Книга Смешное отражение. Р-з Тайное стало явным

Книга Смешное отражение. Рассказ Тайное стало явным
 © Розена Л.В
Посвящается моей
Помощнице Б.М.
Повторяется на многих сайтах.
СМЕШНОЕ ОТРАЖЕНИЕ
ISBN: 978-500-5963-727


Книга - смешное отражение. Рассказ - Тайное стало явным
         
 ТАЙНОЕ СТАЛО ЯВНЫМ
               
  Опасно будить льва. И страшен зуб тигра.
                Но самое ужасное из всех ужасов – это
                человек в его безумии! - Шиллер.      

       Мне до смерти надоела моя жёнушка. Она просто раздражала меня. Хотелось запустить в неё чем-нибудь потяжелее – сковородой, утюгом, ну,  в общем, что под руку попадётся. "Ах ты рыжая гадина, – думал я, – как от тебя отделаться? Страшная, старая, мерзкая, вонючая!". Она меня сильно ревновала ко всем шлюхам. Но я любил шлюшек. Сладенькая, ладненькая, ну так и хотелось все её ненаглядности расцеловать у каждой.
 Думал, думал, что и как и, наконец, решился. Я долго голову ломал. Знал, что просто так я от неё не отделаюсь. Да и квартиру делить не хотелось, ну, чтобы я получил от этого – общую кухню на семь хозяев? А квартира наша была, как все говорили, прекрасной. Ещё при жизни её матери, моей тёщи, мы с её помощью квартиру обставили, расширили, отремонтировали. Тёща нам купила несколько заграничных гарнитуров. выслали полы паркетом, Во всех четырёх комнатах повесили хрустальные люстры, бра, поставили торшеры. Утеплили полы, закатили евро ремонт! Разве можно было такую квартиру делить? Решил "помочь" супруге уйти на тот свет, раз. сама не решалась. Убить её дома, замучают следователи. Никогда не докажешь, что это самоубийство! Но я не терялся. Сам в суд медэкспертизе работал, многое о многих знал! Все выверты этих людишек, которые устраняли ненужных им людей мне были известны. И всё же дома не стал её убивать и симулировать суицид. Нет, во-первых, труднее будет отвертеться. Зачем мне сложности? Хоть и не закопают меня после, но всё-таки и самому надо быть предусмотрительным.
Придумал следующее.  Она пристала ко мне, после Пасхи, желает сходить на кладбище, чтобы почистить могилы родных, привести в порядок. Я сделал хитрый ход. Сначала я отнекивался. Потом, вроде, согласился, но чтобы не видели нас вместе, сказал ей:
-Хорошо, ты иди, я немного задержусь и приду за тобой!
-Вечно у нас с тобой всё не так, как у людей! Жена всегда с мужем идёт на какие-то семейные мероприятия, а ты вечно чудишь! – огрызнулась она, но согласилась. А что ей было делать?
Еле сдержался, чтоб не запустить в неё тяжёлым портфелем, который я специально взял в руки, показать ей, надо сходить на работу за одним необходимым для работы анализом.
-Приходи потом обязательно, немножко поможешь мне, заберёшь меня и вместе поедем домой.
-Не волнуйся, дорогая, – пообещав  быстро приехать к ней.
Я немного походил по городу, размахивая портфелем для вида и деловитости, чтоб видели многие знакомые, чем я занимался, где находился. Зашёл, на всякий случай, на работу, попросил сторожа впустить меня, мол, забыл у себя на столе одну, нужную бумагу. Надо её вновь посмотреть, поработать с ней. Покрутился перед сторожем, потравил с ним анекдоты, достал из кармана чекушку, угостил сторожа, сказав: "Грех сегодня не выпить – день победы!". Затем вышел и поехал на кладбище. Я знал, в этот день все смотрят парад, пьют в компании друзей, по кладбищу слоняться не будут.
