Хайрулло Амонулло. Вор

               

рассказ




Каждая хорошая книга должна начинаться вот так, без всяких  нудных объяснений и представлений, без скучного предисловия.
Если могучего  буйвола не остановишь, схватив за рога, схватившись за хвост, не сможешь его удержать. 
Расул Гамзатов         


*   *   *

– Эх, иголка до того тонкая, а плюшка такое узкое, что невозможно продеть нитку через него…  –  жалобно ворчала старушка Ханифа, сидя за вышивкой на широкой тахте.
Она сняла очки с глаз и, обращаясь к своему внуку Салиму, который играл в асики с друзьями во дворе, жалобным голосом, раз за разом просила его:
 –  Салимджон, сынок, подойди, вдень эту нитку в ушко иголки… Из-за неё вся моя работа остановилась, будь она неладная!
Салим, мальчик лет девяти, часто в это летнее время, от безделья или от игрового азарта, проводил время с друзьями за игрой в асики. Поглощённый игрой он, будто, не слышал голоса бабушки и не отвечал ей.
На расcтоянии 7- 8 метров были выстроены асики – кости из бараньего колена,  и каждый по очереди, пулял своим битком по ним. По правилам игры надо было выбить один или несколько ясиков из ряда, выбитые костяшки становилась добычей попавшего в цель. Победителем игры становился тот, кто собирал больше трофеев.

 – Салимджон, о, Салим, подойди сынок, помоги бабушке, вдень эту проклятую нитку в ушко иголки…  – уже громче кричала бабушка Ханифа.
 – Ведь только недавно я сделал это…   – с не довольствием бросив игру, ворча себе под нос, подошёл к бабушке Салим.
В мгновение ока Салим просунул нитку через ушко иголки и спешно вернулся к игре.

Муж её, Курбон, рано ушёл из жизни, в 48 лет. Они были одного года рождения, то бишь, сверстниками. Они были родом из одного села и даже приходились друг другу дальними родственниками. Родили и вырастили в совместной жизни трёх дочерей и одного сына. Слава Аллаху, все три дочери замужем, имеют свои дома, родили им внуков и живут в достатке. Бабушка Ханифа живет в старом их доме вместе с единственным своим сыном Зарифом, его женой Халимой и их девятилетним сыном Салимом.
В годы Второй мировой войны два старших брата бабушки Ханифы, погибли на последней мировой войне. И отец её рано ушёл из жизни, не дожив до глубокой стрости. Так сложилась её судьба, что она перед замужеством росла в доме без мужчин, с мамой. Очень не сладко им пришлось вести хозяйство и обеспечивать себя всем необходимым. Поэтому она очень любила сына Зарифа и своего внука Салима, она гордилась мужчинами своего дома. От избытка любви она баловала всегда внука и, даже, если он был виноват в чем-то, она все равно защищала его, и в обиду не давала никому. Салим, из-за безмерной любви к нему бабушки, рос избалованным и капризным ребенком.
Старуха Ханифа пользовалась большим авторитетом среди односельчан, будь то свадьба или какое другое общественное мероприятие, ей всегда предоставляли право, на напутствие молодых или исполнения ритуала первой укладки ребёнка в колыбель и в различных других традиционных ритуалах она была всегда востребована. За ней специально приезжали на машинах, если было далеко, а к соседям отводили пешком и после каждого обряда с подарками возвращали домой. Но основным её занятием было, кроме работы по дому, вышивание покрывал и наволочек для  приданого невест. За свою работу она денег с односельчан не брала, каждый клиент благодарил её подарками в виде отреза материала или роскошного  платка,  также клали в её подарки куски сахара, пачки чая и душистое мыло. Её сын Зариф говорил, что его мама так любит вышивать целыми днями, что если ничего за это ей не дадут, она все равно будет заниматься любимым делом и дарить бесплатно людям свои вышивки.    Дядя Зариф был худощавым и стройным мужчиной, с лицом цвета спелой пшеницы и слыл среди земляков молчуном. Говорил только тогда, когда надо было отвечать на вопрос собеседника. Он был трактористом и на колхозном тракторе Т-28 распылял химикаты на хлопковых полях в сезон роста хлопчатника, а в другое время, распахивал поле или выполнял другие работы. Жена Зарифа Гулчехра была домохозяйкой и занималась домашними делами. Она была белолицей и статной женщиной, но не кичилась своей красотой и была очень покладистого характера. Бабушку Ханифу чтила как мать родную с первых дней замужества и всегда спрашивала совета у неё во всех своих делах.

Салим, этим летом закончил второй класс, и перешёл в третий. Сейчас они наслаждаются наступившими каникулами. Ночами он спит рядом с любимой бабушкой и она каждую ночь рассказывает ему сказки, пока он не заснёт. Но бывали такие ночи, когда хроническая болезнь почек давала о себе знать и бедная старуха приняв лекарства, окутывалась в одеяло и пыталась заснуть… Салим в такие часы сидел рядом с ней и поил её горячим чаем, пока она не засыпала. .
Бабушка Ханифа очень беспокоилась за его здоровье и говорила:  – Иди, ложись спать, сынок. Береги свои почки, ведь врачи ещё при рождении твоём сказали, что почки твои слабые… Наследственная, что ли эта почечная болезнь для нас? Долгими ночами, когда сон не приходил к Салиму, он, лежа на тахте, рядом с бабушкой, начинал считать звёзды на небе. Ночную тишину прерывали цоканья цикад, кваканья лягушек и даже звуки падающих капель из мешка с кислым молоком, что висел под навесом для виноградника.
Целыми летними днями Салим с друзьями были заняты различными играми. Сегодня они играли в асики во дворе дома одного из друзей до самого полудня, пока не позвала их обедать мать их друга.
Друга этого звали Рахимом, а маму  его, тётушка Бибимо, которая славилась в деревне своими кулинарными способностями. Особенно она готовила хорошо национальные блюда, такие как плов, курутоб*, шакароб*, оши туппа*, мастова*, хомшурбо*… А ещё эта кудесница славилась своими выпечками из теста. Зная её талант, односельчане часто просили её испечь праздничные лепёшки для свадеб и для других общественных мероприятий. Она иногда готовила для друзей своего сына очень редкое блюдо, которое называется на таджикском «чанголи»*, эту вкуснятину ели руками из большой деревянной тарелки – табак. Мальчишки визжали от удовольствия и, едя наперегонки, вылизывали всё кушанье до дна, чем приводили в восторг повариху. Вот бы, если, где ни будь, смогла бы показать своё искусство по готовке экзотических таджикских блюд тётушка Бибимо… Её простые и такие сложные блюда из экологически чистых естественных продуктов, без холестерина, служили бы лекарством для язвенников и диабетиков. Видимо ее блюда выходили такими вкусными не только потому, что она была мастером своего дела, но и потому, что она с любовью готовила всегда и вкладывала душу в свои творения.
Сегодня она приготовила для Рахима и его друзей свой фирменный плов. Они успели нагулять аппетит во время азартной и долгой игры,  сытный плов, пришёлся кстати к обеду, и пять детских ладошек потянулись разом к большому табаку. Очень простым был этот плов из растительного масла, лука, моркови и мелких кусочков мяса, а отдельная тарелка с салатом из свежих томатов и огурцов делали пикантным это популярное блюдо. Дети не заметили, как вчистую выбрали весь плов из тарелки, наблюдавшая за ними, радостная Бибимо, ужа стояла над ними с добавкой. Я слышал, где-то, что любой повар радуется и получает вдохновение, когда видит, как с аппетитом народ поедает его стряпню. И тётушка Бибимо была в тот момент счастлива, глядя на друзей своего сына. Когда на дне табака осталось немного плова, все как по команде перестали есть, это не было показателем того, что они разом наелись, но обычай был такой, когда показываешь, что ты уже сытый и ждешь, когда начнут уговаривать тебя не оставлять еду на дне…
И, в этом случае, Рахим, как хозяин дома, попросил всех сделать чуть усилие и доесть оставшийся плов. Что и было с радостью сделано.
Плов, на самом деле так и надо есть, без добавочных блюд, на голодный желудок. Видимо, наши предки, так воспринимали плов. Мы же, перед пловом, съедаем целую косу хомшурбо, потом едим жареное мясо и лишь после такой сытной еды беремся за плов. Этим мы подчеркиваем свою современность… А на самом деле мы подвергаем свой желудок перееданием, и незаметно для себя, приобретаем болезни, подобные язвам желудка и диабетом…
Когда все встали из-за дастархана*, взгляд Салима упал на лежащем на подоконнике иголке «тевона»*. Он вспомнил бабушкины мучения и украдкой, незаметно подобрал иголку и приколол под воротник рубашки… Все пошли продолжить игру, только Салим заспешил домой. Как его ни уговаривали друзья, он не согласился, сказав, что ему надо проведать свою старую и больную бабушку. Придя домой, Салим увидел бабушку сидящую за любимой работой.
 – Бабушка, вот тебе иголка «тевона», большая иголка!
Лицо бабушки осветилось улыбкой :  – Где ты нашел эту иголку, сынок?
Салим чуть замешкался от неожиданного вопроса, но ту же сообразил:
 – Так вот тут во дворе и нашел, эта же твоя иголка, бабушка! – Ну, это же совсем другое дело… Теперь я сама смогу заправлять нитку…
Она, радостная, тут же вдела нитку в ушко найденной иголки и, улыбаясь, продолжила своё вышивание…

