Ручей

Известно презрение к нашей провинции
бомонда столичного: “Серость и грязь!”
Но шли до Москвы “эдисоны” с “да винчами”,
и в миг замолкала слащавая мразь.

Шёл Вася*, с любовью к сельчанам и пахоте;
Мишаня*, смешной долговязый балбес;
в простецких одёжах, не в шёлке и бархате,
с талантом пронзительным, наперевес.

Дотопал и я, лимита’ босоногая –
общага, учеба, девчонки, кабак.
Мечталось несбыточно: “ Как мне, убогому,
войти в пантеон петербургских писак?”

“Не боги горшки обжигают”. Писатели
в столицах не лучше, чем в русской глуши,
где слово, как золото, моют старатели.
И некто кивнул мне по дружбе: “Пиши”.

Но, как и о чём? Мастерства нет и опыта,
а также трибуны для страстных речей…
ничтоже сумняшеся, вкрадчиво, шепотом
взял старт в неизвестность прозрачный ручей.

Бежал по полям, по лесам, по обочинам,
беря от земли полноводье и мощь,
чтоб стать позвоночной артерией вотчины...
его наполнял рифм возвышенных дождь,

спадавший с небес голубыми потоками;
великие реки делились водой,
а путники, выпив, восторженно цокали
и брали сонеты во фляжках с собой.

Да к чёрту Союзы, тусовки, собрания –
с них проку, как с Гошки-козла, молока…
я к Музе любимой спешу на заклание,
поэта зарезать – не дрогнет рука!

____________________________________
*Шукшин с Ломоносовым


22 ноября 2024 года,
Санкт – Петербург