Стояла прекрасная благодатная пора. Ещё не было той одуряющей жары, что держится летом. Деревья, овеянные лёгким пушком распускающихся листочков, восхищали. От этой весенней свежести шёл необыкновенный дух. Казалось, всё пело, цвело радовалось. Даже, появившиеся одуванчики, улыбались жизни.  В такую пору , конечно, лучше красоваться где-нибудь с пышной красотулей!  Взять хорошего вина, закус, уехать за город, в горы, раскрыть палатку и вместе ловить где-нибудь у речушки  рыбку...
 Иду по кладбищу, смотрю - могил – целое море. "Неужели так часто умирают люди? – Подумалось мне. Хоть и кладбище, и грустно немного, но как красиво...". Блуждая среди неизвестных могил, наконец. нашёл нужную.
Супруга, наклонясь над могилой матери, дёргала сорную траву. Земля была сухая, делать это было нелегко. Она сопела, желая вырвать с корнем во что бы то не стало весь сорняк. Голова её сильно наклонилась к земле. видны были только жирные затёкшие ноги и застиранные, выцветшие  панталоны. Платье задралось по пояс. Тоже было стареньким, линялым. И тогда невольно я подумал: "Ещё смеет ревновать к молодым, ухоженным женщинам. Да от тех пахнет французскими  духами!". Я  одёрнул себя: "Зачем ты думаешь сейчас о всякой глупости? Сосредоточься!".
 Я огляделся по сторонам – никого. Тогда подошёл тихонько сзади, тоже наклонился, сжал ей рот одной рукой, второй вцепился в горло. Вынул из кармана, заготовленную веревку, сложенную петлёй, набросил ей на шею, дёрнул за конец. Она даже и кричать не могла, только сипела немного, задыхаясь. Я сильнее потянул за верёвку. Дёрнул с силой раз, дёрнул два, потуже затянув для верности. Когда увидел, всё получается, как предполагал, намотал верёвку к кресту, крепко - крепко, толкнув само тело в куст, росший на могиле. сбоку. Куст затрещал и тело грузно осело на нём. Решил немного подождать, пока всё не будет кончено – для успокоения. Огляделся вновь - ни кого. Бросил на тело свой плащ, чтоб никто ничего не заметил, из проходящих мимо, поджал ей ноги. И когда увидел - лицо посинело, язык вывалился, пощупал пульс - не бился. Поднял её, ещё тёплые руки и, вложив в них конец верёвки, сжал в кулаки. Я взял свой плащ, накинул на себя и быстро, не оборачиваясь, ушёл с кладбища.  Там никого не было видно. По пути мне никто не попадался. Всё прошло гладко.
Возвращался домой сначала пешком, Немного отдалившись, поймал такси, доехал до центра, вновь зашёл на работу, сказав сторожу, что надо положить на место нужный документ, немного посидел там, вышел, направился в сторону центра. Шёл медленно, залюбовавшись обновлённым видом главного проспекта. Деревья вновь поразили меня своей свежестью, пахучестью. Всё выглядело милым, поэтичным, нарядным. Даже, сказал бы я, всё казалось мне - мягким, домашним, уютным. Притихшее небо, словно скованное дремотой, бросало на землю бледно серый, призрачно – задумчивый оттенок.  На клумбах пробивались бутончики из высаженных цветов. Всюду флаги, транспаранты.  Даже захотелось  петь. Шёл, размахивая руками, ни о чём не думая, ни сожалея.
 Вдруг около одного из киосков я увидел похоронный венок с искусственными цветами. Мне показалось, кто-то больно кольнул меня острым ножом, метились в сердце, но промахнулись и боль прошла где-то рядом, недалеко, отдалась за грудиной.. Я вздрогнул и ускорил свой шаг. Домой, домой!
По дороге думал: "Вот как всё получилось... А в юности мечтал о большой любви, нормальной семье. И где же всё это? Рассыпалось в прах! ".