Курутоб – блюдо из растворенного сухого сыра. В которое замачивается мелко накрошенная специальная лепёшка, сверху ложиться кольцами нарезанный репчатый лук и всё это заливается кипяченным льняным маслом.
Оши туппа – квадратами нарезанная  лапша в кисло-молочном супе с бобовыми и с зеленью.
Мастова – национальный рисовый суп, похожий на суп-харчо.
Хомшурбо – бульон из баранины и говядины, заправленный репчатым луком и  зеленью без дополнительных ингредиентов.
Дастархан – скатерть
Тевона – шило

*****
   

Этой ночью состояние здоровья  бабушки Ханифы относительно хорошее и она рассказывает внуку перед сном притчу о ловкости и хитрости воров, услышанную когда-то ею от своей бабушки.   
 – Однажды один человек повел на базар своего барана с целью продать его там. Он вёл привязанного за шею верёвкой барана и крепко держал за конец верёвки, воры тихонько сняли верёвку с шеи барана и увели его. Ничего не почувствовавший хозяин барана только на каком-то повороте заметил, что несёт, пустую верёвку… Долго он сокрушался, но никто ему ничем не мог помочь. И вот идет бедолага, обратно в сторону своего дома, видит колодец, решил испить водицы, а там какой-то человек говорит, что уронил в колодец свой пояс со ста тенгами на нём, и обещает тому, кто достанет его пояс из колодца дать десять тенга. Хозяин потерянного барана обрадовался такой неожиданной удачи, ведь его баран стоил один тенга, а за пояс ему дадут целых десять. Недолго думая, он снял с себя верхнюю одежду, и спустился на верёвке в колодец. Никакого пояса он там не нашёл, а когда поднялся на верх, обнаружил, что и одежды его нет… Воры увели не только его барана, но и его праздничную одежду.
По правде сказать, этот рассказ был написан ещё Джалолиддином Балхи в средние века, а бабушка Ханифа услышала его из уст своей бабушки ещё в молодые годы свои.
Бабушка Ханифа заснула после некоторого времени, а к Слиму сон не шёл. Его гложет мысль, что он сегодня впервые в своей жизни украл чужую вещь, и мало того, соврал ещё перед бабушкой… Может бабушка поняла, что он украл эту иголку у соседей и потому рассказала ему эту притчу… Но, подспудно, он восхитился делами ловких воров, которые так легко обобрали простака…

С того дня прошло две недели. Как-то, Салим, зайдя в спальную родителей, заметил стопку денег на полке перед зеркалом. Он, чуть поколебавшись, взял одну купюру и незаметно вышел из спальни. Никто пропажу не заметил. С двумя друзьями они в тот день купили на украденные деньги плиточные шоколадки и полакомились, без зазрения совести. О том, что он украл эти деньги у отца, Салим рассказал двум своим друзьям. Они его не осудили. Теперь Салим стал регулярно таскать деньги из дома. Хотя и без этого отец давал ему деньги на карманные расходы. 
Наступила пора созревания дынь и арбузов. Вокруг деревни были раскинуты три больших бахчевых поля и Салим, с теми двумя товарищами,  ночами воровали дыни и арбузы. Свою добычу они хранили на чердаке сарая, который принадлежал семье одного из друзей, по имени  Шоди. Теперь у них образовалась своя воровская шайка –  Салим, Шоди и Хикмат. Шоди на четыре года был старше Салима и Хикмата, и был среди них, как бы, за главного.  Днём они украдкой забирались на чердак и до отвала наедались украденными дынями и арбузами, а кожурой скармливали коров и баранов.
Позже они приноровились к сбору куриных яиц из соседских сараев. Шоди относил яйца на районный базар и сдавал там по оптовой цене. Вырученные деньги делились поровну между друзьями.

Как- то, одним вечером, приехал из столицы к ним в гости его дядя по матери. После ужина и долгой беседы, Салим вместе с дядей Нурали, пошли спать в одну из комнат дома. Проснувшись поздним утром, Салим понял, что его дядя встал раньше его и теперь сидит наверное на тахте и пьёт чай. Вдруг Салим заметил дядины часы, которые лежали рядом с подушкой, чуть поколебавшись, Салим поднял часы и засунул под слой большой стопки одеял, что были ровно уложены на бабушкином сундуке. И, как ни в чём, ни бывало, вышел во двор. После завтрака дядя Нурали вернулся за часами, но не обнаружил их на месте. Он не стал поднимать шума и спрашивать, где его часы, а только во время расставания тихо сказал племяннику на ухо, чтобы он был осторожным при выборе друзей и жил честно, также он пожелал Салиму, чтобы он хорошо учился в школе.

В тот же день Салим передал часы в руки Шоди и попросил не говорить об этом Хикмату, чтобы деньги за часы поделить на двоих. Шоди так и сделал, в районном центре продал часы часовщику, половину денег засунул себе в карман и, чуть подумав, другую половину тоже разделил пополам и эту четверть отдал Салиму. Салим, понял, что Шоди его обманул, но ничего не сказал. Салим был на четыре года младше Шоди, и очень боялся его. Шоди курил нос* и сигареты, был известным хулиганом и слыл в школе трудновоспитуемым учеником. На вырученные деньги Салим купил себе дешёвые юношеские часы и застегнул их на запястье.
 Когда отец заметил на руке сына новые часы, он спросил его:
 – Сынок, это чьи часы на твоей руке?
 – Мои…  – ответил Салим.
 – Где ты нашёл деньги, чтобы купить их? – спросил серьёзным голосом отец.
Салим, чуть замешкался, и тут в разговор вступила бабушка Ханифа:
 – Это я ему деньги дала со своей пенсии, чего привязались к сыночку моему.
 – Ну, тогда, другое дело  – сказал отец,  – только зачем тебе часы в твоём возрасте?
 – Вот захотелось ему, и мы купили, пусть радуется – снова вмешалась бабушка.
Салим был очень благодарен бабушке за поддержку, но теперь он понимал, что ничего не надо покупать на ворованные деньги, надо собирать, а время тратить придёт.
Прошли года, и тройка воров уже не удовлетворялась мелкими делишками,  постепенно они перешли на воровство домашнего скота из района и близлежащих селений.
Шоди с горем пополам закончил школу (преподавателям не терпелось избавиться от него), а Салим с Хикматом стали старшеклассниками. Салим, со временем стал внешне отличаться от своих друзей. По причине хронической болезни почек, он не курил ни нос, ни сигареты. Занимался интенсивно спортом и вскоре обрел завидную спортивную фигуру. Может и это способствовало тому, что друзья теперь его считали ведущим в группе. Шоди уже казался мелким при Слиме и все последующие

