Сектор сектанта в футляре импрессиониста

зрение  выломанным  глазом  не  соблюдало  равновесие,
а  над  вырубленным  в  потолке  облака  окне
из  бракованного  органического  света
заплетала  ветки  живая  собственность  импрессиониста
спрятанного  за  кожей  холста…

с  каменными  лицами  близкие  стояли  к  двери  ближе,
впускали  внутрь  тяжких,
до  последнего  ила  хотели  оставаться  мягкими  в  жестах,
вжать  расход  скупого  напряжения  настолько  тесно,
насколько  чужда  беспечность,
а  остальное  неважно…

и  другой  не  может  быть  выгоды,
озноб  импрессиониста  скрежетал  рычагом  надрыва,
сила  тяжести  брела  по  пыли 
шепелявя  строфой  интонаций,
и  вяла  бегущая  строка
отправляясь  в  загробный  архив
инфицировать  лучевой  жидкостью  рентабельность,
рану  зашнуровать  рельсом  доподлинно…

он  смотрит  в  сторону  змеиного  мёда,
зарёванный  дождь 
выпирает  осколком  предплечий
над  мыслью  с  тяжёлым  запахом,
он  не  злопамятен,
но  рябой  силуэт 
тревожно  кромсает  узор  туманного  одиночества,
он  умеет  терпеть  сдержанно,
но  скучающий  врач,
рассказывая  монотонно,
как  никто  вписывается  в  историю  этой  болезни,
он  собственность  сектанта
спрятанного  за  кожей  холста
в  футляр  импрессиониста.