Открыв своим ключом входную дверь, я понял, что дома кто-то находится. Тогда я во всё горло закричал:
-Зинуля, я уже вернулся, дорогая, зря ты меня ругала, что пропаду на целый день! – Открыв дверь в комнату и заметив дочь, сидящую напротив телевизора разочарованно протянул. – Это ты, Олюшка? А где мама? Просила меня быстрее вернуться, а сама куда-то убежала.
-Папа, не знаю, где она, не видела её с утра. Придёт, куда она денется!
-Хорошо, смотри телек, мешать не буду, пойду попью чай и буду ждать маму, обещал ей сходить с ней в одно место.
-Ладно! Попей чай, там на тарелке пироги с мясом и рисом с яйцами.
Прошёл на кухню. Её мы тоже неплохо оборудовали. Там находились и моечная машина для посуды, и поломоечный автомат для уборки и чистоты в квартире. Всюду - удобные ящички, диванчики. На стенах развешена дорогая старинная посуда – большие расписные итальянские плоские блюда и несколько картин под малых голландцев – натюрморты с фруктами и графинами. Казалось бы всё у нас было, и уют, и обеспеченность, кроме счастья и нормальной семьи...Я горько вздохнул и отогнал тревожные мысли.
Я  сел за стол, спокойно. неторопливо попил чай и уселся смотреть телек в своей комнате. Утром мы с дочкой подняли шум, стали обзванивать родных, знакомых, никто ничего не знал. Мы заявили в милицию о исчезновении Зины - моей супруги. Поиски длились месяц,  ничего нового не сообщалось.
Но вот, в один из жарких летних дней, нашли на кладбище её труп, почти весь разложившийся. На опознание позвали всех домочадцев. Мы подтвердили,  это она. Срочно устроили похороны. И меня стали таскать по этому делу. Сначала решили, это моя работа. Но у меня имелось алиби – работал в день гибели. Тогда предъявили мне другое обвинение,  я довёл супругу до суицида. Но вскоре нашёлся откуда ни возьмись, "свидетель", объяснивший, что видел и слышал на кладбище в тот день борьбу и крики. Трое мужчин насиловали женщину. Ему показали фото моей бывшей жены, он подтвердил, что это была она. Всё "неожиданно" складывалось к лучшему.
Однако с этим делом, всё-таки, повозились. Следователи  выясняли даже наши  семейные отношения. Соседи показали, мы жили с женой дружно. Еле открутился.  Когда стали спрашивать, зачем одна она пошла на кладбище, я уверил всех - она была психически не уравновешенным человеком.
Как-то ранее, я привёл к ней психиатра домой. Она тогда очень нервничала, ревновала, злилась.  Ей я сказал, что это невролог, мой знакомый, карточку на неё заводить не будет. Просто по дружбе со мной полечит её. Карточку доктор на неё завёл. И, когда посещал её на дому, отмечал, как её явку к нему в псих диспансер. Он мог меня выдать, положить на обе лопатки, но у него самого было рыльце в пуху, потому он молчал. Когда-то я ему помог тоже.
Всё прошло, замялось, успокоилось. Жил со взрослыми детьми. Они стали говорить мне. чтоб нашёл какую-нибудь женщину с квартирой и ушёл от них. Всем вместе тяжело жить в этой квартире. Дочка вышла замуж, привела мужа к себе. Сынишка лет пятнадцати то же мешал ей. Пришлось поторопиться с поисками подходящей женщины.
Нашёл таки одну потрёпанную бабёнку. Женился, взял к себе сына. и ушёл в квартиру ко второй жене. Но сын вскоре погиб, попал в аварию. Женщина оказалась хуже, чем моя бывшая первая жена.  Однако, что радовало, так это то,  дочке дал нормально жить. Квартирка у второй жены была не ахти, но жить было можно. Немного её обустроили, повозились. приобрели неплохую мебель, провели декоративный ремонт. Только её попрёки и истерики мне надоели.