Нос* – (насвай) табак, который кладут под язык.
преступные операции разрабатывал Салим, и он был теперь среди воров признанным авторитетом. 
По очередному плану Салима, надо было этой ночью увести из сарая односельчанина Рахмата, который жил о соседству с Хикматом, его племенного барана. У Рхмата был огромный алабай, которого звали Граф. Эта собака была не только грозой волков, но и на зашедшего на их территорию незнакомца, могла напасть. По этому, умный Салим разработал план, как нейтрализовать пса. Хикмату было поручено подружиться с Графом, и он две недели тайком кормил его мослами и хлебом. И теперь завидев Хикмата, пёс начал вилять хвостом и не издавал лая. Хикмату в ночь операции надо было бесшумно вывести барана из сарая.
Салим разработал целую систему ухищрений, чтобы их не заподозрили в воровстве, в ночь разбоя они надели маски на голову, обувь большего размера и перчатки на руки. Всему этому Салим научился из кино. Он очень внимательно смотрел фильмы, где свершались кражи. Среди глубокой ночи, Хикамат зашел в сарай и выволок оттуда тучного барана на улицу. Граф был занят поеданием принесённых для него мослов. Хикмат пригнал барана к друзьям, которые ждали его в пустыре за магазином села в четырехстах метрах от дома Рахмата. Те повели барана не короткой дорогой через мост, а спустившись к речке, пошли берегом, местами по воде, чтобы замести следы и привели добычу свою в дом Шоди.
В три часа ночи они зарезали барана, сняли шкуру и разделали его ножами на части, пользоваться топором Салим запретил, так-как стук топора мог разбудить соседей. По начерченному Салимом плану, утром Салим и Хикмат должны будут быть на утренней молитве в мечети, чтобы отвести от себя все подозрения в краже барана. А что касается Шоди, то все знали что он вечно пьяный, и его приход в мечеть будет выглядеть сенсацией. Поэтому Шоди должен был отвезти мясо на районный базар и сдать его там знакомому мяснику. Чтобы и здесь исключить подозрения, он должен будет купить кое-что для дома и даже пару килограммов бараньего мяса. Если кто спросит зачем Шоди ездил на базар, ответ будет на лицо.

В вопросе раздела денег, друзья не торопились. Не встречались с друг другом четыре дня и потом, как бы невзначай встретились на улице, холодно поздоровались и не заговаривая разошлись. Народ не подозревал об их тайном союзе.
Салим верил в Хикмата, но его тревожил Шоди.
– Проклятый пьяница! Как бы он не выдал все наши дела однажды  по пьяни…
 Утром слух о том, что неизвестные воры украли племенного барана дяди Рахмата, разошёлся по селу.
Хозяин барана обратился в органы внутренних дел и написал заявление. Началось расследование, в сарае обнаружили следы обуви 44 размера... в этой деревне никого не было с таким размером ног. Милицейская собака-ищейка дошла только до берега речки и потеряла след. В те годы в республике шла гражданская война, и основные силы милиции были заняты в этой войне. Одним словом дело таки осталось не раскрытым.

Где-то к пяти часам утра Салим пришел домой и зашел в комнату где они ночевали с бабушкой. На дворе была осень, и на тахте спать было холодно. Бабушке Ханифе уже исполнилось 85 лет. Теперь почки её мучили сильнее, и только благодаря обезболивающим таблеткам она могла заснуть. Теперь она уже не рассказывала сказок подросшему внуку, да и Салим уже не верил в её сказки. Старуха даже перестала замечать, когда Салим дома, и когда его нет.

В таком темпе прошло три месяца. Зима была в разгаре, но снега не было. Салим разрабатывал очередную воровскую операцию. В этот раз решили выкрасть корову из соседнего села. Хозяина коровы звали Расул, и он очень дорожил своей кормилицей, которая давала молока больше, чем любая другая корова в округе. Они хотели украсть и через подставных лиц продать корову на базаре. Украсть корову поручили Хикмату, он должен был среди ночи вывести корову из сарая и передать её Шоди, который должен был отвести её в дом своего родственника, который находился в другом селе, на противоположном крае района. Корову решили держать там неделю, пока стихнет ажиотаж. За это время Салим узнал, что по базару ходит милиция с хозяином коровы и ищут пропажу.
 – Да, плохи дела,  – думал Салим – придется зарезать корову и продать как мясо… но их знакомый мясник оборзел, в последнее время дает им только половину стоимости мяса, намекая на то, что и он рискует, связавшись с ними… Если сможем продать живую корову, сможем заработать в два раз больше, чем продадим мясо – сказал Салим.

Ночью бабушка Ханифа, посли долгих стонов и причитаний от боли в почках, наконец-то уснула, а Салим никак не мог уснуть, его мучила мысль, как безопасно продать корову. Неожиданно его озарила идея.
- А что если окрас коровы изменить? Чёрно- белая? Перекрасим в чёрную! Ведь краска для волос продаётся в любом магазине.
На другой день он пошёл в магазин и купил несколько тюбиков чёрной краски, на удивленный взгляд продавца он сказал улыбаясь:
 – Бабушкины волосы будем красить, лицом она у нас молодая, а вот волосы поседели.
 – Отлично, брат! Вот так откроете, и добавите в тёплую воду, размешаете, пока не превратиться в пасту… и за пару минут весь процесс покраски волос, был уже знаком Салиму. Он с тюбиками краски  в пакете пошёл в дом Шоди. Оттуда они вместе пошли к дому родни Шоди. Родственник Шоди, которого звали Нозим, вызвался им помогать, зная, что корова ворованная. Нозим был сварщиком и, невзирая на ночь, работал в своем гараже. Когда зашли гости, они увидели, что он нагревает металл газорезкой и придаёт ему нужные формы. Раскалённое до красна железо легко гнулось и меняло форму.
 – Салом, Нозимджан – поприветствовали его вошедшие в гараж друзья. Нозим тоже в ответ их приветствовал, отложив работу, достал из кармана пачку сигарет и предложил гостям, показывая своё расположение к ним.  Шоди не отказался от сигареты а, Салим, как мы уже знаем, не курил. Все трое погрузились в беседу о том, как сделать корову неузнаваемой.

Салим достал краску и сказал, что во первых надо все белые пятна на шкуре коровы перекрасить в чёрный цвет, иначе, сказал он, мы не сможем повести её  на базар. 
 – А хотите, я согну вниз рога?  – спросил Нозим
 – Как? Шутишь наверное, разве такое возможно?  – выпалил с удивлением Салим.
 – Без шуток, вот нагрею рога этим резаком, и согну в любую сторону  – сказал Нозим.
 – А корова выдержит?  – спросил Салим
 – Без проблем. Она даже не почувствует  – ответил Низом.
 – Вах! Дай пять, маэстро!
Корову завели в гараж и там, нагрев её рога газовым резаком, повернули их специальным инструментом вниз. Теперь огромные рога смотрели в землю, потом взялись за покраску шкуры коровы. Теперь, бывшая пёстрая корова с торчащими вверх рогами, превратилась в чёрную корову с опущенными рогами. Радости друзей не было предела.
В воскресение сын Нозима отвел корову на базар и благополучно продал. По его рассказу, хозяин коровы, проходя мимо, сказал, что глаза у этой коровы точно такие же, как у его коровы, но она цвета чёрного и рога её смотрят вниз…
Деньги были поделены между участниками операции, и друзья, с восхищением, славили мудрость и находчивость Салима.
Теперь они были одержимы идеей кражи очередного барана в одном из дальних деревень.

