Н о й

Ной больше века работал как плотник,
          плотник - тот же священник,
Поскольку древесина свята,
         она как плоть агнца священна.
Первые люди на земле
                не рубили деревьев.
Дерево живое. Срубить дерево -
                убийство.
Они жили и верили,
Что шорохи листьев -
                слова и вздохи,
Рожденные в глубине ствола...
Насколько мы более стали жестоки,
Чем наш праотец Адам!
Но позже земля растлилась
            И Бог велел Ною рубить деревья,
Стволы стонали,
        листья кружились как перья
Птицы,
      которую настиг коршун.
Ною было проще
Отказаться,
           чем поднять на дерево руку.
Глубинами сердца он слышал
                невысказанную муку
Безгласного зеленого существа.
Как кровь струилась смола.
Свежие щепки,
            как крохи живого естества
С плачем откалывались от ствола.
Но деревом ковчега,
              люди и звери спаслись от суда.
Ной вышел, когда сошла вода,
И плакал, созерцая,
Трупы слонов и деревьев,
В то, что он спасся,
           трудно было поверить.
Повсюду выступали скелеты
Кедров и гигантских секвой,
         наспех погребенные ветром
под щебнем и песком.
Снято руно и кожа
               со всей обреченной планеты,
Вода - ее чистая кровь.
Суд - это жизнь и смерть.
                И над смертью этой
Засияла любовь
В образе радуги
              вечной надеждой.
Дерево сохранило Ноя,
Как Адама кожаные одежды,
Как нас спасает от гнева
                жертвенная кровь.
И там, у ковчега над жертвенником
Бог повелел есть плоть.
Этим выжили люди. Взгляни,
                под жертвенником зола.
Это плоть и дрова
               жизнью выжженной
Зажигают для нас радугу огня,
Плоть и дрова умирают, обнявшись,
                как два брата.
Их объятья вечны и святы
                в жертвенном вдохновенье.
Дерево и плоть –
              символ спасенья.


(Из сборника "Песочные часы", - Нижний Новгород: ТРК Три ангела, 2002. Цикл "Библейские портреты")