С ней тоже намучился. Но деваться мне было уже некуда. Своей квартиры не имел, а возвращаться к дочке было поздно. Зять бы вытолкал меня из квартиры взашей. Он был здоровый, сильный. Голову открутить смог бы, если б я заупрямился. Терпел. Втора жена узнала, что у меня было ЧП с первой женой. Был чуть ли не под следствием. Но ребята с работы отмазали. Этим она меня часто попрекала. Тяжело всё было слушать. Но вторые похороны устроить я уже не мог. Сразу прогорел бы. Это привело бы людей к реальным выводам.
Жизни, конечно, не было нормальной. Но что делать? Всё терпел. Говорил себе – это не меня она ругает, а своего первого мужа. Стал пить, потому что моя жена пила, и пила много, пьянела и дурела сильно.  Вот тогда начинались настоящие концерты, а лучше сказать, светопреставление.  Я пил меньше. Терпел. Всё терпел. Она любила мужчин, наряжалась, красилась, делала пластические операции. Терпел. Делал вид - не замечаю. Дома всегда было грязно, неухожено. Терпел. Как-то задумался. Зачем же надо было первую убирать? Просто надо было дочке накопить на двушку и купить другую квартиру. Оказывается нет ни одной нормальной женщины. Все психопатки, озорницы, болтушки!
Промучился я с ней долго! Но она мне была под стать. Попросила переехать из Ташкента в Сызрань. Там жила её мать. Жена объяснила мне, хочет получить всё, что имела мать, себе в наследство. Переехали. Мать её была уже старенькой, она отдала  нам дачу, мы работали на ней. Вернее – я. Я был у моей жены - вроде прислуги. Мы были уже на пенсии.  Утром, вставали, я убирал квартиру, она пила кофе, потом вместе опохмелялись. Затем каждый занимался своим делом.
Как-то однажды взялись за ум, произвели ремонт хороший в квартире, как следует её отделали, продали. Купили похуже, но денег осталось много от продажи,  положили их на сберкнижку. Деньги у нас были. Сами как-то увеличивались в количестве. Всё бы ничего, но первый этаж замучил. Никогда не покупайте квартиру на первом этаже. Вечно засоряется унитаз, мы тяготились этим. Кто-то спустит туда с верхних этажей какую-нибудь дрянь, всё засоряется на первом этаже, заливает квартиру гнилью. Жена частенько навещала мать. И конечно же, обирала. Мать её - моя тёща - имела большую пенсию.
Но дача спасала от дурных мыслей. Там стоял милый уютный домик. Небольшой кусок земли, окружал его. Я там высадил хороший сорт клубники, помидоры, огурцы. Вокруг домика - посажены яблони, кусты смородины. Приятно было там жить летом. Утром, спозаранку, встанешь, польёшь землю под  растущими ягодами и овощами, понежишься под восходящим солнцем. От лощин подалее спускается серый туман, солнце, улыбаясь, разгоняет его, обнимает землю с любовью и начинает всё оживать! Птицы поют, жучки бегают, исполняя свою работу, порхают стрекозы, бабочки. Ну просто залюбуешься – красота вокруг! А какие урожаи я собирал! Клубника уродится огромная, в рот не помещается, смородины чёрной и белой – море, помидоры поспевать начинают, огурцы пошли огромные – великаны. Откуда такие сорта берутся? Сами ели, тёще привозили. А она рада – всегда благодарила деньгами. У нас они тоже водились, но мы от них не отказывались!
Вскоре в Сызрань переехала сводная сестра моей жены. Вроде, красивая умная женщина. Но чудная. Всё картины маслом писала, акварели. Думаю, они были никому не нужны. Но жизнь свою устроить не умела. Тоже такая же лентяйка по дому, как и моя. А кому это понравится? С такими не живут! Это уж я с горя – жил, а другие – бросают. Ищут работящих. Но моя жена, в отличие от сестры, пила много, любила вкусно - дорого поесть. Та не пила и экономила на еде, живя впроголодь. Всё книги покупала, театры посещала, краски, холсты, хвасталась, что она художник, потрясая перед носом у людей своими этюдами! Она объяснила, что желает доходить свою старую мать, поэтому приехала.  Она тоже хотела получить, как и мы, наследство от матери. Но жена, поняв это, однажды находясь у матери, сломала ей руку, открутилась от всех наказаний. Сестра её уже боялась появляться у матери после этого. Решила – если мою супругу отмазали от суда, то в другой раз она вообще может её убить. При этом ей вновь ничего не будет от полиции и следователей. Видите, как можно устроиться жить удобно?! Это было очень кстати нам!