Курдючный баран гисарской породы, который принадлежал человеку по имени Амон, очень приглянулся ворам. В его доме даже собаки не было. И двери сараев держались на честном слове. Но Салим, с присущем ему педантизмом разобрал все детали дела досконально, определив для каждого участника его обязанности. Барана должен был вывести из сарая Хикмат и предать ждущему в отдалённости Шоди. Шоди должен был спрятать на время барана в доме своего знакомого. И только, когда перестанут искать пропажу решить, каким способом заработать деньги на продаже живого барана или его мяса.
В это время неожиданно заболела мать Хикмата и её повезли в одну из больниц города Душанбе. Хикмат поехал с больной мамой. Салим решил не откладывать кражу барана и поручил Шоди выполнить всю работу, которая возлагалась обычно на Хикмата. Он сказа Шоди, что Хикмат должен быть рядом с больной матерю, а мы его друзья должны обеспечить его деньгами для покупки медикаментов в процессе лечения.
Шоди взялся за исполнение поручения Салима безоговорочно. С профессиональной ловкостью он вывел ночью барана из сарая и отвёл его к одному из своих собутыльников, который жил в центре района. Этот друг его был не высыхающим пропойцей и жил за счет труда своей жены. Бедная женщина имела дойную корову, и деньги на содержание семьи, она находила от продажи молока.
Одна из соседок дяди Амона покупала у неё оптом молоко для перепродажи. Этим утром, придя за молоком в дом друга Шоди, она увидела и узнала привязанного в углу двора под деревом барана своего соседа Амона. Когда она распродала своё молоко и вернулась в деревню, услышала, что прошлой ночью воры украли барана из сарая их соседа.  Она тут же пошла к ним и сообщила, что несколько часов тому назад она своими глазами видела их барана в одном и дворов в центре района.
 Амон обратился в милицию и, не мешкая, наряд милиции вместе с хозяином барана, нагрянули в тот дом. Арестовали хозяина дома, и в отделении милиции тот сообщил, что баран не его, а его друга по имени Шоди. Милиционеры поехали за Шоди  арестовали его. Во время следственных допросов Шоди не продал никого из свей банды и всё взял на себя. Позже дядя Амон отозвал своё заявление, сказав, что не хочет сажать в тюрьму человека из-за одного барана и прощает его. Но дело уже было возбуждено и направлено в суд. По решению суда Шоди был лишён  свободы на три года, но за хорошее поведение и за то, что это была первая судимость у него, он вышел на свободу через шесть месяцев. Салим был очень удивлен таким мужским поступком Шоди. Он явно не ожидал от него такого. Ведь он даже не просил его взять всю вину на себя… Он всегда тревожился, что, где-нибудь, по пьяни,  Шоди может рассказать об их преступных делах. Но этот случай показал, что Шоди надёжный друг.
Прошло ещё три года. Салим и Хикмат тоже закончили среднюю школу. Салим переехал из деревни в город Душанбе, и здесь его тяга к воровству обрела другую форму, он стал карманником. Влился в группу воров, и они по несколько сообщников садились в переполненные автобусы и троллейбусы, выбирая себе жертву. И так технично обрабатывали клиентов, особенно пожилых людей, что те обнаруживали пропажу денег из своих карманов, только придя домой или в другом месте. Иногда воры кричали на весь салон, чтобы дали старикам место, а в это время шмонали его карманы, и пожилые люди, обретя освободившееся место, очень благодарили таких чутких и воспитанных молодых людей. Однажды наш односельчанин дед Тоджиддин, взял с собой семьсот советских рублей, которые тогда были равны тысяче американских долларов и поехал за покупками в столицу. Он собрался женить сына, а в те времена только в Душанбе можно было найти нужный товар. Там он сел на автобус под номером восемнадцать и поехал на базар Баракат, который тогда назывался Путовским базаром. Во внутреннем кармане пиджака он хранил свой паспорт и семьсот рублей.
После первой же покупки старик полез за деньгами, но не обнаружил их там… Он понял, что его  обокрали и произошло это в автобусе под № 18. Дед Тоджиддин,  очень расстроенный, пришёл к нам. Мы, я и два его сына Насреддин и Фатхиддин, снимали квартиру в одном из махалей* города.
Мы посовещались и поняли, что надо обратиться к Салиму, так как слух об его воровском авторитете уже ходил среди земляков. Насреддин узнал, где он живет и поехал к нему домой в 46-ой микрорайон. Салим внимательно выслушал его, и сказал, что сегодня вечером все воры будут перед ним отчитываться за прошедший рабочий день, и он завтра сам принесёт деньги старика.
 Так и случилось, на другой день Салим пришел с деньгами и паспортом деда Тоджиддина и смеясь сказал:
 – Передайте старику, чтобы больше не носил деньги во внутреннем кармане, пусть лучше завернет в платок и обвяжется им как поясом, как это делали его предки, в прежние года.
Вскоре, этот вид воровства прекратился. Возможно из-за того, что развалился СССР, и началась междоусобная война в республике?.. Да и в 90-ые году уже не было той зарплаты у людей, как в прежние годы.
 Даже Салим, с членами своей шайки, не стал гнушаться воровством белья и постиранной одежды с верёвок для сушки белья во дворах и продажи трофеев за мизерную цену.  Теперь уже и ворам приходилось туго, да и пулю можно было получить от вооруженных боевиков.
 Салим, изучив сложившуюся обстановку, пришёл к выводу, что надо менять методы  воровства. Для этой цели он устроился простым рабочим на одно из промышленных предприятий. Теперь он, войдя в доверие к охранникам, начал выносить и вывозить продукцию завода и другие востребованные среди населения материалы и делать на этом деньги. Такое воровство в те времена назывались «движением».
 – Вот, говорил вор, сделал пару «движений» и машину купил…
Позже выясняется, что он увез из завода несколько тонн масла или тонны металлолома и таким образом сделал «движение».
Вместе с двумя своими товарищами, Салим из завода по выпуску задвижек, доставил в цех по изготовлению дверей и решёток, расположенный прямо за забором завода несколько бочек чёрной красительной смеси. Этот вонючий мазут хранился в бетонном бассейне, и никто не обращал на него внимание. Никто не догадывался, что из этого раствора  можно сделать деньги. А в этом цеху красили им сделанные здесь решётки и другие изделия. Через эти два предприятия проходила железная дорога, и ворота между ними с двух сторон были открытыми всегда. Салим заранее заполнял бочки и канистры, и в подходящее время на тачке вручную привозил свой товар человеку по имени Александр. Александр не догадывался, что этот товар находится в сотне метрах на территории соседнего завода. А Салим, каждый раз поднимал цену украденного мазута и убеждал Александра, что это не от него зависит. Мол, заведующий складом и охранники назначают цену, а ему остаётся лишь небольшая часть денег.
В последнюю неделю Салим несколько раз заходил к Александру, чтобы узнать, когда подвезти до него бочки с  мазутом, но Александр сказал, что  потребности уже в его товаре нет, клиенты требуют другую краску для изделий. Такой оборот событий не входил в планы Салима, и он начал интенсивно думать, о том, как ещё раз заработать на Александре.  И, в конце концов, придумал специальную операцию. Позвал к себе друга Музаффара и подробно объяснил ему его роль:
 – Короче, брат Музаффар, есть у меня к тебе такое поручение, ты завтра оденешь костюм с галстуком и через главный вход пройдешь в цех Александра и после приветствия его скажешь ему, что тебе нужна  черная смесь на основе мазута в общей сложности на тысячу долларов. И ты, роясь в карманах, предложишь ему оставить сто долларов, как гарантию. Он, конечно же, откажется от залога, я его давно изучил и знаю, что залог он не берёт. Скажешь, что завтра приедешь за товаром. После твоего визита я пойду к нему, и он мне закажет привезти тонну мазута и купит его у меня.
Так и случилось. После встречи Музаффара с Александром, Салим зашёл в цех, как будто, по другим своим делам и сделал так, чтобы Александр увидел его.
– Салим! Эй, Салим, привет, иди сюда, у меня дело к тебе есть!
 – Извини, Саша,  я потом к тебе подойду, у меня кое-какие дела есть здесь.
 –  Подойди, у меня срочный заказ есть для тебя!..
– Не могу, Саша, я спешу – хитрил Салим  – позже к тебе зайду, может, завтра.
При этих словах, Александр встал с места и большими шагами поспешил к Салиму.
 – Салим, дорогой, всего одна тонна чёрной краски нужна мне. Шестьсот долларов дам!
 – Нет-нет, не пойдёт, сейчас всё подорожало. Если за тысячу возьмёшь, привезу.
– Брат, Салим, мы же партнёры, скинь цену.
 –  Хорошо, слушаю тебя, насколько скинуть?
 – Ну, хотя бы за восемьсот…
 – Хорошо, договорились. Пусть будет мне в убыток, партнёров надо уважать. Только деньги вперёд, Саша!
 – Ладно! –  сказал Александр и пошел к своему сейфу. Отсчитав восемьсот долларов, он вручил их Салиму.

