Город, Сфинксы и Скифы

Кто же их знает, эти большие Города –
С надменно-серым, холодным, поверх голов, взглядом.
В этом – везде камни, таинственная вода,
Город полный мостов, окаменевших загадок.

За твоим окном целый выводок старых крыш,
подпирающих серое и низкое небо.
А пониже – старые питерские дворы,
и серый асфальт, раздробленный временем в щебень.

Парадное – (боже тебя упаси, не подъезд!),
зассаное, до рези в глазах и до блевоты,
но бог не выдаст, и свинья никого не съест,
а бомжей и кошечек накормят всегда доброхоты.

Кто же их знает, эти большие города –
здесь даже и время идёт совсем по-другому,
здесь голубей очень любят кормить господа.
И обожравшиеся птички впадают в кому.

Отлежавшись, с грацией булыжников летят,
нагадить на какой-нибудь памятник ближайший.
На какой? Да без разницы, а на мой взгляд,
главное – чтобы метрах в десяти, но не дальше.

Почему в твоей комнате такое окно,
как будто, стена его надвое разделила?
Половину всего показывает оно,
другую половину закрасили белила
постоянно туманных и отсыревших дней,
похожих на вылинявшую, старую тряпку.
Полинявший пейзаж в половинчатом окне –
питерским летом у меня вызывает зябкость.

В этом странном городе, не похожем на Каир,
как ни странно, есть семейка каменных сфинксов.
Каждый каменный дом мне напоминает менгир,
А граффити на стенах, словно антиминсы.

Интересно, какой их освятил архиерей,
эти настенно-наскальные петрогли́фы?
На каждой стенке и буквально в каждом дворе
расписываются на память потомкам скифы.