Жена моя стала тогда систематически, потихоньку, но верно, убивать свою мать. То вывела в сорокоградусную жару на улицу 92 летнюю старуху, её хватил там же инфаркт, вылечили в больнице. То закрыла квартиру  матери на четыре дня, мать была брошена. Но опять не умерла – лежала на полу, заболела воспалением лёгких – вновь вылечили в больнице. Тогда супруга вновь закрыла её на несколько дней и не возвращалась. Сидела у себя.  Пришла к матери к её концу. Заранее, до смерти, ещё она заставила мать переписать завещание на неё одну, всё отдать ей.
Сестре было отказано во всём. Она, конечно, могла и без суда получить свои 30%, как пенсионерка, но, видно. испугалась моей жены. Не стала подавать заявление на определение её доли в наследстве. Стала квартира тёщи – наша.  Потерпел я, потерпел ещё мою жену, несколько лет после этого, и только через шесть лет после смерти тёщи, чтоб не было подозрительно, когда она сильно перепила, сделал ей некий укольчик в вену. Она умерла сразу, констатировали - смерть от разрыва сердца. Всё списалось на её ежедневную пьянку.
Созвал я тогда всех её родственников, обиженная сестра её не пришла. Они мне помогли с похоронами. Один я не хотел этим заниматься. Всё наше имущество и тёщину мебель отдал им, похоронили с почётом, как графиню. Надо же было показать, что любил и скорбел об усопшей супруге. Они же все налетели на это "добро", как вороны. Всё растащили к себе по домам. Весь хлам. Всю одежду моей супруги, всю старую мебель из двух домов. А драгоценности её я решил отдать своим – дочке и внучке. У неё было много их: Кольца и серёжки с бриллиантами, с бирюзой, с бериллами, аквамаринами. устанешь перечислять.  Были  индийские самоцветы, дорогие китайские ткани, хрусталь заграничный, бесценный мейсенский чайный сервиз. Это мы решили взять себе.
После я решил быстренько продать обе квартиры. Я стал их наследником. Сестра жены не рыпалась.  Как-то в грусти она написала, мне принесли этот стих, прочитал его.
Нет ни ласковой мамы
Нет ни любящей дочки.
Пережита мной драма,
И поставлена точка.
Я была нелюбима
Ни родными, ни мамой.
А сестра моя зримо
Мне устроила драму!
Нет теперь и сестрёнки,
Всё забрал её муж.
Лишь обломок гребёнки,
Да и ваза для груш.
Всё восходит к началу,
Бог нас всех забирает.
Сделал если ты мало,
То тебя убирает.
Жизнь, ты грустная штука,
Всё живём, и всё рвёмся,
Но кончается мука,
И к концу – соберёмся!
Смотрите-ка, спокойно грустит! Но мне стало неинтересно такое её поведение. Я вызвал людей - специалистов, оценил её крошечную долю в этой квартире, подал в суд, все расходы по содержанию квартиры, по оценке её доли, расходы на риэлтера по определению стоимости самой квартиры, – стоимость оцениваемой квартиры мы занизили в два с половиной раза, – все эти расходы – отнесли на неё. Шустро я всё провернул! Стал требовать проведения судов, она не приходила на них, расходы по судам тоже списали на неё. Сам на суды тоже не являлся, но послушные адвокаты, нотариусы, судьи помогали мне в этом деле. Я, конечно, мстил ей, доводил до безумия! Она как-то узнала, что жена помогла их мамочке быстрее отправиться на тот свет и более с сестрой – моей женой - не общалась. На похороны её она тоже не явилась, сказав моей внучке – это кровавая квартира. Та её приглашала на делёж. Ну и получай, чистюля, - решил я. У меня всё законно.  Я уже уехал вновь в Ташкент к дочери, а суды просил всё-таки продолжать проводить. Мне передали её родственники из Сызрани, что, бедняжка, еле жива уже от постоянных стрессов по этим судам. Ну, так ей и надо. Этого я и хотел! А то попрекала жену при жизни той, что она - убийца. Надо  всегда помнить золотое правило – нечего лезть в чужие дела! А то эти дела падут на твою голову тяжким бременем! Мне даже смешно стало.