Салим, вернувшись на завод, занялся делом и спустя два часа привез одну тонну краски Александру. Александру было весело, что на ровном месте он заработал двести долларов. Откуда было знать ему, что всю эту аферу подстроил Салим, и плакали его денежки. Теперь он каждый день с вожделением  ждал богатого покупателя краски, но след того простыл… Через неделю явился в цех Салим.
 –  Привет, Саша, как дела?
– Да а, привет…
 –  Какой-то невесёлый ты, Саша, что-то случилось?
 – Всё нормально – процедил тот.
 – Если краска будет нужна, обращайся, подешевле доставлю…
При этих слова Александр, аж, подпрыгнул на стуле.
 – Нет-нет, спасибо! Нет надобности.
 – Ну, смотри, если что, я всегда готов услужить партнёру по бизнесу, даже себе в убыток.
 – Спасибо, друг – грустно ответил Александр,  и спешно удалился в свою подсобку.
Салим обманул и Музаффара, не дал ему обещанные сто долларов.

Иногда, по утрам, придя на работу, Салим приносил с собой две канистры с водой и говорил вахтёру, что эту солярку он купил для дома и поставив канистры на проходной, просил охранника смотреть за ними до конца рабочей смены.
 – Я оставлю эти канистры здесь, а после работы заберу.
 – Э… нет… Занеси на своё рабочее место и там сам следи за ними… Буду я смотреть ещё и за твоими канистрами… Это мне надо?
Салим заносил канистры в цех и там вылив воду в дали от посторонних глаз, наполнял их соляркой. На проходной его уже не спрашивали, что в канистрах. За месяц от этого дела скапливалась у Салима определенная сумма, но это уже не отвечало его растущему аппетиту, он всегда стремился к большему доходу и по этой причине он уволился с завода.



В планах Салима, теперь было ограбление квартир и домов, где не проживают хозяева. В первую очередь он наметил взлом замков квартиры на седьмом этаже в доме, где сам снимал квартиру на четвертом этаже. Через окно невозможно было  попасть в квартиру, значит надо открыть бесшумно двери. Только специальные воры, которых зовут в преступном мире «медвежатниками» могли это сделать. Таких специалистов было мало, и найти кого-то из них было трудно.  Но Салим через своих знакомых воров нашёл адрес одного «медвежатника, которого звали Самандар. Сразу, в первые дни знакомства, Салим не стал раскрывать своей цели. Прошло несколько дней, и Салим рассказал тому о богатой квартире, где по его сведениям, были дорогие ковры, цветные телевизоры и золотые украшения. Самандар отказался от его предложения. И Салим решил подождать до благоприятного момента. Ведь от шальных денег нелегко отказаться, тем более бывшему вору.
– Ничего, ничего, мы подождём, когда ты созреешь – подумал Салим про себя. И вот такой день настал. Мать Самандара попала в больницу и для её лечения необходимы были немалые деньги, которых у  Самандара не был. Он рассказал о своей проблеме Салиму, и тот, не мешкая, дал Самандару необходимую сумму.
 – Самандар, братан, я эти деньги даю тебе не в долг, это чисто дружеская поддержка.
Самандар, конечно же, понял, что попал в сети Салима… но у него другого выхода не было. Он вспомнил стоны матери на больничной койке и сказал: 
– Салим, спасибо, брат, я обязательно верну твои деньги, ты только потерпи некоторое время.
 – Эх… Сказал, ведь, что  это дружеская помощь от меня – с нарочитой обидой в голосе сказал Салим. 
Вот так, тихо-тихо, Салим склонил Самандара к сотрудничеству.

К пяти часам вечера Самандар приехал к дому Салима на своём микроавтобусе и припарковал машину чуть дальше, на площадке соседнего дома. Рано поужинав, они легли спать. В половине второго ночи, Салим разбудил Самандара и они пошли к дверям нужной им квартиры. Салим спустился на первый этаж, оценил обстановку на улице, и возвратился к Самандару. Самандар уже успел осмотреть замки и, вынув из кармана связку ключей, быстро подобрал необходимые ключи  и отмычки. Замки открылись, и они шустро зашли внутрь квартиры и закрыли за собой дверь. Рассказы соседей подтвердились. Богатые ковры, люстры, сервизы, цветной телевизор и многим ещё всяким добром был полон дом. Но, перевернув сундук и диваны, они золота не нашли. Поочередно отнесли в салон микроавтобуса три ковра, телевизор, сервизы и видеомагнитофон. Заперли двери ограбленной квартиры и, сев в машину, поехали к дому Самандара.
Самандар попросил Салима не оставлять вещи у него. Салим сказал, что завтра приедет и они отвезут всё к его тётке Кавгиниссо, которая живёт на окраине города. Так и сделали на другой день, этой же машиной они приехали к дому тёти Салима. Сказали, что купили эти вещи, а места нет в маленькой квартире для них. Поэтому пусть некоторое время будут у вас, потом мы приедем и увезём. Тётушка Кавгиниссо очень обрадовалась племяннику и пригласила их в дом, но они не стали долго задерживаться и, сев в машину, уехали. Через два дня приехал навестить квартиру из другого города сын хозяина ограбленной квартиры. Увидев состояние квартиры, он обратился в милицию.
В процессе оперативно-следственных работ, выяснилось, что замки открыты ключами, значит, здесь работал медвежатник.  А таких специалистов в городе числилось всего пару человек, и одним из них был Самандар. Самандара арестовали, как одного из подозреваемых. В процессе допроса Самандар сознался, что это он открыл замки, и выдал Салима, как организатора воровства.
Салима и Самандара с наручниками на запястьях привезли в дом Кавгиниссо. Бедная женщина, увидев милицию и племянника в наручниках, очень испугалась, она впервые в жизни попала в такую ситуацию, и ей было очень стыдно перед соседями. В милиции удостоверились, что она не знала, что вещи ворованные и отпустили её.
Разобрав дело, суд приговорил Салима к пяти годам  лишения свободы, а Самандара к трём.  В тюрьме почки Салима разболелись пуще прежнего.

Бабушке Хаифе исполнилось 92 года, и она часто причитала:
 – Что-то, наш Салим совсем забыл меня. Годами не приезжает…
Никто ей не говорил, что внук её сидит в тюрьме.
А того выпустили досрочно через два года, по причине болезни почек и конечное же, отец его, не уставал оббивать пороги нужных учреждений. После отбывания срока, Салим вернулся в родную деревню. По совету отца он устроился на работу в хлопководческое хозяйство. Каждое утро брал кетмень и шёл на поле. Проработал там два месяца, а зарплату ни разу не получил. Однажды к полю где работал Салим, подъехал председатель хозяйства на своем «Джипе». Все очень боялись раиса* и, опустив головы, усердно работали…  Салим подошел к раису, и вежливо поздоровавшись, спросил насчёт зарплаты…
 – Ты чего тут мутишь народ? – сказал разгневанный начальник – Ты же у нас на милицейском учёте? Сейчас позвоню, кому надо, и обратно вернут тебя туда, откуда ты вышел.
Он на самом деле позвонил, и приехавшие блюстители порядка, увезли Салима в районное отделение милиции. После допроса и подписания каких-то бумаг его отпустили. После этого случая Салим не стал выходить на работу.
Было ему в это время всего 22 года. Бабушка Ханифа каждый день повторяла:
 – Хочу при жизни увидеть свадьбу моего любимого внука.
Дядя Зариф никогда не ослушивался свою мать и начал думать, как найти деньги на свадьбу сына. Деньги нужны были немалые, а он, что имел, потратил на досрочное освобождение Салима из тюрьмы.
 – Ничего не поделать, надо брать в долг…   – сказал сам себе Зариф.
От безысходности пошёл он к одному из состоятельных односельчан, звали которого Сафар.
 – Сафар, мне надо женить сына, а денег не хватает, хочу попросить тебя занять мне двадцать тысяч сомони...
Раис* – начальник
 – Не могу, брат Зариф, все деньги мои в обороте, на руках не держу большую сумму.
 – Мне всего двадцать тысяч нужно, я обещаю вернуть с процентами через полгода. Моя старая мать не даёт мне покоя, каждый день только и твердит, чтобы я женил её внука. Пока она живая.
 –  Ладно! Процент за месяц равен пяти, надеюсь, знаешь?
 – Я согласен – сказал Зариф.
 – В залог, что будешь ставить, домашнюю скотину имеешь?
 – Продал я всю свою живность, Сафар, козы дранной не осталось…
 – Тогда, как нам быть? Без залога не будет сделки…
 – Только дом остался у меня… жалостливо сказал Зариф.
–  Ладно. Принеси документы от дома. И свидетелей приведи, к нотариусу не пойдём, двоих свидетелей достаточно. Двадцать тысяч через шесть месяцев станут двадцатью шести тысячами. Понятно?
–  Да, понятно –  кивнул Зариф.
 –  И жениха тоже приведи – сказал Сафар
Таким образом, отец Салима, взял в долг от Сафара двадцать тысяч и занялся организацией свадьбы.
 
