...

Жила-была фея, которая любила ходить во Вчера. Другие феи любили заглядывать в гости, прогуливаться в парках, они могли забежать в волшебные магазинчики, остаться на чашку чая или улизнуть на танцы… Другие, но не она. Ее неудержимо тянуло во Вчерашний день…
Во Вчера жили Вещи, Запахи и Звуки. И еще там была Тишина, густая и сладкая, как малиновое варенье, и теплая, как пузико сонного кота… Тишина была разной – задумчивой и печальной, настороженной, нежной, как старинная колыбельная, торжественной и радостной, легкой и тревожной… Она любила фею и с удовольствием делилась с ней всем, чем была наполнена – пылинками, танцующими в пушистых солнечных снопах, сонной барабанной дробью дождевых капель, легким скрипом половиц, отчетливым тиканьем старых напольных часов, у которых всегда запаздывала секундная стрелка..  Фея очень любила осторожно двигаться в медленных водах тишины, ощущая, как на кончиках пальцев оседает потерянное Время…
Конечно людей во Вчера не было – все они неудержимо стремились в Завтра, опрокидывая стулья и роняя чашки, забывая обещания и разбивая сердца.. Они щедро разбрасывались Временем, забывая его прожить, и потом, в Завтра, шумно жаловались, что его катастрофически не хватает…
Фея собирала Время в стопки – часы к часам, секунды к секундам. Однажды она нашла даже потерянный год, но он был так тяжел, что она не смогла его поднять – только протерла от густой пыльной бахромы и прикрыла плюшевой скатертью, дав себе обещание как-нибудь вернуться и с удовольствием его прожить.
Часы она любила прятать в старых детских книгах – зачитанных, с обтрепанными уголками ярких обложек, пожелтевшими мягкими страницами и вкусным сладким запахом сотен прикосновений нетерпеливых рук, а секунды прятала за выцветшие фотографии толстенных семейных альбомов, предварительно завернув их в папиросную бумагу.
Иногда она позволяла себе бездумно потратить пару часов – она заваривала себе чай из старинной керамической чайницы с потускневшим натюрмортом - глиняный кувшин, миска и букетик лаванды – добавляла туда пару секунд зимнего вечера или весенней капели – смотря по сезону и настроению – и доставала из-под обложки потерянный час…. Можно было смотреть, как распускается каштан… Или как лопается его созревшая колючая коробочка – словно открывается лукавый карий глаз. Как облетает клен или цветут вишни, как пахнет земля после дождя или теплая сосновая смола… Можно было рассматривать фотографии в альбомах и придумывать историям счастливый конец, можно в сотый раз перечитывать любимую книгу или смотреть на лунную дорожку и слушать море…
Времени было так много, что фея с грустью осознавала, что в одиночку она прожить его просто не в состоянии. Конечно, она пыталась вернуть Время тем, кто его потерял. Для этого нужно было только пойти с ней во Вчера. Но никто не хотел. "Послушай", - вразумляли ее, - "Но ведь это скучно. Это все уже было. Это вчерашний день." "Сколько можно об одном и том же!" – ворчали другие, - "Надо двигаться вперед, а не застревать во вчерашнем дне!" И бежали, торопились, сердито хлопали дверями, разбрызгивая по углам испуганные секунды.
Но однажды, когда фея замерла у стены старого деревянного дома, покосившегося, обклеенного в несколько слоев полинявшими объявлениями и афишами, густо заросшего плющем – сейчас дико-золотым, малиновым и багровым – и пристально разглядывала дымчато-лиловые, словно запотевшие ягоды, она вдруг услышала за спиной грустное:
-Красивые….
- Правда? – улыбнулась она, оборачиваясь, и увидела печальные голубые глаза.
-Правда, - улыбнулся прохожий, и глаза его вдруг стали похожи на дымчатые ягоды плюща, - Только кто же это замечает? Времени нет…
- Да времени сколько хочешь! – воскликнула фея и схватила его за руку, - Хочешь, покажу?...