***
Приехал я к дочери. та денежки все у меня взяла, пустила меня пожить в свою квартиру, сказав, присматривает мне отдельное жилище. Но пока она присматривала мне квартиру, она вновь сделала евро ремонт в нашей квартире, приобрела две японские машины для себя и для дочки – моей внучки. Купила в квартиру дорогую новую мебель. Мне определили отдельную комнату. Я, вроде, наслаждался жизнью.  Всюду - красота, цветы, удобства. Затем она приобрела ещё неплохую дачу. Я решил там немного пожить, помочь всё там возделать. К осени собрали хороший урожай яблок, груш, винограда. Я с удовольствием закручивал банки с компотами из слив, абрикосов, винограда на зиму. Казалось, дочь была рада моей помощи. Но однажды она собрала всех домочадцев и сказала, обращаясь ко мне:
 -Папочка, милый, извини, нам тесно!
-Ну давай мне деньги, куплю себе квартиру! Ты же, вроде, сама хотела  мне её купить!?
-Папуль, денег уже нет, придётся тебе идти в дом престарелых! – Вот и кончилась вся моя счастливая жизнь, только что засветившаяся передо мной благодатно – заманчивым огоньком. Со мной сразу стало плохо. Сердце болело так, что думал – всё – конец! Меня отвезли в больницу. Конечно, они меня посещали, приносили передачи с едой и нужными лекарствами. Когда же меня выписали, дочь с внучкой на такси, собрав в чемодан мои вещи, отвезли в дом престарелых...
***
Только тогда я вспомнил и Боге, и о раскаянии. Притих. Долго думал о своей дочке, тосковал, мысленно обращаясь к ней, шептал:
-Дочка, дочка, всё делал для тебя и ради тебя. Первый раз грех принял на душу, чтоб ты вышла замуж и жила свободно в нашей квартире. Второй раз грех принял тоже из-за того, чтобы обеспечить тебя хорошей, красивой, достойной жизнью... А ты, что сделала со мной? Я помню, как маленькой заплетал тебе в детстве косы, как водил в садик, потом в школу, как ты взрослела. Соком наливались твои груди. Как стала полноценной, пышущей здоровьем и свежестью девушкой... И как, первый раз, ты отдалась мне. Я даже перепугался, когда ты, совершенно голая, села мне на колени и мы упали на пол, и покатились друг через друга в сумасшедших объятиях по полу. Зачем ты это сделала? Как мне было стыдно перед тобой, перед собой. Но раз начатое уже, мы продолжали  постоянно.  Сказать тебе, мне это нравилось? Не знаю. Но говорят, в кровосмесительных отношениях, есть что-то такое... Это заметила твоя мать.  Подняла бунт. Хотела подать на меня в суд. Я поклялся ей, что более не прикоснусь к тебе ни под каким предлогом. Но она так ревновала, что я пошёл на тот шаг... И оставил тебе квартиру, с целью более тебя не касаться. Даже уехал со второй женой в другой город. Но ты и там достала меня, добила просьбами, что тебе плохо живётся материально. И я вновь пошёл на это. А когда я приехал к тебе, ты переспала со мной один раз, обобрала и поместила в дом престарелых... Что же выходит? Может, первая жена была носительницей шизофрении по-настоящему?  То-то она боялась показываться психиатру. И наша общая дочь захотела соития с отцом по этой же причине! И младший сын был немного не в себе, всё говорил, может через стену пройти!  Я всё думал и думал над своей участью, всё вспоминал и вспоминал...
