Бабоход. Фельетон

Полковник в отставке военный пенсионер Александр Юрьевич Бабоход активно отдыхал вот уже третий день подряд. Рядом с его диваном скромно притаился ящик с пустыми бутылками. Жена устала на него ругаться и замкнулась в себе. Три года назад он вынужден был с семьёй перебраться в соседнюю страну из-за военных действий в родной стороне, в которой творилось чёрт знает что. Его бывшая страна для мира стала чемоданом без ручки. Каждый день из телевизора сыпались новости одна хуже другой: «Президент большой державы за океаном ходит голым по дому… Франция стала пристанищем людей нетрадиционных ценностей со всего мира. Никто не может понять через какое место проходят в правительство Великобритании, предполагают, через задний проход. Президент его бывшей страны не может выбрать между умными и красивыми…». Дурдом взорвали – медикаментов нет.
И такая тоска навалилась, хоть волком вой, да ещё на плечах три звезды сидят тёща, жена и дочка. А какая у него была огненная молодость. Сослуживцы, прыжки с парашютом, рестораны, девочки м-м… Девочки это отдельный разговор, потянулся к смартфону Бабоход, пока Галька дулась, он приглядел себе дамочку из Москвы, она работала с его старинным другом Жекой тоже полковником.
Жека как уволился из армии ушёл с головой в литературу. Никто от него  этого не ожидал. Был нормальным полканом как все, оттрубил на службе, вечером в ресторан, а там разные бабёнки, и никому непонятно, что и когда ему повредили, что он начал писать книжки. Да не просто писать, а дорос до серьёзной должности главного редактора уважаемого столичного журнала и при нём вертится шустрая, молодящаяся барышня, которую стоило бы пощупать. Для начала виртуально, а там, как знать, может и свидеться при случае.
Найти координаты помощницы Жеки большого труда не составило. Александр Юрьевич набрал номер и включил видеосвязь. На экране показался огромный зал с кучей стульев обтянутых красным бархатом и светлая голова с ярко накрашенными глазами, на Бабохода уставились немигающие серые глаза.
- Привет, - крякнул Александр Юрьевич. – Ты где находишься?
- На собрании, - нахмурилась крашеная блондинка. – Я сейчас не могу с вами разговаривать, я на мероприятии. Пишите мне на почту, - отключила вызов мегера.
«Фигассе! Вот это отворот. Кому? Ему? Да у него этих блондинок было не пересчитать!», - присвистнул Бабоход, вспоминая пышногрудую блонду на шесте и красный лифчик, в котором он оставил половину своей зарплаты. А в скольких ресторанах он оставил свой след! Рестораны они же сродни театру. Ослепляют, развлекают, кормят, ничем не выдав, какая за кулисами творится Хиросима. «Бабы, это отдельный разговор. С одной стороны без них никуда, с другой «тикалки»», - припомнил историю Бабоход.
Он в какой-то момент сильно запил и служил у него в части толстый-претолстый прапорщик с фамилией Наливайко весивший под сто пятьдесят килограммчиков. Его жена Маринка была такая же толстая, как и он, и всё гоняла его из-за частых выпивонов. Пришёл он к ним однажды домой. Принёс литрушку. Спросил же тогда Наливайко: «Твоей дома нет?», сказал нет. Сели на веранде и тут его голуба пришла. Прыгнула на Наливайко, схватила за ворот гимнастёрки, и одним броском кинула его на диван. Наливайко барахтается, встать не может. Еле смотался от них. На следующий день вся часть смеялась. Наливайко ходил и у всех спрашивал: «Посмотрите мою голову, тикалок нет»?», оказалось, Маринка о его голову будильник сломала. 
Бабоход с мыслью: «Ничего и не таких  краль охаживали», - снова набрал номер вредной блондинки, но телефон только тоскливо пищал. Дорвался он до неё через сутки, когда ящик с пустыми бутылками был практически заполнен. На этот раз с экрана на него смотрела лисица: улыбка шире плеч, глаза хитро прищурены.
- Привет, как дела? – расплылся в ответной улыбке Бабоход. – Я от Жеки, точнее Жека мой друг.
- Какой Жека? – не поняла блондинка.
- Твой командир! Мы же с ним э… короче старые друзья. А я теперь вот в Минске живу.
- С женой? – съехидничала блондинка.
- Ну… Жена тут, но не в этом дело, а ты во Львове была?
- Была один раз, город мне понравился, а люди нет.
- Это почему? – оживился Бабоход. – Львов это маленький Париж.
- Потому что часто слышала в свой адрес слово «курва» и не могла понять, почему меня «курицей» называют?
- Во-первых, курва - это по-польски. Во-вторых, курва - это не курица, а женщина лёгкого поведения.
- Вот! Меня там на каждом шагу труженицей сферы сексуальных услуг называли, а вы удивляетесь, почему мне люди во Львове не понравились.
- Ладно, - решил перевести стрелки Бабоход. – Я вот в Москву хочу приехать!
Глаза у блондинки расширились.
- Мне койку, что ли готовить?
- Вот умница! Всё понимаешь! – зашёлся здоровым смехом Бабоход ровно до мгновения, когда на его голову опустилась скалка.