Сегодня день матери

Нет дня, чтобы я не думала о тебе, мама...
 

ПОЙ, МАМА...
Жизнь проходит, истончается...
Всё прозрачней на просвет.
Мама тихо улыбается
Через толщу долгих лет.
Мама, верю: смерти нет...

Я по блюдечку с каёмкою
Покачу румяный плод
И услышу, как негромкую
Мама песню мне поёт...
Про "парадок", что "идёт"*...

Этот голос непоставленный
Слышу вдруг в метро, в толпе —
Где, со всех сторон придавлена,
По своей ползу тропе.
Мама, слышу твой напев...

Долетает в ритме бешеном
Дальним эхом голос твой...
...Я на крюк давно подвешена
Вниз бедовой головой.
Время — тягостный конвой.

Мама, пой тихонько, пой...

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
*Мама пела белорусскую народную песню:
Чаму ж мне ня пець,
Чаму ж не гудзець,
Калі ў маей хатачцы
Парадак [т.е. порядок, уборка] ідзець...


КРЕПЧЕ ГЛАЗА ЗАКРОЮ
Красивую пожилую еврейку звали Анна.
Всю жизнь она проработала медсестрою.
Выплывают картины из плотного тумана,
Как только крепко-накрепко глаза закрою.

Лекарства надо набрать ровно половину –
Анна священнодействует со шприцем,
Поворачивает ко мне лицо Аксиньи – Элины
(в долгой памяти особое место подобным лицам…).

Крепче глаза закрою, чтобы увидеть маму
В горькие дни ее последнего июня.
А вижу «600 секунд» – взрывную телепрограмму,
Тюбики глисскура – нового немецкого шампуня,

Лужники – из арены победительного народного спорта
Ставшие вселенским капищем мамоны,
Где – о, насмешка! – главная торговая аллея-аорта
Идёт прямиком от памятника революционному гегемону.

Хочу увидеть маму! А вижу чмокающего недогайдара,
Да меченого сладкоречивого агронома,
Да первого президента во всей красе его пьяного угара…
И то, как я Анну веду мимо пышной сирени у дома –

Веду под руку – у неё лицо Аксиньи, но больные ноги,
Веду медленно, борясь со вскипающими слезами,
Беззвучно истово молюсь на пороге… –
И вот наконец я допущена памятью к маме… –

К её запрокинутому белому лицу,
К её точёным нежным рукам,
К недвижно сидящему подле отцу,
К моим прерывающимся строкам…

Проклятые, – а горстке бесстыжих «святые» – девяностые
С рёвом и гоготом вырвали у меня самое дорогое –
Страну и родителей – и живи лет до́ ста я,
Буду падать в них, как только крепко глаза закрою…

Но через толщу лет, богатых и на плевелы, и на манну,
Из сегодняшних и праздных дней, и горнила буден
Благодарю и помню добрую медсестру Аксинью-Анну.
И знаю: делай что надо, и что-то ещё, даст Бог, будет.


С ТОБОЙ И БЕЗ
Мама, прости, прости…
Эти слова в горсти
мне до тебя нести —
каплями —
в невесомости…

Глаз моих скорбный блеск,
слов моих бесполез-
ных приглушённый плеск —
всё тебе —
на краю небес…

Времени тонкий срез —
мир наш давно исчез —
всё пустота окрест.
Столько лет —
я с тобой и без…