 Но в доме престарелых тоже текла своя жизнь. Во-первых, мне дали комнатку на двоих с другим пенсионером. Мы жили не в тесноте. Комната была просторная. Там стояли два дивана, стол, два стула, телевизор. И человек – сосед - оказался неплохим, Нас хорошо кормили. Лечили, ухаживали за нами. Устраивались вечера танцев, всякие культурно – массовые мероприятия. Постепенно стал привыкать к новому месту. Смирялся.
 Перестал грустить, предаваться воспоминаниям. Иначе можно было сойти с ума. Приказал себе всё забыть. Познакомился с хорошенькой женщиной. Стали гулять в саду, рассказывать понемногу о себе, потом иногда снимали у какой-нибудь хозяйки комнатку на часок. Пили там вино, ели фрукты. Ласкались, целовались. Всё было хорошо!
Вдруг, смотрю, моя Любава стала дружить с другим. Он отбивал её у меня. Он имел деньги, дарил ей подарки, угощал дорогими винами и закусками. Меня это обидело, довело до слёз. Всё внутри у меня перегорало. Я не на шутку разозлился, решил: "Ну, погоди!". Однажды было всеобщее веселье. Мы перепили, и другой при всех стал целовать мою кралечку. Тогда я сдурев, схватил бутылку шампанского, отбил горлышко и несколько раз острыми концами прошёлся по нему. Он упал, из него полилась ручьями кровь, отвезли его в больницу. Там он скончался. Я нервничал. Одно дело – убить потихоньку и скрыть, другое – убить у всех на виду. Меня судили. Но суд присяжных меня оправдал. Заявили все: "Это – любовь, ничего не попишешь!". Меня оправдали. Я обрадовался, меня освободили. Шёл по дороге и напевал песенки....
***
Постфактум.
Люди, люди, – кричала пожилая женщина, в ужасе, – вызовите скорую немедленно, старичок умирает, его раздавила машина. И позвоните в полицию, я запомнила номер такси, сбившее его! Скорее, скорее! Может, ещё успеют спасти!
Подошли к сбитому другие, посмотрели на лежащего, наклонились, и произнесли:
-Нет, умер, чудес уже давно не бывает! Не спасти!
***
Внезапно в полиции появилась пожилая женщина. Она зашла к начальнику полиции и заявила:
-Гражданин начальник! Я очень хорошо знаю сбитого недавно пожилого человека, прошу, выслушайте меня. И женщина стала рассказывать все проделки этого пенсионера из дома престарелых. Он был когда-то её соседом в Ташкенте. Оказалось всё просто. Она догадалась как-то случайно, что виноват этот сосед её - погибший пенсионер – в смерти своей первой жены. Супруга его часто жаловалась ей, что она его боится.  Он, мол, де, живёт с их общей дочерью. Она их увидела как-то. И он ей после этого - грозил. А затем, помимо всего, эта свидетельница, вызывавшая ему скорую помощь, оказывается ранее училась вместе в школе с сестрой его второй жены. Та жила в детстве тоже в Ташкенте.  Они дружили и переписывались и та ей рассказала о втором случае подозрительной смерти своей сестры.  Затем в доме пенсионеров произошло его третье убийство – об этом уже писали в газетах. Поэтому надо разобраться тщательно во всём и вернуть её подруге, находящейся сейчас в Сызрани стоимость, отнятой у неё, маминой квартиры.
После расследования этого громкого дела, дочь заставили вернуть стоимость  чужой квартиры, что присвоил себе её отец. Все сожалели только о том, что его сбила на смерть машина, и сам он не сможет предстать перед судом и понести законное наказание. Вот ведь ещё как бывает иногда в жизни! Но его ждёт Божий суд, он страшнее !
 Спаси нас Господь от всяких дьявольских хитросплетений!


© Copyright: Розена Лариса, 2024
Свидетельство о публикации №224112300818