Бабушке Ханифе очень нравилась дочь ближайших их соседей по имени Хосият, и она посоветовала сыну сосватать её для Салима. Хосият на два года была младше Салима и с детства через щели забора наблюдала, как он занимается гимнастикой по утрам и тогда уже влюбилась в него. Но Салим не замечал её, в его голове были только мысли как организовать очередную кражу. Но после того, как он узнал, что она будет его женой, он начал внимательно присматриваться к ней,  и понял, что и она ему тоже нравится.

В канун свадьбы внука бабушка Хнифа словно помолодела лет на десять. Она начала снова вышивать и ко дню свадьбы молодых наполнила вышитые ею наволочки и одеяла пушистым хлопком и подарила те подушки и одеяла молодым.
И в день свадьбы, счастливая старуха, позабыв о болях в почках, красиво танцевала. Люди не могли оторвать глаз от танцующей бабушки, ведь не каждый день можно увидеть танец девяносто двух летней старушки.
Бабушуа Ханифа зашла в свою спальную, и достала со дна сундука свой чангкувиз – хамус или, по-другому, варган,  железный инструмент который закладывают в рот и пальцами треплют язычок, который издаёт своеобразные звуки. Никто никогда не слышал исполнение музыки бабушкой Ханифой на этом инструменте. Она ещё до выхода замуж, научилась на нём играть, а потом, как-то, не до музыки было, и она забыла о своём чанге… Сегодня у неё было очень хорошее настроение, и она решила всех удивить. Она заиграла перед микрофоном, необычная музыка, разлилась вокруг и  не оставила равнодушным никого. Такую бабушку Ханифу ещё никто не видел в деревне. Для неё этот день был одним из самых счастливейших в её жизни, ведь она женила своего ненаглядного внука Салима… По окончанию свадьбы она благословила молодых на долгую и счастливую жизнь, и все разошлись по домам.
Не прошло со дня свадьбы и полутора месяца, как пришёл к ним домой Сафар с требованием вернуть долг. Сколько ни говорил Зафар о том, что их договор заключён был на шесть месяцев, Сафар не соглашался и требовал вернуть его деньги немедленно. За последнее время Сафар уже четвёртый раз приходил и устраивал скандал во дворе Зарифа. Салим всё слышал и понимал, в какую ловушку попал его отец. Ведь до этого долга он продал всю свою живность, чтобы вытащить его из тюрьмы… Ему было очень стыдно перед отцом, и в этот раз он сам вышел к Сафару и сказал:
 – Дядя Сафар! Вы нам дали долг сроком на шесть месяцев, я тоже был с вами в день договора. Сейчас ещё два месяца не прошло, а вы требуете возврата денег.
  – Эй, парень, ты знаешь, что курс доллара каждый день меняется, и я проигрываю, в том, что деньги мои не приносят нужную пользу. Короче возвращайте мои деньги, и всё!
 – Мы же заключили с вами мужской договор, по вашему желанию, без нотариуса, при двух свидетелях, и проценты ваши приняли.
–  Это ты о мужском договоре говоришь – завёлся ещё больше Сафар – ты, который собственного отца обанкротил?
От этих слов Сафара, Салим вспылил и даже хотел поколотить обидчика, но между ними встал Зариф и проводил Сафара.
–  Я поеду в город  – сказал Салим отцу, когда он вернулся  – заработаю деньги и верну долг этому подлецу.
– Как ты заработаешь, если ничего делать не умеешь?
 – Найду способ – ответил Салим.

На следующий день Салим поехал в город к своим дружкам-коллегам по воровским делам. Вместе с ними начал проводить рейды по автобусам и троллейбусам, занимаясь потрошением карманов пассажиров, но этих денег хватало только на плату за квартиру и повседневную жизнь. Салим начал скучать по Хосият, и хоть не было у них любовных встреч до свадьбы, как-то, не заметно, они влюбились друг в друга… Всего за полтора месяца Хосият умудрилась влюбить в себя не только Салима, но и всю их семью. И теперь, после недельной разлуки, его тянуло домой,  к Хосият. Он засыпал с мыслями о ней. Он знал, что она тоже очень скучает по нему. Да и дорога не дальняя, всего два часа езды… Салим очень полюбил известную песню о Хосият у которой две косички. Часто эта песня звучала в то время по радио или исполнялась на телевидении.
 – Двухкосичная Хосият,
         Розу в косы заплела…

Хосият очень нравилось, когда Салим с любовью так называл её. У неё была красивая улыбка, и косы она заплетала в две косички. Будто на самом деле эта песня была написана про неё.
 – О, брат, уши твои стали тоньше и обвисли! Вот что женитьба делает с человеком! – шутили его друзья над ним…
 Он украдкой рассматривал свои уши в зеркале и лишь спустя время понял, что так шутят над всеми недавно женившимися парнями.   До свадьбы Салим покупал, по приезду, для дома муку, масло, сахар, рис и другие основные продукты питания. Теперь ситуация изменилась и ему надо было купить какой ни будь оригинальный подарок для любимой Хосият. Он обратился к одному из друзей и спросил, какой подарок ему купить для жены. Друг этот был городским парнем и знал толк в таких делах. Он сказал Салиму, что самый лучший подарок для женщины это золотое украшение. И они вместе пошли на базар, где продавались золотые изделия. Салим впервые был в этом месте и очень удивился такому количеству драгоценностей в одном, а товарищ его оказался знатоком, видимо он попутно занимался скупкой и продажей золота. Это было видно по его беседе с продавцами и по ходу назначения цены на товар. После нескольких часов поиска остановились на цепочке стоимостью в двести долларов. Салим, положил в красную коробочку золотую цепочку и, засунув коробочку во внутренний карман, направился к стоянке такси. Теперь разделяла его от любимой Хосият дорога в два часа езды.
После того как пообедали всей семьёй, Салим не стал участвовать в беседе домочадцев и направился в свою спальную. Через некоторое время и, соскучившаяся по мужу, Хосият, тоже зашла в спальную. Салим бросился обнимать и целовать жену, Хосият, что-то, лепетала о том, что ещё день и надо потерпеть до ночи, но Салим был очень настойчивым. Он запер дверь изнутри и уложил милую жёнушку на вышитые бабушкой одеяла. Когда они утолили жар своих тел и усталые лежали на постели, Салим вспомнил о своём подарке. Он резко вскочил с места, достал из кармана пиджака красную коробочку и, раскрыв, торжественно преподнёс жене!
 – О, двух косичная моя Хосият! Вот тебе мой подарок. Золотая цепь!
Хосият, как и все девушки, мечтала иметь золотую цепочку, только до этого дня ничего у неё золотого не было. Отец её был бедным человеком и не имел возможности на такие дорогие покупки. Радости её не было предела, но она постеснялась проявить её, и только тихо прошептала:  – Спосибо, милый!

