Бодлер Голос

La voix

Моя стоит в библиотеке колыбель,
Где смесь наук, стихов, романов, басен,
Латинский пепел, греческая прель:
Заманчив мир, как Вавилон прекрасен.
Два голоса — один коварен, твёрд:
« Земля — пирог, с начинкой разной сласти
Тебе (уже подходит явно твой черёд!)
Безмерный аппетит в моей дать власти.»
Другой поёт: «В путь! Выйди странником в мечтах,
Где нет возможностям и знаниям предела!»
И песня, призраком, внушающая страх,
Неведомо откуда взявшись, долетела
Мозг ужасая,  и лаская нежно слух.
Воскликнул: «Сладок, голос!», но вот странность:
С тех пор, как накатила тьма прорух,
Мне знать даёт одно моя фатальность:
Могу границы пересечь вселенной всей,
Я в мире внутреннем своём, в мгновенье,
Пригрев кусающих меня гремучих змей.
Сам жертвой стал мистических видений,
Познав всю красоту на море и в пустынях,
С тех пор, я как  пророк, свой груз несу:
Вкус сладкий нахожу я в горьких винах,
Смеюсь в несчастьях, лью по праздникам слезу,
Ложь принимать готов за чистую монету,
И падать под обрыв, витая в облаках.
Утешил голос: « Береги способность эту,
В безумцах больший толк, чем в мудрецах!»


La Voix
La voix
Mon berceau s’adossait ; la biblioth;que,
Babel sombre, o; roman, science, fabliau,
Tout, la cendre latine et la poussi;re grecque,
Se m;laient. J’;tais haut comme un in-folio.
Deux voix me parlaient. L’une, insidieuse et ferme,
Disait: «La Terre est un g;teau plein de douceur;
Je puis (et ton plaisir serait alors sans terme!)
Te faire un app;tit d’une ;gale grosseur.»
Et l’autre: «Viens! oh! viens voyager dans les r;ves,
Au del; du possible, au del; du connu!»
Et celle-l; chantait comme le vent des gr;ves,
Fant;me vagissant, on ne sait d’o; venu,
Qui caresse l’oreille et cependant l’effraie.
Je te r;pondis: «Oui! douce voix!» C’est d’alors
Que date ce qu’on peut, h;las! nommer ma plaie
Et ma fatalit;. Derri;re les d;cors
De l’existence immense, au plus noir de l’ab;me,
Je vois distinctement des mondes singuliers,
Et, de ma clairvoyance extatique victime,
Je tra;ne des serpents qui mordent mes souliers.
Et c’est depuis ce temps que, pareil aux proph;tes,
J’aime si tendrement le d;sert et la mer;
Que je ris dans les deuils et pleure dans les f;tes,
Et trouve un go;t suave au vin le plus amer;
Que je prends tr;s-souvent les faits pour des mensonges,
Et que, les yeux au ciel, je tombe dans des trous.
Mais la Voix me console et dit: «Garde tes songes;
Le sages n’en ont pas d’aussi beaux que les fous!»