Кикимора

Кикимора

У этой чудаковатой женщины тоже немало прозвищ – кикимора, кикиморка, шишимора, доможириха, шамшурка и т. п. Это подлинно домашний дух, поскольку как говорят, кикимору мог взять в жены одинокий домовой или банник; более того, порой к ней сватается сам леший или водяной. Название происходит от имени славянской богини Морены (Мары).
Позже к имени приставили корень «кик», который означал горбатость или скрюченность. Еще одно название – шишимора – возводят к русским диалектным глаголам «шишить, шишать» («копошиться, шевелиться, делать украдкой»), и это довольно точное определение поведения кикиморы. Впрочем, есть еще и глагол «кыкать» – кричать, издавать резкие звуки.
Однако изредка кикимора или близкие ей мифологические персонажи своим появлением предвещают добро. В Архангельской губернии, например, считали, что если доможириха, схожая с кикиморой, покажется сидящей за ткацким станком, то это к прибыли. Об этом повествует следующий рассказ:
«Вот я раз ночью выйти хотела, встала, смотрю – месяц светит, а на лавке у окоска доможириха сидит и все прядет, так и слышно, как нитка идет: «дзи» да «дзи», и меня видала, да не ушла. А я сробела, поклонилась ей да и говорю: «Спаси Бог, матушка!» А потом вспомнила, как меня мать учила относ делать. Взяла шанечку да около ей и положила. А она ничего – все прядет. А собою как баба, и в повойнике. И много у нас тот год шерсти было!»
Кикимора-судьба – существо достаточно непредсказуемое, поэтому в поверьях отмечено мало способов задобрить ее или вступить с ней в договорные отношения. От ее проказ помогали подвешенные в курятнике камень «куриный бог», горлышко разбитого кувшина, старый лапоть, лоскут кумачовой ткани. Оберегая от кикиморы скот, в хлеву (под ясли) клали «свинобойную палку». В доме «для профилактики» засовывали под печной шесток верблюжью шерсть с ладаном, не оставляли неблагословленными пряжу, веретена, прялки, коклюшки.
Поначалу у древних славян кикимора была ночным божеством сонных мечтаний. Позднее кикиморами стали называть некрещеных или проклятых во младенчестве матерями дочерей, которых уносят черти, а колдуны подкидывают к кому-нибудь в дом. Эти «дамы» хотя и бывают невидимы, но с хозяевами репликами перебрасываются. Считается, что кикимора поселяется в домах, построенных на «плохом» месте, то есть там, где совершались убийства, где закопан удавленник, не отпетый покойник, убит или умер ребенок или же где похоронено его тело. А по источникам XVIII века, кикимора – это ребенок, похищенный нечистой силой. Позже полагали, что кикиморы – это дети, рождающиеся от связи девушек с «огненным змеем».
Если в доме завелась кикимора, значит, там неблагополучно, что-то «нечисто». Появляясь в доме, она начинала творить мелкие пакости: бросала и била горшки, мешала спать, стучала вьюшкой, кидалась из подполья луковицами, с печи – шубами и подушками; выдергивала волосы у хозяина, перья у кур, стригла шерсть у овец и делала из этой шерсти постели для скота, досаждала людям воем, писком, плачем. В общем, если кикимора завелась в доме, то в нем уже не жить – обязательно выживет хозяев. Вот такой рассказ записан в Вятской губернии: «В Сарапульском уезде во вновь построенном доме оказалась кикимора: никого не видно, а человеческий голос стонет; как сядут за стол, сейчас же кто-то невидимый скажет: «Убирайтесь-ка из-за стола!» А не послушают – начнет швырять с печи шубами или с полатей подушками; так и выжила кикимора хозяев из дому».
Нередко при появлении этой нечистой силы в доме призывали знахарей, которые могли ее изгнать. В этот день с утра знахарь поселялся в опустелый дом, осматривал все углы, обметал печь и читал заговоры. К вечеру объявлял, что нечисть изгнана из дома на все времена.
Выгнать кикимору можно было и самостоятельно, окропив дом водой и опять же, прочитав специальные заговоры. В некоторых губерниях России кикимору выпроваживали из дома 17 марта (по старому стилю), в день Герасима Грачевника. Изгнание сопровождалось приговорами типа: «Ах ты гой еси, кикимора домовая, выходи из горюнина дома скорее, не то задерут тебя калеными прутьями, сожгут огнем-полымем и черной смолой зальют».
Считалось, что, как и в случае с другими загадочными существами, от нее можно защититься, произнеся молитву, Божье имя или, напротив, – матерную брань. Одним из способов отвязаться от кикиморы было обвязывание использующейся в семье солонки можжевельником: по поверьям, в этом случае кикимора не сможет брать из нее соль и солить хлеб своему мужу-домовому. Чтобы она не мучила кур, согласно одному из лечебников XVIII века, под шесток следовало положить верблюжью шерсть и ладан. («РутЛиб»).