Салим, только теперь понял, что такое золото, и какую цену оно имеет. Он разработал специальную операцию по краже крупной партии золотых изделий и оповестил о ней своего проверенного временем друга Хикмата. По плану Салима, они должны будут украсть большую партию золотых изделий и сбыть её подальше от этих мест.
Он сказал Хикмату, что это будет их последней кражей, и на этом они завяжут с криминальной жизнью. 
 – Купим по квартире себе в городе, и много ещё кое-чего и будем жить припеваючи – сказал Салим – Я привезу Хосият и бабушку в городскую квартиру, обеспечу их всем необходимым и только потом поеду в Россию на заработки, воровать больше не буду…
Хикмат с радостью поддержал его идею и сказал, что неплохо было бы ещё и по поддержанной иномарки купить себе.

С целью поиска надлежащего клиента, друзья пошли на рынок, где продавались золотые украшения. Они расспрашивали продавцов, где можно приобрести крупную партию товара и скупить оптом. Тут к ним подошла молодая женщина, в руках у неё были золотые кольца и другие изделия из золота. Салим, осмотрев её товар, спросил:
 –  А ещё есть у вас другие изделия?
 –  Дома есть. У нас большой выбор. Если вы серьёзный покупатель, можем поехать домой к нам.
Все трое сели в такси и поехали к дому Зебо, так звали ту женщину. Она жила не так далеко от рынка и через десять минут они были уже на месте. Дом располагался на окраине города, за домами простирались хлопковые, бахчевые и овощные поля.
Зебо принесла сундучок набитый золотыми украшениями, на глаз, килограммов пять весило всё это. Салим выбрал себе для солидности и показа самых серьёзных намерений, пару серёжек и одну цепочку и сказал:
 – Тётя Зебо! За остальным товаром я приду завтра. Больших денег сегодня я не взял с собой.
 –  Хорошо. Цену вы знаете. Я понесу всё на базар и там мы, встретившись, всё решим – сказала Зебо, улыбаясь.
Пусть будет так. Встречаемся в девять часов утра – заверил её Салим.
Салим, между делом, изучил дом и подходы к нему… Все трое сели в то же такси и поехали обратно на рынок. Высадили Зебо там и разъехались по домам. Во второй половине дня Салим и Хикмат снова поехали к дому Зебо и ещё раз проверили, как удобнее добраться до золота. Окна той комнаты выходили во двор, так что этот вариант исключался, поэтому было решено попасть внутрь через чердак. Раскопать глиняную стяжку, раздвинуть пару досок и бесшумно вырезать отверстие в картонном потолке…
Салим рассчитал, что для выполнения подготовительных работ для проникновения в комнату с изделиями из золота потребуется два-три дня.
Для этого он взял с собой несколько больших и малых ножей, пять метров верёвки, шесть батончиков «Сникерса», три баклажки «Кока-клолы» и ночью забрался на чердак дома Зебо. На чердаке было немного сухого сена. Ночью он не работал, дождался утра и, увидев, что все разошлись по делам, начал рыхлить глиняную стяжку крыши. Он работал очень осторожно и бесшумно, как археолог в ходе раскопок. Было очень жарко и Салим сняв верхнюю одежду, продолжил работу в одних  шароварах. Из-под шифера крыши на виду был весь двор. Во время обеда все члены семьи собирались на тахте и были заняты поеданием обеда. Салим уже знал всех на лицо, и знал, что в комнате под ним никого нет. Он вырыл круг размером чуть больше объёма своего тела, раздвинул доски и осталось только выжать ногами фанеру потолка. Так прошло два дня, он теперь, перед последним прыжком ждал, когда все члены семьи соберутся на тахте. Так и произошло, Салим тоже доел последний батончик шоколада, запил его напитком и, привязав верёвку за стропилу, спустился вниз.
В комнате оказалась люлька, в которой лежал младенец. Ребёнок проснулся от внезапного шума и заплакал… Мать младенца, услышав плач ребёнка, вытерла руки и вскочив с места, поспешила в комнату. Она,  увидев незнакомого мужчину в шароварах с голым торцом и с запыленным лицом, закричала, в ужасе, во весь голос и упала в обморок. Все члены семьи бросились на крик в дом. Женщины, ещё не зная в чём дело, начали кричать и причитать, два брата Зебо кинулись ловить Салима, но он успел по верёвке подняться на чердак. После чего, прыгнул с крыши на землю и бросился наутёк…
Оглянувшись, он увидел, что за ним гонится толпа односельчан Зебо. Настигли его на хлопковом поле, свалили с ног, и начали беспощадно пинать ногами.
 – О, народ, только по почкам не бейте, прошу вас, у меня больные почки – умолял Салим плачевным голосом.
Но, как говориться, сам напросился, теперь все старались бить только по почкам.
 – Сдайте меня в милицию, не учиняйте самосуд, прошу вас! – причитал Салим. Но все были в экстазе, и пинали вора с большим удовольствием. Брат Зебо отстранил всех и на правах потерпевшего особенно усердно стал пинать острыми носками туфель по почкам лежащего уже без сознания Салима.
 – Вот тебе за всё, вот твоим поганым почкам! – кричал он.
Изо рта и носа Салима сочилась кровь. Лучше бы не говорил он ничего о почках… Последнее, что услышали от него было –  «О, мамочка, родная!.. «О, мама!» После этого он потерял сознание. Его тело пинали братья Зебо и после потери сознания, но он уже ничего не чувствовал. Потом облили водой, привели в сознание и, на машине одного из соседей, повезли в отделение милиции.
Открыли уголовное дело. Суд приговорил Салима к пяти годам строгого режима. В заявлении Зебо было указано и имя Хикмата, но Салим взял всю вину на себя и не выдал друга. Его долго пытали, чтобы он признал Хикмата сообщником, но Салим стоял на своём, и того отпустили на свободу в зале суда.

