Памяти Юлии Вревской

Год семьдесят седьмой серебряного века,
Россия с янычарами в войне,
Фрейлине царской госпиталь, как Мекка,
Она тут милосердная вдвойне.

Друг Григоровича, Тургенева, Полонского,
Гюго Виктора, Листа, Айвазовского,
Начитанностью отличалась и умом,
Отзывчивостью к горестям, притом.

Во мгле  шлейф дыма королевский,
Состав, казалось, уплывал в Тартар.
Там пребывала баронесса Вревская
И муж её, бригадный генерал.

Печально свистнул паровоза котелок,
Приподнимая кепи пред перроном.
Колёса рявкнули: «Наддай, милок,
Чтоб с места стронуть нам вагоны».

Перронщик с жезлом зашагал назад,
Поплыли в неизвестность провода,
В большую лужу опрокинулся фасад,
Струилась по стеклу дождя вода.

Огнями щурилась сырая ночь,
Возникнув, исчезали верстовые вехи.
Глазами волчьими ночь отлетала прочь,
От полустанков гнались вслед собачьи  брехи.

Народной героине Вревской –
Свисток признательный в предместье  Полтавы:
Достаточно причины веской,
Чтобы шуметь в ночи не для забавы.
02.09.24