Месть огненного змея
За  свою  двухтысячелетнюю  историю  христианство  так и не сумело одолеть веру  народа в  бесчисленных фантастических  чудищ, населяющих леса, болота,  омуты.  Особый  страх  вызывали  ужасающие  существа, приходившие с кладбищ. Там обитали не только упыри и вампиры, но и... огненные змеи.
«У   огненного    змея    голова   шаром,    спина    корытом    и длинный-предлинный хвост -  иногда до пяти  сажень. Прилетая на  свое место, он рассыпается искрами, которые вылетают как  бы из решета, а летает он  так низко,  что  бывает,  виден  от  земли  не  свыше сажени...» - так описывали огненного кладбищенского гостя в конце XIX века в деревнях, расположенных  в Архангельской губернии.  Как вылетал  змей с  кладбища, не  видел никто,  но знали об  этом жители  всех окрестных  деревень. Поэтому  в полночь никто из них не рисковал подойти к кладбищам.  По мнению людей, нечисто там было.  То в ясную звездную ночь вспыхивали  на кладбище зарницы, то верхушки  деревьев освещал колеблющийся красноватый свет.
Виделся  людям  огненный  змей,   или,  как  его  чаще   называли, «летучий», «налетчик»,  по-разному. Одни  рассказывали о  светящемся круглом предмете,  окруженном  ореолом  света  и  разбрасывающем  вокруг себя искры. Другим он напоминал раскаленный  сноп, третьим - горящий  клубок шевелящихся веревок.
Покружив над  лесом, змей  медленно летел  к одной  из близлежащих деревень. К той  самой, где недавно  схоронили покойника. И  горе той семье, которая не успела  или не захотела  прочитать молитву, ограждающую  человека от всякой нечисти. Змей находил этот дом, падал на крышу и исчезал в  трубе. А  потом  обязательно  что-нибудь  да  случалось в отмеченном нечистой силой жилище:  то  скотина  заболевала,  то  стуки  каждую  ночь  слышались, а то, бывало, баба ведьмой становилась.  Но чаще всего появлялся огненный гость у одиноких женщин,  недавно схоронивших мужа.  Причем выбирал  змей только  ту, которая  долго и  сильно тосковала о  потерянном дорогом  для нее  человеке.  («Криптозоология»).
 
 
Загадочный детеныш
«В молодости я работал инженером по снабжению, исколесил всю страну. Побывал и в Архангельской области, где поселки лесозаготовителей, и услышал эту историю. Я там был в 70-х гг., а произошла она лет за 50 до этого. Во всяком случае, живы были старики, которые помнили эти события. В таежной деревне на берегу реки жила женщина – «деревенская дурочка». Кормилась она по дворам «Христа ради», давали ей свои обноски донашивать.
Раз летом ушла она в лес и пропала. Думали, медведь задрал. Но она вдруг вернулась и рассказала, что «жила в гостях у медведя», который кормил ее ягодами и орехами, а главное - «жил как с бабой». Посмеялись и забыли. Но вскоре выяснилось, что она действительно «брюхата». А потом родила… Родами умерла, и дитя родилось мертвым. Но что это было за существо? Человеческий вроде ребенок, но весь шерсткой покрытый и уже с крошечными зубками. Ее похоронили по-христиански, а странного ребенка не рискнули: гробик сколотили и закопали за кладбищенской оградой.
Когда утвердилась Советская власть, в селе появились врач и учитель. Они услышали этот рассказ и решили сначала самостоятельно заняться раскопками. Представьте себе, место захоронения нашли без труда, и гробик легко нашли (дерево прочное, земля холодная). Но… гробик был пуст. Похитить тело никто не мог – крестьяне боялись, да и зачем? И, главное, свидетели-очевидцы говорили, что там уже заросло все высоким густым кустарником. Его корчевать даже пришлось.
Конечно, это был не медведь. Снежный человек? Коми, живущие в соседней с Архангельской областью республике, твердо уверены в его реальном существовании. Может, он пришел из лесов Коми? Одиночка, потому и женщину «не своего имени» поймал? Куда делся труп? А куда деваются все трупы снежных людей? Живых видят, а трупа – ни одного… Может быть, они после смерти перемещаются в иное время или другое измерение? (К.П.Волков).