*****
   **

 В тюрьме очень сильно разболелись почки Салима. Ещё в детстве из рассказов своей бабушки Ханифы он знал, что болезнь почек у них наследственная и всегда берёг их. Но уже во время первой отсидки в тюрьме, он простудил почки, а теперь вот эти удары и пинки…
Всю ночь сокамерники слышали его стоны и крики:
 –  Ох- э- э, о, не могу… Мамочка, забери меня отсюда, как же мне больно!..
Пахан зоны по имени Хасан оберегал, как мог, Салима.
Этот Хасан сидел здесь уже пятнадцать лет и был посажен на шесть лет за воровство. Здесь в тюрьме он задушил за какое-то дело одного заключённого и ему добавили к сроку ещё шестнадцать лет. Теперь до конца срока ему оставалось сидеть семь лет. Все заключённые боялись его и называли паханом. Хасан Салима не знал, но пришла информация по специальной почте, что вор Салим со своей шайкой помогал семьям, отбывающих срок ворам. В преступном мире такие заслуги очень ценились. Был неписанный воровской закон и Салим. будучи на свободе чтил его. За эти заслуги, по поручению Хасана, доставлялись лекарства для Салима и врач тюрьмы облегчал, как мог его боль.
В доме дяди Зафара только бабушка Ханифа не знала где находится её любимый внук Салим. Она иногда спрашивала:
 – Почему Салим так долго не приезжает домой? Где он?
– В Россию  на заработки уехал  – отвечали ей домашние.
Сафар всё ещё пытается вернуть свои деньги и, видя, что нет денег у Зафара, требовал отдать ему дом. Хосият продала золотую цепь и отдала деньги свёкру, но их хватило только на продукты для дома…
Хикмат, когда узнал о плачевном положении семьи друга, пошёл к Сафару и попросил его больше не беспокоить их:
 – Дядя Сафар, прошу, десять дней потерпите – я верну вам ваши деньги.
Сафар не поверил Хикмату, но зная о связях в преступном мире, очень боялся его:
 – Хорошо, ещё десять дней подожду – пробурчал он.
На другой день Хикмат приехал в город и на очередной сходке воров рассказал о долге отца Салима. Воры в течение недели собрали нужную сумму и отдали Хикмату. В тот же день Хикмат вернулся в деревню и передал деньги, с учетом процентов. Зарифу.  И ещё Хикмат сказал, что он всё сделает, чтобы освободить друга досрочно.
Теперь воры переодично обеспечивали дом Зарифа продуктами питания. Однажды дядя Зариф спросил Хикмата, откуда все эти подарки.
 – Ешь виноград, и не спрашивай из какого он сада – ответил ему Хикмат.
 –  Может на ворованные деньги всё это?
– Какое воровство, дядя Зариф? Люди вагонами воруют, и ни кто их ворами не считает, наоборот, они самые уважаемые люди в стране, а тут мелочь человек украдёт и всё, он вором называется всю жизнь – ответил ему Хикмат.
 – Хикматджон! Жена Салима Хосят на днях родила дочь. Назвали мы её в честь бабушки  - Ханифа, передай Салиму эту весть, пожалуйста – перевёл на другую тему разговор Зариф.
 –  О! Поздравляю вас, это хорошая новость, Салим обрадуется. Конечно, я обязательно, как только вернусь в город, расскажу Салиму.
Хикмат с друзьями сделали всё, чтобы освободить  Салима из тюрьмы досрочно, после того как он отсидел три года.
После освобождения, Салим не был уже тем, прежним Салимом. Болезнь почек усилилась и очень мучила его. Какое-то время он жил в деревне, но для лечения вынужден был вернуться в город. Друзья, во главе с Хткматом, положили его в больницу и все расходы по его лечению взяли на себя. Только состояние его с каждым днём ухудшалось. Его уважали воры, и каждый хотел внести для его лечения свою лепту, даже Шоди, который редко когда был трезвым пришёл проведать его. Последнюю неделю Салим ничего не мог самостоятельно есть и ему вводили через шланг еду.
Хикмат поехал в деревню и привёз в больницу дядю Зарифа, Хосият и их трёхлетнюю дочь.
Салим был в подвешенном состоянии, он не спал и не бодрствовал, часто впадал в забвение и приходил на время в себя после очередного укола. Он ничего не говорил, но было ощущение, что слышит разговоры. Сердце его работало нормально, но почки садились стремительно.
В его сознании оживают детские года… Вот он в первом классе и у них праздник Букваря…
 – Салимджон, Салимджон, какая твоя буква? – слышит он голос своей первой учительницы…
На голове маленького Салима красный бумажный колпак, а на груди его большая буква «А».
Он радостно кричит – буква «А»!
 – А стишок ты знаешь на эту букву? – спрашивает учительница,  –  а ну прочитай нам свой стишок!
Ангур* наш очень сладкий,
Он слаще сахара и мёда!
Он вспомнил виноград над их большой тахтой, на которой он часто засыпал рядом с бабушкой. Грозди с большими чёрными виноградинами висели низко и были очень сладкими… Он видел, как отламывает кусок от только что испечённой мамой горячей лепёшки и ест его вместе с виноградом, а потом не дожидаясь завтрака, бежит на улицу к друзьям…
–  Больной, пришло время лечебной процедуры – сказал врач, и слегка коснулся его плеча.
Салим, еле приоткрыл глаза. Доктор, сделав инъекцию, вышел из палаты.
Теперь перед глазами Салима ожили те дни, когда он с друзьями играл в асики… Он держал в руке биток, это был самый большой асик из всех, и бросил его метко по выстроенному ряду костяшек. Одним метким ударом он смёл весь ряд, и радости его не было предела. Но его одноклассник Кодир, стал доказывать, что Салим во время броска наступил на черту и этот удар нельзя засчитывать… Начался спор. Половина играющих были за Салима, половина за Кодира, и тогда Салим согласился повторить бросок и снова смёл ряд асичек… Теперь вот не дает ему покоя боль в почках, ему кажется, что кто-то тем самым шилом которое он украл у соседей, колет его прямо в почки…
На его крики пришёл доктор и сделал очередной обезболивающий укол. Боль отступила. Салим снова окунулся в воспоминания. Теперь перед его глазами явилась маленькая дочь Ханифа:
 –  Папочка, найди меня! – кричала, смеясь, Ханфа.
– Сейчас, сейчас найду я тебя! Эй! Кто ни будь, видел Ханифу? И шёл искать её – потом делал вид, что очень устал и звал:
 – Ханифа, о Ханифа выходи, ты победила, я не нашёл тебя!
И тут появлялась радостная Ханифа и бросалась в его объятия…

Врачи делали всё, что было в их силах. В это утро он чуть пришёл в себя и спросил о своих родных. Мать его осталась дома с тяжело больной бабашкой Ханифой, остальные были здесь, в больнице. Гульчехра, мать Салима, прошлой ночью увидела сон. Приснилось ей, что её сын Салим восседая на красном крылатом коне, вознёсся в небо, и скрылся там… Гльчехра, со слезами на глазах, приготовила плов и раздала своим соседьям, чтобы хоть как то умалить Бога. Решила завтра поехать в город к Салиму. Хикмат с Шоди и другие близкие друзья дежурили вместе с дядей Зарифом в больнице. Зариф, видя состояние сына, пряча слёзы, выходил на улицу и плача ходил вокруг больницы.
В настоящее время состояние Салима ухудшилось, все оставили рядом с ним его жену Хосият и маленькую Ханифу, а сами удалились в коридор. Когда Салим чуть пришёл в себя он увидел над собой лицо жены…
 –  О, Хосият, двухкосичная! Прости, что я не смог сделать тебя счастливой. Такой оказлась наша судьба… – после небольшой паузы он  продолжил:
 – Моя любимая Ханифа, ты проведать папу пришла?
 –  Да, папа, вставай, хватит спать, пойдём домой! – Настаивала маленькая Ханифа.
–  Ты купишь мне игрушки?
      – Мама купит тебе игрушки, маму всегда слушайся, доченька…
Хосият, отвернувшись к окну, вытирала слёзы, он еле сдерживала себя, чтобы не зарыдать в полный голос.
 – Скажите, чтобы отец зашёл  – еле выдавил из себя Салим. Дядя Зариф стоял за дверями и тут же вошёл в палату.
 – Отец, ты был хорошим отцом. За все мои шалости ты ни разу не ударил меня, ни разу не поругал. Прости меня, отец…
– Милая моя Хосият, прости и ты меня!
 – Да, простила я тебя, Салимджон, давно простила…
 – Все простите меня – прошептал Салим, и снова потерял сознание.
Перед взором Салима появился зелёный сад с большими красивыми деревьями и с кустами, усыпанными цветами. Ручейки прозрачной воды журчали между деревьями… Разделял его от этой красоты только один ручей. Вдруг появился на той стороне мужчина средних лет весь одетый в белые одеяния. Он встал напротив Салима, и протянул к нему руки. Салим тоже протянул руку…
 – Иди сынок, иди ко мне…
 – Ты кто – спросил Салим.
 – Я, Курбон, твой родной дед – ответил мужчина.
Салим взяв его руку в свою и тихо перешагнул через ручей…
В это время его отец, прочитав нужную молитву, закрыл его  застывшие глаза движением ладони и обвязал белой марлей челюсть, завязав ленту на макушке головы….
Хикмат, с друзьями, привезли на носилках тело Салима и установили по середине их двора. Когда бабушка Ханифа поняла, чьё тело лежит во дворе, вскрикнула:
 – О, сынок! О, мой Салимджон! – Вскрикнула старуха, царапнув ногтями своё лицо и, от невыносимого горя, потеряла сознание…
Прибежали врачи, стали колоть её уколами, но она не приходила в сознание. Трёхлетняя Ханифа совсем не понимала, что происходит и играла сама с собой в прятки…
После полуденной молитвы, прочитали заупокойную молитву Салиму и похоронили его на деревенском кладбище. Зариф уложил тело Салима в специальную нишу и, закладывая её кирпичами, причитал:
 – Прощай, сынок! Это ты должен был укладывать меня в могилу, но судьба распорядилась иначе, прости меня. Прощай…
По возвращению в деревню народ узнал, что бабушка Ханифа, не придя в сознание, тоже умерла. Её похоронили в тот же день до третьего на дню намаза, пока солнце ещё не закатилось. 
От великой своей любви к внуку, бабушка Ханифа, не позволила ему оставаться в тёмной могиле одному…
Так же, как они спали рядышком при жизни на домашней тахте,  теперь, бабушка с любимым внуком спят вечным сном в земле деревенского кладбища.

Перевёл с таджикского Саид Сангин